Smile, and say "I love you" again

Утро Итэра впервые за долгое время началось не с будильника. Кажется, он так и не завел его вчера. Вымотался и уснул — даже не на кровати, а на полу — в обнимку с плюшевым утенком. Вошедшая в комнату мама ничего на этот счет не сказала, просто осторожно разбудила своего сына и ушла. Итэр запомнил только ее одежду — черное платье. На секунду ему даже показалось, что это не мама пришла, а смерть в ее человеческом обличье. После осознания, что это не так, Итэру стало только хуже. Лучше бы это была она. «Лучше бы она изначально забрала меня, а не Люми». Итэр толком не запомнил, как оделся и вышел из дома вместе с родителями. Завтракать никто не стал. В машине парень замечает у себя в руках крылатый ключ, который до этого времени он каждый день носил с собой в школьной сумке. Итэр до сих пор не понимает, почему однажды просто проснулся с ним в руке. И тот странный сон о путешествии во времени тоже ничего не объяснил. Итэр носил ключ с собой просто потому, что чувствовал его важность. Было в этом что-то такое, что временами даже внушало парню страх, поэтому до настоящего момента Итэр ни разу не проверял тот сон на правдивость. Да и зачем менять прошлое, если в настоящем все хорошо? «Было». Безоблачное прошлое, безоблачное будущее… Так Итэр видел свою жизнь — и искренне верил, что у его родной сестры все было так же хорошо, как и у него самого. «Если этот ключ и правда способен изменить прошлое, то он должен был появиться не у меня…» Какое-то время Итэр раздумывает над тем, чтобы проверить свой сон. Если не сейчас — то когда? Тем более, что школа Люмин очень близко к месту похорон. Но на самой процессии Итэр несколько раз отказывается от этой идеи. Перед глазами до сих пор стоит заплаканное лицо сестры. Если один лишь факт того, что брат знает о ее чувствах к Аяксу, заставил ту совершить самоубийство… Не повторится ли это, если Итэр лично передаст ей ключ? Ведь тогда она снова столкнется с той же ситуацией. «Если бы только кто-то другой мог передать Люмин ключ… Чтобы она даже не догадывалась о том, что я знаю о ее чувствах. Это же снова доведет ее. Даже одна мысль об этом». На похоронах не было Аякса. На выходе из здания Итэр размышляет над тем, чтобы вернуться в прошлое и больше никогда не встречаться с ним. Даже не пересекаться. «Если Люмин так станет лучше, то пусть она встречается с ним. Я лично прослежу за тем, чтобы они были счастливы. Тогда, наверное, Люмин никогда не узнает о том, что мы встречались в другом времени». Этот план уже звучит лучше. Если бы не одно «но». Итэр помнит, что Аякс во время своего признания говорил о любви с первого взгляда. Тогда это звучало безумно романтично, но теперь от этого воспоминания становится только больнее. — Вот же!.. Почему и в этот раз все точно так же?! Под ноги Итэра прилетает крылатый ключ. Точная копия его собственного — только цвет ленты другой, синий. А перед ним стоит раскрасневшийся русоволосый парень, которого Итэр когда-то видел на фестивале в школе Люмин, а еще сегодня на похоронах. И он плакал. Итэр точно помнит это. — У тебя есть ключ. Одноклассник его сестры резко вскидывает голову, а Итэр разжимает ладонь, показывая ему ключ с розовой ленточкой. — У тебя есть ключ, — вторит незнакомец. — А ты брат Люмин. Черт, думал ведь о том, чтобы спросить тебя… — Ты пользовался им? Он правда переносит во времени? — Конечно пользовался, все работает. И это уже черт знает какой раз, — с болью улыбается парень. — Ты… — Ты ничего не вспомнишь. А вот я помню, потому что лично пытался изменить прошлое. Если только ты воспользуешься ключом, то наша вселенная перезагрузится, и я об этом тоже ничего не вспомню. Буду втупую смотреть на ключ и думать — «Что это такое? Мне показалось, или я правда только что был в другом месте?». — Прямо как я… — И я, — раздается чей-то женский голос за спиной Итэра. Вперед выходит зеленоволосая девушка — и это точно Синобу, близкая подруга Люмин. В ее руках еще один крылатый ключ — на этот раз с красной лентой. Итэру кажется, что он до сих пор находится во сне. — Трое ключей, — неверяще произносит парень. — Их трое. В одном и том же времени. Мы вместе можем разработать план, опираясь на это… — Да толку с этого? Я столько раз совершал прыжки во времени, а твоя сестра все равно сталкивалась с тобой в тот злополучный день! Даже если я намеренно уводил ее! Даже если я… — Лини. — Что такое?! — выкрикивает прямо в ухо Синобу названный парень. Но девушка никак на это не реагирует. Итэр видит в ее глазах отражение собственного горя. — Он прав, — спокойно говорит она. — Мы можем разработать план. Это всяко лучше, чем снова прыгать вслепую. Итэр быстрым движением вкладывает в руки Лини свой крылатый ключ. Его уже глаза горят этой идеей, и парень впервые чувствует себя не таким жалким, как в последние несколько дней. Все должно получится. Раз уж ключ действительно волшебный. — У