Торговцы прозрачным жемчугом

...А через три луны после свадьбы Яньли Усянь покинул Пристань Лотоса. Бросив Цзян Чена одного. Не одного. В окружении долгов и так и не законченной реконструкции их дома. – Ну это же наш А-Сянь. – Вздохнула Яньли, когда Цзян Чен проведал ее спустя еще луну. – Он же всегда был таким шебутным. Не переживай, Чен-Чен. Просто сейчас твой брат не в силах справляться со своими чувствами. Не переживать не выходило. Цзян Ваньинь ощущал себя полым внутри и хрупким снаружи. – А я в силах справляться со своими, значит? – Буркнул Цзян Чен, изо всех сил пытаясь показать, что не обижается. – А-Чен. – Его сестра чуть покачала головой. – А-Сянь влюбился. А эти чувства – они на всю жизнь. Нужно дать ему время привыкнуть к ним... Не ругайся с ним, хорошо? Пришлось пообещать, что он постарается. ...А чуть погодя его выловил личный слуга Лорда и привел в кабинет, где восседал в окружении золотого декора и гор бумаг сам Гуаншань. – Думаю, тебе стоит ознакомиться с этим сейчас. – Сказал отец Цзысюаня и передвинул ему часть свитков. ...По самой первой предварительной договоренности расходы на свадьбу Яньли должны были быть разделены поровну между их семьями. Потом Лорд Гуаншань предложил оплатить все самостоятельно, так как «понимал их положение». Цзян Чен читал и перечитывал иероглифы, ощущая, что его тошнит и чуть подрагивают ладони. – Но была договоренность... – Начал он, едва не задыхаясь. – Лорд Цзян единолично отказался от нее, сообщив, что в состоянии покрыть все расходы на свадьбу самостоятельно. И затребовал пригласить в два раза больше гостей. ...Сто миллионов на банкет, праздник, церемонию и остальное. Плюс – расходы на размещение всех дополнительных гостей в гостиницах. А ведь Цзян Чен до этого момента лишь знал о расходах на приданое для сестры. – Этот скромный Лорд согласился с доводами Цзян Усяня, решив не вступать в яростную, но бесполезную перепалку. Этот думал все равно придерживаться второй договоренности. Госпожа Юй была подругой моей супруги, и я хотел почтить ее память хотя бы этим, оплатив все расходы на проведение свадьбы ее дочери... Но... – Не будете. – Едва вытолкнул слова из горла Ваньинь. – Не буду. – Благосклонно кивнул Лорд Гуаншань. – Не подумай неправильного, Цзян Ваньинь, но этого старика сильно покоробило вызывающее поведение Лорда Цзян на свадьбе... Как ты думаешь, мне было приятно всю неделю слушать громогласные заявления твоего брата, что «его сестра достойна лучшего жениха, а не этого надутого Павлина»? Замечу – это самое терпимое, что произносили уста твоего брата. И две сотни гостей это слышали... Некоторые господа с особо длинными языками уже предположили, что Лорд Цзян слишком сильно любит свою сестру. Не как... Не как брат любит сестру. Цзян Ваньинь, я далеко не альтруист. Эти слухи я немедленно пресек, но если Лорд Цзян продолжит свои словесные излияния, это может сказаться на моей репутации. И, как следствие – на репутации твоей сестры, которая теперь является женой моего сына. Еще сто миллионов долга плюс проценты. ...Земель под залог уже больше не было. Итого свадьба Яньли стала весить почти шесть сотен миллионов золотых. – Этот скромный надеется, что ты понимаешь, что твоей вины во всем этом не было. – Вздохнул Гуаншань, смотря на Цзян Чена почти с жалостью. – Но я предпочту иметь дело с тобой, а не с твоим братом. В противном случае я затребую повышение процентов до стандартных сорока, под которые я обычно даю ссуды. ...Лорд Не явился в самом начале лета. Разъяренный, пышущий жаром и неприкрытой злостью. Прошагал по старым скрипучим мосткам, и швырнул Цзян Ваньиню свиток с печатью. – Надеюсь, ты объяснишься! – Рыкнул Не Минцзюэ недовольно, и сложил руки на груди, намеренный стоять прямо под палящим солнцем в ожидании оправданий. Цзян Чен не спал двое суток, не ел, кажется, еще дольше, и очень устал. А еще восстановление Пристани Лотоса пришлось остановить полностью. ...Лорд Цзян брал ссуду у Лорда Не, оставляя в залог «семейные артефакты семьи Цзян». Все семейные артефакты сгорели в пожаре. Все, кроме матушкиного кольца. Цзян Чен понял, что его колотит. – Эй, ты что, не знал? – Вдруг изменившимся тоном уточнил Лорд Не. Шагнул под навес, встав совсем рядом с Ваньинем. – ...