***
Защитники Земного царства тщательно исследовали комнату, надеясь найти какие-то зацепки. Никто не говорил, что у той истории с загадочной фотографией есть продолжение, но надежда умирает последней, не так ли? Такахаши, использовавший Сенто, осматривал разные труднодоступные места. Благо, предки, ощутившие все напряжение потомка, соизволили сжалиться над ним и дать ему видение в кромешной темноте. Убрав в сторону фонарик, Кенши готов было обшарить верх высокого шкафа, сделанного под гардероб, перед тем как замереть, заметив что-то любопытное. На кровати, точнее, на простыне было что-то странное... Кровь? Он подошел ближе, рассматривая жидкость, успевшую впитаться в ткань. Да, это определенно была кровь. Кровь, которую пытались удалить достаточно непрофессионально, ведь ее можно было увидеть зрением мечника (ну, или ультрафиолетом). Кенши нахмурил брови и поднял голову, окликая друзей. — Тут кровь, — спокойно и строго заявил он, не терпя никаких возражений или споров. Кунг Лао и Рейден, уделявшие внимание шкафчикам и комодам, покосились на него изумленно, после чего подошли. Лучшие друзья сначала непонимающе разглядывали простынь, не понимая о чем говорил Такахаши. Впрочем, бирюзовый свет, прорывающийся из-под ткани повязки на глазах мечника быстро убедил их в честности якудзы. — Интересно, — кивнул и хмыкнул своим мыслям Кунг Лао. Он аж светился, ему до дрожи было интересно, во что все выльется. Рейден, представлявший из себя полную противоположность шляпника, но при этом являющийся от природы любопытным, разделял его настрой, покусывая время от времени сухие губы и заправляя выбившиеся из прически пряди за ухо. — Кстати. Кенши и Рейден заинтересованно взглянули на Лао, который протянул руку. В его руке зашелестела бумага, что он быстро расправил, приводя в презентабельный вид. Друзья инстинктивно подошли к шляпнику, стараясь прочитать записку в его ладонях. Прочистив горло, юноша начал читать вслух: — Отец всегда был груб с мамой, — Кунг Лао попытался скопировать голос ребенка, за что вполне заслуженно получил по носу. Нечего придуриваться, дело серьезное. Обиженно надув губы, Лао продолжил, — Особенно в постели. Рейден мазнул взглядом по кровати, на которой, по словам Кенши, была кровь. Он вздрогнул, осознав, что бумажка, с которой читал шляпник, была их чудом — продолжением истории семьи. По спине пробежались мурашки от удовлетворения и интриги. Желание узнать побольше полностью перекрыло сочувствие по отношению к женщине. — Она так кричала, бедняжка, когда они с отцом запирались в комнате. Он ничуть не жалел ни ее, ни нас. Нам с сестрой приходилось закрывать глаза на творящиеся ужасы в спальне матери, ведь что мы, пятнадцатилетние дети, даже толком жизни не видавшие, могли сделать? Слуги тоже молчали, им, в конце концов, платил именно отец... Кенши сложил руки на груди, глядя на Кунг Лао, прекратившего читать. Итак, что они поняли из содержимого бумаги? Отец — чертов тиран, терроризировавший не только жену, но и детей. Как раньше и было ясно, всем в семье рулил именно он, державший окружающих в страхе и ежовых рукавицах. Слуги, очевидно, ничего сделать не могли, ведь кто хотел потерять работу? Не их дело, так сказать. — Получается, мы в комнате матери? — спросил Рейден, тихо вздохнувший. Он опустил голову, якобы отдавая дань матери автора записки; ему было чертовски жаль женщину. Пока не было оснований ее ненавидеть или осуждать, в отличии от ее супруга, нуждавшегося, по мнению громовержца, в хорошей трепке. Насилие он не любил, но этот агрессор своими действиями порядком вывел его из себя. — Получается, — подтвердил Кенши, раскрывая огромный шкаф и являя взгляду парней гардероб. Там было много дорогих на вид вещей, вероятно, сшитых на заказ у лучших мастеров если не страны, то хотя бы города. Судя по наличию платьев и шуб в предмете интерьера, комната и вправду принадлежала матери. — Ну, погоди, вдруг тут живет дочь, — вклинился в диалог Лао, освещая фонариком стены комнаты. Никаких приклеенных постеров или плакатов