***
Смотря на такой знакомый силуэт Хогвартса поверх его же отражения в глади озера, Гермиона испытывала противоречивые чувства. Это была странная смесь разочарования, ностальгии и стыда за прошлую саму себя. Какими же наивными дураками они были тогда, двадцать лет назад… Когда Гарри вышел против Волдеморта в решающий момент битвы за Хогвартс, все участвующие, с обеих сторон, были уверены, что сейчас все закончится. Так или иначе. Нет, было понятно, что светлое будущее не наступит сразу и для всех, но хоть какое-то облегчение после победы подразумевалось. В случае же поражения — это было бы крушением всех надежд. То есть тоже финалом истории, в каком-то смысле даже более однозначным. Реальность оказалась гораздо более… сложной. Гарри и Волдеморт убились друг об друга, как и Невилл с Нагайной. План Дамблдора сработал — Том ушел навсегда. Лишившись лидера, Пожиратели немедленно рассорились между собой, что позволило бывшим ученикам отогнать их от Хогвартса. А вот дальше началось… Собственно, вот именно тогда началась подлинная гражданская война, а не та детская игра в солдатики, что была до того. Разразился хаос. Чистокровные не могли править даже формально — основательно прореженный и запуганный Визенгамот все не мог собрать кворум — не говоря уже о реальной власти. Министерство и так уже несколько лет ничем не управляло. Так называемая «Светлая сторона»… О таких деталях, как закон, порядок, организация и дисциплина, традиционно не задумывалась — более того, они ей активно претили. Все признанные идеологи были мертвы, что автоматически означало и конец осмысленных политических движений. Ну не считать же идеологией самоутверждение за счет маглорожденных и магических существ, заодно с возведенным в культ кровосмешением и преклонением перед силой? Или желание всех уравнять и привести под общий знаменатель, запрещая, отнимая и сжигая все, что непонятно? Или банальное желание помучить да пограбить? Лидеров или хотя бы хороших организаторов тоже не наблюдалось — антиселекция, проводимая на протяжении многих лет Дамблдором заодно с Волдемортом дала плоды, и если кто и выжил, то высовываться и рваться править Британией не торопился. Да и зачем? Никакой выгоды из разваливающейся страны не выжать, а минусы очевидны — хотя бы потому, что всем не угодишь, а недовольные теперь бросают Бомбарды, а не шлют вопиллеры. И ладно рискуешь ты сам — но ведь есть еще семья, любимые, родственники… Впрочем, дело было не просто в отсутствии власти и порядка — насколько Гермиона поняла из хроник, во время Первой магической войны в аналогичной ситуации подавляющее большинство магов тихо сидело по домам и боялось. Сейчас же — все как будто с цепи сорвались, стремясь наверстать упущенное. Хотя, конечно, страх тоже имел место быть, собственно он и был одной из главных движущих сил. Не было ничего удивительного в том, что в этой ситуации все стремились защитить свое и своих, а не абстрактные идеалы. Как и в том, что большинство, как только исчезли последние сдерживающие факторы, рванулось грабить и убивать. Чистокровные резали и порабощали магглорожденных, потому что боялись их до усрачки, и после падения Лорда не без оснований опасались, что их сметет толпа черни. Чистокровные под шумок резали и грабили своих, сводя старые счета и заводя новые. Маглорожденные резали и грабили аристократов — ну, тут все понятно, революция во всей красе. Маглорожденные резали маглорожденных, зачастую обходясь с «единомышленниками» гораздо более жестоко, чем с «классовыми врагами», что на самом деле тоже вполне следует историческим прецедентам. Полукровки были во всех лагерях, и как это часто бывает, в стремлении доказать свою лояльность усердствовали больше всех. Магические существа взяли за правило при встрече с волшебниками сначала стрелять, а потом задавать вопросы. А еще были просто бандиты всех видов, рас и расцветок… Британию захлестнула подлинная оргия насилия. Страна распалась на враждующие феоды, кланы и анклавы, все были против всех, союзы создавались и заканчивались предательством чуть ли не ежечасно. И Пожиратели, и Орден