__________
После
Когда Гермиона Грейнджер проснулась утром в день самой обсуждаемой в волшебном мире свадьбы, в сухом остатке у нее имелись три факта. Первый: в голове пульсировала такая ноющая боль, что Гермиона едва могла соображать. Второй: у нее на руках оказалось ярко-розовое свадебное платье, а вчера оно совершенно точно не было такого цвета. Третий: она — самая худшая подружка невесты на свете. Пошатываясь, Гермиона поднялась на ноги, потерла затуманенные, слезящиеся глаза и дрожащей рукой попыталась распутать колтуны — точно прическу Медузы Горгоны, в которую превратились ее локоны. Внутренности угрожающе скрутило, но она умудрилась сохранить содержимое своего разбушевавшегося желудка при себе. Она находилась на балконе, это было совершенно ясно. А учитывая, что сегодня день свадьбы Гарри Поттера и Пэнси Паркинсон, Гермиона могла предположить, что была в отеле. Вот только она никак не могла притвориться, что этот шикарнейший номер с балконом — ее, ведь вместе с Луной забронировала более дешевый. У Грейнджер совершенно не осталось воспоминаний о прошедшей ночи. Конечно, она помнила, как пришла в бар. Но все остальное просто… табула раса. В связи с этим возникает вопрос: если это не ее комната, то чья же? В голове загудело, и она нащупала свою палочку, которая, к счастью, оказалась в кармане ее темно-синего платья фасона skater dress. На вышеупомянутой ткани красовались различные пивные пятна, несомненно оставшиеся после вчерашнего ночного девичника, а еще такие же яркие сочно-розовые брызги, что и на уже-больше-не-белом свадебном платье, лежавшем на полу. Снова поерзав, Гермиона осознала кое-что еще. На ней не было трусиков. Грейнджер громко выругалась и, даже на малую долю не потрудившись наколдовать кубок, с помощью Агуаменти плеснула воды прямо себе в рот. Как она могла быть такой глупой?__________
Флешбэк первый
— Я тупить сегодня не стану, — громко объявила Гермиона под какофонию недоверчивых фырканий и громких посвистываний. — Не хочу проснуться завтра с похмельем. — Пфф, от этого есть по крайней мере восемь различных заклинаний, — фыркнула Джинни, опустив поднос с обманчиво невинно выглядящими рюмками на стол и с ухмылкой плюхнувшись на их диванчик. — Я так понимаю, что ты откажешься от одной из этих стопочек? — Я такого не говорила, — быстро ответила Гермиона. Главное же знать меру, правда? Она схватила рюмку и подняла ее вверх. Пэнси Паркинсон, на которой красовались нелепая ленточка «Избранница Избранного» и шляпа в форме пениса, ухмылялась, оглядывая окружающую ее группу женщин (и одного мужчину). Это был странный ансамбль из коллег по работе, старых школьных товарищей и новых знакомых, которые достались ей в довесок к помолвке с Гарри Поттером. Гордая представительница последней группировки, Гермиона, просияла, с восторгом глядя на будущую невесту. — Так! Полагаю, нужно выразить парочку слов благодарности, прежде чем мы начнем кутить, — провозгласила Пэнси сквозь грохот музыки в баре. Шляпа-пенис навострила головку, задевая тематическую секс-гирлянду, яркие похабные элементы к которой ранее этим вечером добавляла и развешивала вокруг диванчика веселящаяся Падма Патил. — Спасибо всем вам за то, что посетили этот вечер! Громкий взрыв аплодисментов рассек воздух. — Спасибо Луне за то, что отпугнула того странного чувака с усами… Лавгуд грациозно кивнула. — И спасибо Драко за организацию этого вечера… Драко лукаво приподнял свой бокал, когда женщины вокруг него разразились еще более бурными овациями, а Гермиона сузила глаза, увидев его самодовольное выражение лица. — Ладушки, — продолжила Пэнси, шляпа-пенис теперь полностью пришла в боевую готовность и словно с гордостью поглядывала на шумную компанию свысока. — Завтра я выхожу замуж! Давайте нажремся до отвала! Они дружно чокнулись рюмками и в одно мгновение осушили их до дна.__________
После
Ладушки. К ней начали возвращаться воспоминания. Это же хороший знак, верно? Поспешно брошенное на себя антипохмельное заклятие вновь вселило в Гермиону прежний оптимизм. Она даже позволила себе согреться в лучах робкой надежды, что замызганное свадебное платье, рядом с которым проснулась, каким-то чудом принадлежало совсем не Пэнси. К несчастью, беглый анализирующий взгляд по ткани не давал ни единого шанса, и это заставило Грейнджер разочарованно зажмуриться. Глубокая, закругленная линия декольте. Изящное кружево на запястьях. Подол, сверкающий блестками стоимостью в несколько сотен галлеонов. Все по дизайну Пэнси. А что насчет брызг ярко-розовой жижи по всему наряду? Определенно лишнее. О, Пэнси точно ее прикончит. На большей части лифа красовались розовые разводы, а вдоль всей длины юбки расплывались пятна. Это было нечто похожее на какую-то краску, но она так глубоко впиталась в ткань, что ее невозможно было ни стереть, ни очистить. Блядь. Блядь, блядство. — Агуаменти, — прошипела она, выплескивая наколдованный поток холодной воды на особенно большое пятно и яростно растирая его. — Скоргифай, — разводы даже не потускнели. — Эванеско! Редукцио! Ноль от бублика. — Делетриус! Розовый даже не думал сдаваться в этой битве. Помет гиппогрифа! Это совершенно точно не было ни одним из обычных пятен. Не от краски, не от алкоголя, не от чернил или косметики… Гермиона осторожно поднесла платье к носу. Что-то горьковатое, едкое. И легкая нотка лемонграсса. Мерлин милостивый. Это было зелье. Что, мандрагора ее оглуши, она делала прошлой ночью?__________
Флешбэк второй
— Что, мандрагора тебя оглуши, ты делаешь? Гермиона замерла на полушаге, исполняя па шимми. Все девушки танцевали, музыка гремела, но Драко все еще сидел за столиком, изящно обхватив пальцами стакан с огневиски, в его глазах плескалось веселье, а ухмылка расплылась на губах. Она ненавидела, как на нее влияла эта ухмылка. — Это называется танцами! — парировала Грейнджер, в то время как Джинни хихикнула у нее за спиной. — Мы в баре! Здесь это поощряется. — Танцами, как же, — сказал Малфой, поднимаясь на ноги. — То, что делаешь ты, — он жестом указал на нее, — это какая-то телотряска. Гермиона сверлила его сердитым взглядом. — Шевеления телом составляют около восьмидесяти процентов танцевального репертуара у среднестатистического населения, а уж мой всецело… — она начала настоящую речь в свою защиту. — А вообще, хватит уже выкобениваться, лучше покажи, на что сам способен. Он фыркнул. — Малфои телом не трясут. Мы стоим в сторонке с изысканным видом и потешаемся над теми, кто выплясывает. — Какую же ценную услугу вы оказываете, — невозмутимо отшутилась она. Драко подошел ближе, продолжая смотреть на нее с этой своей веселостью в глазах, в его взгляде промелькнула некая мягкость, говорившая о том, что на самом деле он не ненавидит Гермиону, не по-настоящему. Грейнджер не могла этого вынести, ее сердце выстукивало в ее груди ритм в два раза быстрее, чем музыка в зале. — Сотри ухмылку со своего лица, — приказным тоном окликнула она. — И шевели булками. Сегодня ты не Малфой, ты — подружка невесты. Это же практически твоя обязанность. — Уж прости, но официально это звание — Свидетель… — Подружка невесты, — повторила она и не смогла сдержать лукавой улыбки. — Я не могу дождаться, когда увижу твое парадное платье. Он закусил губу, пытаясь подавить смех. — Взаимно. Джинни обняла Гермиону за талию, когда Драко развернулся и направился к бару. — Он снова флиртует с тобой… — мелодично пролепетала Уизли ей на ухо, и Грейнджер закатила глаза, с раздраженным вздохом выворачиваясь из объятий. Мало того, что Гарри и Пэнси, достаточно сблизившись и узнав друг друга во время их обучения в Аврорате, начали отношения настолько очевидно идеальные, что это было невыносимо, так еще и к тому же Драко стал постоянным элементом социальной жизни Гермионы. Что еще ужаснее, так это когда в прошлом году она приступила к столь желанному обучению экспериментальным зельям, Драко с ухмылкой на губах оказался у соседнего котла, держа идентичное письмо о принятии. Но сейчас, когда невыносимые отношения Гарри и Пэнси переросли в невыносимую помолвку, а они с Драко оба были вовлечены в предсвадебную суматоху, Гермионе приходилось проводить с ним еще больше времени, чем раньше. Они часами спорили о мельчайших деталях вечера подарков и девичника, куда пойти и кого пригласить, и, что еще хуже, именно Малфой заполучил гордое звание «Свидетель»… а это означало, что он всегда побеждал. Жулик. Она наблюдала, как он взял у бармена новую порцию выпивки и повернулся, опираясь бедром о барную стойку. Взгляд его серых глаз тут же нашел Гермиону. И у нее екнуло в груди, сердце пропустило удар. О да. Из всего, что она чувствовала к Драко Малфою, это было самым худшим.__________
