***
утро следующего дня началось сумбурно. рома заворочался под одеялом, пытаясь обратно заснуть, но из-за стены раздался всхлип, потом еще один. приподнявшись, он прислушался. олег плакал. автопилот в голове мгновенно содрал его с кровати и на негнущихся ногах понес в соседнюю дверь. та была приоткрыта. - олеж? - рома для приличия постучался ответ не последовал, и англичанин, одурманенный плохим предчувствием, аккуратно вошел в помещение. шторы были прикрыты, царил полумрак, а на кровати у стены сидел съежившейся олег, переодически всхлипывая. - эй, олеж, что случилось? - рома прошмыгнул ближе к нему савченко дернулся, не заметив, как англичанин вошел, и стал рукавом кофты вытирать лицо. - ничего, ром, все гуд, - он, озадаченный появлением друга, всячески пытался убрать непрошеные слезы и влагу с лица - ну я же вижу, что не гуд, чего с тобой? - он присел перед ним на корточки - да так, просто что-то взгрустнулось, гормоны шалят походу, ты извини, что разбудил, я правда старался тихо, оно само, я правда… - все нормально, иди сюда, - рома потянулся к нему, расставив руки в приглашающем жесте олег даже не понял, как оказался в объятиях ромы. осознал это, когда перестал всхлипывать в шею друга. он боязно поднял глаза на него, тот лишь стер большим пальцем слезу и выдал почти шепотом: - тебе принести чаю? - да, давай, спасибо рома оставил его, уйдя на кухню. только тогда олега осенило. тот не сделал ничего в его сторону, пока он, текущая омега, плакал на его плече. эта мысль осела где-то в солнечном сплетении, неудобно бултыхаясь. рома вернулся с двумя кружками, одну отдал олегу, после замешкался, поднял обеспокоенный взгляд и тихо выдал: - я могу остаться? савченко в недоумении на него посмотрел, вырываясь из своих мыслей, и несмело кивнул. рома присел на пол, спиной к кровати, чтобы не давить. сам олег остался, скрестил ноги и отхлебнул чай. - так чего у тебя случилось-то? - да на самом деле сам не знаю…- парень задумчиво залип в ковер, - а чего ты на пол сел как неродной? - ну, мы же решили друг друга не напрягать пока сложилась такая ситуация, вот я, собственно, не напрягаю, - рома не поворачивался к олегу, говоря в пустоту комнаты савченко не нашелся с ответом. чай закончился, и он вымученно зевнул, посмотрев на часы - 4 утра. рома краем уха уловил возню сзади, олег прилег. - ты спать? я тогда пойду, не буду мешать, - он уже почти встал на ноги - ты можешь остаться, я тебя не выгоняю, - олег как-то неуверенно вывалил эти слова, стараясь не смотреть роме в глаза - точно? - бля буду олег с несмелой улыбкой приглашающе похлопал по кровати рядом с собой, давая роме прилечь. - я думаю поспать, а то рань несусветная, - он опять зевнул. рома отзеркалил. - согласен, иначе потом башка болеть будет пиздец как сащеко лежал бревном, едва дыша. думал, что каждое его движение может нарушить эту идиллию. савченко пару секунд посмотрел на него, перевернулся на бок. в голове пронеслась глупая и бессмысленная искорка. поддавшись ей, олег закинул ногу и руку на друга. - когда это я стал твоей подушкой? - рома заметно оживился, расслабился. олег осознал - отпрянуть, повернуть назад уже не выйдет - с первой встречи, не мороси, - олег удушливо смущался от своего же порыва быть ближе, от того что рома заботливо прижал его к себе, от того что на эту тему они никогда не говорили и это заставляло замкнуть неудачное начало разговора рома на это лишь хихикнул олегу в макушку, зарываясь носом в кудри. савченко сломано выдохнул, утыкаясь ему в плечо.***
