Аллергия и любовь к бездомным котам

Вася уличных Тбилисских котов ненавидит. За жалобный вид, за собственную аллергию, за возможность быть съеденным после собственной смерти, а главное за сложность отказать Женьку. А тот в свою очередь с какой-то невозмутимой наглостью этим пользуется и абсолютно разнообразных тащит: с черной шерстью, рыжими полосками на затылке, с отсутствующим глазом, иногда даже породистых мейн-кунов где-то находит. А кожа Медведева все больше и больше покраснениями покрывается и зудит ужасно, но глаза у Сидорова счастливые и Васе этого вполне достаточно. Денег на корм, лечение и еду не хватает. Все потратили на алкоголь, ремонт на кухне, и немного на моральные ценности (а ещё на таблетки от аллергии, тайно покупаемые Васьком в каких-то аптеках во время ночных одиночных походов по магазинам) *** Медведев и Сидоров договорились о совместной жизни, делении домашних обязанностей, сексе и прочих мелочах семейно-любовной жизни еще тогда, когда Вова и Эл ежедневно цапались, как кошка с собакой. А было это достаточно давно, так что, есть чем гордиться. Поссорились пару раз из-за мелочей и взглядов на мир, но потом мирились всеми экзотическими способами минуты через три, все обсуждали после ночей в обнимку и к общему выводу приходили достаточно быстро. Вася конфликты не сильно любит, а Женя и не конфликтовал никогда. Ну, как ему казалось. Ссоры у них были какие-то беззвучные для остальных, но при этом невозможно громкие, будто кричащие для друг друга. Могли злобно шептать, а могли просто посмотреть не так как до этого. И всем сразу ясно: глупости и разговоры опять завели их в дебри. Но пора злобных взглядов, шепота и ссор прошла, наступило непонятное принятие. И хорошо. Они ели круассаны с сёмгой, смотрели странные подкасты на ютубе и появились уже другие, спокойные и заново влюбленные взгляды. А Вася продолжал по углам прятать супрастин. Не совсем понятно в какой момент он должен был сообщить о сыпи и странном зуде по коже, наверное сразу после первого кота, но не хотелось никого расстраивать. Да и не сильно в то время это волновало. Волновали только просящие глаза Женька, полные жалости к очередному коту и радостные поцелуи в обе щеки после согласия. На самом деле долго ни один кот не задерживался. Это обговаривалось в самом начале самим Сидоровым. — Это слишком большая ответственность, я не хочу ее брать. — А в чем тогда смысл подбирать кого-то с улицы? — А в чем смысл жалости, сострадания и помощи кому-то, кто сам себе помочь не в силах? Вася ответа так и не придумал до сих пор. Более того, начал задумываться о своей значимости в жизни Женька, который хитро улыбался, каждый раз из-за угла наблюдая, как Медведев старательно очередному коты воды в миску наливает, да поглаживает. Правда потом еще две таблетки в рот запихивает, пока Сидоров отворачивается. Он раньше встает, за котом немножечко следит и уже можно считать, что свою гуманитарную миссию на сегодня Медведев Василий Фёдорович выполнил. Больше к коту можно не притрагиваться. *** В последнее время Вася все чаще и чаще начинает просыпать момент, когда встает Женя. Постоянно натыкается на готовый завтрак и обоятельную улыбку. И непонятно, Женек ли это или действительно Джозефф Гордон Левитт его сыграть решил. А коты перестают появляться. Подозрительно. Вася в последнее время странности замечать начал. Например, что ночью Сидоров куда-то выходить начал и только через минут десять или пятнадцать возвращаться. Корм из квартиры непонятно куда пропадает, а коты так и не появляются. Были мысли конечно, что где-то в ночи Женек превращается в непривередливого кота, которого рыбой не корми — дай безымянный сухой корм типа вискаса съесть. Только ничерта не реалистично все это. В этой ситуации