О южном ветре и полной луне

Благородный молодой господин весьма приятной наружности медленно прогуливался по густому лесу. Тщательно подобранный комплект с накидкой из светло-зеленого шелка и изящная нефритовая подвеска на поясе подчеркивали достоинства его стройной фигуры и тонкий вкус. День был жарким, и приходилось то и дело обмахиваться веером. Молодой господин никуда не торопился: любовался красотами здешних мест и предавался возвышенным мыслям, — а потому, услышав мелодичную трель скворца, не поленился сойти с дороги, чтобы послушать его пение, разглядеть переливающиеся на солнце перышки. Он засмотрелся на это прекрасное создание, а когда опустил глаза, увидел неподалеку двух разбойников, подло воспользовавшихся тем, что молодой господин отвлекся, и потому заставших его врасплох. Одеты они, правда, были в довольно дорогие одежды, но небрежно подобранные комплекты и отсутствие даже намека на подвески и веера у пояса безошибочно выдавало в них разбойников. Из-за отсутствия чан в разрезах верхнего халата были видны прикрытые только нижними штанами ноги — надо сказать, довольно стройные и длинные. Молодой господин тихо ахнул и прикрылся веером. — Смотри-ка, кто это у нас здесь гуляет? И даже совсем один. — Длинный хвост разбойника был растрепан, из него торчали веточки и листья, будто он пробирался через кусты, — наверняка сбегая с места прошлого преступления. Усмехался он не зло и улыбка ему шла, но по спине молодого благородного господина все равно пробежали мурашки — наверняка от страха. Он же знал, чем может закончиться встреча с разбойниками в лесу! Особенно для юного, наивного и во всех отношениях привлекательного молодого господина! — Не один, у меня встреча с другом! — Но молодой господин был очень честным и совсем не умел лгать, разбойники сразу разгадали его обман. — Что-то не вижу тут никакого друга, — улыбчивый разбойник оглянулся на второго. Волосы того были собраны в тугой пучок на затылке, и в целом он выглядел опрятнее, но смотрел хмуро. Наверняка придумывал какое-нибудь злодеяние. — А ты? — Я… я пожалуюсь брату! — А кто у нас брат? — Глава заклинательского ордена! — Пффф, скажешь тоже! Тогда бы и ты был заклинателем, а я что-то не вижу твоего меча. Вот это уже было обидно. С видом оскорбленного достоинства молодой господин отвернулся от нахала и прикрылся веером, и уже краем глаза наблюдал, как хмурый потыкал улыбчивого локтем. Кажется, несмотря на угрожающий вид и разбойничий образ жизни, он все-таки сумел понять, что делать такие намеки недостойно. — Цзян Чэн! Что тебе не так? — О, теперь я знаю твое имя! — Молодой господин высунулся из-за веера. Вряд ли они теперь решатся ограбить его, понимая, что в этом случае он, придя в город, сразу направится к судье с жалобой. — И что тебе это даст, если ты не выберешься из леса живым? – Названный Цзян Чэном злодейски ухмыльнулся, и молодой господин снова спрятался за веером, стараясь не выдавать своего страха. — Этот недостойный просто шутит! Я уже все забыл, не знаю никакого имени! — То-то же. — А как же зовут этого благородного господина, который так неосмотрительно гуляет один в лесу? — Похоже, опасности стоило ожидать и от второго разбойника — и без того стоял близко, а тут подошел вплотную, надвинулся угрожающе. Сердце заколотилось быстрее, судя по тому, как горели щеки, он наверняка раскраснелся от смущения, пусть и совсем не собирался показывать перед разбойниками свою слабость. Горячая ладонь с сильными и чуть шершавыми пальцами обхватила запястье, погладила и чуть сжала, и молодой господин от неожиданности выпустил из рук веер, тут же оказавшийся в ловких руках разбойника. — Ну? — Не Хуайсан! — Выпалил тот, растерявшись, и только потом сообразил, что следовало назваться вымышленным именем. Теперь разбойники наверняка потребуют у брата выкуп, а тот, может, и выкупать не станет. Особенно если узнает, что он опять