первым проснулся рома. олег еще сопел ему в район ключицы и от одного его вида англичанину стало так по-глупому радостно. будто внутри лопались пузырьки, посылая щекочущее чувство счастья. рома стиснул олега крепче. минут через десять проснулся и сам олег. разлепив сонные глаза, он увидел перед собой ромину шею и, не до конца очухавшись, потерся о нее носом, укладываясь поудобнее. рома затрепетал - впервые олег после пробуждения не отскочил как ошпаренный. - доброе утро, - англичанин тихо пробормотал ему куда-то в голову - доброе, - олег залился краской, почему-то очень теплой и щемящей. расплылся в сытой улыбке, тычась носом роме в кадык будто за эти несколько часов у олега что-то перемкнуло. он списал это на гормоны. - завтрак? - рома высунул нос из его кудряшек - да, я голодный пиздец они нехотя разлепились, рома ушел в ванную, олег остался в комнате, переваривая поток орущих мыслей. англичанин даже не заикнулся, но олег знал, что хоть течка пока совсем слабая - его запах давно уже распространился по всей квартире, и то, что тот упорно это игнорировал, наперекор взбесившемуся организму, удивило его с новой силой. - я ставлю чайник, - рома прошелестел мимо открытой двери - ага, спасибо, - олег еще не вылез из своих мыслей, на автомате отвечая пока савченко умывался он почувствовал странное жжение в районе живота. списав на голод, а в крайнем случае на гастрит, он прикрыл дверь ванной, выключая свет, сделал два шага по коридору и едва не свалился. - блять, - он зажмурился, скрючиваясь в три погибели - че случил… - рома выскочил из кухни и сам чуть не свалился их обоих будто огрели ломом по черепушке. течка ебанула так резко и неожиданно, что с минуту никто не нарушал молчания, пытаясь завести мозговую активность. первым разодрал глаза олег, щурясь от света и считая мушек перед глазами. он увидел, что рома стоял в похожей сгорбившейся позе, сжимая дверной косяк до белых костяшек. а еще олег увидел, что рома дышал ртом. - блять, братан, прости ради бога, я сам в ахуе, - олег попытался разогнуться. рома наконец открыл глаза, и олегу на секундочку стало страшно. на него смотрели два очумелых фонарика, бегающих по его лицу. олег понимал, что собственный взгляд наверняка не лучше. рома едва ли что-то видел через пелену, но в ответ на него уставились испуганные глаза-блюдечки. он бы соврал, сказав, что видит там радужку. - что происходит? - к сащеко возвращался рассудок - бро, сам в ахуе, видать прилетела ответочка от организма, - савченко опять скрючился в приступе боли вперемешку с рвущим башню возбуждением - идти можешь? - рома сделал шаг к олегу - не очень, - он снова поднял взгляд на англичанина, стоявшего в полуметре, протягивающего руку олег готов был поклясться, что ощутил, как уезжают шарики за ролики. в глазах ромы видел что-то похожее. сащеко аккуратно притянул олега к себе в успокаивающем объятии. он сдался и вдыхал запах уже носом. оба тяжело дышали. - ты пиздец как пахнешь, - олег только сейчас осознал, от ромы пахло чем-то терпким и одновременно свежим. будто вином с грейпфрутом. он уткнулся в его шею, вдыхая, вдыхая, вдыхая. сащеко со свистом втянул воздух англичанин аккуратно приобнял того за талию и медленно повел в комнату, усаживая на кровать. - побудь тут, я скоро вернусь, - рома бросил это, вылетев из комнаты на скорости света его не было минут двадцать, не больше. олег за это время совладал с острой болью, тихо скрючившись на кровати. его кидало то в жар, то в холод, тело ломило, ныло, тянуло. внутренности будто вертелись в разные стороны, возбуждение давило и морально, и физически. он чувствовал, что мокрый, задница почти нестерпимо зудела. из этой пучины его вырвал хлопок входной двери. он насторожился. рома шагал быстро и громко, постучал в его комнату. олег даже не успел ответить, как в щелку просунулась рука с пакетом, поставила на тумбу у входа и так же быстро исчезла. савченко слышал с каким грохотом закрылась ромина дверь. он на негнущихся ногах подошел к тумбе, заглянул в пакет. там лежали прокладки и какая-то чёрная коробочка. открыв ее, олег застыл в приступе смущения. рома купил ему анальную пробку, на упаковке быстрым почерком написал: «я читал, должно помочь». олег несколько минут вертел ее в руке, смущаясь еще больше. он не сможет отделаться от мысли, что именно сащеко приобрел ему такую вещь. савченко собравшись с духом, высунулся из комнаты, удостоверившись, что рома у себя, и засеменил в ванную, выкрикнув, что идет в душ. англичанин, сидя на кровати, пытался уговорить себя не идти за олегом. после инцидента, он буквально ощущал, что его любовь к савченко теперь подпитывалась сумасшедшей природой. его разрывало от