Ты тянешь меня в Ад, а я маню Раем

      Очередное прекрасное, пока что со знаком вопроса, утро перед школой. Мери летала по квартире, а мать с недовольством взирала, осуждая гиперактивное состояние дочери. Мери чувствовала себя окрылённой. Отца не будет дома ещё ближайший месяц, мать пропадает на работе и ей абсолютно всё равно на дочь, которая сможет творить что душе пожелается. Мери научилась свыкаться с всеобщим безразличием и находить в этом собственную выгоду. К примеру, она могла оставаться в гостях до поздна, гуляла без временного ограничения, читала целыми днями. В общем, идиллия.       Наспех завтракая, девушка накинула куртку и выбежала из квартиры. Она обменялась номером телефона с Исаевым вчерашним вечером, и теперь точно знала, где они с Федькой ждут её. Мери вышла из подъезда и сразу же получила снежком по плечу, укоризненно глядя на Федю. Однако тот немедленно указал в сторону брата, и оказалось, что это было его рук дело. Кавоян выразительно проследила за поднимающейся улыбкой на лице парня и лишь прошествовала мимо. С нарочитым безразличием, дабы тот потерял бдительность. Когда они с Федей начали пререкаться, девушка схватила горсть снега в голые ладони и, слепив снаряд, запустила его в лысую голову Вадима.       — Э, слышь! — пробасил парень и кинулся следом за Мери, которая моментально пустилась в бега.       Федя ринулся за ребятами, громко смеясь и чуть ли не спотыкаясь. Мери бежала вперёд, не оборачиваясь. Адреналин захлестнул с головой, а пробежка насытила её душу жизнью. Девушка впервые за пару-тройку месяцев смогла пробежаться, пускай и на короткую дистанцию, без полуобморочных состояний. Остановившись на остановке, чтобы перевести дух, она не заметила подбежавших Исаевых. Федя обеспокоенно заглянул ей в глаза, когда девушка облокотилась на колени, согнувшись напополам. А вот Вадим подлетел слишком резко, и она не удержала равновесие. Схватив того за руку, чтобы если уж падать, то вместе, девушка завалилась на колени. Исаев упал рядом, только вот от неожиданности не успел среагировать. Федя громко засмеялся, а Вадим тут же кинул на него испытывающий взгляд. Мальчишка сразу же отошёл на пару шагов назад, чисто ради собственной безопасности.       — Дура, блин, чё творишь?! — пробурчал парень, принимая сидячее положение на снегу. Мери лишь весело хмыкнула и гордо вскинула подбородок. На это Вадим лишь недовольно фыркнул, поднимаясь.       — Ты первый начал, Исаев! Федь, помогай! — Мери протянула ему руку. Федя уже подошёл к девушке, но его тут же оттолкнул Вадим, притягивая Мери к себе. — Ого, настолько не хочешь, чтобы я замуж за брата твоего выходила?       — А ты пойдёшь? — радостно воскликнул Федька, моментально получая по шапке от Вадима.       — Не пойдёт она ни за кого замуж, — угрюмо ответил парень. Мери вопросительно уставилась на парня, а тот лишь отвёл взгляд, не в силах удержать зрительный контакт.       Споры по поводу замужества Мери продолжались ещё в маршрутке, из-за чего на компанию как-то странно косились взрослые. Кто-то умилялся тому, как громко Федя предлагал девушке свою кандидатуру, пока Вадим буравил его тяжёлым взглядом. Мери лишь глупо улыбалась, понимая, что в данный момент ей хорошо. Хорошо от того, как серьёзно такие вещи воспринимает Вадим, хотя Мери всего-то его дразнит. Он пока не знает, что в соперничестве за её сердце уже одержал победу.       В школе всё было стабильно отвратительно, но даже это не подпортило настроение Мери. Девушка болтала с Задоевым на задних партах, пока не пришёл географ. Учитель рассказал о подготовительном кружке к экзамену по географии и попросил желающих поднять руку. Девушка интересом к данному предмету не горела, а вот её друг очень даже, поэтому она с силой заставила того поднять руку. Реакция географа совершенно не удивила девушку, а скорее выбесила. Мери поджала щёку ладонью, глядя на развеселившихся одноклассников. Тимур не понимал, что географ его недолюбливает из-за национальности.       — А почему места вдруг нет? Пока Задоев руку не поднял, свободные места были. У вас к нему какая-то личная неприязнь? — перекричала шум и гам в классе девушка, исподлобья глядя на учителя. Тот моментально насупился, напрягаясь.       — Ну, почему же? Задоев просто не горит к моему предмету, а у меня достаточно желающих, которые действительно готовы упорно заниматься. — ответил учитель, пока Исаев с Королёвым отдавали «зиги» направо и налево.       — По-моему, вы что-то напутали. — не отставала девушка. Расслабленно откинувшись на спинку стула, девушка с вызовом скрестила руки на груди. — Тимур вызывался отвечать на домашку, пытался вам давать правильные ответы на уроках, а на контрольных и вовсе показывал результат не хуже нашей отличницы. Вы занижаете его оценки и спрашиваете только тогда, когда он ничего не может ответить. А не может ответить он по причине того, что вы задаёте такие вопросы, ответ на который не знает даже Верочка. — язвительная тирада лилась из девушки и она, казалось, не собиралась останавливаться. Рассвирепевший географ собирался уже взорваться, судя по покрасневшим от гнева щекам.       — Вон из класса! — рявкнул он вместе со звонком. Девушка лишь усмехнулась, пожимая плечами, и вышла из класса вместе с одноклассниками. Тимур шёл рядом, как-то осунувшись.       — Чё ты гонишь на учителя? Нормальный же мужик, — пробурчал Тимур, когда они зашли в класс физики.       — Ни черта он не нормальный! Расист ёбаный, — грубо прошептала девушка. Однако она всё равно была довольна тем, что высказалась.       — Революцию поднимешь, а, Кавоян? — нагнулся подле неё Королёв, а шутки девушка не поняла. Исаев подошёл следом и грубым толчком подтолкнул друга вперёд, подальше от Мери.       Не обращая внимания на глупости мажора, девушка продолжила выливать остатки гнева в виде неудержимой болтовни Задоеву, у которого не было иного выхода, кроме как покорно слушать. В какой-то момент она краем глаза заметила, что в отсутствие Сони ребята взялись за её личный дневник. Мери сначала попросту следила и слушала о том, что писала «Каштанка» об одноклассниках, но когда дело пошло в напряжённое русло, девушка поднялась со своего места и оказалась в гуще событий.       Глядя на Исаева, в чьих руках был дневник, девушка осуждающе выгнула бровь. Мери потянулась за личной вещью одноклассницы, а Вадим лишь поднял руку выше с чёртовой усмешкой на лице. Кавоян нахмурилась, но руку не опустила.       — Исаев, ты болван? — спросила девушка и Вадим тут же перестал усмехаться. — Хотя, не отвечай, риторический вопрос. Дневник отдай, ты же не плебей.       Одноклассники вокруг загоготали, принимаясь шутить о тупости Исаева, который таких слов и в помине не слыхал. Девушка терпеливо ждала, играя с парнем в гляделки. Он вдруг наклонился, чтобы их лица были на одном уровне. Королёв тут же вспомнил случай на тусовке по случаю дня рождения Будиловой, и решил напомнить всем об этом.       — Отдай дневник, будь хорошим мальчиком.       — Я те чё, собака? — грубо ответил парень.       — Нет, собаки слишком хорошие, а ты ведёшь себя хуже животного иногда. — пользуясь его заминкой, девушка заметила, что он опустил руку с дневником. Мери уткнулась ладонью ему в грудь, а свободной рукой забрала дневник, вынырнув из круга толпы.       — Вернула сюда, слышь! — он уже кинулся за ней, когда девушка выбежала из класса.       Поскольку звонок вот-вот прозвенит, заставляя учеников предстать перед учителями в классе, коридоры быстро опустели. Мери с лёгкостью поднялась до последнего этажа, который являлся курилкой, и облокотилась на колени. Пытаясь привести в порядок сбившееся дыхание, она подумала о том, что явно переборщила за сегодня. Крепко держа дневник в одной руке, другой она схватилась за перила. За спиной послышались отчётливые шаги, и к ней подлетел Исаев, поддерживая за талию.       — Ты чё? Плохо опять? — вдруг его низкий грубый голос приобрёл нотки взволнованности. Мери повернулас в его сторону, и отрицательно покачала головой. — Дура, бля, совсем что-ли крыша поехала?       — Ой, я тебя умоляю. — начала девушка, отпрянув из его хватки, присела на ступеньку. Дневник положила себе на бёдра. — Тебе-то что? В школе ведёшь себя, как мудачьё последнее, зато за её пределами почти ангелочек.       — Заткнись, блин, Кавоян. — пробормотал Исаев, неловко пройдясь ладонью по лысине. — Не пойму я чё ты делаешь, понятно?       — Ты дурак? Я ничего не делаю, — искренне удивляясь, девушка вытаращилась на него, как на сумасшедшего.       — Да, бля, не щас. Типа, ну… Бля, — слов у Исаева не нашлось, а урок уже начался. Желания идти на него не было ни у кого. — Со мной чё ты делаешь?       Мери встретилась с ним взглядами. Парень всё это время избегал заглядывать ей в лицо, и только сейчас она вдруг поняла, как сильно ей не хватало его красивого взгляда на себе. Кавоян поджала колени ближе к себе, обхватывая их руками, и положила голову ни них. Исаев наблюдал, как её светлые волосы спадали, практически пряча такое миловидное лицо девушки. Молча он пялился на девушку, разглядывая её веснушки на носу с горбинкой, пожалуй, единственное, что выдавало в ней не русскую. За последнюю неделю она перестала выглядеть, как ходячий скелетон, обретая формы и изгибы здорового человека. Вадим облизнул губы и провёл ладонью по своему лицу, закурив сигарету.       — Исаев, я ничего не делаю. — полуулыбка коснулась её тонких губ, а Вадим только больше разнервничался.       — Заткнись уже, просто завались. — с яростью ответил ей парень, подсаживаясь на ближайшую ступеньку.       Сидели так они молча, покуривая сигаретку. Одну на двоих. И что-то в этом было. Исаев сделал первую затяжку и без лишних слов протянул сигарету девушке, а она с безмолвной благодарностью приняла её. Затяжка за затяжкой, и они докурили одну на двоих. Исаев ей больше ничего не сказал, а Мери не хотела додумывать что-то за него, поскольку его переменчивость иногда пугала. Он манил её и отталкивал одновременно. Кавоян боялась, что он не сможет отказаться от агрессии в будущем и угробит их обоих. Она не хотела кончать, как мать. Её или Исаева, не имеет значения. Мери хотелось надёжного и любящего человека рядом, ведь всё, что ей нужно, — это капелька любви, да внимания.       Исаев же, отнюдь, совершенно не понимал чего он хочет. Парень никогда не испытывал волнительного мандража рядом с девчонками. Исаев лишь видел внешний вид девушек, и любил стервозных да уверенных в себе, как Будилова. Он всегда думал, что таковым является его типаж. Пока не начал сомневаться в своей неприязни по отношению к девушке кавказской национальности, пускай и наполовину, но это рушило его мнимые принципы. Он не хотел идти на поводу у эмоций, с которыми не мог разобраться, а принципы никогда не подводили. До поры, до времени.       Просидели они в молчании весь урок. Первым поднялась Мери, которой стало некомфортно сидеть на холодном кафеле в одном сарафанчике. Она в ожидании взглянула на парня, впервые за всё время, сверху вниз и протянула тому руку. Исаев насмешливо посмотрел на протянутую руку девушки, но с плохо скрываемой радостью поднялся, ухватившись за её холодную ладонь. Он расцепил ладони, когда в коридор хлынул поток школьников, а Мери и вовсе пропала куда-то из вида. Он будто потерял девушку, что растворилась посреди всех остальных людей.       На руке до сих пор чувствовался холод её прикосновений. Исаев постарался сохранить это ощущение, заходя в класс за вещами. Она всё же не исчезла. Девушка была совсем рядом, но будто бы очень далеко. Парень видел краем глаза, как та поучала «Каштанку», отдав ей дневник. Вадим с каким-то непонятным для себя раздражением проследил за тем, как Мери приобняла Тимура за плечо и двинулась к выходу из класса. Он взбезился, когда Задоев отобрал сумку у девушки, чтобы облегчить ей ношу и просто помочь, как парень. Вадим Исаев оказался в полнейшем смятении, но жизнь продолжалась. Он вдруг понял, что не намерен соперничать с кем-то ради её внимания.