Beati possidentes

      — Beati possidentes.       — К чему ты это вообще? — Эмбер опустилась на подлокотник кресла, заглянула в книгу, что читал Акира. Незнакомые символы зарябили перед глазами, да так, что аж голова закружилась.       Акира захлопнул книгу, поднял взгляд, обжёгший снисходительностью.       — Это Платон, — качнул головой, указывая на увесистый томик в руках, — а то, что я сказал…       Он задумался на мгновение, нахмурился, будто силясь вспомнить что-то, только что вылетевшее из головы. Закашлялся, одним движением взъерошил волосы, выдыхая не то раздражённо, не то разочарованно.       Эмбер уставилась на него удивлённо. Нет, она, конечно, знала, что не слишком умна и, очевидно, до его уровня не дотягивает. Но злиться из-за такой ерунды?       Уже хотела отправить его искать новую девушку в библиотеку — ну а что, там наверняка просто квинтэссенция умных студенток, сливки научного сообщества… чтоб его, это научное сообщество, на самом деле. За последнее столкновение с ним пришлось заплатить чертовски — чертовски! — дорого.       Рэй лишь недавно оправился полностью, но утерянные части корабля уже, увы, было не вернуть. И осознание этого настойчиво скреблось в подсознании, свербело в затылке, стоило лишь подумать в том направлении.       Если бы не Акира… страшно представить, что бы с ними стало.       Причина такой реакции оказалась понятна, стоило ему вновь заговорить:       —…счастлив тот, кто обладает. В вольном переводе. Латынь, — отложил книгу на столик.       Латынь. Ну конечно. Акира упоминал, что из классических земных языков ему куда ближе древнегреческий. По звучанию, по философии людей, на нём говоривших и творивших. А латынь ему казалась пафосно-пресной, но — Эмбер подозревала — лишь из-за источника его знаний.       Не просто языка — всех этих фраз, цитат, афоризмов, что всплывали в сознании так не к месту. Всё это было, как выражался сам Акира, «не его».       А чьё… о, это Эмбер поняла лишь спустя час объяснений Акирой особенностей его «строения» и технологии, помогающей ему приспособиться к новой окружающей среде. Сначала не верилось — а потом на неё вдруг обрушилось осознание. Вот откуда эти смутно знакомые фразы, манера разговора, даже элементы мимики.       И, чёрт, тогда она поняла, что часть того, в кого она уже тогда так искренне влюбилась — это часть самого ненавидимого ей человека. Того, кто то и дело ставил под угрозу её жизнь, жизни её друзей, жизни всех жителей Клирвью.       Понять и принять это было тяжело. Очень. Но она справилась — любые сомнения исчезли, как только Акира позволил себе открыться. Он ведь совсем другой — очень даже милый, внимательный, заботливый временами.       А эту досадную часть… оставалось верить и надеяться, что вместе они сумеют искоренить её.       Нет, опять занимать себя мыслями об этом не хотелось.       — Так а…— Эмбер смутилась своего непонимания, — к чему это всё-таки было?       — Подходит к нашим обстоятельствам, не считаешь? — занимать себя тяготящими мыслями не хотелось обоим. Не сейчас — не когда они одни во всём доме.       Наконец наедине. Наконец объяснившиеся в чувствах.       Подсела чуть ближе, испытующе заглядывая в сиреневые, переливающиеся глаза напротив. Неопределённо повела плечом. Ну не выходило думать о высоком, когда рядом был он. Смотрящий без явной нежности, но с мягкой полуулыбкой на светлых губах. Будто ненароком касающийся кончиками пальцев её руки.       — Я видел, каким жадным взглядом тебя провожает каждый из тех, с кем ты говоришь в школе, — Акира вдруг поднял руку, заправил золотящуюся прядь за ухо, глядя точно в душу сквозь глаза, — однако касаться тебя позволено лишь мне. Это преимущество, блаженство — обладать тобой.       Щёки вспыхнули, и Эмбер отвела взгляд, пряча улыбку. Она могла сказать точно — Акира, в отличие от её инопланетных друзей, прекрасно понимал, что говорит, и как могут быть истолкованы его слова.       — Обладать? Ты ведь… именно это и хотел сказать? — и хитрые сиреневые глаза сверкнули, отвечая отчётливее слов.