чувств, олег спал с ним в обнимку и даже не отпрянул, проснувшись! а тут еще и запах, заменивший кислород в квартире. рома задыхался. шум воды стих в тот же момент, как сащеко решил выйти на кухню за водой. стоило ему прикрыть дверь, он услышал из ванной совсем тихое надрывное: - ох блять, - олег всхлипнул рома понял, что опять взвинчивается. быстрым шагом пошёл на кухню, осушил стакан целиком, и уже был на пол пути в свою клетку, как из ванной вышел встрепанный олег. они едва не врезались друг в друга. савченко замер, как перед хищником. чувствовал, что краснеет, чувствовал, что опять намокает. пробка в заднице с трудом справлялась со своей задачей. рома зажмурился, пытался редко и неглубоко дышать ртом, но понял, что теряет выдержку. почти ощутил, как все заволоклось пеленой, начал боятся сам себя - что он может сделать не знала ни единая крупица его мозга. сащеко медленно открыл глаза и, к своему ужасу, обнаружил олега, стоявшего неподвижно аки статуя. тот мельтешил глазами, рвано и быстро дышал, а потом поднял взгляд. на олега смотрели дикие, потемневшие глаза, в которых мелькало что-то настолько странное, что савченко на пару секунд засмотрелся. а потом оказался прикованным к стене коридора. рома пригвоздил одной рукой его запястья над головой. острым носом впечатался в шею, тяжело дыша. второй рукой сжал бок, поглаживая большим пальцем. олег невольно задрал голову. прикосновения ромы обжигали подобно раскаленному свинцу, заставляли дрожать. дыхание на шее опаляло нежную кожу. рома тихо зарычал. савченко хватило лишь на позорный всхлип, он чувствовал, как возбуждение бьет по нервам. на него накатывала волна дикого, пленяющего, приятного желания. - блять, прости, - рома с рыком отстранился, не смотря олегу в глаза. едва не отлетел от него и заперся в своей комнате. савченко еще пару мгновений стоял как истукан. потом, еле волоча ноги, уплелся в свою обитель. закрыв дверь на щеколду, съехал по ней спиной, пытаясь отдышаться. в ушах шумело. бок, где его держал рома горел праведным огнем. олег заскулил.***
пару дней они просидели по своим комнатам, иногда присылая друг другу смс, чтобы не пересекаться, когда кто-то из них идет в ванную, или на кухню. это была исключительно ромина инициатива. олег не хотел усложнять, поэтому согласился. но его распирало как на дыбах - запах ромы взвинчивал его постоянно. он едва не выл. рому хотелось до дрожи в коленях. его романтичная и привередливая натура сдалась под напором осознания - сащеко доказал свои чувства. теперь перед олегом открылась ранее завешенная замками дверь. тормозя себя, не давая думать о роме в таком ключе, савченко лишь глубже зарывался. но в данный момент едва не захлебывался от нахлынувших чувств, эмоций и желаний. он даже не осознавал, насколько привязан к этому человеку. но сейчас обратной дороги нет. рома принял решение о молчанке. завалится к нему и сказать выеби меня? идиотская мысль. олегу хотелось дать понять, что он доверяет ему самого себя, что это не природа, что это именно он сам. сам позволил себе наконец любить и быть любимым. на следующее утро олег с трудом открыл глаза. течка не так сильно давила как пару дней назад, но все равно ощущения не из приятных. он глянул на время - девять утра. забыв проверить телефон, он вышел из комнаты и застал рому курящим на кухне. сигарета давно дотлела, но тот стоял неподвижно в своих мыслях, высунув нос в окно. олег решил, что сейчас. едва ступая он подошел к нему со спины, аккуратно обвивая его тело руками, прижимая ближе. савченко уткнулся носом в район лопатки, трепетно втягивая в легкие запах. рома вздрогнул. - олег, я… - и не нашелся с ответом, замерев пару секунд он простоял как натянутая струна, потом тяжело, сломано выдохнул, накрывая руки олега своими. медленно вдохнул, пуская запах по венам, понимая, что это сродни наркотику. задрожал. он развернулся, чувствуя, что тормоза уже начинают отказывать. олег впечатался в него, будто пытаясь приклеиться. рома приподнял его голову, целуя. он слишком долго хотел. и тот ответил. несмело, боязно, они целовались у окна, как подростки, впервые