не было. Хотя, что-то подсказывало монаху, что дочери богатого и авторитетного мужчины вряд ли разрешили бы такие "инфантильные" вещи. Обычно подобные дети растились в строгости; они ходили на дюжину кружков, не имея ни малейшего права на ошибку или хотя бы личную жизнь. Детки должны быть идеальными, полными копиями отца. — Сомневаюсь, — пробормотал повелитель молний, складывая руки на груди. Его взгляд был мрачным, сочувствующим. — Из той записки можно понять, что отец был тираном в постели. Возможно, он... Под конец Рейден, парень со слишком чувствительным и золотым сердцем, замялся. Он не был готов сказать это вслух. — Порвал ее? — спросил Кунг Лао, догоняя ход мысли своего лучшего друга. Он сам был не в восторге от заключения, но все же шаги к громовержцу сделал. Лао опустил крепкую и заточенную под битвы ладонь на плечо друга и наградил его мягкой и успокаивающей улыбкой. Чемпион поднял голову, ощутив прикосновение, и приоткрыл губы. Выражение его лица смягчилось и обрело едва смущенный вид. Рейден кивнул, тронутый чуткостью лучшего друга, и отвел взгляд. — Думаю, мы закончили здесь, — хмыкнул Кенши, не реагируя на двух друзей, походящих в таком положении на старую женатую пару. Двоица, отвлекшаяся на милое взаимодействие между собой, пришла в себя и незамедлительно кивнула, покидая помещение за Такахаши.***
— У вас есть пять секунд на то, чтобы угадать, в чьей комнате мы находимся, — Кунг Лао произнес с небольшой хитринкой и с блеском беззаботности в глазах. Словно не он со своими компаньонами разгадывал семейную тайну. Кенши и Рейден разделили усталый вздох и ответили одновременно: — В комнате отца. — Бинго! — хлопнул в ладоши Лао, игриво хихикнув. Чемпион со вздохом взглянул на дверь. Там присутствовала щеколда. Судя по всему, комната закрывалась изнутри, и в нее не пускался никто без разрешения. Не то, чтобы Рейден считал наличие замка основанием для того, чтобы посчитать, что человек от Вас что-то скрывает, но этот мужчина явно был мутным. К примеру, в комнате матери возможности закрыться не было. А тут было. Неужели он настолько не уважает личные границы других и нуждается в установлении своих? Этот мужчина — чертов омут, в котором черти не только водятся, но и за берега вываливаются. У него точно есть скелеты в шкафу. Признаться честно, чемпион, выросший в бедненькой семье в размере трех человек, не привык к такой дороговизне. Он с детства жил со своими бабушкой и дедушкой, так как его родные родители погибли, когда Рейдену не было даже года. Старики зарабатывали мало, но на жизнь им хватало, и громовержец очень признателен им за их труд. Да, они жили в маленьком домике, где на них давили стены, но о большем Рейден даже и не мог мечтать. Он ценил работу старшего поколения, в конце концов. Повелитель молний поджал губы, кратко осмотрев комнату и осветив ее. Столик из красного дерева, на котором стояла белоснежная кружка и ноутбук; чертова шкура оленя, висящая над дорогущим на вид плазменным телевизором, ценник которого явно переваливает за пятьсот тысяч долларов; огромная кровать кинг-сайз; стеклянный шкаф, забитый антиквариатом и различной фарфоровой посудой. Чего только в этом помещении не было, ей богу. Больше всего Рейдена смутила шкура животного, в то время, как внимание Кенши приклеилось к ноутбуку. Кунг Лао в своей привычной манере решил отдохнуть, словно работал он больше всех их вместе взятых (бедненький!), и свалился на огромнейшую кроватку. Чемпион смутился. Эта чертова кровать заняла бы добрую половину их комнаты. Лао устроился на кровати звездой, нежась в приятной прохладе, исходящей от простыней, которые, к тому же, приятно пахли стиральным порошком. Он выглядел как самый довольный и счастливый человек в мире, растянувшись во весь рост. Кем бы этот мудак не был, монах бы с радостью махнулся с ним жизнями. — Нашел что-нибудь, Рейден? — поинтересовался Такахаши, игнорируя их друга-тунеядца. А Кунг Лао хоть бы хны, все лежит и лежит. — Кажется, да! — Ответил громовержец, стоявший перед открытым