Торговцы прозрачным жемчугом

...После «общения» с крысогадюкой желание еще погулять быстро увяло. А возвращаться к отцу раздраженным и с красным лицом не хотелось – еще чего, тот разволнуется и начнет переживать. Так что Цинге развернулся, намереваясь намотать несколько кругов вокруг павильонов, отведенных для него с отцом. И вообще, по правилам приличия надо бы встретиться со Вторым Супругом. Или Супругой. Произнести приветственные фразы, выказать уважение... Пусть бы Лю Цинге и был теперь Третьим Супругом, но технически же он был вторым. Просто так повелось, что Господина часто называли Первым Супругом. Почему нельзя было оставить просто Господина Господином, а дальше назначать всех от единицы, Цинге не понимал. Но каких-то веских аргументов, чтобы громко возмущаться, у него и не было. ...Где-то на третьем круге к нему выглянул целитель, пригласив пообедать. Хотя до обеда было еще рано. Да и отец все еще отдыхал. – Пошли-пошли. Как раз покушаем и рукой займемся. – Просто сказал Лорд Вольф. – И потом, мне нужно кое-что тебе рассказать. Да, Цинге делил ложе со своим первым Господином. Сплетение тел у заклинателей так же означало духовное совершенствование, и то, что в его меридианах все еще оставалась ци Лорд Юэ не было какой-то внезапной новостью. А вот то, что на его золотом ядре были метки... – Ты достаточно быстро развиваешь свое золотое ядро, поэтому метки почти полностью уже вросли. – Спокойно произнес целитель, показав ему и рисунки, и иллюзию на черной лаковой пластинке. – Еще год или два – и извлечь их будет уже невозможно в лучшем случае. В худшем – твое ядро не выдержит и пойдет трещинами, спровоцировав сильнейшее искажение ци и смерть. ...Смертельная печать на сердце. – Так же активировать метки можно дистанционно. – Продолжил Лорд Вольф. – Знаешь, весьма выгодный способ шантажа в духе «не доставайся же ты никому», учитывая, что вряд ли Лорд Юэ сильно обрадовался разрыву вашего брака и тому факту, что его раба в Павильоне продали. Цинге моргнул. – Раба? – Шеня. – Подсказал целитель. – Он Супруг. – Их брак недействителен, так как нельзя брать раба в Супруги. Лишь в Наложники... Боюсь, всех младших Юэ Циньюань держал в неведении, а не только Шеня. – Вольф вздохнул и едва покачал головой. – Лорд Юэ сказал своему «Второму Супругу», что Шень принадлежит Хайтан, и что именно она настояла на отработке в Павильоне. В документах же значилось, что Циньюань купил постельного раба у Хайтан тринадцать лун назад, и самолично сдал в аренду в Павильон на этот срок. ...И поэтому он так вел себя тогда, в Павильоне. Да, Юэ Циньюань, как Господин, был вправе продать любого из Супругов в бордель или перевести в Наложники. Их мир был устроен именно так. (И не Цинге предъявлять претензии. Нет у него такого права) ...Но Циньюань мог хотя бы сообщить о своих действиях. Шан Цинхуа жаловался, что Цинцю ведет себя с клиентами заносчиво и грубо, отказывается работать и вообще больше приносит убытков, чем отрабатывает собственный долг. А Цинге ведь, как сволочь, пришел ему и еще нотации решил читать... Высказать хотел, что управляющий на втором пике – сволочь и гад. (Не Цинцю же этого управляющего назначил) ...А потом произошло то, что произошло. Ах да, тогда у самого Цинге не хватило денег, и Му Цинфан снял с шеи какую-то подвеску и отдал в счет долга. Он не попросил потом сходить за этой подвеской и выкупить ее. Не напомнил об этом. Не отправился сам... ...А Котенок хоть раз вообще бывал вне Цанцюн без сопровождения? Да и меча его Цинге не видел никогда. – Подвеску мы поищем. – Мягко заметил целитель. Лю Цинге насупился, выдирая ладонь из чужих пальцев и пряча под стол, на что Лорд Вольф лишь улыбнулся. – Мне показалось, что тебе легче, когда нет нужды произносить вопросы вслух. – ...