не брал с собой на дальние прогулки саблю. Да и гулял вместо тренировок с ней же. Но уже было поздно. — А, значит, Хуайсан-сюн, — протянул разбойник. Свободная рука легла на талию, притягивая еще ближе. Веера, чтобы закрыться, у него уже не было, поэтому Не Хуайсан зажмурился, замирая от ужаса и неожиданно приятного жара внизу живота. В конце концов, разбойники выглядели довольно неплохо — для разбойников, конечно. Молодого господина можно было понять! Тем более, недавно он читал повесть, которая начиналась точно так же, и догадывался, что сейчас должно было произойти. — Эй, Цзян Чэн, смотри, что у него тут! — Вместо того, чтобы забраться под тонкий шелк одежд грубыми руками или хотя бы начать развязывать на нем пояс, разбойник залез в его рукав и теперь настойчиво шарил там в поисках добычи. Не Хуайсан возмущенно вскрикнул и попытался отшатнуться, но держал его разбойник крепко. — Я же сказал не называть меня по имени! — Да он все равно уже слышал. И в этот раз тоже забудет. Ведь правда? — Разбойник продолжал улыбаться, но Не Хуайсан уже убедился, что он ничуть не лучше хмурого и ждать от него ничего хорошего не приходилось. Не Хуайсан торопливо закивал. Но уже решил, что теперь специально не будет ничего забывать, раз они с ним так. — Тогда показывай, что там. Хмурый разбойник — Цзян Чэн — отобрал у улыбчивого книгу в обложке дорогой и нарядной, но без единого указания на название и автора. Открыл, пролистал несколько страниц и тут же захлопнул. Не Хуайсан хотелось бы верить, что разлившийся по щекам румянец был признаком того, что ему понравилось — и, тогда, возможно, что в этом разбойнике все-таки еще могли сохраниться проблески благородства, к которым удастся воззвать. Улыбчивый же точно был безнадежен: тут же выхватил книгу, отпустив Не Хуайсана настолько быстро и неожиданно, что он чуть не упал. Пальцы сжимали бумагу так, что часть страниц наверняка помялась. Достойный труд неизвестного, но определенно талантливого автора заслуживал более бережного обращения, — как и сам Не Хуайсан. — Это книжка для утонченных господ, которые понимают толк в высоких чувствах! Зачем она вам, вы же даже читать не умеете! Наверное?.. Не Хуайсан понял свою ошибку, когда мрачный Цзян Чэн вдруг нахмурился, но улыбчивый только усмехнулся: — А зачем ее читать? Нам и картинок хватит! Ну-ка, посмотрим! — Он открыл книгу на первой попавшейся странице, пролистал, но вдруг остановился, уставившись на страницу, удивленно моргнул: — Ого! — Он поднял на Не Хуайсана потрясенный взгляд: — Что, так тоже можно? Не Хуайсан мог только догадываться, что он там увидел, но на всякий случай кивнул: наверняка было можно, что бы там ни было нарисовано; низкопробных книг он никогда не брал. — В общем, мы ее забираем, — сообщил улыбчивый, — и веер. И что там у тебя еще есть в рукавах? Не Хуайсан отшатнулся, хватаясь за рукава и прижимая их к себе. Ладно еще книга, но у него с собой были и памятные дорогие сердцу вещи, с которыми он совсем не был готов расстаться. — Ага, сразу с накидкой снимай, ее тоже заберем и продадим, смотри, какой шелк и вышивка, наверняка дорогая. — Не Хуайсан почувствовал, что разочаровался и в хмуром разбойнике. Не было в нем ни капли благородства, раз предлагал такое! — Вы не можете поступить со мной так жестоко! — Конечно, можем, мы же разбойники. На этот раз руки улыбчивого потянулись к поясу, но теперь Не Хуайсана это совсем не радовало. — Стойте! — голос позорно перешел в визг. Кажется, разбойники растерялись. — Я мог бы расплатиться иначе… — Например? — тут же оживился улыбчивый. Намеков разбойники совершенно точно не понимали, его вынуждали сказать напрямик, что было ужасно грубо. — Например, своим юным прекрасным телом, — Не Хуайсан опустил взгляд, старательно изображая скромность. И только незаметно косился на разбойников, чтобы понять, как они отнеслись к этому, безусловно, заманчивому