шкафом-купе. Этот мужчина явно был любителем делового стиля, ведь найти что-то в его шкафу кроме фраков, пиджаков, рубашек и брюк казалось задачей со звездочкой; все это предназначалось для официальных встреч. По итогу, Рейден сделал вывод, что глава семейства не только имел ужасный характер, но и вкус. По-видимому, как и его жена, которая связалась с этим подонком. Чемпион не был любителем копаться в чужих вещах. Неприятный осадочек остался после того, как он частенько помогал родителям Кунг Лао разбирать комки, представлявшие из себя одежду монаха, будучи частым гостем в их доме и близким другом семьи. Но кто спрашивал, что он хочет и что ему нравится, да? Тем более, с учетом того, что он нашел важную зацепку. Действуя ничуть не хуже скрупулёзного ревизора, Рейден обшмонал все элементы одежды. Может быть, что-то полезное найдется. И нашлось. Очередная записка. — Смотрите! — проговорил громовержец, раскрывая бумажку. Взглянув на подошедшего Такахаши, чемпион слабо кивнул и начал читать вслух, прорезая тишину комнаты: — Отец был тем еще уродом. Ненавижу его. Он не только измывался над мамочкой, но и находил в себе наглость изменять ей! Она была лучшей, всегда заботилась как о нас, так и о нем. Любовь слепа, не так ли? Она закрывала глаза на все его любовные похождения, ведь души в нем не чаяла. Даже утюжа пропахшие сладкими духами вещи отца, она оставалась ему верной и любила его до конца своих дней... Рейден закончил читать и вздохнул. Его брови вновь свелись к переносице, а губы сжались в тонкую линию. Не знамо зачем, он снял первую попавшуюся под руки рубашку с вешалки и прижал ее к носу. Точно. Одежда пахла сладкими духами с режущей нос горькостью, это были, кажется, какие-то нотки цветов? Кенши и Кунг Лао проводили чемпиона непонимающим взглядом. Всучив запись мечнику, громовержец покинул комнату, направляясь в Лю Кан знает какую сторону. — Что это было? — смутившийся резким поведением лучшего друга, спросил Лао, все еще наслаждавшийся мягкостью кровати. — Не знаю, — ответил якудза, хмыкая и рассматривая записку в руках. Он развернул бумажку, и его взгляду предстал не то какой-то бред сумасшедшего, не то какой-то шифр. "Мой отец родился 3 июля 1975 года. Отец начал обучаться игре на скрипке 1 октября 1980 года. Репетитора отцу наняли 4 августа 1981 года. Унаследовал бизнес от своего отца 7 сентября 2000 года. Отец женился на маме 2 февраля 2006 года. Первый ребенок отца — я — родился 1 ноября 2007 года. Отец умер 1 сентября 2023 года..." — И что это такое? — Вздохнул Кенши, приподняв бровь. Зачем им какая-то биография отца, про которого им больше знать хотелось в последнюю очередь. Пока он прокручивал в голову какие-то сценарии и мысли, к чему автор записи вообще дал им данную информацию. Очевидно, что отца он терпеть не может, так что вряд ли он делился ключевыми датами его жизни просто так. Тут явно какой-то подвох... Но какой? Такахаши вздрогнул, когда услышал топот. Повернувшись, он застал Лао, нависшего над ноутбуком. Монах увлеченно рассматривал экран блокировки, словно стараясь силою мысли угадать пароль. Прижав указательный палец к подбородку, якудза задумался. Ноутбук и записка с датами... Они тут не могут находиться просто ради красоты, не так ли? Особенно после всего того, что им уже удалось узнать и раскрыть. Возможно, данные именно из этой бумажки должны им помочь в угадывании ключа к разблокировке гаджета. Дверь с тихим скрипом раскрылась. Оба парня приготовились атаковать, мгновенно напрягшись. Это был Рейден. С опущенной головой и недовольным выражением лица. Он не был злым, а больше разочарованным, как мама, когда ее чадо съело все конфеты перед обедом. — Это не духи матери, — покачал головой громовержец. Он протянул бутылек духов Кенши и сложил руки на груди. И вправду. Запах был менее ярким, чем тот, что присутствовал на вещах мужчины. Да и аромат был нежнее, словно бледно-красные розы с хрупкими лепестками, готовыми порваться от любого случайного прикосновения. — Если что, все ее духи пахнут