Феникса разом оказались на обочине истории, что неудивительно — даже в лучшие дни Пожирателей было от силы несколько десятков, а Орденцев и того меньше. По меркам тотальной войны, когда оружие не берут в руки только трупы, ни те, ни другие не тянули даже на местечковую банду. Министерство… не то, чтобы было совсем бессильно, просто после того, как министра и всю верхушку взорвал обезумевший от горя Ксенофилиус Лавгуд, крича о взбесившихся мозгошмыгах, большая часть сотрудников разбежалась. Оставшиеся же наоборот переселили на его территорию свои семьи для защиты, и Министерство по сути стало всего лишь еще одним кланом, объединенным и озабоченным лишь общим выживанием. И далеко не самым сильным. Оно бы пало совсем, если бы не курьезный факт — скорее жестокая насмешка, по личному мнению Гермионы. Магический закон, обязывающий всех родившихся на территории Британии магов обучаться в Хогвартсе, по-прежнему действовал. И, в отличие от разнообразных постановлений и прокламаций, которые извергали все фракции в невероятном количестве, магам действительно приходилось ему следовать — потому что за его исполнением следили не люди. Министерство вцепилось в Хогвартс мертвой хваткой, так же, как когда-то Дамблдор, фактически сделав детей заложниками собственного благополучия. Впрочем, понимая свое более чем шаткое положение, Министерство не зарывалось, объявив о своем нейтралитете и готовности принимать в школе всех без дискриминации и следить, чтобы детки друг друга не убивали… слишком рьяно. Под красивым словом «нейтралитет» подразумевался отказ от даже попыток обеспечивать закон и порядок за пределами замка, на чем историю магической Британии как цельного государства можно было официально считать оконченной. Еще нейтральными стали, или вернее остались, гоблины, как обычно ведущие дела со всеми и наживающиеся на всех. А Мунго ушел в подполье, его накрыли подобием Фиделиуса, и теперь попасть в него можно было только вызвав одного из эльфов больницы. И заплатив ему вперед — какая бесплатная медицина, когда в стране разруха, а целителям тоже нужно есть самим и как-то содержать госпиталь. Что же до остальных бизнесов, лавочек и мануфактур… Многие ушли под крыло разных фракций, и теперь их товары были только для своих. А остальные… Поскольку указы разных фракций противоречили друг другу, а зачастую и самим себе, все бизнесмены вдруг оказались вне закона по определению. И, как ни странно — все бизнесмены преступники по определению, то именно преступники и будут заниматься бизнесом. То есть и Косая аллея, и Хогсмид, и прочие подобные места превратились в филиалы Лютного, просто чуть более… фешенебельные. Подумав о Хогсмиде, Гермиона не могла не вспомнить Хогвартс — что ж, логично, что экскурс по воспоминаниям закончится там же, где и начался. И вновь подняв глаза на величественный замок, она не могла не удержаться от гордости за альма матер. По какой-то злой иронии, посреди всего этого бардака и разрухи качество обучения в Хогвартсе заметно возросло. Больше не было надуманных ограничений и цензуры, и все фракции, имеющие претензии на значимость, посылали учителями в школу своих эмиссаров для вербовки — и агитация агитацией, но понятно, что учили теперь на совесть. Престиж все же — ну не будет же, в самом деле, Пожиратель позорить Темные Искусства («защиту» из названия курса тихо убрали), а маглорожденный — мир простецов? Основы теперь давали… основательно, а факультативы, они же вербовочные лагеря, были на уровне лучших школ мира. И, разумеется, вернулись все ранее запрещенные предметы, от ритуалистики до бытовой магии, от демонологии до алхимии. Что не менее важно, ученики теперь учились изо всех сил, даже в самом малом возрасте понимая, что от этого в буквальном смысле зависит их жизнь и здоровье. И заодно вырабатывали скептицизм и критическое мышление — потому что иначе можно было банально свихнуться от всей той противоречивой пропаганды и разных степеней откровенности попыток вербовки, которые обрушивались на них со всех сторон. Гермиона в очередной раз подумала, какими же неприспособленными, тепличными