предложению. Разбойники медлили, как будто не совсем понимали, о чем идет речь. Не Хуайсан откашлялся, продолжая смотреть в землю у ног. — А, ну да, можно попробовать и так. — Кажется, до них начало доходить. — Но вас тут двое, а я один, совсем один, — Не Хуайсан горестно вздохнул, надеясь, что удастся пробудить в разбойниках сострадание и они не будут настаивать на расплате с обоими. Но явно недооценил их жестокость. — А мы одновременно! Хмурый Цзян Чэн вытаращился на улыбчивого, Не Хуайсан тоже. — Так не получился! — возразил он вполне искренне. На это он точно не рассчитывал, по крайней мере, не в лесу. — А в книге нарисовано. И ты сам сказал, что так можно. Теперь стало понятно, на какие страницы он наткнулся. — Такое только для опытных, а этот несчастный молодой господин так юн и невинен! — возразил Не Хуайсан. — Совсем невинен? — огорченно проворчал Цзян Чэн. — А телом тогда как собрался расплачиваться? Целоваться, что ли? — Не настолько невинен! — Не Хуайсан потянулся за веером, чтобы загадочно прикрыть лицо, и только потом вспомнил, что веер у него отобрали. — И я умею играть на флейте! — Я тоже умею, — фыркнул улыбчивый. — И что тут такого? — Не на такой флейте! — Не позорь меня! — Цзян Чэн досадливо скривился и попытался отвесить улыбчивому подзатыльник, но тот увернулся. — Мы согласны, — сказал он, глядя на Не Хуайсана. — Но только чтобы хорошо сыграл, и обоим. — Я буду очень стараться. — Не Хуайсан снова опустил взгляд и изо всех сил старался не улыбаться от предвкушения — а то как бы не передумали, решив, что он и так не против. Он, конечно же, был против, в перевернутые облака и опрокинутый дождь стоило играть только с благородными господами, а не с разбойниками в лесу, но у него совсем, совсем не было выбора. Не Хуайсан облизнул губы, задумался, пытаясь решить, чей член взять в рот первым, но все-таки остановился на суровом Цзян Чэне — тот хотя бы понимал, о чем шла речь! На дрожащих ногах Не Хуайсан сделал шаг к нему, опустился перед ним на колени, тщательно подобрав полы одежды, чтобы не испачкать. В лесу заниматься таким ему еще не приходилось, но он отличался любознательностью — по крайней мере, в отношении некоторых вещей, — и не был против того, чтобы попробовать новое. Хоть и разбойник, Цзян Чэн ощутимо смущался, когда Не Хуайсан добрался до его нижних штанов, и это придало уверенности. Стоять коленями на неровной земле было непривычно твердо, но член у Цзян Чэна оказался ровным и красивым, так что Не Хуайсан был не против сыграть на этой флейте. Хотя, конечно, у него все равно не было выбора, его же заставили. — Ну, давай уже, — поторопил его улыбчивый, и Не Хуайсан вздохнул: заставили и обходились очень, очень жестоко. Наверное, если бы он не начал сам, этот разбойник схватил бы его за волосы и рывком подтащил ко второму, вжимая его лицом в пах. Возможно, даже ударил бы. Не Хуайсан представил и сглотнул, поежился от сладкой дрожи, прошедшей по телу от таких мыслей. Член Цзян Чэна пока стоял не так крепко, как он надеялся, но с этим Не Хуайсан справился легко: лизнул, погладил, будто и правда примеряясь к флейте, прежде чем начать играть. А потом взял его в рот на всю длину, и довольный стон Цзян Чэна звучал для него как музыка. Пусть и не сразу, но Не Хуайсан все-таки увлекся процессом — в конце концов, он был благородным молодым господином и понимал толк в изысканных удовольствиях. А вот разбойники — не понимали: бедра вдруг огладили уже знакомые руки, оказавшиеся самым загадочным образом сразу под всеми слоями одежды, и тут же — в штанах. Не Хуайсан попытался оглянуться и возмутиться, но ему не позволили. — Продолжай, — раздался сверху голос Цзян Чэн, рука все-таки сжалась в его волосах, потянула аккуратно расчесанные пряди, спутывая их. Было непохоже, чтобы он совсем недавно смущался от того, что делал Не Хуайсан. Разбойников было двое и они были