Ясен день

— Вау. — Эйден так и застыл с широко раскрытыми глазами, без стеснения разглядывая Данте, вышедшего в новом облачении. Облегающие рубашка и брюки аппетитно подчёркивали нужные формы, которые так хотелось пощупать. Эйден уже было и руки протянул, но отдёрнул себя: рано ещё, рано. — Я вижу, тебе нравится, — самодовольно ухмыльнулся Данте и как будто невзначай провёл рукой по своим упругим бёдрам — Эйден проследил за ней взглядом. — А что насчёт этого? Он ловко выхватил с пояса револьвер и крутанул пару раз на пальце, наблюдая за реакцией. Снисходительная улыбка всё шире расползалась по смуглому лицу, что Эйдену на секунду захотелось стереть её кулаком — не будь она в то же время такой обворожительной, он бы так и сделал. — Изумительно, — выдохнул Эйден. Оставалось только догадываться, как так Данте быстро научился эффектному движению. Впрочем, за что бы он ни брался, всё ему давалось легко. Данте, убрав револьвер, остановил внимательный взгляд на Эйдене, отчего он почувствовал раздражение. Хотя нет — больше от того, что кровь предательски прилила к лицу и теперь он стоял ещё и красный и слегка возбуждённый перед Данте. — О, я вижу. Ты ведь только этого и хочешь. — Чего хочу? — Данте подошёл так близко, что Эйден понял: он пропал. Он хочет Данте сейчас же. — Скажи это вслух, — ненавязчиво наседал Данте, — и я дам это тебе. — Я хочу тебя, Солнечный Лорд Данте, — сквозь зубы выдавил Эйден, сдавшись довольно-таки быстро. Как бы то ни было, признавать поражение не хотелось. Данте опять демонстративно покрутил револьвером и ухмыльнулся. — Тогда… снимайте штаны, господин Эйден. — Что?! — Но было поздно: Данте во мгновение ока оказался сзади него, перехватив поперёк живота и приставив к голове дуло револьвера. — Снимай штаны, я сказал. Не то чтобы ты против на самом деле. Крепкий захват, тепло чужого тела и дыхание над ухом только распаляли желание, и Эйден сдал очередные позиции — медленно, стараясь как можно выразительнее тереться бёдрами об Данте, стянул джинсы, покосился на него, отмечая снисходительную реакцию, выгнулся в спине, провёл ладонью по бедру и дразняще коснулся дырочки. Дыхание Данте стало более глубоким. Эйден достал из кармана джинсов смазку, которую всегда носил с собой, и принялся растягивать себя, не прекращая вилять бёдрами. Он так увлёкся, что перестал следить за движениями Данте — тот всё ещё крепко держа его левой рукой и дышал в ухо, как будто пытаясь сдержать ругательства. — Готов? — чуть ли не прорычал Данте, отчего Эйден дрогнул всем телом. — Ты когда-либо спрашивал меня об этом? — насмешливо поинтересовался он — Данте уловил его интонацию и сжал пальцами футболку на его животе. — Что б тебя… Убери руки! Командный тон заставил повиноваться и отдёрнуться. Ощущение собственных пальцев исчезло, а взамен ему пришло другое, более сильное и… Эйден вскричал: — П-подожди, ты что делаешь?! Он попытался вырваться, но было тщетно: нечто очень холодное резко проникло в него и начало двигаться, с каждым разом толкаясь всё грубже. Это был револьверный ствол. — Ты сумасшедший! — Крики превратились в такие же громкие стоны. Не очень толстый, но холодный и жёсткий, он ощущался совсем непривычно, и только, пожалуй, всё мастерство Данте владения этим… стволом не давало почувствовать какой-либо дискомфорт. Револьвер входил под идеальным углом и быстро нагревался, а потом и вовсе стал настолько горячим, что это стало пыткой температурой — Эйден старался насадиться как можно глубже, чтобы прочувствовать ещё прохладный металл. — Какой ты бойкий, — заметил Данте. Пусть Эйден и не видел его лица, он мог поклясться, что тот почти издевательски улыбается. Эйден дотронулся до своего члена, чтобы прекратить сладостную пытку, неровно провёл вверх-вниз, и тут Данте настолько замедлился, что почти остановился, как будто чувствовал, что Эйден готов кончить. Он шумно усмехнулся — это раздражало и в то же время только сильнее распаляло. Эйден резко двинулся навстречу стволу, полностью принимая его в себя. Взгляд расфокусировался, ноги подогнулись — оргазм не заставил себя ждать, накрыв мощной волной. Эйден обмяк в руках Данте, чувствуя, как тот всё ещё его держит и успокаивающе гладит по голове. — Понравилось тебе? — шепнул Данте. В его голосе слышался смех. «Ну ясен день», — хмыкнул мысленно Эйден, но вслух говорить не стал, решив, что и без того доставил Данте достаточно удовольствия.