идиотами было ее поколение. Наверно, закономерно, что так мало из них выжило… Ее сердце вдруг свело холодом, и она поспешно принялась вспоминать — а кто, собственно, выжил? Из Гриффиндора… Гарри, Нэвилл, Луна, Лаванда, Фред — все они погибли еще в битве за Хогвартс, как и многие другие, чьи имена время стерло из ее памяти. Остальные Уизли, как обычно, приспособились — и родители, и Перси нашли свое место в Министерстве, Билл продолжал служить гоблинам, а Чарли — убирать за драконами. Джордж вынужденно пошел под руку организованной преступности, и теперь его лавка конкурировала с Горбином, торгуя самыми разными магическими «сюрпризами» и «розыгрышами». Джинни так вообще порвала с семьей и… теперь содержала самый приличный бордель на Косой аллее, пробившись с самых низов до места мадам. Тем самым местом. Рон умер пару лет назад от дурной болезни, вполне возможно подхваченной в том же самом борделе. А Ромильда, которая когда-то подлила Гарри любовное зелье, теперь была там самой популярной «девушкой». Дин Томас был убит на дуэли отцом Парвати за то, что «этот черномазый украл честь его дочери». Его тело сожгли на костре в издевательской пародии на индусские погребальные традиции, и сама Парвати была насильно сожжена вместе с ним — какие времена, такие нравы… Возвращались самые темные традиции. А вот Падма бросилась в тот же костер совершенно добровольно… Что наводило на мысли. Фэй Данбар, которая когда-то хотела быть аврором, стала наемницей, и довольно успешной. Капитаном собственного отряда, через который, кстати, прошло довольно много ее ровесников. Как правило, по пути на кладбище — жизнь наемников, она такая. Тот же Финнеган… Кто еще… Деннис Криви сначала пропал с радара… А потом вдруг всплыл в качестве подарка Гринграссов семье Забини в довеску к какой-то сделке между ними — как обученный раб для сексуальных утех. Не было ничего удивительного в том, что, уловив момент, он отравил Блейза, в постель к которому собственно и попал. Как и в том, что в отместку мать Блейза перетравила всех Гринграссов без исключения, не пожалев даже Асторию, к тому моменту уже бывшую замужем за Драко. Что таки да было странно — самому Деннису знаменитая «Черная Вдова» сохранила жизнь, сделав из него своего ученика, раба, приближенного и слугу для грязных дел одновременно. И куклу для извращенных игр — быстро прославившаяся отравительница по прозвищу «Кобра» носила только женскую одежду и искренне считала себя девушкой. По большому счету, Слизерину в этой затянувшейся мясорубке пришлось даже хуже, чем Гриффиндору. Все змейки ее поколения чуть ли не поголовно было Пожирателями — кто идейными, а кто по настоянию родителей, и после падения Лорда им пришлось плохо. Бывшие носители метки стали своего рода эталонными мальчиками для битья, благодаря удачной комбинации громкого имени и богатств с одной стороны и отсутствия реальной организации и силы с другой, и каждая новая фракция, желая доказать, что чего-то стоит, устраивала им показательную резню и раскулачивание. Гораздо больше повезло хаффам и воронам, прирожденные нейтралы выживали и вертелись как могли, идя на любые сделки и компромиссы — но даже там Гермиона мало кого могла навскидку припомнить из выживших. Было удивительно, что Британия за эти двадцать лет не вымерла нафиг. Нет, Гермиона конечно слышала о затяжных гражданских войнах в какой-нибудь Африке, которые тянулись десятилетиями, да та же Вьетнамская война продолжалась двадцать лет — но раньше она плохо представляла себе, как это выглядит изнутри. Как оказалось, даже в такой… ситуации люди не только выживают, но и… живут. Находят причины для радости. Даже… плодятся и размножаются. Гермиона разумеется давно не была девственницей, но сама она истово предохранялась, считая, что было бы преступлением приносить детей в этот мир разрухи и насилия. Мнение, с которым подавляющее большинство людей очевидно были не согласны. Да и не было у нее никого действительно близкого, если уж быть честной. Секс ей нравился, но он был лишь способом забыться, сбросить стресс, которого хватало в избытке, почувствовать