После
Сердце Гермионы еще никогда не пропускало столько ударов, когда на следующее утро она шествовала по кварталам Косого переулка со свадебным платьем Пэнси в сумочке, уменьшенном до размера перчатки. Оно выглядело бы довольно милым, подумала Гермиона, если бы все еще не оставалось таким гротескно-оскорбительно розовым. Было восемь тридцать. Грейнджер помнила, что происходило до часов десяти вечера накануне. Таким образом, оставалось десять неучтенных часов; десять часов она занималась Мерлин знает чем и за это время каким-то образом умудрилась превратить платье Пэнси из предмета зависти журналов в бракованный элемент для благотворительного магазина. И теперь у Грейнджер было меньше двух часов, чтобы вновь придать изысканной ткани белоснежный, первозданный вид и вернуть в люкс для новобрачных это платье, прежде чем Пэнси обнаружит его отсутствие. Это была чертовски трудная задача. И если Гермиона не решит этот сложный ребус, ее попросту выпотрошат. Слава яйцам, что есть волшебные чистящие средства и пятновыводители.__________
Флешбэк третий
— Слава яйцам! — воскликнула Пэнси. — Гермиона, Драко, прекратите флиртовать и тащите свои задницы сюда! — Мы не флиртовали! — запротестовала Грейнджер откуда-то из угла зала, где они с Малфоем затеяли спор о том, как лучше сварить зелье подавления памяти, их лица находились в опасной близости, а ее сердце снова клокотало где-то в горле. — Разумеется, нет, — добавил Драко, подальше отодвигаясь от Гермионы так, что опрокинул бокал с коктейлем Парвати. Пэнси многозначительно закатила глаза и поправила шляпу-пенис, которая снова начала терять боевую сноровку. — Да-да, пойдемте уже, — подзывая Малфоя, крикнула она. — Будем пить грязные коктейли. — И что же делает их грязными: внешний вид, содержимое или название? — не скрывая любопытства, спросила Гермиона, устраиваясь на указанном ей барном стуле, музыкальные басы вибрацией отдавались в металлических ножках. — Или это какая-то комбинация всего? Паркинсон искоса сверкнула на нее затуманенными глазами. — Какие громкие слова, Грейнджер. Во мне уже шесть порций разных коктейлей. Подымайся давай на мой уровень. Гермиона лишь мазнула беглым взглядом по выражению лица Пэнси и решила поступить именно так, допивая остатки своей хмельной порции и разглядывая новые рюмки вдоль барной стойки. На нескольких соседних высоких табуретах Луна, Падма, Парвати, Джинни и Милли воодушевленно приняли коктейли. В каждой рюмке плескалась какая-то подозрительно темная жидкость, сверху украшенная экстравагантным слоем взбитых сливок. Грейнджер с неуверенностью потянулась к своей. — Я что, должна выпить это без всяких пояснений? — Ты обязана выпить это не используя руки, — ответила Милли. — Шот называется «Минет». Драко, практически поднесший свою порцию к губам, прыснул и разбрызгал половину взбитых сливок по барной стойке. — Ну-ка, вперед, дамы, — гордо объявила Джинни. — Пора похвастаться своей техникой. Малфой вскинул бровь, глядя на Гермиону, которая с огромным сомнением изучала свою порцию, в то время как другие девушки уже активно прихлебывали. — Что? — лукаво ухмыльнулся он. — Испугалась? Решив не давать ему лишнего повода для подтруниваний, она чопорно собрала локоны в один кулак, наклонилась вперед и, сомкнув губы вокруг ободка рюмки, опрокинула темную жидкость в себя. Драко уставился на нее немигающим взглядом, лишившись дара речи. — Я уверена в своей технике, — невинно произнесла Грейнджер и кончиком языка скользнула к уголку рта, слизывая остатки сливок. — Твой черед. Малфой сжал ладони на коленях, и Гермиона постаралась не допускать ни единой мысли о том, какие ощущения могут дарить эти руки, касаясь ее тела.__________
После
В аптеке «Слизень и Джиггер» необычно, но так блаженно хорошо для ушей царила тишина как для субботнего утра. Гермиона прямиком направилась к отделу с бытовыми товарами и чуть не разрыдалась от облегчения, увидев на полке флакончик «Универсального средства для удаления магических загрязнений миссис Скоуэр» — к слову, последний! Молли Уизли молилась на это средство, утверждая, что оно не просто действенное, а чудодейственное… И если Гермиона хоть когда-нибудь нуждалась в чуде, то вот прямо сейчас. Она потянулась к бутылочке и уже готова была сомкнуть пальцы на ее горлышке, когда из ниоткуда вынырнула еще одна ладонь и схватила флакончик первой. Широко раскрыв глаза, Гермиона проследила взглядом вверх по подозрительно-знакомой руке. У Грейнджер отвисла челюсть. — Драко?__________
Флешбэк четвертый
Они снова танцевали, и на этот раз Драко решил присоединиться, покачиваясь в такт музыке, пока девушки хихикали и вертелись друг вокруг друга в ликующем веселье. Грохот музыки эхом стучал в ушах, вибрируя, казалось бы, в каждой кости Гермионы, и шумно гудел в самом ее сердце, огни стробоскопов наполнили зал, искрами проносясь по бару с головокружительной скоростью, мерцая красным, фиолетовым, голубым, розовым. Драко едва ли на секунду прерывал их зрительный контакт, пока они танцевали, и у нее сладко сосало под ложечкой от предвкушения. В этом баре все было немного дороже чем в тех, в которых обычно бывала Гермиона, и поэтому (что совершенно очевидно!) Драко и провозгласил его идеальным местом для проведения девичника. Разумеется, она горячо возражала против этого, но здесь, сейчас, к огромному сожалению, ей пришлось признать, что в этом заведении довольно мило. Но она вряд ли хоть когда-нибудь признается ему в этом. Бар одновременно казался идеальным по нескольким критериям: был невелик, чтобы сохранить интимную обстановку, и так же оставался достаточно просторным, не утратив атмосферность. Гремящая сквозь дымку и приглушенное освещение музыка практически умоляла посетителей потеряться в этой шумной пучине на несколько часов. Сам же бар простирался по всей площади заведения, залитый яркими огнями танцпол по центру находился в самом эпицентре событий, а с большого диванчика, который они заняли, открывался прекрасный вид на обе эти точки. Алкоголь с приятным гулом побежал по венам и пульсировал в жилах, каждая конечность стала невесомой и словно отделилась от тела, как будто Гермиона состояла только из водки и пыльцы пикси. И именно это состояние она винила во всем, когда, вырвавшись из объятий Парвати, уткнулась в грудь Драко и на мгновение была слишком ошеломлена выражением его лица, чтобы отпрянуть. Его большой палец всего секунду скользил по ее талии, и у Гермионы резко пересохло во рту. К счастью, их почти сразу же прервали, объявив о начале алкогольной игры на диванчике, и Грейнджер отстранилась от теплого тела Малфоя одновременно с облегчением и неохотой. — Так! — окликнула друзей Падма. — Поскольку сегодняшний вечер полностью посвящен Паркинсон, мы будем играть в игру, которую я только что придумала, называется «Напоим Пэнси». Публика взорвалась аплодисментами, а сама Пэнси в это время попыталась скрыть расплывшийся по щекам румянец за глупой соломинкой в форме пениса. — Итак, правила просты, — продолжила Патил, когда все присутствующие начали собираться вокруг столика. — Каждый из нас по очереди будет делать свои предположения, что, как нам кажется, хоть раз совершала Пэнси. И если у нее был такой опыт, то ей придется выпить, если же нет, пьем мы! Окей? В арсенале познаний Гермионы имелось полно историй о выходках Пэнси (спасибо за это Гарри), благодаря которым будущая невеста точно назюзюкается в хлам. Грейнджер лукаво усмехнулась и поудобнее устроилась на диванчике, изо всех сил пытаясь не замечать, как Драко продолжает ухмыляться ей. — Первый ход за мной, — воскликнула Милли. — Я думаю, что Пэнси… перепихнулась с Избранным еще до их брачной ночи! Фыркнув, Паркинсон покорно сделала глоток. — А мне кажется, что Пэнси… занималась оральным сексом на первом свидании! — похотливо предложила Парвати. Пэнси выглядела ошарашенной. — Я тебя умоляю! Это же залог второго свидания, как минимум! — затем она на мгновение задумалась. — Погоди-ка, ты имеешь в виду «сделала» или «получила удовольствие от...»