одинаково. Она, кажется, не любит экспериментировать, выбирая лишь то, в чем уверена. Кунг Лао окинул друга сочувствующим взглядом, желая подойти к нему и, если не обнять, то хоть погладить по голове. Порой Рейден был слишком мягким и чувствительным по отношению к горю других, что иногда Лао не понимал, как громовержец вступит во взрослую жизнь. Им, вероятно, будут пользоваться все те, кому не лень. Монаху хотелось защищать своего друга от корыстных намерений некоторых людей. — Как вы думаете, какой пароль может быть у важного человека? — спросил Кенши, перебивая все мыслительные процессы в голове шляпника. Двое друзей переглянулись в своей привычной манере. — Он достаточно эгоистичен, верно? — наклонив голову на бок, поинтересовался Рейден. — Он изменяет жене, издевается над ней и над своими детьми. При этом он не разводится, что говорит то ли о том, что человек достаточно ленив, и в целом-то ему этот союз выгоден, то ли о том, что... ну, он боится? Боится общественного осуждения, возможно? — Думаю, ему просто выгодно появляться на разных мероприятиях со своей женой. — пробормотал Кунг Лао, едва хмуря брови. — Погоди, касаемо его эгоизма...Ты думаешь о том же, о чем и я? Чемпион кивнул и расплылся в нежной улыбке. Они понимали друг друга без слов. — Скорее всего, его пароль — это его имя и день рождения. — заключил Лао, награждая своего друга такой же ласковой улыбкой. Они смотрели друг на друга некоторое время, словно зачарованные. Их гляделки вскоре прервал Такахаши, явно не желавший быть третьим колесом. — Вы не думаете, что это глупо? — Этот мужчина эгоистичен. И при этом глуп. Кто будет так неумело скрывать свои измены? Человек, у которого меньше двух извилин в голове, — пожал плечами монах, — В любом случае, попытка не пытка, верно? К тому же, как сын мог бы угадать пароль отца и зашифровать нам его, — он небрежно указал пальцем на бумагу в руках Кенши, — если он не был достаточно простым? Такахаши наклонил голову на бок, оценивая суждение Кунг Лао. Впрочем, такая мысль имела места быть и требовала более глубокого исследования. — Окей, давайте тогда хорошенько рассмотрим записку? — Рейден подошел к мечнику, анализируя содержимое бумаги. Между парнями повисла тишина, во время которой каждый пытался прийти хоть к какой-нибудь догадке. Все эти даты, года... Минутку. — Лао! — обратился к лучшему другу Рейден. Сердце Кунг Лао сладко затрепетало; так называть монаха мог только самый близкий ему человек — Рейден. — Помнишь, мы решали подобные загадки? — нетерпеливо выдал он. — Не совсем? — пробубнил Лао, непонимающе склонив голову. Чемпион терпеливо вздохнул и улыбнулся, вынуждая друга сконцентрировать все свое внимание лишь на нем. Шоколадные глаза Рейдена, красиво поблескивающие на свету, пускай и всего лишь фонарика, смотрели только на шляпника, из-за чего его сердечко начало биться сильнее. Сухие губы растянулись в мягкой улыбке, обнажая ямочки, выглядящие чертовски мило. Хотелось затискать лучшего друга в своих объятиях. — Ну, помнишь? — Рейден положил ладони на плечи Кунг Лао, и тот всем телом ощутил электрический заряд, пробежавшийся по коже. — Мы часто решали такие! У Мадам Бо разгадывали одну, про Катю. — А, — Лао растянул букву, приподнимая голову и легонько ударяя себя по лбу с характерным звуком. На него снизошло озарение, наконец. — Это та, которая пацану подарок оставила и имя свое зашифровала через цифры и месяца? Глаза чемпиона засветились еще больше. Ну точно звезды посреди темного неба. — Да! — Победно произнес он, резко поддаваясь вперед и заключая монаха в крепкие объятия. Даже не подозревая, как он влияет на друга, Рейден спрятал свое лицо в чужом плече. Кунг Лао, ощутивший, как его сердцебиение участилось, прижал тело громовержца лишь ближе. Кенши пришлось кашлем рассоединять двух друзей, между которыми, очевидно, была определенная химия. Они отлипли друг от друга и смущенно прокашлялись, потирая затылки. Такахаши одарил их обоих осуждающим взглядом (по крайней мере, им так показалось), напомнив, что объятия