себя живой после схватки насмерть… Однажды она даже трахалась в двух метрах от трупа — врага, разумеется, все же она не настолько очерствела. Следующим утром она наконец призналась самой себе, что что-то делает не так, и послала к черту Орден, к тому времени скатившийся в откровенный бандитизм. Вместо этого она занялась благородной профессией контрабандиста. Ее специализацией стало спасение людей — эвакуация беглецов из Британии, и она не делала различия между сословиями и происхождением… Ну и заодно на обратном пути ввозила самые разные товары, та же Джинни платила ей галеонами за мороженое, которое когда-то стоило сикли у Фортескью. Она сама не знала, какое из направлений важнее, иногда ей казалось, что вся так называемая экономика Британии держится лишь на ней. И ее бесила невозможность спасти большинство людей — взрослые отказывались бросать детей, а дети были намертво привязаны к Хогвартсу. Что приводило ее к сегодняшней встрече. Зачем, Мордред побери, двум преподавателям Хогвартса понадобилось назначать ей встречу в Хогсмиде? Нет, понятно, что издержки профессии заставляли ее встречаться с самыми неожиданными людьми в самых странных местах. И она знала, как обезопасить себя — иначе бы она давно кормила червей. Ей мешало то, что она не представляла, что им от нее понадобилось. Так или иначе, есть только один способ это узнать… Она бросила последний взгляд на замок и неторопливо направилась к деревне, по жестоко вбитой привычке предпочитая подойти неспешно и с оглядкой, а не аппарировать прямо в возможную засаду.***
— Мисс Грейнджер, — поприветствовал ее более высокий мужчина, как только за ней закрылась дверь номера клоповника, когда-то принадлежавшего ныне покойному Дамблдору-младшему. Мирно скончавшемуся от старости, для разнообразия. — Профессор Фоули, — нейтрально ответила она. Гермиона на секунду задержала на нем взгляд и кивнула сама себе. Нынешнего профессора Темных искусств она знала, и также знала, что в случае чего одолеет его без проблем. И он тоже это знал — шрам на его щеке служил полезным напоминанием. Проблема, если она была, была в сопровождающем его незнакомце. — Сол Карпентер, новый преподаватель Зелий в Хогвартсе, — представился тот на американский манер. Как будто акцента было недостаточно… Она невольно нахмурилась. — Я вполне компетентен в своей области и буду достойно выполнять свои обязанности, — почему-то вскинулся он. — Но мистер Карпентер также является наблюдателем от МКМ в школе, — тут же сдал его Фоули. — Хмм? Гермиона поднял бровь в лучшем стиле уже двадцать с лишним лет покойного Снейпа, но от комментариев воздержалась. Они ее позвали — вот пусть они и говорят, а она послушает. Фоули и Карпентер переглянулись, и последний глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду. — Вчера директор Спраут ушла в отставку ввиду хронической болезни… — начал американец. Этим эвфемизмом он обозначил запущенную наркотическую зависимость — Хогвартс, фактически находясь на самообеспечении, добывал деньги всеми возможными способами, и в теплицах гербологов росло много… пользующихся спросом растений. Гермиона дурью не торговала, но дела с Хогвартсом имела, так что была в курсе увлечений директора. Впрочем, ханжой она не была, за эти… насыщенные годы она и сама перепробовала многое, но никогда не позволяла себе переходить грань — в ее бизнесе нельзя было терять хватку ни на мгновение, а то сожрут. Очевидно, в школе конкуренция была не настолько жесткой. — И вследствие этого… Мисс Грейнджер, мы пришли, чтобы предложить вам должность директора Хогвартса. Лишь годы опыта не самых простых переговоров позволили Гермионе удержать лицо. — Вы? Не Министерство? — поинтересовалось она после паузы. Карпентер пожал плечами. — Как вы и сами отлично знаете, с этого понедельника магическая Британия является протекторатом магической Америки. — Называйте уж это прямо — колонией, — вставил свои пять кнатов Фоули. Американец бросил на него раздраженный взгляд, прежде чем вернуть внимание к Грейнджер. — Так что, если директору что-то понадобится от Министерства — скажите мне, и оно