скорее Вася кот. Тот самый, с улицы. И Женя его к себе подобрал, но про поиск приюта забыл. Вот и получается, живет третий год под Сидоровой рукой, да и посапывает иногда. Да только похоже приют прийдётся искать самому. *** Проснувшись в часа три ночи, Вася не нащупывает рядом никого. Странно, страшно, неприятно. Но уже как-то даже привычно. Но притворяться спящим больше не охота совсем. Медведев встаёт, надевает первую попавшуюся толстовку, оставив ноги голыми и направляется к кухне. Не сказать, что их квартира после съезда с виллы стала через чур переполнена модерном, скорее наоборот. Ощущение будто из России и не уезжали никогда: узорные ковры, деревянный пол, ржавчина на белой раковине и кровать на скрипучих пружинах. Розеток недостаточно — это ребята поняли еще в первый день, накупив удлинителей с дополнительными. На кухне, пропахшей ладаном и заваркой дешевого черного чая, стоит газовая плита, которой при желании можно совершить самоубийство, и ставится на нее чайник. Он устал. Не чайник. Вася. Он даже не представляет, что происходит в мире. Новости давно для себя закрыл. От всех телеграмм каналов отписался, телевизор не включает, друзей попросил из пабликов ничего не пересылать. Решил, что всеми его путями пусть распоряжается судьба и Женек, который немножко этим увлекается.Не Васькиными путями, у него и своих забот куча. Новостями и пабликами про них. Домой тогда поедет, когда Сидоров скажет. А сейчас домой почему-то очень захотелось. К индукции, московским квартирам без персидских ковров, удлинителей, заварки, вместо пакетиков и, что самое главное, отсутствию этих глупых кошачьих морд повсюду. Коты в Тбилиси были какими-то другими. Чужими. Они были мягкими, добрыми, чуть навязчивыми, но так уместно. Они умели любить. В Москве не так. В Москве бездомные коты не питают надежд, едят отраву осознанно, имеют умные и намученные глаза. Сидоров — кот из Тбилиси, Медведев — из Москвы. Тбилисский кот заходит на кухню, улыбается кратко и удивляется красноречиво: — Ты чего так рано проснулся? — Да так. Просто в туалет встал, а потом уснуть не смог. А ты? Он соврал. — Я тоже проснулся и не смог заснуть, вот вышел прогуляться. Он тоже. А корма на полке с каждым днем все меньше и меньше. *** Но Вася на все эти детали уже перестает внимание обращать, он лишь думает почему ему соврали. Идей накидывает, но не спрашивает. Он ведь тоже ничего не сказал. Идет в магазин, не заскакивает в аптеку, потому что уже не нужно. Кладет в корзину корм и сигареты, просто по привычке. Он давно уже не курит и котов не заводит. Список купленного странный получается: несколько бутылок виски, сигареты, корм и пара пачек жвательных конфет. Набор школьника, который хочет купить алкоголь без паспорта. Поэтому неудивительно, что следующей фразой кассира стало преслоутое: — Паспорт. У Васи с собой не было. Поэтому и ушел он только с двумя вишневыми мамбами и пачкой вискаса. Спасибо, что хоть это отдали. Идя по улице домой, Медведев неосознанно пришел к выводу, что Женёк снова на фоне всех своих реолакантских стрессов лунатить стал. И теперь всё выглядело вполне логично и в какой-то степени даже правильно. Кроме одного. Почему он соврал? Почему не сказал, что его подсознание опять хочет вылезти в окно или с голубями разговаривать? А ещё появилась мысль, что Сидоров намного лучше, чем Вася. Он умеет любить. Ночью ластиться под холодные руки Медведева своим теплым телом, непонятно, согревая или наоборот пытаясь найти себе холод. Целует нежно при любой возможности. Постоянно где-то рядом с Васьком шастает. Но никогда о любви не говорит, молча обнимает, утешает чем-то какую-то непонятную тревогу и остается теплым и добрым. Вася не такой. Он понимал это с самого начала. Вася, конечно, тоже о