сильнее, этому молодому господину не оставалось ничего другого, как подчиниться. Рука Вэ… улыбчивого разбойника легла на член, провела так хорошо и приятно, что Не Хуайсан почти простил ему прежнее бесцеремонное поведение. Не переставая ласкать языком, вбирать глубоко, до самого горла и выпускать изо рта член Цзян Чэна, он благодарными стонами подбадривал улыбчивого продолжать — да-да, именно так, быстрее. Все-таки этот благородный господин не был так наивен и почувствовал, когда подошел к сияющему пику слишком близко. На короткий миг он выпустил на всякий случай изо рта член Цзян Чэна, — впрочем, не переставая ласкать его руками, — и с облегчением и радостью излился в руку второго разбойника. Тот даже великодушно придержал его, не давая осесть на траву. Но едва Не Хуайсан начал приходить в себя, сзади в него вошли пальцы, он дернулся, чудом не прикусив член, который как раз успел снова взять в рот. — Тише. — Шершавые пальцы успокаивающе погладили ягодицу. — Может, для двух одновременно ты и недостаточно опытный, но один я точно помещусь. Я уверен. Не Хуайсан тоже в этом не сомневался, но не тогда же, когда у него во рту член! Так все равно выходило двое одновременно, а у Не Хуайсана еще после прошлого сияющего пика дрожали колени и едва хватало сил на Цзян Чэна. И они так не договаривались! Но разбойники не оставили ему никакого выбора. — Прямо сейчас?! — Ну не сразу. Но тебя же еще подготовить надо. Разве же мы варвары? Еще какие. Не Хуайсан бы даже ответил, но Цзян Чэн снова толкнулся членом ему в рот и ему стало не до споров. Пальцы скользили не так легко, как обычно, когда он собирался принимать гостей с заднего двора, и Не Хуайсан подозревал, что сейчас его растягивают, используя вместо смазки его же собственное семя. Наверное, и возьмут так, почти на сухую. Сейчас это слегка пугало, но гораздо сильнее — возбуждало. Как всегда, этот Вэ… разбойник не берег ни своего тела, ни чужого. Сам Не Хуайсан бы, конечно, на такое никогда не согласился, его просто заставили! До этого растягивавшие его хотя бы относительно осторожно пальцы вошли резче, вжимая его носом в живот и насаживая ртом на член Цзян Чэна так, что тот и сам едва не упал. — Вэй Усянь! «Теперь я знаю и второе имя, — тоскливо подумал Не Хуайсан, пытаясь не закашляться. — И что оно мне дало? Ровным счетом ничего». Кажется, пальцев стало больше, они разминали тугие мышцы долго и тщательно, гораздо лучше, чем стоило ожидать от нетерпеливых разбойников, и тело принимало их все лучше. Даже когда вместо пальцев в него начал входить член, это было совсем не так больно, как он опасался. Не Хуайсан нетерпеливо сглотнул, переступил коленями, попытался раздвинуть шире ноги в сползших штанах. И чуть не поперхнулся, когда в горло полилось горячее семя. Изливаясь ему в рот, Цзян Чэн простонал на удивление громко, Не Хуайсан не знал, что он так умеет, обычно он был сдержаннее. То есть, просто разбойники в любом случае были менее чувствительными, чем благородные господа, так что наверняка тот обычно был сдержанным. Но в том, что таких изысканных удовольствий ему еще не доставляли, Не Хуайсан был уверен. Отвлекшись на свои мысли, он пропустил момент, когда Вэй Усянь успел развязать на нем пояс, но теперь воздух холодил обнаженную грудь, а чужие пальцы трогали и сжимали соски — пока вдруг не ущипнули. Не Хуайсан взвизгнул и зажался, и Вэй Усянь позади него что-то одобрительно пробормотал, не прекращая двигаться в нем. Не Хуайсан никогда не нравилась грубость в любовных играх, но сейчас тело отзывалось на нее так охотно и жадно, что ему не хотелось жаловался ни на затекшие ноги и саднившие от долгого стояния на неровной твердой земле колени, ни на зуд внутри из-за того, что его смазали только его же семенем, ни на ставшие более резкими и глубокими толчки. Но когда Вэй Усянь вдруг вышел из него полностью, развернул к себе лицом и попытался