Всполох

Ночь. Ливень. Окна, помутнившиеся от ручейков, в которые превращались стекающие капли, разбивавшиеся об стекло. Всполохи молний иногда освещали своим холодным светом палату. На больничной койке лежал Павел Беляев, у которого сна не было ни в одном глазу. Лежал и думал. "Ну что, Павел Иванович? Налетался в Космос? А всё твой Лёшенька!.. Не, ну, вот нахрена ты за ним ломанулся, а? Что ж тебе не сиделось-то? Доел бы это яблоко спокойно, да домой вернулся... Вот лежи теперь и думай, зачем? Зачем влюбился в этот мягкий голос, в серо-голубые глаза, в эти светлые волосы, что умудряются подцепить солнечных зайчиков едва ли не везде, где бы ты с ним не находился: на стадионе, на аэродроме, в кабинетах с незадёрнутыми шторами, где с энтузиазмом он что-то тебе объяснял, а что-то и ты ему... Пока горло не сжималось окончательно от волнения... Блин, как пионерка, ей-Богу!.." Вдруг окно распахивается и из него выглядывает чей-то силуэт, своим появлением вырывая из размышлений Беляева... - Паша! - сказал он тихонько, - это я, Лёша! Ты спишь? - С чего бы я буду спать, когда ко мне по ночам в окна лазают всякие... - он не стал договаривать, кто именно, но интонация была явно недружелюбная. А какая она будет, если это тот самый человек, из-за которого у тебя левая нога снова травмирована и путь в Космос был уже навсегда закрыт?.. В которого за время подготовки умудрился влюбиться, и теперь разрывается от желания уткнуться в плечо, потому что скучал, и одновременно долбануть костылём по этой наглой русой макушке, ("...которую всё-таки больше хочется погладить, разворошить на ней золотистые волосы... Так! - отдёрнул он себя, - А ну, стоять! Ты, вообще-то, практически ног лишился из-за него! А ты УЖЕ чуть не улыбнулся, только он голос подал... Ишь!..."), - И вообще, что ты тут забыл? - "В такую-то погоду, - додумал Паша, - ведь простынешь после таких 'водных процедур'! Я тебя лечить не буду!.." - и слегка вздрогнул, когда, будто в подтверждение, услышал несколько крупных капель, со стуком приземлившихся на пол. - Проведать тебя пришёл, ты ж днём не впускаешь! - наигранно обидевшись, ответил Лёша, но его голос, как показалось Паше, был чуть подрагивающим. - А так лучше, да? Тебя только простывшего и не хватает... - как можно более ворчливее, пробухтел Павел. Ну, насколько мог на данный момент. Ведь даже сейчас он не мог не умиляться, стоило ему только представить это 180-ти сантиметровое недоразумение с погонами майора, что стоит сейчас перед ним мокрый, зато через окно залезший в палату своего... Кого? Друга? Коллеги? - А я закалённый! Я ж тебе рассказывал про то, как в детстве... - ...с ледышками на ногах в школу пришёл... - тихо договорил Беляев. - Ну вот!.. - ободряюще протянул Леонов. И замолчал. Вдруг очередная молния своим благородным белым светом озарила палату, и Павел увидел... - Цветы? - Эм... Ну, да, - ответил Лёша, сжимая в кулаке нарванные ("ещё и из клумбы, прям как на сви... Нет! Даже не думай...") ромашки, какие-то ещё лохматые шарики, астры вроде... И тихонько направился в сторону Беляева. "У него чуть голос задрожал... - на этот раз это проигнорировать Павел не смог, - С чего бы это? - но тут здравый смысл тут же задавил крохотную надежду, грозившую расправить свои неугомонные крылья, - Он промок и замёрз как цуцик... Только и всего..." - А я, по-твоему, твоя подружка? - Магазины были закрыты, потому апельсины принести не смог, - просто и с напускной весёлостью ответил Лёша. А потом, вдруг, робко так спросил: "А