***

      Эмбер уже свыклась с тем, что у Акиры не было ни запаха, ни вкуса. Свыклась с тем, что завораживающие её мягкие белые волосы, внимательные сиреневые глаза, сильные руки — подделка, пародия на человеческое тело.       Его истинная форма и суть его вида всё никак не поддавались осознанию. Начнёт рассказывать, объяснять — так у неё голова кругом. Это как… думать о бесконечности Вселенной, о нерешаемых математических задачах, о расстоянии между ядром атома и электроном. Настолько странно и непривычно, настолько не вписывается в привычную картину мира, что мозг просто отказывается воспринимать это частью реальности.       И очень важной частью жизни самой Эмбер.       Как она могла любить то, что не могла понять? Но она любила и смела надеяться, что чувства взаимны.       — Ваша, человеческая, близость подразумевает прямой непосредственный контакт тел, что для меня несколько…— тут Акира замолчал, уже усвоил, что может обидеть категоричными характеристиками, —…непривычно.       Эмбер уже раскрыла рот, чтобы обиженно выдать что-то вроде «ну и пожалуйста, ну и не надо», но Акира вдруг улыбнулся, положил ладонь ей на плечо:       — Впрочем, я готов принять это, учитывая, что позволил себе вступить в отношения с человеком.       И это значило, что каждая из вещей, что Эмбер нафантазировала, может воплотиться в жизнь. Ладно, может быть, не каждая. Пару месяцев назад она бы и предположить не могла, что её первый раз будет с пришельцем, который ещё недавно казался настроенным враждебно.       А ведь если бы не её пьяный подкат на вечеринке, если бы не тот поцелуй на крыше, всё бы осталось по-прежнему.       — Вот и славно, — Эмбер притянула его к себе за плечи, игриво чмокнула в губы, улыбаясь— ты поосторожнее, а то я и обидеться могу.       — Я уже это усвоил, потому и стараюсь подбирать выражения, — Акира по привычке поморщился от поцелуя. Даже попытался поцеловать сам, коснулся губ уверенно, но так до очаровательного неумело, что Эмбер хихикнула.       Не обратила внимания на поднятую в удивлении бровь, только утянула Акиру ближе к кровати, не замечая его замешательства.       — Мои знания о вашем способе занятия любовью очень… формальны, — он замер, когда Эмбер уже потянулась за очередным поцелуем, — никогда не интересовался, полагая, что мне это не пригодится.       Эмбер только вновь улыбнулась, ободряюще так, мол, не волнуйся, я сейчас всё покажу. А потом подумала, что этого может не понадобиться. К счастью — не придётся краснеть в попытках разъяснить Акире, что, куда и зачем.       — Просто делай… как тебе подсказывает сердце, — и уверенно положила ладонь Акиры себе на бедро, — если я думаю правильно, то ты знаешь, как нужно. Просто не понимаешь этого пока.       Он не ответил, лишь кивнул. То ли решил, что попытается, то ли почувствовал, понял, что действительно знает. Скользнул концами тонких тёплых пальцев вниз, зацепил край короткой, неоново-фиолетовой юбки. Глянул в глаза Эмбер, внимательно ловя её эмоции.       Прикосновение к чувствительной коже отозвалось внутри, да так, что дыхание перехватило. Эмбер несдержанно выдохнула, в груди растеклось тепло — странная смесь нежности и… предвкушения, должно быть.       Интересно, как же это будет?       Что-то подсказало, что Акира, вопреки предположениям, будет очень нежным. Потому что он не уверен, потому что не хочет сделать больно, потому что… любит.       Ладонь, тёплая настолько, что почти неощутимая, скользнула вверх, легла на бедро, сжимая. Эмбер дёрнулась от неожиданности, несдержанно охнула и ткнулась в чужую грудь. Как-то слишком быстро.       И только успела подумать о том, чтобы притормозить его, как Акира сам поспешил убрать руку. Он точно не умеет читать мысли?       — Эмбер, иди сюда, — её притянули к себе так бережно. Изящные, сильные пальцы в пару движений расправились с пуговицами на рубашке, приподняли волосы, чтобы Акира мог прижаться к её шее в медленном, тягуче-нежном поцелуе.       Ноги словно на мгновение перестали держать. Она зажмурилась, зарылась пальцами в белые пряди, откидывая голову назад. Каждое касание губ, вкрадчивое, уверенное, импульсом нежности отдавалось в груди и щекочущим разрядом — внизу живота.       — Акира, ты…— складывать слова выходило с трудом, —…я тоже хочу.       И толкнула его на кровать, моментально оказываясь сидящей на чужих коленях. Хихикнула — Акира выглядел так очаровательно смущённым, с этим удивлённым взглядом и приподнятыми бровями. Он наверняка не ожидал.       Но быстро сориентировался.       Эмбер почувствовала, как рубашку деликатно, но настойчиво стягивают с её плеч. Как ладонь Акиры спустя мгновение ложится на её грудь. Несмело, осторожно. Он внимательно следил за реакцией на его действия, стараясь удостовериться, всё ли правильно.       Хотелось сказать, дать понять, что правильнее и быть не может. Что он зря боялся, ведь всё, что он делает, так хорошо. Но слова отчего-то не находились. Поэтому Эмбер прижалась к губам, надеясь, что значение этого поцелуя он поймёт сам.       Сдвинулась чуть выше, прильнула всем телом, игриво куснула за губу. Не сразу заметила, что он замер, нахмурился будто задумчиво.       — М? Ты в порядке? — от губ оторвалась, но отстраняться даже не думала. Напротив — теперь оказалась сидящей на его бёдрах.       — Вероятно, — он качнул головой, помолчал и добавил тихо, — Эмбер, в груди что-то жжётся, так и должно быть? Как тогда, на крыше.       Она смогла лишь улыбнуться. Ей было так лестно, что для него она — первая. Именно та, с кем он познаёт своё земное тело.       — Это нормально, — поспешила успокоить, опустила взгляд и, замерев лишь на мгновение, накрыла ладонью молнию на его брюках, — и это тоже нормально.       От ощущения твёрдости под пальцами у неё закружилась голова. Даже в глазах стало темно на мгновение, так волнительно и так удивительно хорошо это было. У неё было достаточно теоретического опыта, из определённых фильмов, кассеты с которыми она иногда втихаря таскала у родителей, из любовных романов, из разговоров с Мирандой в конце концов.       Но теперь, в моменте, всё ощущалось так иначе.       И смотреть в чужие глаза, подёрнутые удовольствием, но сияющие удивлением — это то, чего она бы не смогла испытать ни с кем иным.       — Ты такой милый, — и приглушённо засмеялась, обнимая его. Сдерживать чувства не было ни сил, ни желания. Зачем? Пусть знает, как сильно его любят и насколько сильно им дорожат.       — Спорная характеристика, — выдал, но поймал укоризненный взгляд и поправился, — но, если это был комплимент, то спасибо.       Он так быстро учился, как следует вести себя в отношениях. Точнее — в отношениях с Эмбер. Прямо таки схватывал на лету. Ей нравилось думать, что он старается ради неё, а не просто следует каким-то неизвестным сложным выведенным алгоритмам.       Заправила белые пряди за уши, кратко, смешливо чмокнула в губы. Прижалась к нему грудью, призывно глянула в глаза и потянула за руку. Откровенно просить не осмелилась, но была уверена — он понял и без слов.       — Ты скажешь, если что-то будет не так? — вкрадчиво, тихо спросил. Он будто не испытывал неловкости вовсе, лишь аккуратно прощупывал — во всех смыслах — верное направление.       — Скажу конечно, — энергично закивала, приподнялась, поправляя юбку, — но ты не бойся, я тоже не особо… занималась этим. В смысле, не занималась. В смысле, ты у меня первый.       Сконфуженно нахмурилась, но вдруг поймала взгляд Акиры на себе. Она… даже не знала, что он способен так смотреть. Разглядывать с пылающим желанием в глазах, с таким наслаждением и восхищением. Такой чудесный. Живой.       Перед ним она не стеснялась собственной наготы — пока условной, частичной, но лишь пока — не стеснялась показать эмоции, выглядеть слабой, уязвимой, нуждающейся в нём. Это чувствовалось таким правильным.       Правда, слегка перепугалась, вспомнив, что нижнее бельё у неё не то, что не из одного комплекта — оно даже по цвету отличается. Утром собиралась впопыхах, в очередной раз проспав будильник, не заметила, да и не думала, что сегодняшний вечер обернётся… вот так. Оставалось надеяться, что Акира не обратит внимания.       И вновь он будто прочитал её мысли. Пальцами проскользил по спине, нащупывая застёжку и расправляясь с ней удивительно ловко. Даже не глянул на цвет или фасон — а Эмбер ведь всерьёз боялась — сразу же бросил куда-то на тумбочку, завороженный открывшейся ему наготой.       