Слабые умирают?

— Знаешь, Акутагава, а Осаму был прав, — тянет Накаджима, перелистывая страницу, — сколько книгу не читай — хуже она все равно не станет. Белый перламутр волос переливается в холодном свете светильника. В слегка освещенном помещении сидит эспер, сжимающий небольшую книгу в руках. Теплые ладони Накаджимы мягко оглаживают матовую обложку. Она жалобно поскрипывает. Ацуши быстро пробегается по первой строке, останавливаясь на выделенной цитате. Он расплывается в улыбке, от чего же и начинает щуриться. — «У каждого человека есть свои слабости, и часто это самое интересное в нем.» — Накаджима поднимает взгляд на Рюноске, он сидит на коленях, слегка вздрагивая. Брюнет хрипит, раздраженно смотрит в глаза цвета солнца. — Рюноске, а какова твоя слабость? Джинко опускает взор в книгу, его глаза скользят по тексту, останавливаясь и вновь поднимаясь на силуэт впереди. — Быть может. Отвечать на вопросы—удел слабых? — Глаза Ацуши блестят, по-животному: игриво и ярко, в тусклом свете светильника. Ответа вновь не следует. Накаджима теребит в руках маленькую панельку так, чтобы Акутагава мог с легкостью понять, что это. Эспер сжимает панель, оглаживает большим пальцем кнопку-винт, прокручивая её. Рюноске вздрагивает и приподнимается на коленях, дергает связанными сзади руками, стараясь освободиться. Он выгибает спину, выпячивая грудь. Брюнет мычит и сопит, склоняет голову вниз и закрывает веки, стараясь скрыться от навязчивого взгляда тигра. Его плечи слегка подрагивают, а бедра и вовсе дрожат. Из-под кляпа прямо по подбородку течет слюна; она капает на пышное жабо Акутагавы. Накаджима с упоением наблюдает за Рюноске, что так отчаянно падает ниц, вжимается грудью в колени. Джинко встает со стула, хлопает книгой и кладет ее на стол. Ацуши вплотную подходит к Акутагаве, что склонился лицом в пол. Эспер садится на корточки, ведет рукой по линии подбородка Рюноске, поднимая голову на себя. Серые глаза с немым укором смотрят в лицо оборотня. Ацуши хмыкает, когда во второй руке большой палец вновь прокручивает кнопку. Акутагава сопит, вбирая в себя воздух, его живот втягивается так, что впалость и ребра можно увидеть через рубашку. Капли слюны все капают на жабо, намачивая его. Он сводит колени, пытается согнуться к холодному полу, от которого несет смрадом безысходности. Акутагава закатывает глаза, приспуская веки. Оборотень ведет ладонью по шее Рюноске, сжимая ее, слегка потрясывая брюнета. — Рю, не отключайся. Мы только начали. — Накаджима оглаживает холодную щеку Акутагавы большим пальцем, скользит к подбородку, стирая ленточку слюны. Рюноске бросает вопрошающе-злобный взгляд на эспера, смаргивая угольными ресницами крупинки соленых слез. Бледный румянец капает на уши и щеки, заливает всю шею, заставляя ее гореть. Джинко отпускает подбородок Акутагавы, смахивая темные волосы с бледно-серого лица. Оборотень рассматривает его, любуясь каждой частичкой, наслаждаясь полузакрытыми от возбуждения глазами. Рюноске слегка кусает тряпочный кляп, показывая свое желание быть хотя бы говорящим. — Хочешь, чтобы я снял его? — Накаджима тыкает указательным пальцем в ткань. Акутагава льнет к руке, нежится в тепле горячей ладони, вновь стряхивая ресницами пару слез крышесносного наслаждения. Эспер кладет панель в карман, освобождая вторую руку. Накаджима заводит обе руки за голову брюнета, развязывая узел тряпки. Он снимает ее, вымокшую на месте рта; откуда тянется нить вязкой слюны. Рюноске быстро и рвано дышит, стараясь захватить как можно больше ценного кислорода. Ацуши хватает брюнета за подбородок, слизывает с него слюну, приступая к приоткрытому рту. Он захватывает чужую полость, вылизывает небо, проходясь по ряду зубов, словно пересчитывая их. Эспер грубо смыкает зубы на языке Рюноске, от чего тот тихо скулит. Оборотень заканчивает поцелуй на укусе нижней губы Акутагавы. Укус краснеет, из ранки начинает образовываться пузырик крови. Джинко слизывает его. На этом шоу не заканчивается. Накаджима вновь выуживает из кармана панель с кнопками, усиливая интенсивность вибраторов внутри Рюноске. Брюнет сводит бедра, но теперь, вместо мычания, он открыто стонет. Так непристойно и возбужденно, так, как он бы себе явно не позволил с посторонними. Лишь с Ацуши он может быть так открыт и уязвим. Так слаб. — Покажи мне все, — Накаджима кладет руки на колени Акутагавы, разводя их в стороны. На ушах Рюноске румянец становится гораздо ярче. Брюнет нехотя поддается