могут подождать, а они, между прочим, важным делом заняты. Шляпник, отошедший от смущения раньше чемпиона, кивнул и вновь покосился на бумажку. Пройдя к ноутбуку, Кунг Лао немного нагнулся для удобства. Временами поглядывая на записку, он вводил буквы и цифры. "Лоуренс03071975". Гаджет поприветствовал пользователя и начал включаться. Лицо Лао осветилось белым ослепляющим светом, исходящим от электронного устройства. Проморгавши несколько раз для того, чтобы привыкнуть к внезапному появлению другого источника свечения, Кунг Лао уставился на экран и, в частности, обои. Монах вздохнул и отвернулся. Ему физически было противно смотреть на изображение. Заинтригованные компаньоны подтянулись к нему и замерли. На обоях была изображена пара. Причем, не в лучшей позе. Мужчина, одетый в деловой костюм, прижимал женщину к стойке с книгами. Одеяние на нем было помятым, что свидетельствовало о борьбе. Привлекательная на вид женщина, одежда которой также приобрела множество складок, впивалась ногтями в запястья мужчины, в то время, как его сильные ладони сжимали ее горло. Ее глаза были зажмурены, а рот был раскрыт в немом крике боли и отчаянья. Его очи же, наоборот, были широко раскрыты и наполнены животной яростью. Создавалось впечатление, словно у него перед зеницами бесы плясали. — Жуть какая, — пробурчал Кунг Лао спустя минуты тишины. Рейден покачал головой в согласии и вздохнул. Лао был уверен, что он в моменте услышал, как с губ его правильного друга сорвалось ругательство на кантонском. — Смотрите, — прошептал мечник, указывая пальцем на экран, а именно на книгу в зеленом переплете. Она лежала на полу одна единственная. Неудивительно, что она привлекла внимание якудзы. — Думаешь, что-, — речь монаха была прервана звуком движения каменных плит. Судя по всему, книга была своего рода рычагом, дернув за который можно было открыть тайный проход. Долго думать не приходилось, и два друга прошмыгнули в коридор прямиком за Такахаши. Ничего особенного про эту комнату не скажешь. Обычное помещение, сырое, больше походящее на подвал или на только купленное место, которому требовался косметический ремонт. Серые стены, потолок и пол — видно, были сделаны из бетона. В углу стоял один единственный матрас, рядом с которым стоял письменный столик. На письменном столе стоял бокал шампанского, ароматическая свеча и еще одна записка. Кенши, взявший в руку бумажку, пока остальные осматривали и ощупывали другие предметы со стола, начал читать своим глубоким и хриплым голосом: — Отец поплатился за смерть мамы. Я убил его одним из самых жестоких способов, как он и заслуживал. Хотя, я не убивал его собственными руками, раз на то пошло. Он умер по своей же глупости, — Такахаши сделал глубокий вдох перед тем, как приступить к самой пикантной части бумаги, — я лишь помог ему. Такие занятые люди вроде него, постоянно разъезжающие по деловым встречам и наглым образом смотрящие другим в рот, желают после работы лишь тишины и покоя. Так вот, отец мой взял за привычку после рабочего дня заваливаться в горячую ванну с шампанским и свечами. Все в семье знали четкое время, когда он проводил водные процедуры, и не имели права его в это время беспокоить. Разморённый алкоголем он в тот день уснул, даже не понимая, на какую беду он себя обрекал. Проскользнуть в ванную проблем не составило, глупый и излишне самоуверенный он не сомневался, что его никто не посмеет потревожить. А зря. Я дернул занавеску, приближая ее к огню. Быстро покинув место преступления, я предвкушал насильственную смерть отца. Я хотел, чтобы он страдал в свои последние минуты. Такие, как он, не заслуживают мирной и спокойной смерти... — Вау, полагаю, пацан не слышал выражения, что месть — это блюдо, подающееся холодным? — усмехнулся Кунг Лао, убирая свечу обратно на стол. Рейден на это лишь закатил глаза, устало вздохнув.***