? — Я полагаю, что Пэнси фантазировала о ком-то старше себя более чем на двадцать лет, — живо заявила Луна, прерывая всеобщий смех. На несколько секунд Паркинсон задумалась, считая про себя, а затем расплылась в ухмылке и отхлебнула еще немного коктейля. Толпа вокруг стала требовать объяснений. — Да что? — усмехнулась она. — Ты не станешь отрицать, что у профессора Люпина были эти вайбы брутальной красоты. — Фу! Он же был как… как отец для Гарри! — возмутилась Джинни. — Эй, — добавила Пэнси. — Я могла бы упомянуть отца кое-кого другого, мужчину, в которого я была влюблена в школе… Так что считайте, что вам повезло, что я избавила вас от этих визуализаций. Драко тут же опустил взгляд на свои ноги, а Гермиона в недоумении вытаращилась на него. — Ты же не серьезно, — прошипела она, но страдальческое выражение его лица было достаточно красноречивым, чтобы сказать ей все. Годрик милостивый. Не желая предаваться тревожным размышлениям дольше, чем необходимо, Гермиона изо всех сил старалась придумать что-то и внести свой вклад в игру. — Я думаю, что Пэнси спрятала свое свадебное платье в комнате Драко, — предложила она, и Паркинсон решительно замотала головой. — Я не скажу, — усмехнулась она, и все дружно ахнули. Место, где хранилось платье Пэнси, оставалось огромной загадкой с самого момента покупки. Гермиона была одной из немногих счастливиц, видевших, как Паркинсон примеряет его в бутике, но с тех пор оно было спрятано где-то в надежном месте, подальше от посторонних. Грейнджер считала странной персональной миссией — попытаться найти этот загадочный тайник, но до свадьбы оставалось чуть больше двенадцати часов, и шансы просто таяли на глазах. Комната Драко стала ее последней догадкой, но, похоже, Пэнси твердо решила держать это в секрете до самого конца. — Я же говорила, что буду держать это в тайне, — усмехнулась Паркинсон. — А теперь пейте! Под бурные аплодисменты Гермиона обреченно закатила глаза, признавая поражение, и поднесла бокал к губам.__________
После
Розовый румянец расплылся по щекам Драко, когда он уставился на Гермиону посреди отдела аптеки «Слизень и Джиггер». Малфой так сильно приподнял брови, что они практически скрылись под его челкой. Он взглядом пробежался по ее платью, все еще усыпанному розовыми пятнами. — Что ты здесь делаешь?! — на выдохе пробурчал он. — Видимо, то же, что и ты, — с опаской ответила она, глядя на флакончик «Миссис Скоуэр» в его руке. — У меня нет времени объяснять, но мне правда очень нужно это… — Оу, — тихо произнес он. На миг застыв, она медленно окинула его взглядом. Гермиона не знала, видела ли хоть когда-нибудь Драко таким раскрасневшимся, таким взвинченным. Ей это не понравилось. — Ты сам на себя не похож, — поддразнила она. — Настолько сильное похмелье, да? Вот тебе и высокая толерантность к спиртному. У него рефлекторно дернулись пальцы. — Я в порядке. — Я не спрашивала, — холодно произнесла она. — Разумеется, — усмехнулся он. Они не сводили глаз друг с друга, и Гермиона поняла, что такими темпами она далеко не продвинется. — Можно я возьму это? — предприняла еще одну попытку она. Малфой сложил руки на груди, убрал бутылочку и нахмурился. — Нет. Это нужно мне. И это крайне важно. Она разинула рот. — Насколько важно? — Вопрос жизни или смерти, — резко выпалил он. — Моей жизни. Все нужно уладить до свадьбы. — И моей тоже, — парировала Гермиона, думая об уменьшенном платье в своей сумочке. — А уладить все лучше даже раньше. — Не повезло, — ухмыльнулся Малфой. — Я пришел сюда первым. Похоже, тебе придется решать свою проблему другим способом. — Драко … — Не называй меня Драко! — внезапно прорычал он. Она растерянно моргнула. — Да что с тобой сегодня? — Что со мной?! — огрызнулся он. — Я всегда такой! Мы ведем себя как обычно! Почему сегодня что-то должно быть по-другому?! На этот раз ей пришлось сделать шаг назад, мысли путались. — Есть ощущение, что злишься ты не только из-за пятновыводителя, — уверенно заметила она. Драко нахмурил брови. Повисла тишина. Потом кто-то прошел мимо них по проходу, и Гермиона подпрыгнула на месте. — Послушай, — в отчаянии обратилась к Малфою она. — Меня, скорее всего, повесят, выпотрошат и четвертуют, нет, пятертвуют, если я не достану хоть немного этого чистящего средства в ближайшие полчаса. Это просто не может ждать. — Почему? — Я не могу тебе сказать. С очень явным самодовольством на лице Малфой помахал флакончиком перед ее носом. — Видишь это? Если ты не приведешь убедительных, веских аргументов, зачем тебе нужна эта бутылочка, я буду считать, что моя причина важнее твоей, и унесу ее домой. И тебе не достанется ни капли «Миссис Скоуэр». Грр, Гермиона могла бы его задушить. — Ладно, — прошипела Грейнджер. А затем, убедившись, что поблизости нет никого, кто мог бы их заметить, осторожно полезла в сумочку и достала миниатюрное свадебное платье в ярко-розовых разводах. — Это, — агрессивно прошептала она. — Теперь ты видишь масштаб моей проблемы? У него округлились глаза, и его взгляд метался между полками. — Ах. — Вот именно, — согласилась Гермиона. — Ах. Так что, если ты не возражаешь… — она в последний раз попыталась схватить флакончик, но Драко отдернул ее руку. — Погоди, — проговорил он. — Можешь взять это. Но я пойду с тобой. А потом ты поможешь разгрести мой бардак. Грейнджер с минуту размышляла над его словами, затем вздохнула. — По рукам, — и после паузы добавила: — Ты платишь.__________
Флешбэк пятый
С каждым часом пролетающей ночи Гермиона пьянела все больше и больше. Хорошая новость заключалась в том, что они напивались все вместе, включая Драко, который с каждым глотком огневиски становился все менее и менее скованным на танцполе. А если начистоту, подумала она, то он ступил на опасно близкую дорожку к сотрясанию телесами. В его исполнении это здорово отвлекало. Она как раз собиралась затеять спор, обвинив его в лицемерии, когда ее внимание привлекла Пэнси. Будущая невеста сейчас находилась в центре танцпола в окружении своих лучших подруг, вся в блестках, а шляпа-пенис весело покачивалась на ее небрежном пучке. Она также визжала от восторга, глядя на мужчину и женщину, которые только что вышли на площадку. — Эй, ты знаешь этих людей? — спросила Гермиона, слегка подталкивая Драко своим бокалом, и Малфой шикнул: — Подожди. Сбитая с толку, она продолжала наблюдать за происходящим, не понимая, к чему все эти оживленные восторги, пока новенькие не обхватили ногами ближайший пилон и не начали исполнять замысловатую хореографическую постановку. Ее темные брови взлетели на лоб. — Оу! Похоже, Пэнси и правда нравятся качественные танцы на шесте. Драко, забавляясь, окинул ее взглядом. Оу. Теперь они раздевались. — Или… хороший стриптиз, — уточнила Гермиона. Вновь развернувшись к Драко, она слегка покачнулась на каблуках и попыталась игнорировать тот трепет и учащенное сердцебиение от успокаивающих касаний его руки на своей талии, когда он придержал ее. — Это была твоя идея? — Разумеется, — со смешком ответил Малфой. — Я думал, что ты отвергнешь ее, если расскажу тебе. — Эй, мне нравится любоваться голыми мужчинами так же, как и любой другой женщине, — не задумываясь, выпалила она, и Драко рассмеялся. — Я не это имела в виду, — смутившись, добавила Грейнджер. — Конечно, — согласился он, но когда возобновил их зрительный контакт, в его глазах плескался такой жар, который посылал электричество по венам, узлом завязываясь в груди.__________
После