любви в словах не распыляется, но и не лезет в тактильность особо. Он просто… принимает? И—удивительно—большего от него и не требуют. Требуют, чтобы допоздна над материалом не задерживался. Требуют курить вместе. Требуют вискаса купить. И всё. Дойдя до этой мысли и до собственного обшарпаного дерьмовыми событиями дома, Медведев добивает себя всякими мыслями, но приходит уже осознанно с нпдеждой поговорить с Сидоровым по поводу ночных прогулок. Зайдя в их квартиру, Медведев сбрасывает с себя куртку, обувь и, оставляя вместе со сранным вискасом тревогу, находит Женька спящим. Просто лежащим на кровати, не ходящим по комнате, не открывающим окно, а сопящем на диване. Блять. Мысли снова вскружили голову Васька, добивая какими-то странными картинками. Васек слишком утомился от всего неопределённого пиздеца, проиходящего сейчас. Он просто прилёг рядышком и всмотрелся в спящее лицо Сидорова. На него некрасиво спадали парочка кудряшек, нервно подрагивали ресницы и слегка была зажата челюсть. Вроде в психологии говорят, что это о лжи и злобе. Но Вася психологам не верит. Потому наверное и засыпает рядом с Сидоровым. Поговорят завтра. Просыпается Вася часа через два от ощущения, что ему в его душу смотрит пара карих глаз. Ещё одна причина безграничной любви в этого глупого мальчишку — он не задаёт вопросы, он не говорит лишнего, он на ментальном уровне все понимает. Так же как и Медведев, когда с него спускают штаны. Он чувствует горячее дыхание где то над собственным пахом, потом перемещение куда то вверх, требовательный поцелуй и понимает, что в ближайшее время они не поговорят. Женек уже всячески перед Медведевым извивается: в лоб, в щеки, в ямочки целует, сам вниз опускается, но замечает растерянность в глазах партнера и приподнимается. — Все в порядке? Я думал ты поэтому такой обременённый ходишь. А Вася не знает даже как и что сказать. «Прости, но я чувствую, что ты мне лжешь»? Звучит глупо, да и у Медведева даже аргументов как таковых нет. — Всё отлично, просто ты как-то совсем неожиданно. Еще и эта миграция. Я не был готов ко всему этому. И пусть это наглая ложь, зато насколько она сладкая. Оно того стоит. — В нашем случае, э-миграция— выделив э, сообщил с усмешкой Сидоров, начиная поглаживать в районе сосков и пресса тело Васи. В сексе Женя был сладким и запретным плодом. Говорит на полувыдохе, на лице не широкая улыбка, а какой-то оскал. Он выгибается, выкрикивает что-то, дергаясь на месте, сам насаживается и сам целует туда, куда хочет. Вася двигается слегка, пытается коснуться и вернуть себе доминантную позицию, но Сидоров уварачивается всячески, да смотрит с усмешкой. И это добивает. *** На утро они не поговорили, разбежались по делам. Вася — писать очередной материал к микрофону, Женёк — уже записывать профессионально концерт. А сейчас уже практически ночь. Медведев сидит на краю кровати и, приготовившись, подзывает Женю к себе. — Женёк, подойди, пожалуйста! В ответ он не слышит ничего. Приходится напрячься — встать и пройти по квартире, в удивлении заметив, что его нет. Он испарился. Исчез. Ушел. Как угодно. Только кошмарных ощущений и предчувствий от смены названия не уменьшится. Медведев неожиданно чувствует себя одиноко и совершенно ужасно. И неожиданно в двери, будто по заказу ей-богу, появляется Женёк с грязным хныкающим котенком на руках. И Вася вдвойне ощутил такую тоску, будто это он не мылся несколько дней, месяцев, лет и наверное котенок в сравнении хныкал горазда тише. — Где ты был? — Котика спасал. А почему ты плачешь? Захотелось зарыдаться еще громче, не хотелось отвечать на этот вопрос. Но Васек сдерживается как может, и отвечает односложно: — Почему? — Что? — Почему у нас коты больше не появляются? — А почему ты в аллергии не признался?