Парни вошли в очередную комнату. Стены цвета мха были приятны глазу. В целом, помещение выглядело вполне уютно. На полу лежал белоснежный мягкий ковер, который, вероятно, трудно было очищать слугам, так как вещи вроде таких были магнитом для мусора и темных пятен. Впрочем, коврик был идеально чистым (даже и неясно, кого за это нужно благодарить — дочь или уборщиц). Немного больше средней кровать, письменный столик, на котором стоял ночник. Шкаф с одеждой из темного дуба, стол, на котором стоял ноутбук и книжки, за ним, скорее всего, дочь училась. В целом, спальня была относительно просторной, так как вещей было по минимуму. Единственное, посреди комнаты стоял мольберт с холстом на нем. На стульчике рядышком можно было заметить гуашь и кисти. Также, в углу стоял чехол, вероятно, из-под скрипки. Судя по атрибутам по рисованию, чехла со скрипкой внутри, изобилием книг на письменном столе, девушку неплохо гоняли. Впрочем, это было неудивительно. Тираны, особенно богатые, вроде главы этого семейства, часто забивали все свободное время чада, не давая ни минутки на передышку. Любой промах вызывал крайнее осуждение и порицание со стороны отца, посему дети стремились к идеализму и работали, как роботы, не смея и подумать о такой слабости, как отдых. — Бедняжка, совсем замучили ее, — пробормотал Кунг Лао, разглядывая кисточки разных размеров, найденных на маленьком стульчике. Место, за которое их предположительно держала девушка, были заляпаны кровью; на нем присутствовали красные отпечатки пальцев. То ли сатира, то ли дочери действительно приходилось заниматься рисованием аж до крови. Переведя взгляд на краски, Лао заметил приклеенный к ним стикер и оторвал его. — Сестра очень любила отца. Я никогда не понимал, почему. Но она души в нем не чаяла. Всегда старалась его впечатлить, заслужить его похвалу, словно ему никогда не было все равно на нее. Глупенькая. Я всегда твердил ей, что пытаться заслужить признание этого старика — себя не уважать. Но сестричка всегда была упорной... — Это записка? — Ага, — Монах слабо кивнул и пробежался взглядом по комнате, желая найти близкого друга. Рейден в это время осматривал чехол из-под скрипки, хмурясь при виде пыли на нем. Раз уж девушка так много тренировалась, так почему на футляре натуральным образом писать можно? Он нежно провел пальцами по чехлу, оставляя на нем следы. Аккуратно приоткрывая кейс, чемпион замирает. Лао, заметивший, как плечи его лучшего друга напряглись, подошел к нему со спины и положил голову на его плечо. Громовержец вздрогнул и взглянул на человека, резко возжелавшего проявить к нему нежность, и слабо улыбнулся, расслабившись при виде Кунг Лао. Он приподнял руку и завел ее назад, играясь с локонами волос монаха. На лицах обоих появилось смущенное выражение. Спустя минуту подобных ласок, Рейден все же убрал руку и обратил все свое внимание на музыкальный инструмент. Черт, он был в плачевном состоянии. Шейка была разломана, и скрипка держалась на добром слове от того, чтобы сломиться пополам. Струны были разорваны, а верхняя дека бесповоротно повреждена. Казалось, что инструмент нельзя было вовсе восстановить. Но почему? Что случилось со скрипкой? Девушка не могла так халатно относиться к королеве музыкальных инструментов. Ответом им стал уже желтый стикер, прикрепленный нижней деке. "Сестра играла на скрипке с самого детства. Поначалу это было прихотью отца, мол, научишься и будешь моих гостей развлекать, будет хоть какой-нибудь толк от тебя. Она, загоревшаяся мыслью о том, что скрипка поможет ей найти путь к сердцу отца, решительно начала учиться. А потом все как-то закрутилось и завертелось. Выходило у нее очень даже хорошо. Сестра очень старалась, играла с самого утра до самой ночи. Порой я замечал, как ее фаланги пальцев были забинтованы, и эти бинты были побагровевшими от крови. Она буквально влюбилась в королеву музыкальных инструментов, никогда из рук не выпускала, приходилось буквально вырывать из ее хватки. Но, как я и говорил, отец никогда не был доволен хоть чем-нибудь. Одним вечером он, импульсивный подонок, сломал ее скрипку вместе с ее сердцем из-за одной несчастной ошибки. Сестра долго горевала по потерянному инструменту, все пыталась накопить на новый..." Кунг Лао вздохнул, ощутив, как плечи друга опустились. Забрав скрипку из рук Рейдена и убрав ее в сторону, он развернул чемпиона к себе. Громовержец, проникающийся глубоким сочувствием даже к незнакомым людям, стоял, опустив голову. Лао приподнял его лицо за подбородок, вынуждая взглянуть на себя. Взор повелителя молний был потерянным, словно у оставленного под дождем щенка. Монах улыбнулся ему, стараясь поддержать. Ему не хотелось видеть Рейдена таким...