меня уже есть план, но он требует доработки. Поможете? «Мы точно спасем тебя, сестренка». . . . Люмин пялится на изрисованный альбомный лист вот уже пару минут. Лини несколько раз порывается все ей объяснить своими словами, но Синобу жестами успокаивает его. Люмин видит это, но никак не реагирует. — Отстань от меня, — вспыхивает парень, — она же ничего не поймет только с твоей схемы! — Дай ей время все обдумать, — злобно шепчет Синобу. — Нет, я и правда не совсем понимаю вот эту таблицу. Почему здесь стрелка направлена назад? Лини с грохотом опускает голову на стол, накрывая ту руками. Люмин искренне беспокоится за него. Наверняка ведь шишка появится… — Я же говорил, что она не поймет наши схемы! Давай я теперь все объясню. — Валяй, — говорит Синобу, передавая парню альбомный лист. Лини пересаживается ближе к Люмин, и их плечи соприкасаются. На какое-то мгновение девушке становится немного неловко от этого, но она быстро отгоняет от себя эти мысли. «Потом подумаю об этом, сейчас это совсем не важно!» — Эта стрелка — мои прыжки во времени. А эта дата, — Лини показывает пальцем на самый край листа, где стрелка заканчивалась, — мой самый дальний прыжок во времени. Дальше я пока не заходил. Может, если бы не план Итэра, то отчаялся бы так, что прыгнул и во времена средней школы. Четырнадцатое апреля 20Х1 года. Вторая неделя после вступительной церемонии. У Люмин начинает кружиться голова от одной лишь мысли о том, что Лини мог прыгать по времени бесконечное количество раз, то и дело меняя какие-то мелкие детали в надежде на то, что это поможет. А ведь за три года их было немало… — Я делал столько всего, что перечислять будет слишком долго. В одной линии я поссорился с Аяксом еще на первом курсе, в другой — чуть ли не хвостом за ним ходил, в третьей — подружился с тобой… — В четвертой признался прямо в день твоего самоубийства, — в такт ему отвечает Синобу, — а ты расплакалась и убежала. Это самый короткий прыжок у Лини, насколько я помню. — Он был первым, — нехотя отвечает парень, отводя взгляд. Люмин понимающе кивает ему. «Было бы, наверное, легче, если бы с помощью ключа я могла вспомнить все эти линии времени сама. Ох, но выдержала бы я это?». Друзья снова что-то рисуют на альбомном листе, и Люмин думает, что даже если бы было сложно, то она все равно выдержала бы это просто ради них. И ради брата. — А что насчет Аякса? — спрашивает девушка, чем обращает внимание друзей на себя. Синобу угрожающе хмурится, и Лини спешит ответить первым: — Он о чем-то говорил с тобой перед тем, как ты ушла туда. Я так ни разу и не смог услышать весь ваш диалог — его время постоянно менялось — но последняя фраза четко вбилась в память. «Все потеряно из-за тебя». Помню, пару раз мы даже подрались там прямо при тебе. — Последний моральный урод, — все-таки высказывает Синобу. — Я долгое время думала, что это он тебя и столкнул! — И это не так, потому что ты… Ты точно прыгала сама. Пару раз я видел тебя издалека, но не успевал оттащить назад… Черный кот с глухим стуком спрыгивает с дивана, после чего устраивается на ногах Лини. Тот осторожно гладит его, опустив голову, и Люмин кажется, что Росселанд пришел утешить своего друга. А девушка обнимает себя за плечи. «Мне так страшно обо всем этом слушать… Но я должна знать правду». — Единственная неизменная вещь во всех линиях времени — это твое самоубийство, — печально произносит Синобу. — Лини рассказывал, что несколько раз ты переживала тот день, но в итоге все равно сталкивалась с Итэром и Аяксом — просто в другом месте. — Там, где я не мог за тобой присматривать. Линетт выгораживала меня, как могла, но… Ах, да, она тоже знает о ключах. Но у нее нет своего, и прыжки она делать тоже не может. — А вот Аякс почему-то может. — И я понятия не имею, почему, — вздыхает Лини, закрывая альбом. — Ты каждый раз рассказывал Линетт обо всем… С чистого листа? — осторожно спрашивает Люмин. — Она ничего не помнила? — Ничего. Синобу и Итэр тоже знают о моих прыжках во времени только потому, что я сам им об этом рассказал. Если ты покидаешь линию времени при помощи прыжка, то происходит перезагрузка, наверное, целого мира. И только тот, кто совершил прыжок, будет помнить обо всем. — В общем, прыжки во времени лучше совершать сразу всем и одновременно, — вмешивается Синобу, — иначе в новой линии времени произойдет жуткая неразбериха. Я вот в итоге ничего о своих прыжках не помню. — Ты права, — соглашается Лини. Через несколько минут к ним заходит Линетт — с предупреждением о скором приходе матери. Синобу и Люмин быстро прощаются с Лини, после чего расходятся по домам. По пути Люмин принимает решение больше никогда не думать о своем брате из другого будущего, где ее не стало. «Этой линии времени больше нет. Мне — и всем нам — нужно жить только настоящим». Но это совершенно не мешает Люмин провести рядом с Итэром из настоящего весь оставшийся вечер воскресенья.