дорвавшиеся до этого. и рому повело. он спустился на линию челюсти, будто в тумане, стал выцеловывать шею, даже не заметив, что олег задрал голову и рвано дышал. когда он прикусил дернувшийся кадык, до него долетел тихий всхлип, вернувший его в реальность. он замер, продолжая сжимать в руках олега, потираясь о шею носом, втягивая сладкий запах. - олеж, нам надо остановиться, я не сдержусь, - его голос хрипел от долгого молчания, он прикрыл глаза, сведя брови, принимая свое поражение - тогда не сдерживайся, - выпалил олег с готовностью бойскаута - совсем? - рома поднял на него осоловелый взгляд, даже сам не понимая про что спрашивает - совсем, - глаза олега с абсолютно обдолбанными зрачками пытались словить фокус на ромином лице. безуспешно рома сшиб его своим телом, и олег бы свалился, если крепкие руки не подхватили бы его за бедра. сащеко нес его в спальню, будто тот ничего не весил. несмотря на отмашку к действию, рома не накинулся как зверь, аккуратно укладывая олега, целуя настолько нежно, что савченко от такого самоконтроля пораженно вздохнул. когда англичанин запустил руки под его футболку, трогая, царапая, щипая, олег зашипел. он покрывался мурашками даже от незначительных касаний - к нему впервые в жизни прикасались так. чтобы кто-то настолько любил - никогда. никогда он не ощущал чужие дрожащие пальцы, мягко оглаживающие его, никогда он не чувствовал сбитое в ноль дыхание на своей шее. никогда он не доверял себя человеку до последней косточки. рома был похож на умалишенного, трогал все, гладил, щекотал и целовал, целовал, целовал. когда задранной футболки ему стало мало, он быстро от нее избавился, рассматривая олега так близко впервые. он готов был поклясться - это совсем другое. рома видел, как рвано вздымается грудь, как покрывается мурашками тело, как олег дрожит под его прикосновениями. видел и терял голову от щемящей любви. когда англичанин спустился поцелуями на ребра, олег от неожиданности дернулся, ойкая. рома понял - здесь. перешел на легкие покусывания, сбивая с толку савченко, который даже не знал, как реагировать. а когда рома немного подхватил его под лопатками, мягко надавливая на позвонки, вообще потерялся. закусил губу, стесняясь своей же реакции, закрыл краснеющее лицо ладонями. он и не думал, что будет так хорошо. неосознанно выгнулся, подставляясь, тут же смутился такому порыву тела, но буквально не знал, как с этим совладать. рома почти в прострации выцеловывал и прикусывал все доступное пространство, едва не урча, оставляя легкие красноватые отметины. поднял глаза на почти багрового олега, который метался, выгибался и сильнее прижимал руки к лицу. рома остановился, поднялся на локтях к его голове и наблюдал, как савченко в недоумении оторвал ладони и встретился с ним взглядами. олега приятно коротнуло, в глазах ромы животная похоть мешалась с вожделением и всецелой любовью. он рвано сглотнул от своей же фантазии, которая с библейской скоростью выдавала ему столько грязных желаний и сцен, что тот захотел провалиться сквозь землю. рома рассматривал, изучал, вглядывался. олег за несчастную минуту побелел, потом покраснел обратно, веки задрожали, глаза начали мельтешить, уходить от внимательного взгляда, и сащеко, придвинувшись, ощутил - в живот что-то упиралось. он хищно улыбнулся, приближаясь, вовлек того в поцелуй, спустившись ладонями к пояснице. чувственно нажал прямо на ямочки у копчика, олег оторвался и от неожиданной волны удовольствия застонал. рома сделал пометку в голове - копчик. савченко хотел зажать рот ладонью и никогда больше не издавать такие постыдные звуки, но англичанин все еще нависал над его лицом с безумной улыбкой. тот наклонился к уху и хриплым шепотом опалил горящую щеку: - будешь закрываться руками - я тебе их свяжу, - прикусил шею под челюстью, зализывая савченко лишь пискнул, сам не понимая, от страха или от пляшущих перед глазами картинок, где рома все таки связал. с ужасом понял - он бы даже не сопротивлялся. сащеко чувствовал, что олег мокрый до безобразия, запах почти оглушал, разгоняя дикую, очумевшую фантазию. о, как же