расстроенным. — Рей, все хорошо. Этот подонок мертв, помнишь? — "Рей" было таким же личным прозвищем, как и "Лао". История появления такого сокращения имени была веселой и милой. Кунг Лао все еще помнит, как очаровательно покраснели щеки Рейдена после того, как он впервые назвал его так. — Помню, просто... — С его губ сорвался тяжелый вздох. Он все избегал взгляда Кунг Лао. — Почему он такой ужасный? Они не заслужили всего этого. Монах вздохнул и аккуратно взял ладонь чемпиона в свою. Он приподнял руку друга и приблизил ее к своим губам, оставляя на костяшках пальцев нежные, едва ощутимые поцелуи. Сердце Рейдена затрепетало при этом, а щеки потеплели. Это, впрочем, ничуть не смутило Кунг Лао, который продолжил мягко осыпать поцелуями ладошку лучшего друга. Ему нужно отдать должное, чемпион и вправду успокоился. — Ребята, я тут другую записку нашел, — произнес Кенши, даже не смотря в сторону двух голубков. Он дождался момента, как они подошли к нему, и протянул зеленый стикер. — Он был наклеен на кружку. Двоица начала читать запись, бледнея с каждой секундой. "Поверить не могу, что сестра выбрала отца вместо меня! Я прекрасно понимал, что отец близок ее сердцу, но наивно предполагал, что родной братишка ей важнее и нужнее. Как же она не понимает?! Я старался на благо нашей семьи! Ради мамы, ради нее. Я отомстил за маму, но сестра все равно встала на сторону этого грязного урода. Она хотела заявить на меня в полицию, но я был первым. Я любил тебя, сестрица, всей своей душой. Поэтому я оборвал твою жизнь столь безболезненным способом. Спи спокойно и, пожалуйста, следи за своими напитками тщательнее на том свете..." — Отравил? — Отравил, — со вздохом ответил Рейден, потерев переносицу. — Он считает себя спасителем семьи, не так ли? Внезапно над головой громовержца словно засветилась лампочка. Точно... Та картина. Отец — "урод", сын — "спаситель", дочь — "предательница".***
— Вы уверены, что это хорошая идея? — пробормотал громовержец, наблюдая за Кенши, держащегося за ручку двери. — Это, скорее всего, комната сына. Вы готовы столкнуться с убийцей-психопатом? Кенши и Кунг Лао одарили его непонимающим и настороженным взглядом. — Уж лучше мы справимся с ним, чем он продолжит свои злодеяния. Убивший раз, убьет еще, — фыркнул Такахаши, открывая дверь. Дверца противно заскрипела, словно играя смычком на струнах нервов Рейдена. Защитники Земного Царства застыли, глядя на огромную улыбку, нарисованную на стене красным. Они дружно переглянулись и со вздохом сделали шаг в комнату. Это была обычная спальня, если не брать в учет то, что все было вверх дном. Стол был перевернут, карандаши валялись на земле, одежда была раскинута по всему помещению. Было ощущение, словно хозяин этого места куда-то собирался, загребая все важное и параллельно опрокидывая все на своем пути, не волнуясь о сохранности других вещей. Возле двери лежал рюкзак, который парни заметили лишь после того, как закрыли дверь и обернулись. Кунг Лао, пожавший плечами, подошел к сумке, начиная ее раскрывать и звякая бегунком. Первой в глаза бросилась белоснежная скомканная бумажка, а затем и украшение, лежащее поверх вещей и блестящее на свету фонарика. Пока Лао разбирался с бумагой, Рейден рассматривал аксессуар. То самое колье, которое поблескивало на шее матери на семейном портрете! Видимо, после смерти мамы сын решил забрать реликвию. Дорогим украшение не казалось. Скорее всего, это было важным напоминанием о близком человеке и вещь из разряда: "держи ее с собой, и я буду с тобой всегда". Из