***
Девушка заходит в небольшой продуктовый магазин. Ремонт здесь точно необходим, но, к сожалению, об этом можно моментально забыть. Дженни проходит к ряду с мясом, выбирает то, что сама любит и сестра. Она остановилась возле какой-то высокой худощавой девушки. Та внимательно рассматривает каждый продукт. И вроде Дженни должно быть плевать, но в глаза бросился до жути подозрительный бледный цвет кожи. У незнакомки чёрные длинные волосы, серая шапка на голове. На ней чёрная широкая толстовка, рукава почти закрывают запястья. На переносице красуются очки с круглой оправой. Дженни не даёт покоя этот мраморный цвет кожи. И в её голове тут же возникают самые неприятные мысли. — Почему вы так долго смотрите на этот несчастный кусок? — неожиданно задаётся Ким. — Оу, — озадачена незнакомка и поворачивается к Дженни. — В последнее время привозили не свежее, вот пытаюсь убедиться, — усмехается она. Дженни хмуро и нагло смотрит на черты лица девушки. Зубы обычные, вроде клыков нет, уши не видно из-за шапки, голос спокойный. Шею тоже не разглядеть из-за длинных волос, но подозрения никуда не уходят. — Я вас впервые здесь вижу, — продолжает Дженни. — Я живу в районе Кандонгу, но решила прогуляться и по пути купить еды, — пожимает плечами девушка. — В Кандонгу прятались раньше вампиры и низшие демоны, как мне известно, — ухмыляется охотница. — Заметьте, раньше, — цедит собеседница, поправив очки на переносице. — У вас слишком бледная кожа, — хмыкает Ким. — Это странно, потому что вы не альбинос и вроде азиатка. — Вам повезло, что в наше время такая наглость позволена, — вздыхает девушка, кидая в корзину продукты. — У меня серьёзные проблемы со здоровьем, но медикам плевать, потому что нужно бороться с этим зверьём. Дженни стыдливо кивает. Услышав сказанное, она немного опешила. Затем ещё раз прокрутила в голове слова незнакомки, и тут же пришла в себя. — Как тебя зовут? — не спрашивая переходит на «ты» девушка. — Дженни Ким, — твёрдо отвечает она. — Тебя? — Лалиса. Но можно Лиса. — А фамилия какая? — усмехается Дженни. — У моей знакомой сестру так же зовут. — Минами, — вскидывает брови Лиса, понимая, для чего Ким задала этот вопрос. — Сколько тебе лет, Дженни? — Двадцать два, — уже собирается уходить Ким младшая. «Забавно, старше ровно на восемьсот лет. Слышала о сёстрах Ким, особенно о Дженни. От неё прям чувствуется агрессия». — размышляет Лиса. — Хочешь пройтись, пообщаться? — вдруг спрашивает Лиса. — Или у тебя имеются другие планы? — Планов нет, — качает головой Дженни. — Давай закончим с покупками и пошли. Спустя двадцать минут девушки вышли из магазина. Они направились в более тихое место, где меньше народу. Дженни недоверчиво разговаривает с Лисой, задаёт странные вопросы, но увлечённо тоже рассказывает о себе. Лиса достаёт пачку сигарет из кармана, протягивает одну сигарету Дженни, на что она одобрительно кивает и берёт. Обе закуривают, и пока кажется, что напряжение между ними утихло. Ким меньше беспокоится о том, что Лалиса, возможно, вампир. Если бы это оказалось правдой, скорее всего, Ким младшая давно расправилась бы с ней. — Ты живёшь с родителями? — выдыхает дым Дженни. — Нет, — хмыкает Лиса. — Я не знаю, где они. Родители пропали, может их убили. — С таким безразличием говоришь об этом, — слегка удивляется девушка. — Мы не были близки, если честно, — Лиса поворачивает к ней голову. — Я живу одна, и мне хорошо. Но я в курсе, что у тебя осталась только старшая сестра. — Откуда? — Весь Сеул про вас говорит, — усмехается Лиса и щелчком пальцев кидает окурок сигареты. — Буквально город спасали от нечисти. — Я ненавижу их, Лиса, — цедит Дженни. — Они разрушили мир, а вампиры клана Манобан убили моих родителей. Я хочу вырезать каждого вампира своими руками. — Человеческой силы не хватит, чтобы уничтожить Манобанов, — щурит она глаза из-за неприятной боли от линз. — Если судить реально. — Как минимум, хочу найти их отродье, — с азартом проговаривает Ким. — Не знаю насколько она сильная, но информации о ней нет. «Единственное, в чём мать права, то, что смертные слишком самоуверенны». — немного злится Лалиса. — Не думаешь, что их дочь опаснее? — Ты знаешь о ней что-то? — с некой надеждой интересуется Дженни. — Я занималась мифологией, много читала. Бертольдо — самый древний и могущественный высший вампир, а Харис — на какую-то часть оборотень. Вроде считалось, что их союз станет самым мощным, и существо родится с силой, которой нет у любого божества. Вампир будет с красотой неописуемой, хитростью немыслимой, величеством непобедимым. Это я пересказываю из книги. Но Бертольдо хотел сына, а родилась дочь. Дженни молча анализировала сказанное. Многое сходится и ей попросту нечего ответить Лалисе. Девушка садится на поломанный деревянный ящик, за ней повторяет то же самое Лиса, садясь рядом. Девушка пристально смотрит на Ким, следит за каждым её движением. Рассматривает