напору оборотня, разводя дрожащие ноги. Ладони скользят по черным брюкам и красной веревке, сжимают и гладят. С каждым выдохом Рюноске тихо стонет. Как славно, что руки брюнета связаны. Ацуши кладет ладонь на разгоряченную плоть шеи, склоняя ее к себе. Он открывает рот, обнажая острые клыки, которые изменились в силу способности. Оборотень впивается в мягкую кожу, пронзая ее. Рюноске откидывает голову, сильнее обнажая бледную шею. Он с трепетом дрожит, сжимая ладони за спиной. Акутагава хрипит, пока по шее течет струйка алой жидкости. Блондин слизывает ее, доходя до укуса. Джинко целует его, переходя к линии нижней челюсти. Накаджима выцеловывает и слегка покусывает тонкую кожу подбородка, он съедает Акутагаву всего. Без остатка. Руки оборотня невесомо исследуют давно знакомые места на теле Рюноске. Горячие ладони останавливаются на груди, слегка сжимая ее. Сверху слышатся тяжелые полустоны, что значат одобрение. Джинко льнет к груди, вылизывает горошины сосков через неплотную ткань. Левая ладонь сползает к левому ореолу, слегка царапает сосок, вызывая у Акутагавы мурашки. Наслаждаясь ежесекундной реакцией, Накаджима продолжает действо. Он крутит и давит на сосок, заставляя брюнета стонать еще громче, а тонкое тело — выгибаться, да так, словно его позвоночник треснет и посыплются позвонки. В животах эсперов огромный ком возбуждения, который с каждой лаской и прелюдией нарастает. Правую грудь джинко мучает шершавым языком, оставляя на белой ткани слегка темное, мокрое пятно. Из-за слюны рубашка стала полупрозрачной, от чего можно прекрасно рассмотреть светло-розовые бусинки на груди Рюноске. Оборотень изредка прикусывает сосок, зализывая его, как верный пес. А Акутагава подается грудью вперед, желая больше и сильнее. Он выстанывает имя джинко, дрожит и рвано пытается отдышаться. Накаджима отстраняется от груди, рассматривает тело партнера. Нет, не рассматривает, а поедает глазами. За этот вечер Рюноске не произнес ни слова, потому придется вытаскивать из него хоть что-то. Например, мольбы. Джинко кладет руку на пах Рюноске, слегка надавливая на него. Тот шумно выдыхает, смотря в горящие глаза Накаджимы. — Нравится? Только попроси, я доставлю тебе еще больше удовольствия, — с придыханием лепечет оборотень на ухо Рюноске. Брюнет хмурит брови, закусывая губу. — Еще чего. Просто заткнись и продолжай. Накаджима опешил. Улыбка сошла с его губ, но несмотря на это он продолжил слегка тереть разгоряченный член Рюноске через брюки. Джинко все сильнее и быстрее натирал плоть, пока сверху доносились удовлетворенные всхлипы и вздохи. Через ткань Ацуши царапает головку ногтем, вызывая ответную реакцию в виде тихого шипения и скрипа зубов. Джинко смотрит вверх исподлобья, вскинув бровь и наблюдая за эмоциями на совсем красном лице Акутагавы. Накаджима вновь опускает взгляд вниз, теперь уже играясь лишь с головкой, сжимая ее и вновь царапая. Он прекрасно знает, как вытащить из Рюноске больше стонов и всхлипов. Вдруг, джинко замечает, что брюнет слишком сконцентрирован на чувствах спереди. Он цепляет панельку, играет с интенсивностью. Ослабляет, вновь повышая, одновременно с этим закрывает большим пальцем уретру. Акутагава сильно дрожит, выгибает грудь дугой. Маленькие капельки образуются на уголках полуоткрытых глаз. — Палец.. — на полустоне шепчет Рюноске, — убери его. Брюнет шипит, подается бедрами вверх и вниз, стимулируя член. Джинко скалит зубы в улыбке, щурит глаза, надавливая ногтем на уретру. Рюноске извивается, сжимая колени вместе. Он смотрит в глаза Накаджимы снизу вверх, хмуря брови на переносице. Ацуши наклоняется к рдеющему уху, вылизывает его, покусывая мочку. Он шепчет что-то невнятное. Это совсем неважно, ведь даже это заставляет Рюноске сжать зубы так; чтоб они заскрипели, а желваки выделились на мраморной коже. Брюнет выдыхает, открывая рот в немом стоне. Область на штанах под пальцем джинко намокает, он смотрит вниз, убирая палец. Накаджима трет большой палец об указательный, растирая полупрозрачную белесую жидкость. — Урод, — хрипит Рюноске сквозь томные вздохи. — Бессовестный мальчишка. Джинко хмыкает, приобнимая любовника за талию. Мягкие губы целуют горячую шею, оставляя алеющие метки. В конце он чмокает Акутагаву в лоб.

***

— В следующий раз связан будешь ты, будь уверен. — Выплевывает Рюноске, растирая красные отметины от веревки на запястьях. — Буду ждать, Аку. — Язвит эспер, смачивая палец слюной, перелистывает страницу.