мыслей чемпиона вырвал толчок в плечо. Громовержец недовольно покосился на Лао, прежде чем вчитаться в содержимое бумаги, которую его друг едва ли не пихал ему в лицо. "Вы следили за мной, не так ли? Вы настырные, раз оказались аж тут. Ну ничего, у меня нет проблем с тем, чтобы избавиться от лишних свидетелей :)..." Лицо чемпиона приобрело бледный оттенок. Его пальцы начали мелко подрагивать. Друзья смотрели друг на друга растерянно и напряженно, прежде чем услышать тихое поскрипывание двери шкафа. Рейден был готов поклясться, что его сердце было готово остановиться. Напряжение достигло своего пика, когда, оглянувшись, громовержец взглядом не нашел Кенши. Твою мать. Дверца раскрывалась мучительно долго. Ощущение, словно существо внутри гардероба издевалось над ними, играясь со своими жертвами. Затем дверка резко распахнулась, и из нее вылезла фигура... Джонни. Твою дивизию. Минута ушла на осознание. Лао и Рейден, растерявшись, обменялись взглядами, а-ля: "не только же мне привиделось, да?". Смакуя удивленные взоры друзей, Кейдж громко рассмеялся. — Видели бы Вы свои лица, — С ухмылкой сказал актер, поддразнивая двух защитников Земного царства, — Все, Кенши, вылезай. Кенши, до этого прятавшийся за столом, вышел из своего укрытия. Стол был сокрыт за кроватью, так что неудивительно, что парни его не заметили. Больше недоумение вызывало то, как Такахаши так долго молча и бесшумно сидел. Впрочем, их, детей якудз, наверное, и не такому учат, так что черт с ним. — Идемте праздновать, детективы. — Схватив двух лучших друзей детства под локоть, Кейдж потащил их в сторону помещения, в котором происходили основные элементы сегодняшней развлекательной программы.***
Рейден в одиночку наслаждался вином. Кейдж болтал с братьями Лин Куей (без Би Ханя, очевидно), а Кенши то и дело поддерживал их диалог. Чемпион пребывал в своих мыслях, прежде чем к нему подошел Кунг Лао. — Могу ли я поинтересоваться, почему столь красивый мужчина сидит в углу и совсем один? — Кунг Лао оперся локтем о стену рядом, подпирая щеку кулаком. Чемпион на подобный открытый флирт лишь рассмеялся, покраснев. Лао явно под градусом. — Привет, Лао, — стеснительно и смущенно поздоровался громовержец, делая глоток сладкого красного вина. Стоит признать, Кейдж вкус в алкоголе имел. — Привет, — Кунг Лао плюхнулся на диванчик рядом с Рейденом. Повелитель молний повернул голову к другу, рассматривая его лицо. Покрасневшие щеки, заплывший взгляд. Ну, точно напился. — Как тебе праздник? — Спросил он небрежно, наклоняя голову к левому плечу и бросая мимолетный взор на друга детства. — Тебя Джонни попросил спросить? — Смешок сорвался с губ громовержца, и шляпник покраснел. Смех Рейдена всегда был таким искренним и приятным. Хотелось смешить его еще больше, лишь бы насладиться этим звуком подольше. — Ну, а так, да. Лао, заметивший, как из прически чемпиона выбилась прядь, поддался ближе. Он медленно приблизил руку к лицу воина, ласково заправляя волосы за ухо. Кунг Лао даже и не понял, как так получилось, что спустя секунду он начал поглаживать щеку друга детства. Рейден смотрел на него смущенно, но не сопротивлялся. Вскоре они оказались совсем близко друг к другу, между их лицами оставались считанные сантиметры. Монах, впрочем, быстро сократил эту дистанцию и коснулся своими губами чужих. Лицо напротив стало багровым, и Кунг Лао подумывал отстраниться, но Рейден притянул его лишь ближе, обнимая за шею. Ощутив, как запястья сцепились за затылком, а чужое дыхание защекотало его уста, Лао отдался в поцелуй. Парочка разделила сеанс поцелуев, нетерпеливых, во время которых они игриво кусали друг друга за нижнюю губу, хихикали и бормотали какие-то сладкие глупости. Кейдж так открыто пялился на них с другой части комнаты, отчаянно стараясь сфоткать, за что вполне заслуженно получал подзатыльники от Кенши. Джонатана это, в любом случае, не останавливало, и он продолжал наводить ракурс, дабы получить отличный снимок и компромат. Не зря же он устраивал весь этот праздник, не так ли?