К следующему утру этот жар поутих, но Гермиона не ослабляла хватку на запястье Драко, пока они не подошли к двери комнаты, которую она должна была делить с Луной, тщетно надеясь, что там никого нет. Гермиона робко постучала. — Луна? По ту сторону двери послышались приглушенные звуки. А затем та распахнулась, во всей красе явив взору Луну с широко раскрытыми глазами, ее светлые волосы были дикими и взъерошенными ото сна, а той единственной преградой к непристойному обнажению ее тела стало прижатое к груди одеяло. — Доброе утро, Гермиона, — тепло поздоровалась Лавгуд. — Ты можешь войти, если хочешь, но со мной еще Роберт и Эстель. Помнишь вчерашних эротических танцоров, правда же? — она приоткрыла дверь пошире, демонстрируя вид на гораздо большую наготу Роберта и Эстель, чем они показали на пилонах прошлой ночью. — Ох, — пролепетала Гермиона, в то время как Драко безуспешно пытался завуалировать свой смех. — Нет, все в порядке… — В итоге ты нашла, у кого остановиться прошлой ночью? — спросила Луна, ничуть не смутившись. — Да, — быстро ответила Гермиона. Хотя будь я проклята, если помню, где именно. — Эээм, спасибо. — Всегда пожалуйста. Тебе нужно взять что-нибудь из этой комнаты, прежде чем я вернусь к занятиям любовью? Грейнджер растерянно моргнула. Затем, будто признавая поражение, вздохнула и быстро прошептала беспалочковое Акцио, призывая свой чемодан. — Спасибо, Луна. — В любое время, — промурлыкала она, и дверь снова захлопнулась. К этому моменту Драко практически согнулся пополам от истерического смеха. Гермиона решительно махнула в его сторону чемоданом и удовлетворенно кивнула, реагируя на его недовольное «ауч». — Я так рада, что ты находишь ситуацию такой забавной. Где твоя комната? — Моя комната? — Да, — ответила она. — Я не собираюсь возвращаться в это логово секса ни ради любви, ни ради денег. Надеюсь, ты забронировал двухместный номер. — А я надеюсь, ты сможешь это пережить, — сердито парировал он, потирая голень в том месте, где его достал ее чемодан. — Потому что я забыл номер своей комнаты. Не веря, Грейнджер вытаращилась на него. — И ключа у тебя нет? — А что толку от ключа, если я не знаю, в какую дверь его вставлять?.. — Разве на ключе не указан номер комнаты? Он моргнул, не сводя с нее глаз. Порылся в кармане. И посмотрел на ключ. — Вау, смотри, номер, — сухо отметила Гермиона. На мгновение ей показалось, что Драко просто взорвется на месте. — Блестяще, — огрызнулся он. — Как раз то, что мне бы не пригодилось в час ночи. — О чем ты? — переспросила она, затем покачала головой. — Неважно. У нас нет времени. Пойдем. Драко, потерявший, кажется, от изумления дар речи, безучастно развернулся и пошел по коридору, не пытаясь оставить последнее слово за собой. Похоже, у него действительно сильное похмелье.__________
Флешбэк шестой
— Луна превратила нашу комнату в логово греха, — простонала Гермиона, ни к кому конкретно не обращаясь и прижимаясь щекой к липкой поверхности барной стойки. — Мне некуда идти… — Я понятия не имею, что ты только что сказала, — позади нее раздался голос, в котором явно сквозило пьяное веселье. Гермиона тяжело вздохнула, прежде чем обладатель этого самого голоса схватил ее за плечи и помог ей обрести более вертикальное положение, даря ощущение, что она всего лишь тряпичная кукла-переросток с высоким содержанием алкоголя в крови. Грейнджер слегка покачивалась, цепляясь за стойку, чтобы удержать равновесие, и в конце концов сумела поднять голову настолько, чтобы увидеть своего спасителя. — О, — нахмурившись, выдохнула она. — Это ты. — Ага, это я, — сухо ответил Драко. Он облокотился на барную стойку, пока она пыталась прийти в себя, и заказал еще один напиток. — Я только что заметил Луну, уходящую со стриптизерами, — констатировал он, — поэтому предполагаю, что бессвязное бормотание было связано с твоей ситуацией с ночлегом. — Ну, в этом-то и проблема, — пробормотала Грейнджер, глядя, как бармен поворачивается, чтобы достать бутылку огневиски, и внезапно решила, что тоже не прочь выпить. — Теперь у меня нет никакой ситуации с ночлегом. Совсем. Малфой принял свою порцию огневиски и, заметив, как Гермиона с тоской смотрит на стакан в его руке, осторожно поставил на барную стойку, после чего заказал еще одну. Гермиона, сомневаясь, несколько секунд поглядывала на бокал, но потом все-таки сдалась и сделала глоток. Драко по-прежнему выглядел весьма собранным, но Гермиона за последний год провела с ним достаточно времени, чтобы распознать все мелкие признаки: как он немного кривит губы, как прикрывает веки, как едва заметно расслабляются мышцы… Это все означало, что Малфой действительно перебрал с напитками, сильно отдаляя самого себя от идеального состояния сосредоточенности в лаборатории зелий. — Почему ты не попросила Луну уединиться в каком-то другом укромном месте? — не очень уверенно спросил он. Грейнджер вздохнула, откидывая голову назад и наблюдая за бликами света, пляшущими по потолку. — Я подумала, что хотя бы одна из нас могла бы сегодня потрахаться, — отшутилась она. — И не похоже, что это буду я. Он выдержал паузу, затем опустился на свободный барный стул рядом с ней. Кожа Гермионы покрылась мурашками от внезапного прилива адреналина, кровь запульсировала в венах от этой вновь обретенной близости. — А почему не ты? — практически вежливо спросил Драко, пальцами выстукивая беспорядочный ритм по барной стойке. — Мы находимся в самом эпицентре ночной жизни британского волшебного мира. Вокруг полно народу. — Не нужно мне это «полно народу», — проворчала она. Он рассмеялся, и это оказалось довольно-таки приятно. — А я тут как раз планировал пригласить тебя на оргию. Гермиона прищурилась, впиваясь в него взглядом. — Что, для моральной поддержки? — ехидно спросила она. — Конечно, я бы с удовольствием подбадривала тебя, пока ты неистово занимаешься непотребствами с какой-нибудь миниатюрной, белокурой, чистокровной ведьмой… — Мне не нравятся миниатюрные белокурые чистокровные ведьмы, — запротестовал он. — Ладно, — продолжила она, сделав глоток. — Тогда какая-нибудь пышногрудая матрона. Типаж мадам Помфри, если тебе так будет угодно. Он поперхнулся огневиски и спрятал голову в ладонях, пока Грейнджер хихикала. — Я не хотел этой визуализации, — простонал Драко. — Я сварю себе порцию Подавителя памяти, как только вернусь домой. — Не забудь добавить лемонграсс после бычьей желчи, — дерзко сказала она. — Только не начинай снова, — вздохнул он, закатывая глаза. — Если добавить его после, он растворится слишком быстро, чтобы оказать максимальное действие. И тогда побочный эффект в виде усталости утроится! — Но если добавить его до, он закрепится в арроруте, и тогда бычья желчь не сможет проникать так остро! — возразила она. — Так написано в учебнике… — Тогда почему мой образец прекрасно сработал на прошлой неделе?! — Это была случайность! — воскликнула Гермиона. — И ты испортил мой, я видела, как ты это сделал! Драко с насмешкой продолжил: — Мне не нужно портить твой образец, чтобы сварить свой лучше, чем ты… — Возьми свои слова обратно! — рявкнула она. — Ты едва ли справлялся с заданиями Алкрофта! — Я хотя бы могу сварить простой Подавитель памяти — твой взорвался! Ты у нас что, третьегодка? Это был удар под дых. — Потому что ты его испортил! — Повторяю в последний раз: не трогал я твое чертово зелье! Я знаю, как сварить Подавитель памяти, а ты — нет, и точка. — Ну все! — прошипела Грейнджер, отпихнув стул и вскочив на ноги, в глазах у нее пылал праведный огонь. — Отведи меня в свой номер… Он поперхнулся огневиски. — …и мы разберемся с этим раз и навсегда. — Ты сумасшедшая… — прохрипел Малфой. — И вовсе нет, — прорычала Гермиона. — Мы найдем два котла и посоревнуемся в зельеварении. — Но как же ингредиенты?! — запротестовал он, и она, нахмурившись, сердито посмотрела на него. — Я работаю с тобой, идиот. И знаю, что ты повсюду таскаешь с собой этот свой «стартовый набор»… — Следишь за мной, да? — Ох, отвали. Драко ухмыльнулся ей. — Отвести тебя в мой номер или отвалить? Так что именно? — И то и другое, — огрызнулась она и рывком заставила его подняться на ноги. — Я сейчас сварю Подавитель памяти, и он подействует, а ты возьмешь свои слова обратно, а потом отвалишь и оставишь меня в покое. Он крепко стиснул челюсти. — Прекрасно. — Прекрасно. Они таращились друг на друга, не прерывая зрительный контакт. Грейнджер осознала, что все еще сжимает пальцами его ладонь, и тут же отдернула руку, заливаясь румянцем. А потом Драко самодовольно ухмыльнулся, опустил ладонь ей на поясницу, а предательское сердце Гермионы принялось бешено колотиться, пока он аппарировал ее обратно в отель.__________
После