можно... рядом сесть?", что Паша не смог устоять и практически сразу сказал: "Конечно" даже не заметив, что в его голосе сейчас отражалось гораздо больше тепла, чем даже до... Приземления. За что чуть не дал себе подзатыльник, когда всё-таки осознал свою ошибку. Чуть посидев, Лёша вручил Паше букет и не сказал больше ни слова. В воздухе повисла тяжеленной тучей тишина. Ну, если не считать ветра и, порой, грома за окнами. "Ну, что ж ты хочешь мне сказать-то, а? Лёшенька?" - но не успел он это додумать, как наконец-то тишину прервал до боли родной голос, правда, напряжённый, как никогда: - Паша... Я сейчас кое-что скажу, а ты не перебивай, хорошо? Даже, если тебе это покажется странным или противным... - Хорошо, - он не станет - чувствует, что разговор будет действительно серьёзным. - Итак... Паша, - вздохнул, - Во-первых, прости меня... - За что? - За ноги!.. - чуть раздражённо ответил Лёша, но, в тоже время, понимал, что злится он больше на себя, ведь, это из-за него... Из-за его шалости... - Я понял, - ответил Павел, который за два дня успешных "отводов" Алексея от своей палаты, умудрился простить это "чудо в перьях". - И-и ещё... - Леонов глубоко вдохнул и выдал, - Паша, я ... Я тебя люблю. Давно... - и вжал голову в плечи, ожидая, что в него полетит тот "веник" и осколки их дружбы... В горсть которых её своими же словами только что превратил Алексей Леонов. Но Павел молчал... Нет... Он резко втянул воздух и попытался понять, ЧТО только что сказал ему Лёша. Лицо которого тут же осветила молния. Он был таким грустным, напуганным и отчаянным... И вдруг на Павла снизошло озарение, словно всполох этой самой молнии окончательно раскрыл ему глаза... Он уже забыл о своих ногах, и легонько тюкнул Алексея по руке букетом, привлекая внимание и, тем самым, чуть разряжая обстановку. - Лёш... Ты прости меня, что сразу не заметил этого. Просто я был настолько увлечён скрытием своих чувств... - но договаривать не стал. - Своих чувств? - чуть помолчав, ошеломлённо эхом повторил Леонов. - Да. Я ведь тебя, дурака, с нашей первой встречи люблю! И даже после... Приземления... Правда, теперь я уже не смогу полететь... - Нет!! - чуть не крикнул, - Мы тебя поднимем! Я тебя подниму! Мы ещё с тобой побегаем! И полетим обязательно! Вместе!.. - с жаром выпалил Алексей. Павел же, глядя на него, начал улыбаться - ну, невозможно этого не делать, он же как солнышёнок - тут же заражает оптимизмом, пусть даже и в таких непростых ситуациях... - Ладно-ладно, оратор! Харе лапами тут размахивать, а то в глаз мне попадёшь! На что Лёша облегчённо вздохнул. А после, нащупав левую руку, аккуратно сжал её. Павел же, немного потянув на его себя и проведя рукой от кисти до плеча, положил ладонь на щёку и плавно провёл большим пальцем по скуле. Лёша понял намёк и, склонив голову, дотронулся кончиком носа до носа Паши. ... Ночь. Ливень. Окна, помутнившиеся от ручейков, в которые превращались стекающие капли, разбивавшиеся об стекло. Всполохи молний иногда освещали своим холодным светом палату. На больничной койке лежал Павел Беляев, у которого сна не было ни в одном глазу. Ведь теперь он нашёл себе гораздо более интересное занятие - перебирать чуть завившиеся от влаги такие светлые, такие родные волосы. И прокручивать у себя в голове: "... Мы тебя поднимем! Я тебя подниму! ... И полетим обязательно! Вместе!.." А у него под боком, как воробушек на жёрдочке, пристроился Алексей Леонов, довольно посапывающий на плече у подполковника. 14-16.01.2023, Sun. 01:09msk /*--*/