Сахар

Кисуке знал толк в нелепых историях — он сам приложил руку ко многим из них. Но эта история была действительно невероятно нелепой. Началось все с того, что в один день к нему пришел арранкар, бывший Эспада, развалился на его диване в гостиной и обрадовал заявлением, что он теперь будет тут жить. Нет, дело было даже не в том, что он был мужчиной, арранкаром, Эспадой — это всё были совершенные мелочи в сравнении с причиной, по которой он пришел. — У этих тупых женщин что-то вроде, — пустой пощелкал пальцами в воздухе, пытаясь вспомнить слово. В другой руке он держал книгу, которую, как он сам признался, забрал у Куросаки Ичиго. Книга называлась «Всадник без головы» и была на оригинальном языке. — Брачного периода? Понятия не имею. Короче, они постоянно действуют мне на нервы, воркуют и все такое. Я свалю, как только разберусь, как найти нормальное жилье. Потом арранкар лежал на оккупированном диване практически неподвижно, прислонив свой меч возле головы, погрузившись в книгу. Его невероятно синие, внимательные глаза бегло скользили по строчкам. Тонкие, обычно нахмуренные брови слегка расслабились — иногда приподнимались в удивлении, иногда дергались, от коротких смешков или напряженных сцен. По его лицу было не трудно прочитать, что в целом книга ему вполне нравилась. Кисуке некоторое время наблюдал за ним, пока арранкар не сказал ему прекратить, не отрываясь от чтения. Тогда торговец улыбнулся и предложил ему чаю — и его гость, чуть поморщившись, все же не стал отказываться. — Айзен на собраниях постоянно заставлял нас пить чай, — рассказывал пустой, разглядывая дымящийся напиток в своей чашке. Кисуке в ответ разглядывал его самого — довольно печальный для него факт, но у него не было возможности как следует изучить кого-то из арранкаров, даже несмотря на то, что с Зимней войны прошло уже чуть больше двух лет. — Или то, что он только называл «чаем». На вкус это было отвратительно. Он шумно отхлебнул из чашки и скривился. — Это лучше, чем было в Лас Ночес. Но все равно так себе. Тогда Кисуке пришла в голову замечательная идея. — Гриммджоу-сан, — позвал он, придвигая к мужчине пиалу с белоснежными кубиками. — Вы когда-нибудь пробовали сахар? Арранкар посмотрел на него своими электрически-синими глазами, как будто Кисуке спросил, бывал ли он на Луне. — Что это? — он слегка склонил голову набок и, чуть помедлив, взял из пиалы один кубик, чтобы как следует разглядеть, вертя в пальцах. — Он сладкий. Попробуйте, — в ответ на недоверчивый взгляд, синигами тихо рассмеялся и тоже взял из пиалы кубик, чтобы положить его себе в рот. — Это не отравлено. — Я и не боюсь, что ты меня отравишь, — фыркнул арранкар в сторону, а затем поднес кубик ближе к лицу, чтобы понюхать. — Что значит «сладкий»? — Это такой… вкус. Попробуйте. Пустой бросил на Кисуке последний, предостерегающий взгляд, прежде, чем положить в рот странное угощение. Затем торговец несколько минут наблюдал, как искренние эмоции сменяют друг друга на абсурдно красивом лице, и широко улыбался, скрыв веером свою эмоциональную несдержанность. Это было немного несправедливо по отношению к его удивительно откровенному в мимике гостю, но Кисуке хотелось оставить в секрете, насколько ему понравилось восторженное удивление Гриммджоу. На самом деле, причина, по которой арранкар пришел в его скромный, маленький магазин, была совершенно не важна. Он мог прийти даже просто так, и Кисуке все равно бы его пустил и предложил ему чаю. Но причина, по которой его гость остался, заключалась в том, что ученый ему это просто позволил. Это уже было достаточно нелепо — пустой в его магазине читает «Всадника без головы» и пьет чай с тремя кубиками сахара. А вот настоящую причину того, почему Кисуке позволил всему этому случиться, он предпочел бы навсегда сохранить в секрете. Все-таки, в этом нет ничего страшного. Верно? Ну, подумаешь — он просто немного влюбился. Как нелепо.