Обретя это новое, весьма полезное воспоминание, Гермиона начала подозревать, что разгадала тайну своего ночного местонахождения. Однако после того, как они, оставив Луну с ее ménage à trois, вошли в номер Драко, Гермиона с замиранием сердца поняла, что у него тоже нет балкона. Так что эта теория пошла прахом. Спасительным преимуществом этой безбалконной комнаты стало то, что она хотя бы вдоль и поперек не замызгана в розовой гадости, да и тут можно было уединиться, чтобы вновь увеличить испорченное свадебное платье Пэнси. Драко в ужасе замер, когда стал очевиден весь масштаб повреждений. — Ты ведь не шутила, когда сказала, что это чрезвычайная ситуация, правда? — Не думаю, что мне когда-либо хотелось шутить меньше, — коротко ответила Гермиона. — Итак, с чего бы начать? — С ванной? — Не сейчас, спасибо, — отмахнулась она. — Я знаю, от меня смердит как от соплохвоста, но… — Да я про платье. — Оу… — Грейнджер покраснела. — Ну разумеется. Пять минут спустя платье лежало на дне ванны номера Драко, а раздраженная Гермиона втирала в ткань якобы чудодейственное средство миссис Скоуэр и начинала думать, что миссис Скоуэр — не более чем старая мошенница. — Оно не сработало, — прошипела она. — Дай ему время… — Мы живем в волшебном мире, Драко, я не должна ждать двадцать минут, чтобы свершилось чудо! Он благоразумно промолчал. Пятновыводитель не сработал. А платье так и осталось розовым. — Гррр, — фыркнула она, швыряя полупустой флакон из ванны и испытывая легкое чувство вины, когда Драко пришлось увернуться, чтобы стекляшка не задела его. Гермиона неловко сдвинулась с места, пальцами тыча в платье. — Даю тебе двадцать минут. Ухмыляясь, Малфой прислонился к раковине и не мигая пристально посмотрел на Гермиону. После прошедшей ночи он выглядел на удивление бодрым. А Грейнджер же, напротив, все еще чувствовала вкус алкоголя в своем дыхании. — У тебя есть ополаскиватель для рта? Могу воспользоваться? — нерешительно спросила она, и Драко любезно достал с полки пузырек, который Гермиона взяла и сразу же сделала глоток, словно это было виски. Краем глаза он наблюдал за тем, как Грейнджер вертела бутылек в руках, а затем резко замахала рукой перед Малфоем, пока он не отскочил от раковины в сторону, чтобы Гермиона могла сплюнуть. — Э-эм, — начал он, как только она закончила процедуру. — Как много ты помнишь о прошлой ночи? — Почти ничего, — быстро ответила Грейнджер, проводя языком по зубам. — Почему ты спрашиваешь? — Ох, — выдохнул он, и на этот раз в его глазах ясно читалось разочарование. — Только не говори, что у нас случился какой-то странный разговор по душам, — с отвращением произнесла Гермиона. — Ну, не совсем. — Хорошо, — ее уже стала раздражать неуверенность в чертах его лица. — Тогда это большое облегчение. Послушай, из плюсов: я по крупицам восстанавливаю воспоминания. Вот прямо сейчас я могу припомнить до того момента, когда мы договорились вернуться сюда, а после этого все… как в тумане. — Ясно, — натянуто отозвался Малфой. — Ты знаешь что-то, чего не знаю я? Выражение его лица вспыхнуло разнообразными эмоциями. — Уверяю тебя, я знаю много того, чего не знаешь ты, — он расплылся в ухмылке, и Гермиона метнула в него пристальный взгляд. — Послушай, — заговорила она. — Я уверена, что сделала что-то крайне постыдное, и не сомневаюсь, что тебе доставляет удовольствие этим упиваться. Но сейчас меня волнует только то, чтобы исправить этот кошмар и вернуться на свадебную вечеринку, как примерная подружка невесты. Если ты все еще хочешь, чтобы я помогла тебе с твоей проблемой, давай поторопимся? Он сглотнул — на самом деле, физически сглотнул. — Что, все так плохо? — спросила она, и он прикусил губу. — Почему бы тебе не посмотреть самой? И бросив последний полный горечи взгляд на платье в ванне, Гермиона позволила Драко увести себя из номера.__________
Флешбэк седьмой
— Да еб тебя! — воскликнул Драко, и Гермионе совсем не понравилось, как от этих звуков внизу живота приятно потеплело. — Что? — огрызнулась она. Они посреди ночи бродили по бесконечным коридорам отеля уже, казалось, несколько часов, и Малфой уверял ее, что его комната точно за следующим углом. — Я не знаю номера своей комнаты, — признался он. — Я думал, смогу узнать его, как только увижу, но все эти гребаные двери выглядят одинаково. Понятия не имею, где я вообще остановился. Грейнджер вытаращилась на него. — Ну что ты за идиот… — Я знаю, — нахмурился Драко. — Прибереги нотации, Грейнджер. Лучше помоги мне найти другую комнату, — и он протопал к соседней двери и дернул за ручку. — Да что с тобой не так?! — прошипела она. — Ты не можешь просто… Дверь со щелчком открылась. Гермиона тихо выдохнула. — Вот ведь везучий засранец… Он ухмыльнулся. Оказавшись внутри, Гермиона с трудом удержала челюсть на месте. Мягкий плюшевый ковер, роскошные драпированные шторы, кровать, заваленная подушками… Балкон, выходящий во внутренний дворик… Драко достал из кармана миниатюрный котелок, заклинанием увеличил и сделал его дубликат, а затем совершенно невозмутимо уселся на персидском ковре, явно не обращая внимания на окружающую их роскошь. На один тягучий миг ее увлекли изящные движения его рук и прядь волос, ниспадающая на лоб, что почти забыла нахмуриться, прежде чем подойти к нему. — Ты и котел свой за собой таскаешь, да? — Я был практически уверен, что придется приготовить отрезвляющее зелье под конец этой веселенькой ночи, так что… да, — ухмыльнулся он. — Ммм, — хмыкнула она и, скрестив ноги, устроилась напротив него, уставившись на кромку котла. — Один час, — объявил он, устремив на нее взгляд, от которого она всегда замирала. — Один час, чтобы сварить безупречное средство для подавления памяти. — Совершенно. Не. Проблема, — тяжело отчеканила она. — Давай сюда ингредиенты. Они уставились друг на друга. Вернее, Гермиона цепко смотрела на него, а он ответил ей с явным весельем во взгляде. А затем Гермиона схватила увеличенный набор зелий, выбрала пузырек с настойкой мандрагоры и принялась за работу, стараясь не обращать внимания на ухмылку на малфоевском лице.__________
После
На следующее утро, блуждая, казалось, несколько часов по бесконечным лабиринтам коридоров, стены которых были украшены узорами из магнолий, и минуя ряды одинаковых дверей с золотой инкрустацией, Драко в итоге свернул в более тихий и уединенный пролет с величественной дверью в конце. Они подходили все ближе и ближе, и Гермиона уже почти могла прочитать надпись на табличке. — Ох, Драко, — вздохнула она. — Ты не… И у Малфоя хватило приличия принять смущенный вид, когда он повернул ручку и они переступили порог комнаты с надписью «Люкс для молодоженов». — Нам совершенно точно не следует здесь находиться, — прошептала Гермиона. — Немного поздно метаться, — проворчал он. — Смотри. И у Гермионы отвисла челюсть. Комната была до боли знакомой. На полу валялись скомканные простыни. Картины на стенах висели подозрительно перекошено. По центру комнаты на боку лежали два котла, их жидкое содержимое непрерывно капало на дорогущий ковер. Та же самая жидкость, похоже, покрывала брызгами каждый квадратный дюйм комнаты. А что же самое ужасное? Жидкость была отвратительного, оскорбительного, приторно-розового цвета.__________
Флешбэк восьмой
— Все в порядке, Грейнджер? — спросил Драко. Она проигнорировала его, лихорадочно помешивая варево в своем котле: жидкость поднималась пузырьками вверх, образуя своеобразные купола сумрачно-синего цвета. Малфой сидел напротив. Он уже довел свое зелье до следующей стадии — до темно-розового цвета, который постепенно посветлеет… Он колдовал с той самой ухмылкой на губах, от которой ее бедное сердце грозило выпрыгнуть прямиком из груди. Это было невероятно неподходящее время для осознания, насколько же сильно он привлекателен. Она смахнула с виска бисеринку пота. Они занимались этим уже полчаса, и Гермиона все еще отказывалась признать, что добавление лемонграсса до бычьей желчи позволило Драко выиграть драгоценное время. Она надеялась, что плохой конечный результат его зелья в конце концов докажет ее правоту, но сейчас было очень трудно сосредоточиться на этом… Не тогда, когда Грейнджер накрывало болезненное понимание, что она нещадно отстает, а его ухмылка вдруг стала самой сексуальной, которую когда-либо видела в жизни, и он же с явным удовольствием наблюдал за тем, как она корпит над зельем. — Похоже, тебе не очень-то весело, — протянул Малфой и прислонился спиной к краю кровати. Пальцами он скользнул к воротнику и расстегнул пуговицу таким неуловимым движением, что Гермиона просто не смогла не засмотреться на него. — Ч… что ты делаешь? — По-моему, тебе следует сосредоточиться на своем зелье, а не на мне, — поддразнил Драко, и она чуть не швырнула в него палочку. — Отвали, — прошипела она. — Я могу быть многозадачной. — Да неужели? — спросил он, но его руки снова оказались на рубашке, вытаскивая еще одну пуговку из петли. — Тогда, безусловно, продолжай