Вот дерьмо. То есть, ты не явился не потому что решил меня наебать, а просто потому что Лорд Цзян тебе не сообщил? – Не сообщил что? – Эхом отозвался Цзян Чен. Не Минцзюэ ругнулся. – Пошли, угостишь меня чаем. Я не собираюсь орать о таком при слугах. – ...Усянь как-то узнал про мои вкусы. Ну и упомянул, что тебе подобное тоже по нраву. Мы с ним вроде как... Договорились. – Поморщился Лорд Не. Казалось, ему было неловко говорить на эти темы. – Он сказал, что сведет тебя со мной, и если мы друг другом останемся довольны, то он даст добро на брак... Я потому и в долг дал без процентов. Ты только это, не подумай ничего, я не собирался тебя принуждать. Ну вот я сижу, жду, а ты все никак не являешься! Не Минцзюэ цыкнул языком и покачал головой. – Ну вот, шестая луна ожиданий пошла. Вот у меня уже терпение закончилось, и я явился сюда. Думал тебе рожу набить, и Усяню тоже, чтобы неповадно было так обманывать! А ты, оказывается, вообще ни о чем не был в курсе. Ты это... Приношу извинения, что орал. – Бывает. – Едва выдавил Цзян Чен. – Но ты это... Если мы ситуацию прояснили... – Неловко продолжил Лорд Не. Закатил глаза на собственное косноязычие. – Слушай, не подумай, что я собираюсь тебя принуждать, но может хоть попробуем? Не зря же я, хах, перся в Пристань Лотоса в такую жару! – Попробуем что? – ...Чтоб ты знал, как я ненавижу это объяснять. – Вздохнул Не Минцзюэ, и щелчком отправил на закрытую дверь защитный талисман. – Ты читал сказание о демонах и лисах? ...Усянь этой дрянью зачитывался. Цзян Чен один раз заглянул, и его выворачивало целый вечер и ночь. – У меня в предках демон затесался. Не спорю, это, с одной стороны, неплохо, но это накладывает и свои проблемы... (Все знали, что в предках у Лордов Не пробегали демоны. Потому что иначе другого объяснения их силе, росту и ярости попросту не было) – Тебе нравится насилие. – Выдавил с усилием Ваньинь. Лорд Не кивнул согласно. – Ты только не ори, ладно? – Он чуть приподнял широченные ладони с бляшками мозолей от постоянных тренировок. – Ненавижу истеричек, которые дослушать не могут. ...Не Минцзюэ любил насилие. Часть он выплескивал в бою с теми же демонами или разбойниками. Но этого не хватало. Лорд Не испытывал желание гнать жертву, побеждать ее и показывать свое превосходство самым примитивным способом. – Если что – я ни одну шлюху не убил и не искалечил. – Пояснил он. Цокнул языком. – Хотя с ними все равно не так. Они изображают, что хотят вырваться, а это, понимаешь, совсем не так ощущается. Да и я сам знаю, что они лишь играют за деньги. А мне нужно по-настоящему. Чтобы взаправду вырывались и отбивались... Как ты догадываешься, найти согласного на это партнера достаточно тяжело. Вот я и решил, что раз тебе такое нравится, то мы поладим... – Мне такое не нравится. – Эх! – Не Минцзюэ снова приподнял ладони, будто изображал, что капитулирует. – Тогда и настаивать не буду... Если что, за твой отказ процентов я не начислю. Не люблю шантаж, знаешь ли. Ты только это, постарайся примерно в срок отдавать, но, если что – предупреди, что с оплатой задержки. Я, может, и несу в себе кровь демона, но все понимаю, и требовать отдать артефакты не буду. Да и вижу, что тебе нелегко тут одному разгребать... Может, примешь какое-нибудь предложение и женишься? А то сдается мне, что ты тут до старости будешь долги семейные отдавать... Эх, если бы тебе такое нравилось, я бы первым к тебе приперся бы свататься... ...В итоге Лорд Не задержался в Пристани на полтора дня. Покупал лотосовое вино, смакуя его виды, купался в воде, ходил по так и не отстроенной усадьбе. А перед возвращением к себе хлопнул Цзян Чена по плечу (у него подкосились ноги). – Если вдруг передумаешь, я тебя и бесприданником возьму в Супруги. Ну, бывай! ...Ваньинь плотно сжал губы. ...Ночью ему снова снился старый сон, и до утра его рвало. ...