Журнальчики

Аомине нравятся большие сиськи. Вообще, журналов с полуголыми моделями до того, как он перестал предавать большое значение баскетболу, было меньше. Гораздо. Сацуки ненавидит это увлечение, хотя и понимает, почему оно пришло. Но есть множество других занятий, которыми можно заполнить пустоту. Флейта. Скрипка. Резьба по дереву. Кулинария. Оригами, в конце концов. Она понимает, что Аомине не озабоченный. Просто листает, смотрит. Откладывает, пересматривает. Потому что с баскетбольными кроссовками возится дольше. В них он погружается, проводя пальцами по подошвам. Рассматривая шнурки. Ощупывая кожу. Она видит то, на что он предпочитает не смотреть. Или, точнее, боится. Она знает, что он молчит, потому что говорить не хочет. Потому что сам не до конца понимает, что именно происходит. Сацуки хочет помочь, но не может. Потому что он не позволит. Скроется за очередным мерзким журналом, оттолкнёт. Иногда она забывает, что он знает её также, как и она его. Он скрывается за мерзкими журналами, зная, что она сразу передумает помогать. Но чаще Сацуки настырнее. Она вырывает этих полуголых девушек из его рук и смотрит прямо в глаза. Аомине не боится. Никогда не боялся. — И что это значит, Дай-чан? Знает, что она имеет ввиду. Понимает её вопрос. Понимает, что дело совсем не в глянцевых страницах. Тогда он встаёт и уходит, оставляя напоследок неприятную колкость. Момои их ненавидит, как и журнал, что остаётся у неё в руке. Она бросает им в него, но журнал не долетает. Она смотрит ему вслед и ненавидит себя за свою беспомощность. И его за то, что он её помощь принимать не хочет. Иногда Сацуки сидит на этой крыше одна и плачет. Потому что ей кажется, что всё потеряло смысл. Даже та работа, которую она делает. Она закрывает блокнот, на который всё же падает несколько слез. Ей бы хотелось, чтобы всё было как прежде. И Дай-чан снова улыбался. Аомине стоит у входа на крышу, но не делает шага вперёд. Потому что Сацуки плачет, и он не знает, что ей сказать. Аомине ненавидит себя за бессилие. Ведь из всего, что так неожиданно рухнуло, она осталась единственным важным человеком. На её месте, он бы однозначно ушёл. Но благодарен, что она всё ещё с ним. Сацуки ничего не говорит, когда он снова читает журналы. Лишь молча смотрит на линию горизонта. Аомине отрывается от Мэи-чан и следит за её взглядом. — Что, набор ругательств закончился? Она ничего не отвечает, лишь слегка улыбается. Аомине продолжает смотреть на неё. — Если бы тебе пришлось выбирать, — произносит она, пока солнце пробирается сквозь деревья, — Между, скажем, Меи-чан и мной, кого бы ты выбрал? Он знает её также хорошо, как и она его. И он знает, что этот вопрос для неё очень важен. — Конечно, Меи-чан, — фыркает он и утыкается в журнал, но взгляд всё ещё на Сацуки, которая умехается. — Так я и думала, — встаёт она и треплет ему волосы, проходит мимо. Аомине закрывает журнал и смотрит ей вслед. Момои останавливается и оборачивается, улыбаясь. Аомине отводит взгляд на горизонт. Пока он выбирает её, она, возможно, не так уж и беспомощна.