Residual Hope

Сегодня был худший день в истории плохих дней.Казалось уместным, что это был единственный способ, которым Изуку победил Каччана. Мало того, что школа была….ну, школой, но учителю просто пришлось испортить хорошее настроение Каччану, напомнив ему о героической мечте Изуку. Перед всем классом. Изуку действительно не должен был ожидать чего-то другого. Каччан, конечно, воспринял желание Изуку стать героем как личное оскорбление и сжег свой блокнот, прежде чем бросить его в фонтан. Тогда он сказал… Изуку яростно покачал головой, в уголках его опущенных глаз выступили слезы. (Погрустневший, потому что каждый раз, когда он поднимал взгляд, его глаза устремлялись на крыши.) Он не был уверен, было ли это худшей частью сегодняшнего дня, или это то, что было потом. Его задушил и утонул в подземном переходе злодей, затем спас Всемогущий, а затем раздавил тот же самый герой, когда Изуку осмелился задать единственный вопрос, который когда-либо имел значение с тех пор, как ему было четыре года. Изуку следовало бы знать лучше, правда. Он даже больше не верил в себя. Почему это должен делать кто-то другой? Изуку смиренно опустил плечи, продолжая ставить одну ногу перед другой. Он понятия не имел, куда идти дальше, но знал, куда приведут его ноги, если он перестанет двигаться. (Он еще долго стоял на этой крыше после ухода Всемогущего.) Его мечта была разбита, но что-то внутри него отказывалось отказываться и от всего остального. Металлический стук отвлек Изуку от его ошеломленного пути. Он резко поднял голову, поворачивая ее в поисках источника звука, и напрягся, чтобы бежать. Неужели хулиганы действительно подстерегали его так долго после того, как школа закончилась? Разве «разговора» Каччана было недостаточно? Как они вообще узнали, что он выбрал этот маршрут? Он выбрал его специально из-за нехватки людей Когда он наконец обнаружил источник шума, он замер. Он остановился в конце переулка, и в дальнем конце Грязный Злодей душил/топил женщину средних лет. Ужас пробежал по спине Изуку и сочувственно сжал его легкие. Всемогущий поймал злодея; так как…? Изуку побледнел, осознав, что это его вина. Всемогущий, должно быть, уронил бутылки, следя за тем, чтобы Изуку не упал во время прыжка через город. Глаза Изуку отказывались покидать женщину, пока она безуспешно боролась. Наконец, пара подвинулась настолько, что Изуку смог рассмотреть ее лицо. Ее глаза были широко раскрыты и полны страха, паники и боли. Изуку слишком много раз видел подобные глаза на детской площадке, когда был маленьким. Тогда он всегда вмешивался, ставя себя между Каччаном и тем, кому он причинял боль. Изуку почувствовал, что его ноги двинулись, прежде чем он успел даже начать думать. В любом случае думать было не о чем. Даже если бы он не смог стать героем, он собирался продолжать вставать между хулиганами и их жертвами. Это было то, что он всегда умел делать. Но чтобы встать между этими двумя, ему сначала пришлось создать между ними пространство. Изуку швырнул свой рюкзак в Грязного Злодея со всей силой, на которую был способен, крича, чтобы привлечь внимание злодея. Аморфный мужчина повернулся, чтобы взглянуть на учебники и карандаши, летевшие оттуда, откуда Изуку забыл застегнуть молнию на сумке. "Снова ты? Ой! Пока злодей из грязи шатался и щурился — как это вообще работало, если у него не было век? — Изуку царапал грязь, покрывающую лицо женщины, пытаясь освободить ей дыхательные пути. Он никогда не думал, что победа может звучать как влажный кашель, но, должно быть, это был лучший звук, который он когда-либо слышал. Однако момент успеха был недолгим. Грязь конденсировалась вокруг запястий Изуку, внезапно прилипнув слишком сильно, чтобы Изуку мог отстраниться. Оно болезненно сжалось, когда злодей сравнял его с слегка налитым кровью взглядом. «Ты маленький панк! Я разберусь с тобой через минуту. Слизь, обернутая вокруг его запястий, подняла его в воздух, прежде чем швырнуть. Изуку ударился о противоположную стену переулка. Воздух вырвался из его легких, а голова закружилась и пульсировала там, где она соприкоснулась с кирпичом. Он скатился по стене, приземлился на кучу мешков для мусора и попытался сморгнуть пятна из поля зрения. Приглушенный крик вызвал у него заряд адреналина, и мир снова стал ясным. По большей части. Злодей Сладж снова душил даму. Изуку попытался подняться на ноги, но упал, когда мешки для мусора зашевелились