завалить на траву, Не Хуайсан вцепился в него и завопил: — Ты же испачкаешь мой любимый комплект! Сними его с меня сначала! Вэй Усянь заржал, но больше не пытался его от себя оторвать. — Ложись уже. — Не Хуайсан убедился, что Цзян Чэн стянул с себя накидку и расстелил ее позади него, и только тогда позволил себе расслабиться. Лежать на спине и правда было удобнее. Вэй Усянь как-то на удивление ловко стянул с него сапоги и штаны, снова придвинулся, направляя в него член. — Нашел из-за чего беспокоиться, может, мы еще заберем эту твою одежду. Не Хуайсан рывком поджал ноги, даже приятный туман в голове отступил возмущения. — Но я же уже расплатился с вами, как мы договорились! — А мы разбойники, мы не обязаны выполнять обещания, — хмыкнул где-то рядом Цзян Чэн. — Точно! А со мной еще и не расплатился пока, только еще больше задолжал. — Вэй Усянь раздвинул его колени и совершенно вероломно вошел в него одним рывком. И правда, чего он ждал от разбойников? Не Хуайсан обхватил его ногами, поерзал, пристраиваясь так, чтобы движение внутри вызывало наиболее приятные ощущения, и стало еще лучше. Разбойник не подвел: брал его сильно, почти грубо — так, словно уже не первый раз с ним это делал и хорошо знал все его чувствительные места. Хотя, конечно, этого никак не могло быть: Не Хуайсан видел этого разбойника в первый раз. Видимо, у него был талант. Большой талант. Связных мыслей становилось все меньше, удовольствия — все больше, и изливаясь, Не Хуайсан настолько ушел в себя, что даже не вспомнил, что надо бы проследить и не залить семенем расшитый серебром пояс и тонкий шелк накидки. Потом проверил, конечно, и с облегчением обнаружил белесые пятна только на одежде Вэй Усяня. Конечно, благородному молодому господину совсем не пристало целоваться с разбойником, даже если его вынуждали — должны же быть пределы приличий! — но когда Вэй Усянь прижался к его рту губами, он был слишком вымотан жестокой битвой цветов с обоими ужасными разбойниками и не стал сопротивляться. Было приятно. А Вэй Усянь излился в него, как последний разбойник. После того, как все закончилось, Не Хуайсан расслабленно лежал на чужой накидке, не торопясь встать или привести в порядок одежду. Разбо… Вэй Усянь повалился рядом с ним на траву, закинул руки за голову. — Вообще, если бы тебе встретились настоящие разбойники, они бы тебя все равно ограбили, а потом, скорее всего, убили. Ну, на всякий случай. Не Хуайсан вздохнул. — Вэй-сюн, никто не играет в настоящих разбойников. Суровый учитель тоже приказал бы нерадивому ученику оголить зад совсем для другого, но нам же это не мешало? — Да уж. — Вэй Усянь хмыкнул. Та игра ему понравилась, а Не Хуайсану из-за этого стало сложно оставаться наедине с учителем Ланем без того, чтобы в голову не лезли всякие мысли. — Можно еще сыграть в то, как заклинатели ловят хитрого гуля. — С гулем? Фу! — Сидевший чуть в стороне Цзян Чэн скривился, и на этот раз Не Хуайсан был с ним полностью согласен: кажется, ему удалось сформировать в нем чувство прекрасного. — И вообще, в такой ледяной воде, как в здешних источниках, даже у гуля не встанет, — добавил он, подумав, и Не Хуайсан понял, что все-таки рано обрадовался. — Тогда потом у нас, в Пристани Лотоса сыграем. Ты будешь гулем! — С чего это вдруг? Сам ты гуль! — Тогда гулем будет Не Хуайсан! Он же собирался приехать к нам учиться? Смотрел Вэй Усянь так, что хотелось сразу согласиться — и приехать, и на гуля, даже несмотря на то, что брат бы его ни за что не отпустил учиться в Пристань Лотоса, понимая, что ничему хорошему он там не научится, а сам он не умел плавать. Усилием воли Не Хуайсан удержался. — Лучше во что-нибудь другое, — начал он. — Вот я встречал в одной книжке… В конце концов было еще много интересных развлечений для благородных господ, в которые они до сих пор не играли, и утонченных удовольствий, которые только предстояло испытать.