Показалось. – Буркнул Цинге, ощущая, как пылает лицо. Вот уж точно – русалочья принцесса. На лицо красив, а связать и двух слов не может. Будто рыба тупая. Лю Цинге правда старался научиться красиво говорить. Красиво не вышло. Но он хотя бы перестал заикаться, как делал это до восьми лет. – В этом нет ничего постыдного. Это случается, если потомку темного лае в детстве насильно оборвать связь. – Я – не калека. Целитель медленно прикрыл глаза. Чуть качнул головой, будто соглашаясь. – И в мыслях не было тебя так назвать. Это скорее... Как если бы тебе в детстве отрезали ноги, и пришили чужие. Раны затянулись, ты научился бегать и прыгать быстрее и дальше остальных. Но для этого тебе приложить в десять раз больше усилий, чем если бы этой процедуры не было. Ты невероятно целеустремленный. ...Звучало почти как похвала. – Ладно, давай допивать чай и займемся этими метками на золотом ядре. Заодно и с рукой начнем. – Вынес вердикт целитель, не выглядя ни чересчур взволнованным, ни недовольным. Честно говоря, Цинге волновался больше по поводу золотого ядра, чем из-за руки. Нет у него больше пальцев. Или целитель отправил кого-то к Лорду Юэ с просьбой отрезанное вернуть? ...Или вообще хочет попробовать пришить чьи-то чужие пальцы? Брр. Нет. Цинге просто переучится сражаться левой рукой, и дело с концом. А вот золотое ядро, которое может пойти трещинами в любой миг из-за чужого приказа, казалось более важным. В кабинете у целителя не было благовоний. Не пахло травяными отварами, от аромата которых Цинге пытался спастись всю свою осознанную жизнь. Не было медицинских печатей на полу под кушеткой. ...Зато был ребенок Цинфана, который клевал носом, вися у целителя на шее. – Такая маленькая Креветочка, а уже ци оперирует. – Довольно засюсюкал Вольф, стоило ребенку проснуться. (Это было удивительно – столь неприкрытое выражение одобрения. И дитя ведь не было целителю родным) Лю Цинге, переборов себя, снял верхние слои ханьфу, оставшись в нижней рубашке и штанах. Деревянно прошагав из-за ширмы, послушно лег на спину на кушетку, как ему было сказано. ...И долго ли будет все это длиться? – Пару часов точно. – Обозначил примерное время целитель, успевший коснуться его запястья. – Удобно лежать? Не холодно? Цинге пробормотал что-то невнятно, пытаясь заставить себя расслабиться. Ему было и удобно, и тепло. Но не лежалось совсем. Хотелось вскочить и удрать. Хотя бы к отцу. ...Глупый детский каприз. Отец слишком слаб, и не нужно его волновать еще и этим. – Если Третий Супруг не против, то я хотел бы побыть рядом во время лечения. – Медово, будто сладкий ручей, прожурчал еще один голос. Лю Цинге едва не подскочил на кушетке. Господин! – Поделишься резервом. – Спокойно отозвался целитель, и махнул на Лорда рукой, будто муху отгонял. – Кыш, кыш, только под руку не лезь. Цинге, ты согласен на его присутствие? Лю Цинге сжал левую руку в кулак. – Если... чужое присутствие не будет мешать... – Выдавил он, понимая, что краснеет. Господин с непослушными огненными волосами беззвучно проплыл над полом, и подхватив какой-то стульчик, водрузил возле кушетки. Умостился по левую руку от Цинге. Протянул теплую ладонь, едва-едва накрывая его сжатый кулак. ...Значит, все эти манипуляции не должны быть кровавыми или слишком мучительными. Нет, Лю Цинге не собирается пищать и хныкать, но вряд ли Первому Супругу хочется смотреть на кровавую процедуру. (Цинге не будет вспоминать Лорда Юэ) – И вообще, я же говорил, что нам нужно познакомиться. – Шепотом заметил Господин, и когда Цинге скосил на него взгляд, расплылся в широченной довольной улыбке. Будто ребенок, не понимающий основ приличий. – Кстати, ты шоколад любишь? (Да разве о таком спрашивают Господа у своих Супругов??) ...