будет, — заявил Карпентер с обычной американской самоуверенностью. — А насчет… политики — если бы ваши проблемы были только вашими, мы бы оставили остров в покое, собственно, мы так и делали очень долгое время. Но они постоянно выплескиваются то на континент, то через океан, и МКМ решило попробовать более… активный подход. И, очевидно, Хогвартс является одной из ключевых точек. — Я бы не сказала, что Хогвартс является частью проблемы, — отчеканила Гермиона ледяным тоном, удивившим даже ее саму. Карпентер примирительно поднял руки. — Сейчас — нет. Но он может ей стать, нам не нужно, чтобы он стал рассадником диссидентства. Опять. Так что нам нужен нейтральный директор, который в первую очередь будет заботиться о детях. И, разумеется, компетентный, лицо новой администрации и все такое. Не буду врать, известность тоже не помешает. И, наконец, он обязан быть уроженцем Британии, это прописано в уставе Хогвартса и закреплено магией. — И все же — я лучшее, до чего вы додумались? — Все те, кого вы помните по школе, умерли либо недееспособны… Гермиона нахмурилась. Снейп погиб еще в битве за Хогвартс. Разумеется, она знала о Макгонагалл, которая была убита еще до того, как сама Гермиона сдала ЖАБА и собственно закончила школу — по официальной версии, с нее спустил шкуру, в ее анимагической форме, оставшийся безымянным маггл-живодер. Впрочем, нормального расследования никто не проводил, так что единственное, что было известно наверняка — что хоронили ее в закрытом гробу, и у этого были хорошие причины. Флитвик попал под перекрестный огонь, когда пытался разнять битву «стенка на стенку» между старшеклассниками противоположных идеологических убеждений. Нет, он был гениальным дуэлянтом… когда-то… но в данном случае явно переоценил свои силы — его приемы были заточены на схватку один на один, и его банально задавили силой и огневой мощью. Расследование было замято — потому что иначе пришлось бы казнить половину потока, если судить по количеству попавших в него заклинаний. И нет, в Азкабан больше никого не заключали — или вира, или смерть, или закрепленное клятвой пожизненное рабство. От гоблинов откупились золотом и парой маглорожденных, из которых сделали козлов отпущения, и мелкие уродцы несомненно торжествовали, дорого продав изгоя-полукровку, до которого при жизни им не было никакого дела. Что об этом подумал бы сам Флитвик, осталось неизвестным. Гермиона ничего не знала о судьбе остальных преподавателей, кроме того, что они ушли из Хогвартса — в школе теперь была весьма интенсивная… ротация кадров. Тут скорее было удивительно, что Спраут продержалась так долго. И причин не верить Карпентеру у нее не было — но все же, буквально все? — Ну, а те, что пришли потом… Сами знаете. На самом деле, то, что вы двадцать лет варились в этом… — Гхм! — одернул американца Фоули. -… котле, — невозмутимо продолжил тот, — и выжили, сохранили независимость и моральные ориентиры, уже лучшая рекомендация. Фоули поморщился, но промолчал. Гермиона вдруг ощутила… Нет, не возраст — какой возраст? Она и ощущала себя, и объективно была на пике сил, маги живут долго. Разумеется, если исключить насильственные факторы. Это было… Груз поколений? Но она не имела отношения ни к какому Роду — это она давно выяснила, просто на всякий случай. Так или иначе, сейчас она явственно ощущала, что за ее спиной стоят призраки прошлого — друзья, враги и шапочные знакомые. Просто стоят и молчат. И ждут ее решения. — Хорошо, я согласна, — наконец сказала она. — Где тут нужно подписаться кровью? — Гхм, об этом… — неожиданно смутился Фоули. Гермиона закатила глаза. — Мерлин с тобой, Фоули, это была шутка! Я отлично знаю, зачем используется Кровавое перо! — На самом деле… — начал Карпентер и тут же оборвал сам себя. — Впрочем, об этом мы поговорим после подписания документов. Гермиона не была наивной дурой — больше не была, жизнь научила — и явственно чувствовала подставу. Нет, она не собиралась идти на попятную, она ожидала чего-то в этом духе, и вряд ли Карпентер с Фоули совсем потеряли берега, не идиоты вроде бы. Они обязаны были знать, что если понадобится — она будет убивать без раздумий.***