наблюдать. Грейнджер опустила глаза в пол, не желая смотреть ни на него, ни на зелье. — Я не разрешаю тебе раздеваться в этой комнате. — Расслабься, — фыркнул он. — Здесь слишком тепло, чтобы сидеть в наглухо застегнутой рубашке с тугим воротом. Тебе самой не помешало бы расстегнуть пару пуговиц. — И что же это должно означать? — переспросила она. Ее щеки горели, на лбу выступил пот, а волосы, скорее всего, завились до нечеловеческих размеров, и, как бы она ни пыталась оставаться невозмутимой, в груди все равно поднималось смущение. Никто, ни один человек не доставал ее так, как Драко. Ему едва ли нужно было даже что-то говорить, чтобы вывести ее из себя, а уж в такую ночь, да еще с такими комментариями… У Гермионы не оставалось сомнений: больше, чем бросить в него какое-то мерзкое проклятье, ей хотелось поцеловать его. — Я всего лишь хочу сказать, что ты могла бы и расслабиться, — ответил Малфой, впиваясь в нее таким проницательным взглядом, словно он мог видеть ее насквозь. — Ну же, жизнь коротка, — прошептал он, и Гермиона знала, что он понятия не имел, насколько соблазнительным это прозвучало для нее. Одно мгновение она открыто таращилась на него, слишком ошеломленная, чтобы что-то предпринять. Его губы расплылись в еще более широкой улыбке. И тогда Грейнджер мысленно отвесила себе подзатыльник. Возможно, она была пьяна. Возможно, ее мучил недосып. В любом случае ей необходимо было стереть ухмылку с его лица. Она опустила палочку, откинула кудри назад, ухватилась за подол платья и потянула вверх с таким размахом, что в удушающе жаркую комнату ворвался легкий ветерок. — Вот, — небрежно пролепетала Гермиона, а после швырнула скомканную ткань прямиком ему в изумленное лицо и снова принялась помешивать свое зелье. Она насчитала тринадцать плавных помешиваний теперь уже ярко-розового зелья, прежде чем Драко сумел успокоиться настолько, чтобы убрать платье на пол, решительно избегая взгляда в ее сторону. — Оу, — тихо произнес он. — Оу, — повторила она, втайне наслаждаясь тем, как он выглядел, словно земля ушла у него из-под ног. — Что, попытка засчитана? Ослабили парочку пуговиц? Драко судорожно сглотнул и, наконец, вернулся к слежке за своим зельем. — Знаешь, — начала Гермиона, выключая горелку и складывая руки на груди поверх кружевного лифчика, — тебе действительно не стоит провоцировать меня, когда я пьяна. — Грейнджер, — напряженно пробормотал он, глядя в свой котел. — Что? — усмехнулась она. — Ты сам виноват. Ты получил то, о чем просил. Малфой издал странный, еле сдерживаемый, приглушенный звук. — На самом деле, — продолжила она, мужество бурлило в ее венах, — я вполне довольна результатами. Если избавление от одежды — это единственный способ тебя заткнуть, то я с радостью проведу остаток учебы в одних трусиках.… — Гермиона, пожалуйста… — Что, Драко?! Не можешь вынести, что кто-то другой выиграл спор?.. — Я вижу твои соски… — Ну, я, — Грейнджер опустила взгляд и поправила бюстгалтер, — тогда можешь считать, что тебе чертовски повезло, — вспылила она. — И это очень красивые соски, если я так могу выразиться, и никто хорошенько не разглядывал их почти два года… Его аристократические брови взлетели вверх. — Два года? Неудивительно, что ты такая напряженная… Она злобно нахмурилась, в одну секунду вскинув на него палочку. — Не мог бы ты перестать раздражать меня хотя бы на пять минут?! — Это я тебя раздражаю?! — Да! — воскликнула она, а потом добавила: — В смысле?! — Ты думаешь, что приготовление зелья в этих твоих чертовых кружевных трусиках ни в малейшей степени не нервирует меня? — Ну конечно же нет! — запротестовала Гермиона. — С чего бы это?! — А тебя бы не взволновало, сиди я здесь в одном нижнем белье? — Нисколечки! — Замечательно! — рявкнул Малфой, а затем рывком потянул за рубашку, пока ткань не упала на пол, и Гермиона оказалась лицом к лицу, или, лучше сказать, лицом к груди, с милями и милями великолепной, притягательной, магнетической кожи… — Оу… — поперхнулась воздухом она, не в силах отвести взгляд. — Оу, — с триумфом в голосе повторил он. — Хa! — И что значит это твое «ха»?! — А то и значит! Что, не так уж это и просто, правда? Притворяться, что не отвлекаешься… — Я не отвлекаюсь! — практически фальцетом взвизгнула она. — Ну, а я отвлекаюсь! — Отлично! — крикнула Гермиона. — Потому что я тоже! А потом Драко бросился на нее, и она встретила его на полпути, окунувшись в омут желания, нужды и сдерживаемой жажды, которые бурлили дольше, чем любое зелье. О котлах они оба забыли, когда Гермиона крепко вцепилась в Малфоя, притянув ближе, и он поцеловал ее с такой отчаянной силой, напрочь выбив воздух из ее легких. Его тело казалось натянутой тетивой, руками он скользил по ее телу, прощупывая, исследуя, а одним крепким бедром развел ее ноги, словно Драко был не в силах сопротивляться неумолимому магнетизму. Гермиона с головой окунулась в это ощущение, ведь была опьянена пониманием, что происходило именно то, чего она так долго ждала. Вся ее кожа пылала огнем: от каждой ласки, от каждого легкого прикосновения его языка к ее нижней губе, от каждого приглушенного низкого звука, вырывающегося из его горла. Она сгорала, таяла в нем и не могла представить, что сможет остыть настолько, чтобы отстраниться сейчас. Он склонился к ее шее, целуя и втягивая в рот нежную кожу с такой пылкостью, которая только разжигала это пламя, и она не могла сдержаться: вжималась в него в ответ, запустив пальцы в его волосы, и подавалась к нему бедрами. — Хотел… — задыхаясь, пробормотал он, прокладывая дорожку влажных поцелуев по ее коже. — Так долго… — Черт… — выдохнула она. — Драко, постель… И он отпрянул назад настолько, что смог схватить ее за бедра и подтянуть к себе, запустив руку в уже промокшие трусики. Зарычав, он повалил ее на кровать и навис над Гермионой, продолжая ласкать ее, и от его твердости в боксерах сердце Гермионы заколотилось в бешеном ритме. Это было по-настоящему. Черт, ей пришел конец. Она просунула пальцы под петельки на поясе его брюк и резко дернула его бедра на себя, вновь впиваясь в его губы поцелуем, покусывая и посасывая… Гермиона срывалась на дребезжащие стоны с каждым прерывистым выдохом. Он провел ладонью по ее коже через бюстгальтер, и она разорвала поцелуй, чтобы прошептать: — Сними его, сними… И Драко снова ненасытно приник к ее губам, а она выгнула спину, чтобы помочь ему расстегнуть застежки. Под бедрами Гермионы смялось покрывало, и она выдернула его из-под себя и отшвырнула на край кровати, не беспокоясь об устроенном ими беспорядке, особенно когда губы Малфоя уже очертили ее напряженный сосок. Она снова вскрикнула. Весом своего тела он впечатал ее в матрас, а сильными руками обхватил ее бедра, как приз, который он не хотел — не мог — отпустить. Желание ощущать его было отчаянным, и она попрощалась со своими любимыми трусиками, пробормотав Эванеско, отчего Драко издал бессвязный стон и нырнул вниз, целуя ее бедра. Она ахнула и выгнулась дугой, волны спонтанной магии прокатились по ее коже, как статические разряды, и, когда от одного особенно сильного выброса, пославшего мурашки по всему ее телу, на пол отлетели две роскошные подушки, он в недоумении уставился на нее. Грейнджер прикусила губу. — Прости, я ничего не могу с этим поделать… — Это самое сексуальное, что я когда-либо видел, — прошептал он, и на этот раз ощущение скользящего по ее промежности жаркого языка Драко заставило Грейнджер так громко застонать, что она, наверное, разбудила половину отеля. — Черт возьми, Гермиона… — Раздевайся, — хрипло приказала она, цепляясь за его плечи и ничуть этого не смущаясь. — Пожалуйста, пожалуйста, я хочу… Ей даже не нужно было заканчивать предложение: он избавился от боксеров и снова вжал тело Гермионы в простыни, соблазнительно осыпая линию ее челюсти поцелуями, двумя пальцами толкаясь в нее, накрывая клитор, лаская ее с таким неутолимым голодом, который просто обязана была удовлетворить. Она вскрикнула и дернула его за волосы, невесомо содрогаясь от его прикосновений, и Драко с силой втянул в рот кожу у ее ключицы, точно оставляя отметину, которую Гермионе придется скрывать заклинанием. Когда вспышка удовольствия превратилась в тлеющий уголек, Грейнджер судорожно вздохнула и скользнула рукой между их телами, обхватывая его член чуткими пальцами и наслаждаясь выражением его лица и гортанным