Он любил любой шоколад. Но никогда не покупал себе ни его, ни иных сладостей. Ни булочек, ни лепешек, даже если чувствовал голод или был вне дома. Пирог с шоколадной начинкой он выигрывал раз в год на выступлении, и, как и положено воспитанному Супругу, делил его на всю семью. (Лю Цинге пытался не тратить деньги попусту, откладывая на выкуп отца. Деньги украли. ...Отец же был теперь с ним. Так что жалованье, по сути, ему было больше не нужно) – Мне больше молочный нравится. А еще с апельсинами. Или орехами. О, и с соленой карамелью. – Господин оперся локтем второй руки о край кушетки, подпер ладонью лицо. – Вот Вольф тебе лапку починит, и я тебе принесу попробовать. Должен же я знать, какие именно сладости по вкусу моему драгоценному Третьему Супругу? – Он снова улыбнулся, почти мечтательно. Лю Цинге отвел взгляд, борясь с желанием зажмуриться. – Не... Стоит. – Выдавил он, ощущая собственную косноязычность еще сильнее обычного. – У вас... Второй Супруг есть. Он не собирается претендовать на чужое внимание. Точка. – Супруга. Тиса. – Мягко поправил Лорд Дядя. – Пришлось записать ее так, но у нас несколько иной тип отношений... Она за твоим отцом приглядывает. ...Ах да. В тот, первый день, когда Лю Цинге и вправду только отдыхал в объятиях отца. Он думал, что ему приснилось, но в какой-то момент в их покоях появилась какая-то дева, и накрыла их обоих еще одним одеялом. Большим и мягким, с вышитыми цветами. А что за «иной тип» отношений? На самом деле она не Супруга? А кто тогда? – Я Высший лае, и у нас все иначе. Во мне слишком много жара, и один жить я не могу. Мне всегда нужна пара. Тиса согласилась заключить со мной контракт. – Лорд Дядя чуть нагнулся, будто бы хотел запечатлеть на лице Цинге свой поцелуй, но передумал. – И она шоколад любит только белый, с воздушными пузырьками. Но ей по вкусу больше слоистые пирожные... Я и тебе принесу. – Кукумявки пушатся. – Непонятным тоном выдал целитель, чуть закатив глаза. Ребенка он усадил в большое глубокое кресло у окна, полное подушек. Накрыл одеялом, что-то тихо прошептав и вручив свою странную чашу с ручкой, от которой пахло чаем и сладостью, после чего вернулся к кушетке. Цинге, не сдержавшись, нахмурился. Кукумявки? Это ругательство? – Так зовется один вид сов. – Со смешком поделился Господин. – Очень красивый и благородный... Совсем как я. ...Ладно, он был, наверное, красив. Но никакой скромности. (Впрочем, Господин мог вести себя как угодно в пределах норм вежливости. Это Супругу было предписано являть собой воплощение скромности и благочестия) Лю Цинге честно ожидал неприятных ощущений, когда целитель положил холодную ладонь ему напротив золотого ядра. Но ничего, кроме холода, не испытал. Да и то, холод этот не распространялся по всему телу. Зато от левой руки, которую накрыл ладонью Лорд Дядя, медленно струилось тепло. Будто Цинге попал под первые теплые солнечные лучи. И ничего на своем золотом ядре не ощутил. Лишь его собственная ци на миг ускорила свой ток в меридианах. – Если мой непревзойденный Третий Супруг позволит, я бы хотел пригласить его завтра прогуляться по городу. Мои племянники донесли, что тут недалеко есть отличное заведение, где жарят пирожки с мясом и луком. – Шепотом возвестил Лорд Дядя, стоило целителю кивнуть и убрать свою ладонь. – И с такой золотистой корочкой сверху. Лю Цинге непроизвольно вздрогнул – доктор едва коснулся его искалеченной руки, закатывая рукав нижней рубахи. Отвернул голову в другую сторону. ...