её обворожительные глаза, пухлые розовые губы, аккуратный нос. У Дженни изящный профиль лица, взгляд у неё столь глубокий, а внешность, будто аристократическая. — Ты очень красивая, — выпаливает Лалиса. — Это взаимно, — слегка смущённо отвечает Дженни, не ожидая таких резких слов от Лисы. — Правда? — улыбается Лиса. — А меня здешние называют ходячим мертвецом. — Мне нравятся люди с бледной кожей, — хмыкает Ким младшая. — Это выглядит интересно. У тебя большие глаза, мягкие черты лица, утончённые руки, словно они созданы для музыканта. — Я играю на гитаре, — добавляет Лиса. — Научилась трис… — обрывает она. — Три года назад. — Интересно услышать твою игру, — Дженни поворачивает голову на бок. — Надеюсь мы ещё встретимся? — Буду рада, Дженни, — старшая поднимается на ноги. — Может дашь свои контакты? — Я свяжусь с тобой, не переживай, — на алых губах девушки появилась улыбка, больше напоминающая оскал. — До встречи, Ким.***
Лиса с облегчением выдыхает, снимая вставные виниры. Клыки ужасно болят, челюсть с утра затекла. Манобан сняла карие линзы и положила их в кейс. Её обрадовало, когда Розэ научилась наводить заклинания на зеркала. И спустя столько лет у вампира есть возможность лицезреть своё отражение. Лисе нравится любоваться собой. Ей удавалось раз в столетие увидеть отражение. Но это происходило лишь во время ритуалов. — Не понимаю, как людям удобно жить с этими зубами, — шипит она, промывая виниры. — Удобнее, чем с клыками, — говорит позади неё девушка. — Розэ, ты заебала с телепортами, — оборачивается всем телом вампир к магу. — А раньше тебе было нормально, — усмехается девушка с бледно розовыми волосами. — Я же писала, что приду. — Сеть еле работает, — пожимает плечами вампир. — Ты не поверишь, кого я сегодня встретила, — интригует Лиса, пока они переходят в спальню. — Отца? — с украдкой смотрит Розэ. — Нет, он никогда не зайдёт лично к смертным, — цокает Манобан. — Дженни Ким. — Ты её убила? — бесцеремонно спрашивает маг. — Ты или глупая, или забыла, что я людей не трогаю, — огрызается Лиса, обнажая клыки. — Мы гуляли вместе. — Тогда глупая здесь Ким, — нахально смеётся подруга. — Столько лет убивать подобных тебе, при этом не осознав, что перед ней вампир высшего клана. Вампиру совершенно непонятно, почему её злят оскорбления Розэ в сторону смертной. Лиса честно, никогда не любила, когда подруга перебарщивала. Дженни ей показалась очень интересной, немного грубой, выносливой девушкой. — Я была в магазине. Пришлось всё это напялить на себя, — спокойнее отвечает Манобан. — А там оказалась Дженни. Она моментально начала подозревать меня, но я смогла убедить её, что я обычный человек с плохим здоровьем. Тем более люди не знают, как зовут дочь Манобанов. — Помню, как ты сблизилась с одной Этидой, и тебе не повернулось это добром, — тихо проговаривает Розэ, перебирая пальцы. С горечью Лиса это помнит тоже. Болезненная тема для вампира, что странно. Произошло это аж когда Манобан было сто лет. Она с трудом выходила на землю из небытия для целей отца. Приходилось высасывать души смертных, отправлять их в пустые сосуды и отдавать это. Лисе становилось мерзко от себя. Сто пятьдесят лет она потратила на нескончаемые убийства, забирая пострадавшие души. И всё прекратилось, когда у вампира появился роман с человеком. Лалисе несвойственны чувства, несвойственно понятие любви. Это ей твердили с самого рождения. Но та девушка перевернула сознание вампира. Лиса по-настоящему влюбилась. Она втайне выбиралась из небытия с помощью Розэ. Лиса рассказала Этиде, кем она является на самом деле, и та с удивлением приняла её. Наверное, Лалиса ощущала себя самым счастливым существом во всём небытие. Она светилась, оберегала её. Но в конечном итоге, в один роковой день Бертольдо узнал. В клане настрого запрещено иметь любые романтические отношениям с людьми. За это Лалиса понесла наказание. Харис согласилась с Бертольдо, и вампира отправили в тюрьму Ада. У Лисы не было выбора, она знала. Её заточение длилось почти двести лет, пока отец не сжалился над дочерью. Этиду сразу убили, чтобы она не распространяла информацию о существовании вампиров на то время. Лиса пообещала себе, что никогда не станет правительницей клана. И хоть моментами она пользовалась своим положением в небытие, она никогда не примет деятельность кланов. Вторжение на Землю оказалось шансом пропасть туда, куда Лиса хотела. Верховные маги много лет помогали существам, наконец выпустив их. От вечных мук Лиса освободилась и будто научилась заново дышать. — Дженни другой человек, — выходит из мыслей Лиса. — Ей не нужно знать, кто я. — Когда-то это же произойдёт, — закусывает нижнюю губу Розэ. — Она возненавидит тебя. — Значит, буду решать проблемы по мере их поступления, — холодно произносит вампир. — В Ад больше не попаду. На том спасибо. — Рассуждаешь, как самый настоящий человек, Манобан, — смеётся маг.