стоном. Плоть в ее руке была массивной и многообещающей, и Гермиона подушечкой большого пальца нежно обвела головку, пока Драко не отстранил ее ладонь, его грудь вздымалась от желания. — Сделай это, — промурлыкала она, пытаясь прильнуть к нему. — Пожалуйста. Он тихо застонал у ее губ. — Ты уверена, что хочешь… — Да, — выдохнула Грейнджер и шепотом наложила противозачаточное заклинание, пальцами очерчивая его позвоночник. — Я давно этого хотела, я хочу тебя, пожалуйста… И он толкнулся в нее так мощно и быстро, что они оба разразились криком. — Блядь, — прохрипела она, а затем ошеломляющее ощущение того, как он заполняет ее, уступило место пьянящему прикосновению кожи к коже, и Гермиона откинула голову и застонала. — Ты такая умница, — выдохнул он. — Так чертовски совершенна, в тебе так тесно, Мерлин, блядь… Гермиона едва могла соображать от неумолимой силы наслаждения, бурлящего в ее нервных окончаниях, каждый синапс являлся ее собственным маленьким фейерверком восторга. Драко был всем, что она могла видеть, всем, что она могла чувствовать, и это было так очевидно — то, к чему они шли все это время, то, к чему вела каждая маленькая ссора, спор и подколка за последние два года, когда она крепче сжимала его и вздрагивала от каждого движения. — А ты, — прохрипела она, — думал об этом так же долго, как и я? — Дольше, — простонал он и наклонился, покусывая ее грудь, пока Гермиона дрожала под ним. Ладонями она сжимала его спину и ногтями царапала выступающие позвонки, изучала изгибы мышц по бокам, крепкие ребра, а он стонал с каждым новым сильным, впивающимся касанием ее пальцев в его кожу. — Ты даже не представляешь… — Немного представляю, — выдохнула Гермиона, вцепившись в волосы на его затылке и подавшись навстречу толчкам, когда его темп нарастал, неуклонно переходя в аритмию. Это было быстро, бешено, почти неистово, и, когда Драко снова накрыл большим пальцем ее клитор, рваными толчками входя в нее, она громко застонала и выгнулась от удовольствия, расщепившего ее на части атом за атомом. Ударная волна магии вырвалась из ее тела, сбив картины с гвоздиков на стенах и распахнув дверь гардеробной, но Гермиона не успела даже подумать об этом, когда Малфой крепко обхватил ее и кончил, резко врезаясь бедрами и выгибая позвоночник, хриплые стоны срывались с его губ. — Мерлин, — протянула она. И он расплылся в ухмылке, глубокой, удивленной, удовлетворенной ухмылке, которая заставила ее просиять в ответ и притянуть к себе, пока он не наклонился, чтобы украсть еще один поцелуй. Вздохнув, он отстранился от нее и заключил в объятия. — Я никогда не видел этого раньше, — прошептал Драко. — А твоя магия… всегда такая? Она прикусила губу. — Только когда я… теряю контроль. Он обнял ее еще крепче, и Грейнджер рассмеялась. — Я предпочитаю это спорам, — пробормотал он ей на ухо, и Гермионе захотелось согласиться. Но в этот момент она почувствовала ужасный запах из комнаты. — О черт, — прошипела Гермиона, — котлы… И, слезая с кровати, она могла только беспомощно наблюдать за происходящим, чувствуя, как в желудке завязывается болезненный узел, когда ярко-розовое зелье в ее котле яростно забурлило. Она ахнула. Драко пригнулся. И с последним булькающим звуком котел взорвался. Комната была сплошь залита варевом: стены, кровать, картины, содержимое открытой гардеробной… Брызги даже растеклись по всему телу Гермионы, обжигая, словно застывающий свечной воск. Она громко ахнула, лихорадочно взмахивая палочкой, чтобы остудить жидкость, а затем снова, чтобы выключить горелки. Повисла тишина. Малфой вскочил на ноги, выбираясь со своего безопасного укрытия под одеялом, а на его лице отразился весь ужас мира. — О Мерлин, посмотри, что мы сделали с комнатой… Грейнджер не слушала. У нее подогнулись колени, и она сразу поняла, что зелье уже проникло в ее тело, влияя на нее: ее веки закрывались помимо воли. — Драко, — напряженно начала спрашивать она. — Драко, что произойдет, если ты попадешь под воздействие слишком сильно переваренного Подавителя памяти? Малфой нетвердо держался на ногах, в его глазах отражалась паника, пока он рассматривал розовые брызги на ее теле. — О нет-нет-нет… — Разве ты не говорил что-то о бычьей желчи… побочном эффекте… усталости?.. — прошептала Гермиона. Внезапно ее глаза округлились. — Я ведь не буду помнить об этом, когда проснусь, правда? — выдохнула она. — Не говори так, — резко отчеканил он. — Не смей забывать, я никогда не прощу тебя… — Мне нужно одеться, — напряженно заявила она, потянувшись за бюстгальтером. — Если я… если проснусь голой, я запаникую, я… — Подожди, мы можем это решить, мы можем это исправить, — произнес он, потянувшись к ней, но она отстранилась, ее сердце глухо колотилось в груди. — У нас был секс, — пробормотала она, натягивая платье через голову. — Я хотела этого целую вечность, а теперь даже не вспомню об этом… Я думаю, мне, мне нужно… тебе тоже нужно забыть… — Нет! Ее пронзила дрожь усталости, и Грейнджер, спотыкаясь, отошла от него. — Гермиона, — в отчаянии обратился к ней он, — пожалуйста. Я не вынесу, если мы просто… забудем, будто этого никогда не было, я… я не могу вернуться к нашей исходной до этого… к тому, какими мы были, пожалуйста… — Я бы не вынесла, если бы ты помнил то, чего не помню я! — пролепетала она. — Это было не так… Я не хотела, чтобы наш первый раз был… Краска сошла с его лица. — Ты пьяна, — хрипло прошептал он. — Черт, мне так жаль, я не должен был… Она потрясенно глядела на него, желая что-то сказать, утешить его, но зелье словно высасывало энергию из ее тела, воздух из легких. — Я лучше пойду, — он даже не дождался ее ответа, схватил свою одежду и распахнул дверь. Гермионе оставалось только смотреть на окружающую ее яркую катастрофу, размышляя, как, драккл ее дери, ей удастся все это убрать, учитывая, что по ее венам течет эквивалент выпущенного из дротика транквилизатора, когда вдруг заметила что-то внутри открытой гардеробной. О Годрик милостивый. О нет. Белое кружево. Сверкающие кристаллы. Все заляпано розовым. Страх тисками сдавил ее сердце, и Гермиона, споткнувшись, снова шагнула вперед, снимая с вешалки испорченное свадебное платье Пэнси. И тут усталость окончательно накрыла ее, словно одеялом, и она, шатаясь, вышла на балкон, где у нее подкосились ноги. Она рухнула навзничь. И последнее, о чем она подумала, прежде чем ее сморил сон, было отразившееся на его лице чувство вины.__________
После
— Ох, Мерлин, — воскликнула Гермиона. Драко уставился в пол. — У нас был секс… — Эмм. Ага. — На брачном ложе Гарри и Пэнси. — Ммм. — А потом мой котел взорвался. Он прикусил щеку изнутри. — Гермиона… — Знаешь, когда тебе снится один из тех кошмаров, где ты должен что-то сделать или где-то побывать, — начала Грейнджер, — но каждый раз, когда пытаешься успеть, происходят разные отвлекающие факторы и все больше и больше задерживают тебя, пока ты просто не осознаешь, что опоздаешь на несколько часов, потерпишь неудачу и все будут в ярости? Вот так и здесь, только это реальная жизнь, и если я не разберусь с этим, то рискую больше никогда не проснуться, потому что Пэнси изувечит меня… — Грейнджер, — прохрипел Драко, и она подняла на него взгляд, моментально затихнув. — Нам нужно привести в порядок комнату, — решительно сказал он. Ее сердце гулко стукнуло в груди. — Ах. Ну конечно. Атмосфера была настолько натянутой, что практически рвалась по краям, и Гермиона решительно избегала его взгляда, когда они вошли в комнату и начали уборку. Ей казалось, что она никогда в жизни не применяла столько заклинаний Скоргифай, перестилая кровать и удаляя все свидетельства того, что они вообще хоть когда-либо были здесь. «Универсальное средство для удаления магических загрязнений миссис Скоуэр» оказалось бесценным: Драко обильно нанес его на все мыслимые поверхности, втирая в стены, ковры и шторы, а Гермиона тем временем принялась за испорченные котлы. Они потратили, наверное, не меньше часа на оттирание и перестановку, уборку и чистку, и Грейнджер возблагодарила все возможные божества, о которых только могла помыслить, когда они соскребли остатки средства для удаления загрязнений и увидели ковер, выглядевший так, словно на него никогда не ступала нога человека. Вскоре Гермиона уже мчалась по коридору в комнату Драко и чуть не разрыдалась от облегчения при виде свадебного платья Пэнси, такого