И Эмбер наконец-то почувствовала себя голой. Стало прохладно и… не то, чтобы стыдно и некомфортно, скорее непривычно и волнительно. Постаралась прикрыть грудь ладонями, стыдливо отворачиваясь, но Акира её опередил.       В одно движение накрыл губами чувствительную затвердевшую бусинку соска. Так уверен, что Эмбер не сразу поняла, что произошло. Горячий импульс спустился по позвоночнику, заставляя податься вперёд, простонать или, скорее, проскулить от незнакомого прежде чувства.       Внизу стало тяжело и горячо, и так невыносимо захотелось прикоснуться к себе.       Пальцы сами собой потянулись, зарылись в волосы Акиры, не давая ему отстраниться. Эмбер жмурилась, почти вслух умоляя «только не останавливайся». Но он словно почувствовал, когда стоит перестать. Когда эти ласки начали ощущаться недостаточными.       Он помог ей раздеться полностью, так галантно и неспешно, как будто вовсе не желал продолжения. Потом разделся сам — именно тогда его самообладание дало трещину. Прежде такой аккуратный, почти сорвал с себя рубашку, расстегнул брюки и вдруг резко замер.       Будто не знал, нужно ли раздеваться полностью. И Эмбер с готовностью помогла, не без улыбки запуская ладони под плотно прилегающую чёрную ткань. Смотрела прямо в глаза, неотрывно, наслаждаясь реакцией на прикосновения.       Сначала — удивление, потом — смущение. И, наконец, позволение себе просто расслабиться и просто делать то, чего так желалось.       Не удержалась, провела большим пальцем по безупречной, мягкой и ничуть не порозовевшей коже. Даже захотелось спросить — какого цвета у него кровь. Есть ли кровь вообще? Или в нём течёт та же бесцветная жидкость, что ощущалась на губах во время поцелуев?       — Ты невероятно красива, Эмбер, — он коснулся её запястий, мягко отстраняя от себя, чтобы в следующее мгновение прижаться, утянуть в куда более смелый поцелуй. Оказалось, что он чертовски быстро учился всему, потому что от касаний его губ в животе почти болезненно закололо, дыхание перехватило, и Эмбер несдержанно выдохнула.       Впрочем, вероятно, дело было не в технике поцелуя. Дело было в нём самом.       — Ты… ты тоже, — едва смогла вдохнуть, отрываясь от тёплых губ. Конечно, его наверняка мало волновала собственная внешность. Он никогда не относился к ней, как к одному из своих достоинств.       Но Эмбер вдруг подумалось — почему бы не сказать, если она действительно так считает? Шёлковые волосы, длинные белые ресницы, сильные, но изящные руки… глаза будто аметистовые, то золотящиеся на солнце, то глубоко-фиолетовые в полумраке.       Акира не возразил. Лишь улыбнулся, ласково беря её под бёдра, укладывая рядом с собой на смявшуюся постель. Он окончательно растерял уже привычную серьёзность и ядовитую саркастичность. Эмбер хотелось бы думать, что теперь она была с ним настоящим.       Что она действительно сумела повлиять на его восприятие мира и людей.       Его руки ощущались везде разом, но их по-прежнему было так мало, недостаточно. Хотелось большего — Акира почувствовал и это.       Его пальцы прочертили линию вверх по внутренней стороне бедра, неспешно, мягко, оставляя на коже горящий след. А после он коснулся её. Так точно, безошибочно определяя, где и как нужно трогать.       Эмбер совершенно потерялась, несдержанно всхлипнула, инстинктивно уводя бёдра от такой неожиданной и непривычной ласки. Это было совершенно по-иному, не так, как наедине с собой.       Намного лучше. До искр перед глазами.       — Всё в порядке? — вкрадчивый шёпот на ухо, пальцы, вновь вырисовывающие неясные узоры на чувствительной коже.       — Угу, — она кивнула, — я просто не ожидала.       Акира не ответил, но качнул головой, верно истолковав слова Эмбер, как позволение продолжить. На этот раз длинные тонкие пальцы коснулись лишь пару раз, а после проникли внутрь. Без напора, осторожно, чтобы не сделать больно невзначай.       С губ сорвался выдох, перешедший в тихий протяжный стон, когда Акира пошевелил пальцами, лаская.       Движение тут же отозвалось внутри — Эмбер казалось, что она почти на грани, что вот-вот потеряет сознание от того, насколько это удивительно хорошо. Каждый раз ей открывалось что-то новое, и она не была уверена, сколько ещё за этот вечер поймёт, что может быть приятнее.       — Как думаешь, ты готова? — Акира ловко переместился, оказавшись сверху, упирающимся одной рукой в кровать. Смотрел с такой нежностью, будто тоже ощущал всё это невероятно, до невозможного правильным.       Эмбер не смогла ответить. Лишь закивала в подтверждение, потянулась за очередным поцелуем, пытаясь выровнять дыхание и привести бьющиеся мысли в порядок.       Её бёдра осторожно развели в стороны. Ласково коснулись вновь, всего на пару мгновений. Эти руки были способны разорвать металл, победить любого инопланетного монстра, но с ней оказались так нежны, что даже не верилось.       Не верилось, должно быть, своему счастью.       Одно смазанное, неловкое движение, и она ощутила его. Вздёрнула бёдра, охнув от неожиданности, сжала чужие запястья, почти впиваясь в них ногтями. Так горячо, но совсем не больно.       — Как ты себя чувствуешь? — по дрожи в его голосе, шептавшем прямо на ухо, поняла, что ему тоже сложно справиться с новыми ощущениями.       — Хорошо, — кивнула, удивляясь, что смогла произнести хоть что-то. Казалось, что мысли окончательно смешались, спутались и растворились, оставляя место лишь его образу. Его прикрытым глазам с дрожащими длинными ресницами.       И губам, коснувшимся щеки в трепетном поцелуе.       Акира кивнул, устраиваясь поудобнее и укладывая одну ладонь на её мягкую грудь. Он так старался, чтобы сделать ей приятно, что губы тронула улыбка, в которой нашлась вся любовь, таившаяся в душе.       Движение — и он вжался в её бёдра, рвано выдыхая. Эмбер не сдержалась, откинула голову назад, тихо, почти моляще выстанывая его имя. По позвоночнику вновь прошёл разряд, после секундного напряжения разлившийся теплотой внизу живота.       Они помогли друг другу найти общий темп — неторопливый, позволяющий так чувственно целоваться, касаться, наслаждаясь. Ей было приятно смотреть в глаза напротив, знать — чувствовать! — что ему тоже хорошо с ней.       Акира неспешно ласкал её, а Эмбер позволила себе просто плавиться в его руках, под напором мягких прикосновений. С каждым мгновением становилось теплее, внутри копилось напряжение, обостряющее все чувства до предела.       — Я люблю тебя… люблю так сильно, — сбивчиво прошептала в висок, зарываясь пальцами в белоснежные пряди и жмурясь.       Ощущений вдруг стало слишком много. Эмбер выгнула спину, стараясь справиться с накатившей волной жара, с крупной дрожью и по-странному приятным головокружением. Задышала часто-часто, обхватывая Акиру за пояс и прижимая.       Ещё немного. Ещё совсем-совсем немного.       Пара рваных, ставших резкими, движений, и она ощутила почти обжигающую теплоту, разлившуюся внутри. Успела лишь глянуть на Акиру, зажмурившегося, прикусившего светлую губу. Такого невероятно красивого в искренней эмоции.       А после напряжение наконец нашло выход. Пальцы, всё это время легко обводившие по кругу самое нежное и чувствительное, замерли, прижались — Акира точно знал, что нужно делать.       …чтобы, видимо, заставить Эмбер совершенно потеряться. Бёдра дёрнулись, ладони, до этого в беспорядке скользившие по безупречной, шёлковой коже, вцепились в чужие плечи.       Вспышка перед глазами рассыпалась снопом искр, напряжение вмиг исчезло, обратилось в жаркое изнеможение и растеклось по телу.       Эмбер упала назад, силясь усмирить дрожь в ногах. Вдруг навалилась такая усталость, что она с закрытыми глазами, лишь на ощупь поняла, что Акира отстранился, чтобы тут же опуститься рядом. Кратко поцеловал в плечо, обнял и погладил по волосам.       — Эмбер, я…— он прижался ближе, и то ли неуверенность, то ли встревоженность в его голосе заставила посмотреть на него.       Уже подумалось о самом плохом. Пока абстрактном — сознание было не в состоянии быстро выдать хоть сколько-нибудь правдоподобный вариант. Времени не было — Акира сразу продолжил, бережно сжимая в объятиях:       —…думаю, я уверен, что могу сказать об этом и не обмануть. Я люблю тебя.       Он никогда не говорил об этом прежде. Эмбер и не требовала, но была так счастлива услышать, что невольно рассмеялась. Повернулась на бок, лицом к нему, с мгновение насладилась удивлением её реакцией, а после вжалась в губы.       Пусть это будет ответом на его признание.