Во мраке наших чувств

Ливий был очень наивен. Наивен до безобразия, раз думал, что сможет спасти всех. Проклятие, что нависло над Верхним Египтом, погубило всю его семью. За последний год начинающий лекарь потерял самых близких себе людей: маму, отца, лучших друзей…       Он справлялся. Он верил, что сможет найти источник заразы и остановить распространение чёрной хвори. Но всё шло не так. Становилось хуже, и болезнь перестала поддаваться любому лечению.       Да, шансы спасти кого-то были всегда. Но чаще всего люди обращались за помощью слишком поздно. И всё, что оставалось, — сочувственно опустить голову и развести руками. Так делал учитель Ливия, так делали многие фиванские врачи… Но Пеллийский — никогда. Он до последнего сидел у кровати своих родных, искал тоннами лечебные травы и создавал оздоравливающие масла.       Не помогло.       Но он продолжает сидеть у кроватей. Сегодня у больного ребёнка.       Ливий ощутил нехватку воздуха. Мужчина запрокинул голову и несколько раз моргнул, дабы прийти в себя, но лучше не стало. Тогда лекарь поднялся с места и вышел на улицу, бросив родителям мальчика короткое: «Я на минуту».       Закрыв за собой дверь, Пеллийский с облегчением вздохнул. Ночной город казался до ужаса прекрасным. Мириады звёзд украшали бескрайнее чёрное небо. Людей совсем не было… Узкие улочки города пустовали. Ни в одном из окошек не горели свечи…       Ливий опёрся рукой о каменную стену и сжал пальцами переносицу. Он устал. Он устал делать вид, что всё хорошо, когда всё не так. Когда болезнь убивает каждого, превращая некогда столицу в город-призрак.       Мужчина прикусил нижнюю губу, задумываясь, что делать дальше. Его наставника забрали в Фивы. Якобы там нашли черномагов, которые и создали чёрную хворь, и лекарь должен всё проверить. Верит ли в это Ливий? Конечно, нет. Пеллийский считает, что у людей с подобным даром совершенно другие интересы. Как минимум, им нужно учиться выживать в текущих обстоятельствах.       Всем ведь известно об отряде верховного эпистата, который так отчаянно отлавливает шезму. А потому Ливий очень сомневается, что черномаги будут усугублять своё положение, распространяя чёрную хворь по всему Египту.       Пеллийский раздражённо закатил глаза от своих мыслей. Эти рассуждения никак не приближали его к правде, лишь путали. Он не может найти источник недуга медицинским путём. Но что, если обратиться к мистике? К дару этих проклятых черномагов, например?       В карих глазах мужчины загорелся огонёк. Надежда.       Ливий сжал руку в кулак и легко ударил ей по стене, быстро возвращаясь в дом. Но улыбнуться лекарь не успел. Бледное лицо мальчишки застыло, а его мама издала истошных крик, полный рыданий и боли…       Наутро мальчика мумифицировали.