Как выяснилось в Хогвартсе, именно на ее готовность убивать они и рассчитывали. — Мистер Карпентер… Ну и как это понимать? — поинтересовалась она, разглядывая новое убранство Выручай-комнаты. Нет, она несомненно была рада, что ее смогли восстановить после буйства в ней Адского пламени. Но вряд ли магический узор на полу и аккуратно разложенные в узлах рисунка связанные маги являлись необходимой частью антуража… — А вы не догадываетесь, директор? Гермиона хмыкнула. — Если вы надеетесь, что таким очевидным ходом сможете избежать ответственности… Не получится. Озвучьте, чего вы от меня хотите. Внятно, недвусмысленно и при свидетеле… Она кивнула на Фоули. — Или наше сотрудничество закончится, даже не начавшись. Карпентер тоже бросил взгляд на Фоули, похоже в поисках помощи. — Вы должны мне десять галеонов, — ответил тот. — И директор, — он сделал ударение на этом слове, — права. Минимум того, что вы можете сделать в данной ситуации, это не играть в словесные игры. — Хорошо… — вздохнул американец с видом оскорбленной невинности. — Хогвартс умирает. Он начал разваливаться еще задолго до начала вашей учебы, так что вы не могли не заметить… признаки, а за последние двадцать лет все стало еще хуже. В нем слишком долго не проводили необходимые ритуалы, а директора и деканы пренебрегали своими обязанностями. И после стольких лет пренебрежения… если мы хотим хоть что-то исправить, мы не отделаемся ни колосьями, ни барашками. Он сделал драматическую паузу — но ни Фоули, ни Гермиона не купились на эту ловушку, просто ожидая продолжения. — Нужны человеческие жертвы, — наконец родил он. — И принести их должен полноправный директор Хогвартса, именно поэтому мы настаивали на соблюдении всех формальностей введения в должность. Чем ваши предшественники пренебрегали уже долгое время. Еще одна пауза. — Эти люди — худшие преступники, которых мы смогли они найти в Британии. Это… — Я знаю, кто это, — наконец смилостивилась над ним Гермиона. — Во всяком случае, я узнаю большинство — и у меня нет никакого желания выслушивать подробности тех мерзостей, за которые остальные попали в ту же… компанию. У меня есть другой вопрос… Надеюсь, вы озаботились нормальным ритуальным ножом? Чтобы не нарушить ритуал, я не могу использовать в кругу магию, а душить их голыми руками — я справлюсь, конечно, но мы так здесь всю ночь проторчим. — Эээ… — Карпентер откровенно опешил. — Мисс Грейнджер… — пришел ему на помощь Фоули. — Мне кажется, или вы как-то уж очень спокойно относитесь ко… всему этому? — Так в частности за это вы меня и выбрали — разве нет? У двух мужчин хватило совести смутиться. — Так что опыт у меня есть, и если уж быть совсем честной — обычно я проливала кровь с гораздо меньшей пользой. И вообще, Карпентер, что за чистоплюйство — разве Джефферсон не наказывал вам поливать дерево свободы кровью тиранов и патриотов? — Кто? — не понял Фоули. — Томас Джефферсон, один из отцов-основателей Америки. Тот, который считал всех людей равными. И заодно владел рабами. — Можно подумать, что вы, бриты, лучше, — огрызнулся Карпентер. — Как там — «все люди равны, но некоторые равнее других»? — Ну, учитывая, что на алтаре находятся они, а не я, а моя родина стала американской колонией — я бы сказала, что неравенство в мире очевидно. К счастью, я давно поняла, что равенство и справедливость — разные понятия. И что ни одно из них не имеет никакого отношения к «мелочам» вроде пользы, целесообразности и здравого смысла. И кстати о них — так что там с ножом? Фоули переглянулся с Карпентером… и наконец молча достал и протянул ей свой кинжал, при виде которого у Гермионы загорелись глаза. И зачесались руки, судя по тут же сделанной ей паре пробных выпадов. — Гоблинская сталь… Я рада, что в Хогвартсе наконец-то появился компетентный преподаватель Темных искусств, — наконец вынесла она вердикт. — Ну что ж… Она поймала панический взгляд выпученных глаз Драко Малфоя над шарфом, который удерживал в его рту кляп. И невесело усмехнувшись, шагнула в круг. — Не будем заставлять уважаемых господ ждать.