же белоснежного, как в день его покупки. Быстрое заклинание сушки, и оно было как новенькое. Не прошло и нескольких минут, как она уже снова бежала по коридору и открыла дверь в апартаменты для новобрачных, где Драко укладывал последнюю подушку обратно на кровать. Он развернулся и мазнул по ней полным паники взглядом, и даже когда у нее в животе кольнуло от желания что-то сказать, Гермиона была в силах лишь наблюдать, как он чопорно кивнул на свадебное платье в ее руках и жестом указал в сторону гардеробной. Лязг вешалки о перекладину был самым громким звуком, который Гермиона когда-либо слышала, но после этого они с Драко, застыв в гробовой тишине, осмотрели свою работу. На коврах не было пятен, постель была перестелена и, возможно, даже стерильна, судя по количеству наложенных Гермионой чистящих чар, картины висели на стенах в идеальной симметрии, а запах перебродившего Подавителя памяти исчез окончательно и бесповоротно. — Мы сделали это, — тихо пробормотала она, и как раз в этот момент входная дверь внезапно распахнулась и на пороге показалась Пэнси Паркинсон в шелковом халате, ее волосы были уложены в экстравагантные локоны на макушке. — Грейнджер? Драко? — недоуменно спросила она. — Что вы… Оу, только не говорите мне… Вот куда вы исчезли прошлой ночью? — простонала Паркинсон, строго уперев руку о бедро. Гермиона замерла. Должно быть, она где-то пропустила розовое пятно, однозначно, просто не заметила его. Где-то на полу, наверное, остался какой-то предмет одежды, помада на воротнике Драко, любовный укус на ее шее, хоть что-то, потому что Пэнси знала, о Годрик, она знала… — Не могу поверить, что ты отправилась на поиски моего платья! Мерлин, вы двое, мне стоило догадаться, что вы так просто не оставите эту идею! — Паркинсон расхохоталась, и Гермиона готова была рухнуть в обморок от облегчения. Слава яйцам. Кризис предотвращен. Гермиона прикусила губу. — Прости. Пэнси добродушно хмыкнула. — Ну-ну, ничего страшного не произошло. Пойдем, Грейнджер, твоя очередь делать прическу. Салазар знает, что тебе понадобится побольше времени. И Паркинсон утащила ее за собой, прежде чем Гермиона смогла даже взглянуть на Драко, не то чтобы сказать хоть что-нибудь, чтобы убрать тот ужасный барьер, который возник между ними. Раньше она считала, что их взаимоотношения, основанные на спорах, были довольно скверными. Но эти были намного, намного хуже.__________
Долго и счастливо
Свадьба, как и предсказывала Гермиона, прошла идеально. Гарри буквально светился от счастья, когда Пэнси шла к алтарю в своем совершенно белоснежном платье. Рон великолепно выполнил свои обязанности шафера, передав два идеальных кольца, от вида которых даже у Пэнси слегка дрогнули губы. Молли Уизли плакала от гордости на протяжении всей церемонии. Гермиона все это время сидела рядом с Драко в ряду подружек невесты, стараясь не смотреть на него, ее сердце испытывало на прочность ребра. Он все также крепко стискивал челюсти, поджимал губы, а глаза прищуривал… И все же Малфой выглядел таким красивым в своем костюме, что Гермиона отдала бы все, чтобы он хоть раз взглянул на нее. Первый танец Гарри и Пэнси мало кого оставил равнодушным, и Гермиона как раз предалась размышлениям о том, что запивает свое горе в углу с большим бокалом розе, когда Рон заклинанием усилил свой голос, чтобы произнести тост. — Итак, я знаю, — начал он, — что вы, возможно, ожидаете танца от шафера и подружки невесты, но поскольку наша подружка — Драко Малфой, то эта идея откровенно говоря… ну, вы понимаете, о чем я. Послышалась какофония смеха и «бу» из уст Джинни, а Рон ухмыльнулся, окидывая взглядом толпу. — Ничего личного, ты же понимаешь, Малфой, — продолжил он. — Так что, раз уж я помолвлен, — Лаванда Браун просияла ему лучезарной улыбкой, — я решил, что позволю кому-нибудь другому занять мое место. Гермиона, где ты? В ее крови забурлил ужас. До чертиков типично. Она разгладила свое шалфейно-зеленое платье подружки невесты и неохотно побрела к танцполу, где Драко потрясенно смотрел на нее. Пэнси хихикнула над ними, и Гермиона закатила глаза, отчаянно пытаясь улыбаться гостям. — Приветик, — небрежно обратилась к нему она, и Малфой заметно сглотнул. — Привет. Музыка заиграла снова. Драко заключил Гермиону в крепкие объятия, и она старалась не замечать, как сильно ей нравится чувствовать прижатую к своей его грудную клетку. Они покачивались вместе, плавно, официально, и Грейнджер могла думать только о том, как он выглядел прошлой ночью, как целовал ее, словно ему не хватало воздуха. Он бесстрастно наблюдал за ней, осторожно опустив руки ей на талию. Постепенно все больше и больше людей начали присоединяться к ним на танцполе, окружая шумом и буйством цветных нарядов. И все же Драко оставался настороженным и отстраненным, и Гермионе казалось, что их разделяют километры. И она больше не могла этого выносить. — Почему ты ушел? — тихо спросила она. Его брови поползли вверх, но губы сжались в тонкую линию. — Я воспользовался тобой, — в итоге ответил он, в его голосе явно струилось чувство вины, словно хмельной напиток в раскачиваемом бокале. — Мы были пьяны. И я знал, что если ты вспомнишь о случившемся, когда протрезвеешь, то возненавидишь меня. — Я не ненавижу тебя, — произнесла Гермиона и почувствовала, как он тяжело выдохнул. — И я не была настолько пьяна. Мне кажется, мы оба знали, что делаем, разве нет? У Драко затрепетали изящные жилки на шее, и он сжал пальцы на ее талии. — Я вернулся почти сразу же, как ушел, — тихо признался он, побуждая ее мягко развернуться. — Я знал, что мне не следовало уноситься прочь, как только сделал шаг за порог. Но потом, когда я вернулся, ты уже спала, и мне не хотелось тебя беспокоить, поэтому я… я остался в комнате. Я не заметил платья, поэтому, когда утром обнаружил, что ты ушла, ничего не сказав, и предположил, что ты… что ты вспомнила. И ты не хочешь меня видеть. Она нежно опустила голову ему на плечо и заметила, как учащенно забилось его сердце. — Когда я увидел тебя в аптеке, — выдохнул Малфой, — я испытал такое облегчение, что ты ничего не вспомнила, и все же, когда ты заговорила со мной так, как всегда говорила раньше, это просто заставило меня… Мне очень жаль. Она судорожно сглотнула. — Все в порядке. — Ты сожалеешь о том, что мы сделали? — отчаянно спросил он, и вдруг стало ясно, что он ждал весь день, чтобы задать этот вопрос. У Гермионы перехватило дыхание. — Конечно же нет, — прошептала она, глядя на него снизу вверх. — Я сожалею о том, что сглупила с зельями и устроила кавардак в комнате, мне все еще до чертиков страшно, что Пэнси может узнать, но я… я не сожалею… о нас. У него расширились глаза. — Даже несмотря на то, что мы выпивали? — Да, — вздохнула Гермиона. — Это было не идеально, конечно, но я… я давно хотела этого… — она перевела дыхание. — Возможно, потребовалось бы чуть больше провокаций, но я бы сделала это — все это, — даже если бы была трезва как стеклышко. — Оу, — выдохнул он, и все напускное притворство танца было оставлено позади, когда он взял ее руки в свои. — Черт возьми, Гермиона, если бы ты знала, как долго я хотел… Я хотел этого больше всего на свете, я… Мерлин, я знаю, что делаю все это в неправильном порядке, но как считаешь, я могу как-нибудь пригласить тебя на ужин?.. И она радостно рассмеялась, разряды облегчения и предвкушения гремели в ее груди. — Конечно, — ухмыльнулась Грейнджер. — Но сначала, ээм… Пожалуйста, может, перестанешь болтать? И Драко в восторге моргнул, когда она подалась вперед и, схватив его за воротник, притянула к себе вниз, чтобы поцеловать. — Я так и знала! — завопила Пэнси неподалеку от них, и сердце Гермионы рухнуло в пятки, когда ей пришлось оторваться от Драко. — Я распознаю снятое сексуальное напряжение, как только увижу его, — продолжила новоиспеченная миссис Поттер, ухмыляясь, и посмотрела на Гарри. — Разве я тебе не говорила? Гарри фыркнул. — В мельчайших подробностях. — Я же говорила! — воскликнула Пэнси. — Ты можешь себе представить состояние номера Драко? Казалось, ее мужа вот-вот стошнит. — Я не уверен, что хочу, — ответил он. И Гермиона прикусила губу, представив себе ключ с непрочитанным на нем номером, подумала о кровати, на которой никто не спал, и ванне, все еще покрытой розовым налетом. — Нет, — усмехнулась она, сжимая руку Драко. — Определенно, не хочешь.