Цинге ведь смог взглянуть на собственное уродство лишь раз, и от воспоминаний об увечье и боли его начало подташнивать. Лорд Дядя смотрел не на его правую руку. Продолжал держать ладонь на его левом кулаке, и пальцы у Цинге понемногу расслаблялись. ...В Столице на зимнем фестивали многие Господа держали своих любимых Супругов за руки. А когда на город опускалась ночь и в небе распускались цветы фейерверков, кто-то даже целовался, заняв ниши в галерее. Лю Цинге никогда этого не требовал. Это было бы слишком эгоистично по отношению к остальным Супругом, и неразумным проявлением жадности. Господин Юэ любил Второго Супруга, но никогда не держал его за руку. Соблюдал все приличия. И не Цинге было просить об объятиях или поцелуях, подобно Наложнику... ...Наложнику. – ...А вообще мне предстоит великая битва. У меня есть сам Бог Войны, и я, как умный Господин, обязан заслужить его благосклонность. – Лицо у Лорда Дяди, не смотря на столь бесстыдные речи, даже не порозовело. – Не нужно. – Буркнул Цинге чисто из чувства противоречия. – Очень даже нужно! – Возмутился Господин так, будто это и вправду было важно. – Любой цветок требует ухода. Любое оружие – правильного обращения. Любой партнер – внимания и любви. И вообще, не знаю как у вас, но по моим законам, ежели Господин не по нраву, то Супруг имеет полное право выставить его из спальни. – И нос сломать. – Буркнул едва слышно целитель. Лю Цинге честно попытался не ужаснуться. Чужие законы были... Безумными. Просто потому, что ему что-то там может быть не по праву, он имеет право... Выставить? Господина? Из спальни? И нанести физический урон? И ничего за это не будет? ...По правой руке медленно, от плеча к локтю и запястью, расползался жар. А потом Цинге запоздало понял, что давно уже не сжимает левую ладонь в кулак, и пальцы его переплетены с пальцами Господина. А Лорд Дядя, склонившись чуть ниже, принялся шепотом рассказывать то о законах Высших лае-фениксов, то перечислял, куда хочет пойти с Цинге завтра «погулять на свидание», то вообще повторял, что никакой Лю не «племенная скотина» и не «русалочья принцесса» а невероятно храбрый и благородный. Что, нет? Но ведь это же Цинге, понимая всю опасность, рискнул всем и украл из Цанцюн маленького ребенка, просто потому что понял, что тот в опасности. И это же Цинге, узнав о состоянии Шеня в Павильоне, привел к нему Котенка и помог. Пусть бы они даже не считались друзьями. ...И это же Цинге все годы отказывал себе во всем, стараясь собрать деньги на выкуп собственного отца. И Лорд Дядя не может не признать, насколько его Третий Супруг самоотвержен и добр. И именно он должен не ударить в грязь лицом, ведь столь драгоценные Супруги воистину бесценны. Кажется, Цинге сонно возмущался, едва ворочая языком и пытаясь возразить, что совсем он не драгоценный и не бесценный. Он просто... Просто старался делать все честно. А потом его, сонного и слабого, завернули в одеяло и долго куда-то несли. – Думаю, Третий Супруг, в другой реальности мне стоит попробовать украсть тебя гораздо раньше. – Шепотом произнес Господин, уложив Цинге на кровать и поправив одеяло. Склонился, взяв в ладони его руку. Правую. Погладил запястье. – Некоторые вещи не должны случаться... А теперь отдыхай. ...Лю Цинге чувствовал, что совсем рядом спит отец, и подкатился к нему. Уткнулся лицом в плечо, обхватил поперек живота. Отец был с ним, а все остальное уже считалось неважным. (Даже запах шоколада и апельсинов, что расползался по комнате) ...Даже правая рука, что больше не болела, и казалась какой-то... Целой.