под ним. — Стоп… — сказал он, и его голос звучал тихо в его собственных ушах. —Перестань причинять ему боль, Каччан! Что смешного, когда Изуку встает между жертвой и ее хулиганом? Ему никогда не удавалось отбиться от хулигана, но он мог стать их целью на время, достаточное для того, чтобы другой ребенок мог уйти. "Останавливаться!" Изуку сказал с большей силой. Когда злодей так и не ответил, Изуку взял себя в руки и закричал так громко, как только мог: «Стой! Возьми меня вместо этого!» Грязный Злодей и женщина удивленно моргнули и уставились на него. — Не… не причиняй ей вреда. Вместо меня ты можешь взять меня. Я не буду с тобой драться. Просто отпусти ее. Тебе не нужно никому причинять вред». Изуку замкнулся в себе, когда осознал последствия того, что он предложил. Он не хотел умирать, на самом деле. Но еще меньше он хотел, чтобы за его ошибки погиб кто-то другой. И что ж, разве не так поступил бы герой? (Не то чтобы он когда-либо мог им стать.) Злодей Сладжа внимательно изучал Изуку, и тот изо всех сил старался встретиться с ним взглядом, несмотря на то, что слезы неуклонно катились по его щекам. Он хотел, чтобы злодей знал, что он имел это в виду. Злодей, похоже, пришел к такому же выводу, потому что его жуткая улыбка стала еще шире. Он усмехнулся. «О, это будет хорошо. У меня не было готового мясного костюма уже более десяти лет. Слизистый усик выдернул Изуку из кучи мусора за талию и заставил его зависнуть перед лицом злодея. — Тебе лучше запомнить свое слово, паршивец. Вы боретесь, и я, возможно, просто решу пристрелить одного-двух штатских из-за приколов. Изуку сглотнул, прежде чем сказать едва громче шепота: — Я понимаю. Глаза злодея Сладжа сузились, когда он ухмыльнулся. "Хороший. Теперь позаботимся о свидетеле. У Изуку не было времени возразить, как женщину отшвырнуло к стене, почти так же, как и его несколько минут назад. Сладж заткнул рот Изуку, чтобы заглушить его крик. Еще больше обвивало его руки и ноги, ограничивая его движения. «Не будь таким драматичным. Я просто вырубил ее. Видишь, она еще дышит. На самом деле она все еще дышала, что заставило Изуку немного расслабиться. Злодей, роющийся в карманах, пока не нашел телефон Изуку и не выбросил его вместе с рюкзаком в мусор, был немного менее обнадеживающим. Уладив вопросы свидетелей и потенциальных устройств слежения, злодей Сладж с удивительной скоростью понес Изуку глубже в лабиринт переулков. — Итак, вот как это будет происходить, малыш, — сказал злодей, снова привлекая внимание Изуку. «Я буду держать ваши дыхательные пути открытыми как можно дольше, а вы все время будете глубоко дышать через нос. Сосредоточьтесь на этом и не сопротивляйтесь, и все закончится быстро и красиво». Изуку в замешательстве наклонил голову: какой смысл держать его дыхательные пути открытыми, если парень все равно собирался его убить? С прикрытым ртом он не мог спросить. Итак, он просто кивнул. По крайней мере, злодей, похоже, не собирался злорадствовать или затягивать свои страдания. «Открой широко». Изуку неохотно подчинился, давясь вкусом нечистот, которые перекатывались по его языку второй раз за час. На этот раз все было как-то хуже. Грязь скользила по его горлу, и тело Изуку пыталось вытолкнуть тошнотворную дрянь. Несколько неудачных рывков заставили Изуку устать и дрожать, пока он втягивал воздух в легкие через нос. Злодей Слизи засмеялся и сказал что-то о том, что все не так уж и плохо, как только ты преодолеешь рвотный рефлекс, но Изуку отключил его и очень старался отключиться от ощущения постоянно увеличивающегося объема грязи, пробивающегося в него. Поначалу его горло и желудок горели, но теперь они сменились странным жгучим онемением. Это ощущение тоже распространялось. Нет, Изуку не думал об этом. Он также не начал гипервентилировать. Злодей хотел, чтобы он глубоко вздохнул, а Изуку не хотел проверять, сколько нужно сил, чтобы разозлить парня. Что это за дыхательное упражнение он снова увидел в Интернете? Изуку зажмурил заплаканные глаза и считал секунды и вдохи, быстро теряя счет времени. Это не могло быть слишком долго. Злодей сказал, что в первый раз это заняло всего 45 секунд. Как такое короткое время могло показаться вечностью? Как только у него возникла эта мысль, злодей что-то сказал, но Изуку не мог разобрать слов. Казалось, он находился под водой, а все было в нескольких милях отсюда. Было такое ощущение, будто он тоже