Брат захотел построить новую усадьбу. И Цзян Чен узнал об этом лишь когда к нему потянулась вереница поставщиков строительных материалов с расписками от Лорда Цзян Усяня. – Ну что ты опять орешь? – Заявил Усянь, когда бешеный от ярости Ваньинь все же сумел вызнать местонахождение стройки и приперся туда лично в поисках брата. – Ты же всегда хотел быть Лордом, вот я и решил уйти, чтобы тебе не мешать! – Но Лорд – ТЫ! – Рявкнул Цзян Чен, ощущая, как потрескивает на пальце кольцо-артефакт. – Какого хрена ты решил строить усадьбу в САМОМ удаленном месте от Пристани? Ты хоть понимаешь, сколько стоит сюда доставить дерево? А твой ебучий проект!... – О, правда крутой? – Глаза у Усяня заблестели от восторга. – Я все отлично придумал! Так вода будет подниматься по трубам на самую вершину холма, и поступать прямо в купальни! А-Чен, почему ты опять нервничаешь? Честное слово, Цзян Чен пытался сдержаться. Но не смог, и пнул ножку стола, на котором располагалась маленькая копия «проджекта по доставке воды по трубам». – Я нервничаю? Я, блять, в ярости!! Ты наделал кучу неебических долгов размером со слоновьи яйца, а потом бросил меня и «решил жить в сердце природы со своей любовью»! – И поэтому ты решил явиться в это сердце природы и все тут обосрать своей ненавистью, да?! Это же самое лучшее, что у тебя получается! Я тебя вообще не звал! – Заорал Усянь, пытаясь собрать с пола все кусочки разрушенного проекта. – Я оставил тебе всю власть! Что ты еще хочешь?! Да ты с детства только и ныл, что желаешь быть Лордом! Ну так будь им, а от меня отъебись! Я поэтому и решил жить тут, чтобы быть подальше от брата-скряги и уебка, который даже на свадьбу сестры жмотил деньги! ...Кажется, они еще немного поорали друг на друга, а потом Цзян Чен пинком распахнул дверь и прямо с крыльца прыгнул на меч и убрался прочь. Проекты у него, понимаешь ли! Сладкая мечта о доме на высоком холме, чтобы можно было встречать рассветы и закаты! Вода, поднимающаяся по трубам на вершину этого холма! ...Счета приходили. И приходили. И приходили. Самое лучшее дерево. Глина. Камни. Тончайшие стеклянные пластины для окон, каждая как целое состояние. (Таких пластин было заказано больше двадцати – Усянь желал иметь много света и строил, по словам поставщиков, стеклянный потолок) ...Не смотря на слова о том, что Усяню титул не нужен, официально он от него не отказался. А у Цзян Чена не было сил, чтобы встать на меч и явиться «в гости» с требованием оформить бумаги. (Он ведь попытался один раз, спустя луну после своего первого визита. Наткнулся на Усяневу «любоффь», который вообще слушать Ваньиня не желал. – Ты смеешь повышать голос на моего Господина и своего собственного Лорда. – Монотонно пробубнил Лань Ванцзи, глядя на него равнодушным пустым взглядом. – Тебе стоит смиренно просить о наказании за свое неподобающее поведение. Как можно догадаться, Цзян Чен в итоге убрался оттуда) ...Цзян Чен пытался выгрести. И, наверное, у него бы получилось хоть что-то, не набирай его Лорд-брат новых кредитов и долгов под грабительские проценты. Ваньинь законсервировал остановившуюся стройку на месте пожарища. Восстановлен был лишь храм предков, основной зал и старый отцовский кабинет с главными покоями. На остальное нужны были деньги. Денег не было. Еще и Старейшины наседали со всех сторон. Так как Лордом все еще оставался Усянь, они «приняли бразды правления на время отсутствия истинного Наследника», и остервенело тянули остатки Пристани на себя, скидывая все им неугодное на Ваньиня. Цзян Чен был «нужен» в моментах, когда необходимо было вывернуться мясом наружу, чтобы достать деньги и расплатиться с долгами. Но Старейшины сами же затыкали ему рот и связывали руки, едва Ваньинь пытался уменьшить уже имеющиеся расходы или хоть что-то поменять в сложившейся финансовой ситуации. (Они орали на него, когда, вымотавшись, Цзян Чен заявил, что лучше бы Усянь официально отказался от титула. Суть их претензий сводилась к «ты и так всем заведуешь, чего тебе еще, собака блохастая, нужно?») ...Старые вонючие сморчки. Чтоб им гули бороды отгрызли с яйцами. ...А потом привычный мир долгов, расписок и недовольных взглядов вздрогнул, когда в воду рядом с его лодкой рухнул разодетый в праздничный наряд безумный утопленник. Фэн Мэйчи. ...Бывший дядя его бывшего жениха, который погиб в трехлетнем возрасте. (Цзян Чен смутно помнил, что кто-то высокий и большой ставил его на висящий в воздухе меч, и держал за руку, помогая сохранить равновесие)