долго он этого хотел. его нежность никуда не делась, он все еще любил савченко до дрожи в пальцах, но его пустили ближе и теперь рому хуй что остановит. олег это тоже чувствовал. рома потянул шорты вниз, тут же впиваясь зубами в тазовую косточку. он поставил первую метку, и олега от осознания выломало таким приятным выдохом, что он невольно выгнулся, откинув голову. и едва не поперхнулся, когда рома провёл по его члену, скрытому тканью боксеров. савченко разрушенно застонал, протяжно, скуляще, и рому отделял миг от того, чтобы не сорвать с того оставшуюся одежду и не оттрахать. олег рефлекторно вцепился в ромину футболку, дернув на себя. тот ее стянул, и савченко натурально завис. рома видел космос на дне его широких зрачков и шумно выдохнул, когда олег раскрытыми ладонями провел по его груди, мимолетно тычась в каждую родинку, будто считая. - ты… пиздец, - савченко не смел ни на секунду оторвать взгляд. он гладил, изучал, снова гладил. рома вблизи это другое. они оба заново открывали друг друга, будто никогда не видели раньше без одежды. но как выяснилось, действительно не видели. олег никогда не думал, что ромина кожа мягкая, гладкая, родинки на ней как звезды, хотелось поцеловать каждую. сащеко пораженно наблюдал за ним, подставляясь, чувствуя, что тонет в этом человеке. не выдержав, он снова наклонился к нему, целуя, целуя, целуя. лоб, щеки, скулы, кончик носа - его губы касались всего что можно, заставляя олега от такой нежности зардеться, аки маков цвет. савченко подался вперёд, вырывая первенство в поцелуе, но тут же был задавлен мягким напором. рома сжал его бедра, подтягивая к себе ближе, заставляя закинуть ноги на него, почти накрывая своим телом. олег обхватил широкие плечи, несильно царапая от накатившего дикого кайфа. его развезло, он выгибался, притягивая того ближе. ближе настолько, чтоб не продохнуть. рома отстранился, стягивая с него боксеры, и замер. о, олег знал почему и чуть не провалился сквозь кровать от стыда. - все таки решил использовать, - сащеко с шальной улыбкой отбросил ненужную ткань, ведя широкими ладонями по внутренней стороне бедер, - и как ощущения? - да иди ты, - олег вспыхнул, рефлекторно отворачиваясь и пряча лицо в сгибе локтя - олеж, руки, - он нежно, но все равно чувственно ущипнул его за бок. тот опустил ладони на простынь, слегка сжимая у ромы под пальцами была нежная мягкая кожа, которая покрывалась мурашками, стоило ее коснуться, и он в опьянении провел языком от колена до паха. - ох блять, - савченко чуть не въебал роме коленом в челюсть, когда его подбросило. он выгнулся, натянул простыни в кулаках и тихо заскулил - какой ты чувствительный, - рома натурально ехал крышей и не желал прекращать. за языком последовали легкие укусы, заставляющие член парня дергаться, а его самого извиваться как уж рома потянул за пробку. она была едва толще его большого пальца, но олег дернулся и попытался свести колени, упершись в тело друга. сащеко поднял на него взгляд, темный, возбужденный, умалишенный. тот не выдержал и откинул голову, зажмурившись, лишь бы не свихнуться от грязных мыслей. и тут же распахнул глаза снова, подкидывая бёдра. ромин язык, острый и юркий, спустился от паха прямо к дырочке, откуда только что достали затычку. савченко едва не взвыл, пока англичанин вылизывал его между ног. а когда рома аккуратно ввел в него первый палец, вообще чуть не съехал крышей. пальцы у сащеко длинные, тонкие, они растягивали узкое колечко мышц, пока их хозяин выцеловывал шею, ключицы, ребра, да в общем-то все, что видел. - блять, какой ты мокрый, - рома с рыком уткнулся острым носом олегу в ключицу, ведя языком. он поставил вторую метку, от резкой боли савченко выломало ярким витиеватым стоном, он вплел пятерню роме в волосы, прижимая ближе, второй рукой царапая тому спину. - нравится, когда кусают, м? - рома с оскалом поднял голову. олег ему не ответил, но то, как он стыдливо отвел взгляд и зажмурился, сказало многое - пизда тебе, - сащеко беззлобно ухмыльнулся, прежде чем впиться в его шею, рядом с бьющимся пульсом савченко вскрикнул, выгибаясь, насаживаясь