находился под водой, и давление давило на него со всех сторон. На краю его сознания играли головокружение и тьма. Наконец он скользнул под воду, когда что-то перерезало ему воздух. --- Сознание подкралось к нему, как пожар, болезненными вздрагиваниями и прыжками. У него все болело. Он не знал, что это возможно, и ему хотелось, чтобы он этого не знал. Причуды, даже дыхание и сердцебиение болели. И движение. Почему он двигался? Он заскулил или, по крайней мере, попытался. —О, вот ты где, Мидория. Это заняло у тебя некоторое время. Я начал задаваться вопросом, не потерял ли я хватку». "Что? Что происходит?" Он пробормотал. О верно. Он ведь раньше ударился головой, не так ли? Ему не пришло в голову задаться вопросом, откуда тот, кто это был, знает его имя. «Эх, не волнуйся. Боль — это просто твое тело пытается убить меня, а мое тело пытается убить тебя. Иммунный ответ - это сука. Все уладится еще через несколько часов. "Часы? Я чувствую себя ужасно." —Если ты собираешься просто ныть, вздремни, — сказал обиженный голос. — Не то чтобы ты много пропустил. Что-то изменилось, и Изуку почувствовал давление на… его разум? Что бы это ни было, это было странно, и он сопротивлялся этому. «Ах ах ах, никаких усилий. Или ты уже забыл о нашей сделке, малыш?» Изуку замер, вспоминая, что бороться — это плохо, но не понимал, о каком конкретном контексте говорил этот человек. Борьба с детьми в школе никогда не была успешной; он пострадал больше, когда сопротивлялся. В его памяти промелькнуло несколько примеров из прошлого семестра. Логично, что здесь было то же самое. После нескольких мгновений размышлений он перестал сопротивляться. Давление вернулось, почти нерешительно, и Изуку снова скользнул в темноту. В следующий раз, когда он проснулся, думать было легче, и он не чувствовал себя так сильно, как будто он стал жертвой одного из избиений Каччана. Все еще болело, и он чувствовал себя слабым и каким-то больным, но он все еще стоял. Подожди… Изуку понял, что его глаза открыты. (Как он это забыл? Когда это произошло?) Почему он стоял… на вокзале? И почему было темно? "Добро пожаловать. Снова." На этот раз воспоминания вернулись вместе с голосом. «Сладж?» У Изуку сложилось отчетливое впечатление, что он съежился. — «Да, никогда больше не называй меня так. Почему все считают, что это отстой? Это слизь. Есть разница,»— проворчал злодей. Изуку мысленно запомнил это на потом, потому что, очевидно, сейчас было что-то попозже? Изуку проделал серию небольших попыток движений, но его тело ни в малейшей степени не отреагировало, вместо этого шагнув вперед после объявления над головой о прибытии поезда. В данный момент он определенно не контролировал свое тело и не узнал названия станции, на которой они находились. Ладно, ему нужно было сосредоточиться на чем-то другом. «Эм, не то чтобы я жалуюсь, но почему я не умер?»,Ладно, эта тема была не намного лучше, но ему было любопытно. Изуку услышал вздох и встряхнулся, когда понял, что его тело не вздохнуло вместе с ним. Означало ли это, что они общались разум с разумом? Часть его имела так много вопросов. Другая часть его почувствовала тошноту при мысли о том, что часть пропитанного нечистотами тела Слизи (?) Злодея находится внутри его черепа и каким-то образом прикреплена к его мозгу. «Вы живы, потому что вы выполнили свою часть сделки. Большинство мясных костюмов склонны тратить кислород на бессмысленную борьбу. Кроме того, очень сложно удержать все свое тело подальше от легких человека, когда он не перестает двигаться и пытается кричать во время процесса»,— пренебрежительно сказал злодей. «Через какое-то время ты прекращаешь попытки». Изуку вздрогнул от бессердечия злодея, удивившись, когда его тело отреагировало именно на это. Итак, контроль злодея все-таки не был абсолютным. Может быть, он мог бы… — Я остановлю тебя прямо здесь, Мидория. Ты действительно хочешь начать бороться со всеми этими беспомощными мирными жителями?» Злодей провёл взглядом Изуку по переполненному вагону поезда, задерживаясь на наиболее уязвимых: маленькой девочке и её бабушке, женщине с новорожденным, джентльмене с рукой в гипсе. Любые планы дать отпор рухнули мгновенно. Изуку уже причинил вред этой женщине, отвлек Всемогущего и позволив Слизнему Злодею сбежать ранее. Он не хотел, чтобы кто-то еще пострадал. — И что теперь? И откуда ты знаешь мое имя? «У тебя в бумажнике был школьный билет и билет на