Родная кровь

Был вечер, а это значит, что бал был в полном разгаре. Чума пригласила всех, кроме Голода. Явись он на бал, празднику был бы конец. Никто бы не выдержал даже минуты рядом с ним. Кроме одной бессмертной, которую Чума тоже пригласила, ведь она её зверушка и должна всегда быть рядом со своей хозяйкой. Всадница сидела на троне, попивая свой излюбленный напиток. Взгляд её скучающе блуждал по залу. Бальный зал выглядел роскошно и элегантно. Звуки музыки наполняли зал, создавая особое настроение, а приглушённый свет придавал интимности вечеру. Пары медленно покачивались в объятиях друг друга, раскручивая элегантные танцевальные движения. На столах было много закусок и глифта. По бокам зала располагались балконы, украшенные шелковыми тканями и цветущими клумбами. Музыка громко отдавалась в висках, тут и там проносились пары бессмертных. Они старались угодить всаднице, но Чуме это было не нужно. Её мысли не покидало унылое лицо брата, который сидел в одиночестве. После того как открыли третью печать, она не находила себе места, постоянно думая о нём. Всё ушло на второй план. Горны, орден, все было не важно, а в голове постоянно вертелись слова Голода «я хочу её себе». Он решил отобрать у Чумы её любимую игрушку. Вики единственная, кто не поддавалась его силе. Голод сразу заинтересовался ею, решив забрать себе. На что Чума возразила. Бал подходил к завершению, музыка стихла и пары начали расходиться. Чума изрядно напилась и еле стояла на ногах. Одним лишь взглядом она дала понять, что Вики больше не нужна и девушка торопливо удалилась из зала. Всадница откинулась на спинку трона и рукой потянулась к подносу с напитками. Мальбонте протянул ей бокал и всадница залпом выпила содержимое. — Он думает, что так просто сможет заполучить мою зверушку. Я её не отдам! Чума махнула рукой и Мальбонте пошёл за новой порцией напитков. Война сидевший неподалеку подал голос. — Ему одиноко сестра, отдай её. Чума гневно посмотрела на брата, в ней разгоралась ненависть. Она выхватила из рук Мальбонте бокал и поспешила прочь из зала, ей было трудно сопротивляться силе брата. Ненависть пожирала её изнутри. Быстрым шагом она направлялась к себе в покои, но вдруг остановилась напротив двери. Подойдя ближе она почувствовала лёгкую слабость. В комнате был Голод. Всадница стояла напротив его покоев. Она хотела войти, но резко развернулась, опуская ручку двери. Выпив до самого дна, Чума замахнулась, разбивая бокал у себя под ногами. Поспешными шагами направилась к себе в комнату. Но не успела она дойти, как за спиной послышался звук открывающейся двери. Она обернулась. Голод пристально глядел на неё, не двигаясь. Она тоже стояла. Но стоило ей пошевелиться, он тут же спросил. — Почему передумала? Чума нервно сглотнула, но ничего не ответила и тогда он продолжил. — Ты злишься на меня? Из-за той бессмертной? — Ты решил забрать мою игрушку себе, конечно я разозлилась! — Игрушками нужно делиться. Глаза всадницы сверкнули. На её лице читалась злость, а может нечто другое …? Голод внимательно посмотрел на сестру и спросил. — Или дело в другом? Чума молчала, ей не хотелось отвечать на этот вопрос. Она хотела уйти, но брат стремительно оказался рядом с ней, заставляя смотреть в его глаза. И она посмотрела, тут же утонув в них. Его глаза напоминали ей два изумруда, такие яркие, манящие и до боли родные. Её щёки покрыл румянец и она отвернулась. Но Голод взял её за подбородок и повернул обратно, не давая возможности отвернуться. — Скажи мне, почему передумала? Я был уверен, что ты навестишь меня, — сказал всадник, заправляя выбившуюся прядь волос ей за ухо. Всадница прикрыла глаза. — Я слишком устала. — что ж… Голод отпустил сестру, позволяя ей уйти. Отступив два шага назад, он развернулся и направился к себе в комнату. — Зачем она тебе? Она же пустышка! — Чума крикнула вслед брату, он остановился и не долго думая ответил. — Хочу провести эксперимент, — он улыбнулся в злобном оскале и продолжил. — Завтра я её заберу! В глазах Чумы вспыхнул огонь, она пожирала брата взглядом. Затем стремительно подошла к нему и влепила звонкую пощёчину. Голод быстро схватил её за шею и вжал в стену. От сильного удара по стене пошли трещины. Чума не сопротивлялась, казалось, что ей это даже понравилось. Заметив это Голод усмехнулся. — Интересно, — он поднял одну бровь, внимательно смотря на сестру. Он мог прочитать её мысли, но не далал этого. Чувствовал её сердце, как оно бешено бьется в груди. Всадник легко считывал её энергию, словно открытую книгу. А она не могла ему сопротивляться и только таяла в его руках. Ей нравился его холод, прикосновение рук, его дыхание, оно обжигало кожу. И этот запах ментола… сводил её с ума. Голод поднял руку и пальцами коснулся её щеки. Всадница затаила дыхание. Мужчина услышал, как её сердце начало биться чаще. Он улыбнулся. — Ты никогда не умела от меня закрываться или просто не хочешь. Он говорил это как факт. Чума не выдерживая его близости начала ослабевать. Так долго находиться рядом с братом она не могла. Силы начали её покидать. Тогда она быстро проговорила. — Пообещай мне, что не притронешься к ней! — Это ещё почему? — спросил Голод и сильнее прижал её к стене. Не дождавшись ответа он спросил. — Чего ты от меня хочешь? Почему ходишь за мной по пятам? — Я… Мне надо идти… — Ответь! Скажи мне правду. Или ты хочешь упасть прямо к моим ногам? Чума уже была на грани обморока, не выдерживая она решила ответить честно. Её рот приоткрылся, глядя в изумрудные глаза брата. Голод нагнулся к ней так близко, что их губы почти соприкасались. Ощутив на губах его морозное дыхание, всадница издала глубокий вздох. — Я… хочу… Она тут же умолкла, когда почувствовала энергию другого брата. На другом конце коридора стоял Война. Он поднял одну бровь, а на лице его играла усмешка. Он явно не ожидал увидеть подобное. Голод медленно отпустил Чуму и отошёл в сторону. Достал сигарету и закурил. Посмотрев на сестру, Голод глубоко затянулся и спокойно проговорил. — Можешь идти. Она молча развернулась в сторону своих покоев, не желая даже смотреть на него. Тогда Голод крикнул ей в спину. — Приятных сновидений сестрёнка. Она проигнорировала его слова и громко закрыла за собой дверь. Голод продолжил курить, как будто ничего и не было, лицо его было спокойным. Он стоял и смотрел на парящие острова где то вдалеке и кажется, ни о чём не думал. Война подошёл к брату и нарушая тишину сказал. — Последнее время она сама не своя. Чума изменилась с твоим приходом. Она должна мыслить трезво, когда придёт Смерть. А иначе… — Война сразу умолк, не решаясь продолжить, но Голод его понял. Он кивнул брату и похлопал его по плечу. Докурив сигарету до самого фильтра, кинул её к ногам и грубо вмял в пол. Война кивнул в ответ и братья разошлись по комнатам.