на пальцы, чтобы глубже, больше, сильнее. он не отдавал себе отчет сколько в нем двигалось, понимал только, что хочет еще. - давай, блять, пожалуйста, - олег заскулил - я тебя так порву, потерпи, - рому самого трясло от желания, но он старался быть аккуратным. савченко ему с этим не помогал, извиваясь и выстанывая нечленораздельные звуки - блять, рома, прекращай, - олег притянул его ногами за поясницу, насадившись на пальцы и у ромы отказал единственный работающий тормоз. одежда слетела с него быстрее, чем олег успел открыть глаза. следующее, что тот почувствовал - головку у входа. сащеко пытался медленно войти, не дай бог не навредить. но савченко уже не мог терпеть. сам подался назад, принимая член полностью и взвыл от удовольствия. - сам напросился, - рома рыча подобно зверю, сделал два глубоких толчка, выбивая из олега бесстыдные звуки тот сцепил ноги у него на пояснице, потянув к лицу. рома вколачивался в него, кусая губы, вгрызаясь в шею, трахал с оттяжкой, глубоко и жестко. внутри было так ахуенно узко и горячо. олег кажется был близок к выходу в астрал. он стонал, выл, скулил, выгибался в роминых руках, царапал его, кусался в ответ. бесперебойно повторял «рома-рома-рома», растягивая гласные в воющих стонах. и сащеко это безумно нравилось. рома проехался по простате, и из савченко вылетел птичий вскрик. олега перемкнуло. он уже не соображал, ему было слишком хорошо. его не хватало на выговаривание чего-либо, он просто издавал надрывные звуки, будто еще чуть-чуть и потеряет сознание. сащеко почувствовал, что оба близятся к концу, хотел было отстраниться - он не знал, готов ли олег к узлу. и стоило ему только дернуться, тот прижал его ногами невыносимо близко, не давая отодвинуться. рому затопило непонятное щемящее чувство, дрожащими пальцами он подхватил олега, обнимая под лопатки, втягивая в нежный поцелуй. савченко обхватил его плечи, отвечая, чувствуя, что момента лучше в его жизни уже не будет. рома сделал два глубоких толчка, вырывая из олега надрывное «рома», вцепился зубами в основание шеи. савченко кончил даже не коснувшись себя, сжимая член внутри так сильно, что сащеко зашипел, изливаясь. по инерции войдя еще несколько раз, рома обессилено сжал олеговы бока, целуя. савченко ответил, обнимая плечи. англичанин аккуратно завалился рядом, перетягивая разомлевшего олега на себя. узел отдавался разрядами, заставляя затраханного парня тихо шипеть, пытаясь улечься. - пиздец, - подвел итог олег, утыкаясь в ромину шею - спасибо за отзыв, - он гоготнул - нет, серьезно, - тот прервался на еле слышное шипение, - я так этого боялся, а щас блять жалею, что не сознался тебе раньше - сознался, извиняюсь, в чем? - рома настороженно замер - бля, я люблю тебя - меры нет, но мне было так стремно, что все твои выходки это просто твоя природа, - олег завороженно тыкался пальцами в ромины родинки, - ну типа, ты альфа, хуё моё, я омега и далее по списку - серьезно? - бро, ну реально, откуда я знал… - он грустно выдохнул, - ты вот обнимаешь, тянешь к себе, меня тащит от этого, а потом эти мысли перебивают вообще все желания, мало ли - дурень ты, - рома ласково поцеловал его кудрявую макушку, - извини за вопрос, а почему сейчас доверился? - ну… - олег подвис, - ты типа проспал со мной под боком, будто не моё тело орет «выебите меня хоть кто-нибудь», потом даже когда накрыло обоих, ты, ну, не сорвался…хотя я бы даже не сопротивлялся… - последнее он пробормотал совсем тихо. рома сделал вид, что не услышал, хотя самого едва не взвинтило опять - блять, как же много мы потеряли, - он сжал олега, утыкаясь в кудри, - честно, хотел сказать, типа, спасибо, что доверился, для меня это правда много значит… олег не ответил. зарделся до самых ушей, расплылся в довольной улыбке. рома это чувствовал своей кожей, заулыбался в ответ. они говорили долго, пока узел не спал окончательно. рома потянулся к тумбе, достал салфетки, вытер обоих. потом, сощурившись, приметил плед. накрыл их, уволакивая олега в сон. проснувшись, олег, рассматривая себя в зеркале ванной, ехидно улыбался, проводя пальцами по своей фиолетовой шее.