поезд. А что ты собираешься делать? Вы сядете и расслабитесь. Я уеду как можно дальше от Мусутафу за 24 часа». «Почему 24 часа?» — спросил Изуку, почти боясь ответа. Слизневый Злодей закатил глаза Изуку. «Ты всегда такой болтливый? Потому что 24 года — это самый большой срок, когда я когда-либо держал добровольное владение. Конечно, это было, когда я был примерно твоего возраста. Возможно, мой срок теперь увеличился, но я не хочу рисковать. Изуку не хотел размышлять о том, что может случиться в конце этого времени. Итак, он отвлекся, как всегда: анализ причуд. Он сделал обзор дебюта Mt. Lady тем утром и Камуи Вудса. Он подумал о причуде Всемогущего, которая казалась все более и более странной каждый раз, когда он думал об этом. Затем он подумал о причуде Слизняка-Злодея. Это было так странно, что он придумал, как владеть людьми, хотя казалось, что у него простая мутационная причуда. Может быть, его внешность все-таки не была его причудой? Если это была рудиментарная мутация, а само владение было его причудой, в этом было немного больше смысла. Подобные причуды, как правило, сопровождаются определенной степенью инстинктивного знания о том, как правильно их использовать. Захватить чье-то тело целиком, не причинив ему вреда (и, конечно, Изуку немного болел, но сам по себе он не пострадал), казалось, что это будет довольно сложно сделать, и человек вряд ли сможет понять это самостоятельно. Конечно, Изуку мог не учитывать, насколько умен был злодей. Возможно, он учился в медицинской школе до того, как стал злодеем, и просто знал очень много об анатомии и физиологии. С другой стороны, парень сказал, что он охотно забирал вещи, когда был в возрасте Изуку – и, предположительно, моложе. Итак, Изуку больше склонялся к теории инстинктивного познания. Возможно, с некоторыми дополнительными исследованиями, чтобы повысить его эффективность. Затем был компонент мысленного общения, и, если его смутная память была точна, некоторая степень иммунной модуляции, позволяющая их телам слиться воедино, не испытывая катастрофического иммунного ответа. Но как злодей смог поместиться… Изуку вырвал из его мыслей мысленный толчок. «Боже, малыш. Твой мозг никогда не останавливается, не так ли? Это было скорее наблюдение, чем вопрос. — П-извини. Ты все это слышал? «Нет, просто очень громкие моменты. Если ты не думаешь обо мне, я не слышу твоих мыслей слово в слово». Изуку вернулся в настоящее, чтобы снова зарегистрировать то, что видело его тело, немного смущенный тем, как легко было полностью блокировать раздражители, когда он не контролировал ситуацию. Они уже сошли с поезда и шли по незнакомой улице. Этот город казался намного меньше Мусутафу, судя по отсутствию высотных зданий, и это было вскоре после восхода солнца. Ему стало не по себе, думая о том, что злодей собирается с ним сделать. Собирался ли он наконец убить его? Выбросить его тело туда, где его никто никогда не найдет? Если бы это произошло, его мама никогда бы не помирилась. О, нет! Его мама! Должно быть, она уже очень волнуется… Его тело усмехнулось, прежде чем дать влажный кашель. «Ух ты, ты можешь быстро прийти в себя. Я сказал тебе расслабиться, и я имел это в виду. Вы выполнили свою часть сделки; Я держу свое. Даже если вы, кажется, не включаете себя в лозунг «не причиняй никому вреда». Изуку не совсем знал, что на это ответить. Он издалека услышал ворчание — может быть, подслушанную мысль, о которой упомянул злодей? «Может быть, я и монстр, но даже я не стану пинать собаку, когда она лежит». Изуку задавался вопросом, стоит ли ему обижаться на это. Затем в его мозгу послышался гораздо более ясный вздох. «Я обязательно оставлю вас там, где вас найдут и окажут медицинскую помощь. А пока мне нужно, чтобы ты снова поспал. Я не могу позволить тебе подслушать, куда я планирую пойти, не так ли? Итак, Изуку именно тогда услышал одну из мыслей злодея. Почему он больше ничего не услышал? Был ли он слишком отвлечен своим анализом ранее, или злодей лучше скрывал свои мысли из-за опыта? Может быть, напряжение, вызванное столь долгим сохранением одержимости, ослабило его ментальные барьеры? Изуку должно было быть сфотографировано как минимум 16 часов назад, если солнце уже взошло. Изуку почувствовал устойчивый толчок в своем разуме, и его беспокойство возросло. Он не боролся с этим, но задавался вопросом, действительно ли он очнется на этот раз, когда уйдет под воду.