«Может ли разумный человек, учитывая опыт прошедших веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?»
Название четырнадцатого тома Боконона
«Я возомнил себя Куртом будто я крут», – слова из песни «Курт» группы Драгни. Нет, мы не будем обсуждать сейчас Кобейна, его смерть или место стиля гранж в мировой культуре. Поговорим о не менее значимой личности в истории Соединённых Штатов, а именно о писателе и общественном деятеле Курте Воннегуте. Он как и другие творцы перенес в свои произведения самое страшное, что его постигло в жизни. Воннегут собственными глазами видел бессмысленных жертв войны и сам побывал на волоске от смерти. Во время Второй Мировой войны в 1943 году будущий выдающийся писатель записался добровольцем в армию, сражавшуюся против фашизма. В декабре следующего года отправился на фронт, где толком повоевать он не успел, почти сразу попал в плен. Заключенных вместе с Воннегутом переправили в Дрезден, место массового убийства. В начале 1945 года этот красивейший город был подвергнут бомбардировке, при которой погибло свыше 25 тыс. человек. Курту Воннегуту повезло – ему удалось пережить огненный смерч, но увиденное в то кошмарное время навсегда протянулось через всё творчество писателя лоснящимся, перепачканным в крови и порохе канатом. Апогеем же стал роман «Бойня N5, или Крестовый поход детей», сюжет которого напрямую связан с событиями Дрездена. По моему скромному мнению, эта книга особенно заслуживает вашего внимания. Но сегодня не о ней, сегодня о другом произведении Курта Воннегута «Колыбель для кошки». Мне настолько нравилось проводить время с этим романом, что я по пять раз перечитывала особенные моменты. Раскроив больше половины текста на цитаты и собравшись с духом, поделюсь с вами всем тем прекрасным, чем наполнена эта потрясающая книга. Поехали…«Над чем бы учёные не работали, у них всё равно получается оружие»
Повествование идёт от лица рассказчика, чьё имя неизвестно. Он планирует написать книгу с названием «День, когда настал конец света». По мнению рассказчика этот самый апокалипсис произошёл, когда военные силы США сбросили атомную бомбу на вражескую Японию. Начав работу над книгой, герой решает узнать, как этот день проводил Феликс Хонникер, выдающийся учёный, принимавший участие в создании испепеляющего оружия. Рассказчик рассылает письма троим детям гения. По прочитанным воспоминаниям о Феликсе можно сразу сделать вывод, что человеком он был инфантильным и полностью погружённым только в невероятные исследования. За что младший сын Ньют назвал учёного «отцом атомной бомбы», а не своим собственным. Но именно в тот страшный день Феликс решил поиграть с малышом в очень известную игру «Колыбель для кошки», где бечёвки, переплетенные между пальцами рук, образуют различные узоры. Здесь Курт Воннегут намекает нам на конкретный узор – лестницу из сна Иакова, соединяющую Небо и Землю. Ветхозаветный рассказ считается первым предзнаменованием о пришествии Спасителя. Ньют же, будучи трехлетним малышом, громко заплакал от вида множества перекрещенных нитей. Дети ведь часто чувствуют и понимают то, чего взрослые в упор не замечают. Так и маленький Ньют увидел предзнаменование второго пришествия – конца света.«Не обращай внимания на Кесаря. Кесарь не имеет ни малейшего понятия о том, что на самом деле происходит вокруг.»
Старший сын Фрэнк, считавшийся пропавшим без вести, как выясняется, живёт себе припеваючи в островном государстве Сан-Лоренцо и занимает пост министра. Наш рассказчик, конечно же, спешит встретиться с ним и в самолёте пересекается с остальными детьми Феликса Хонникера Анджелой и вышеупомянутым Ньютом. Как вы, наверное, уже догадываетесь, на бесплодном скалистом острове и начинается основная заваруха. Картина такая: в полной нищете и безысходности, царящей в жарком карибском воздухе, существует колония, переходящая за ненадобностью от одной державы к другой. Управляет этим никчемным клочком земли «Папа» Монзано, играющий роль настоящего диктатора. Он — противник коммунизма и настоящий союзник демократии США.«— Народ Сан-Лоренцо, — ответил мне отец, — интересуется только тремя вещами: рыболовством, распутством и боконизмом.
— А вы не думаете, что прогресс может их заинтересовать?
— Видали они и прогресс, хоть и мало. Их увлекает только одно прогрессивное изобретение.
— А что именно?
— Электрогитара.»
Бедные жители спасаются в учениях святого Боконона, скрывающегося по легенде в джунглях. Однако боконизм является запрещённой религией на острове. В 78-ой и 79-ой главах нам объясняют истинные мотивы создания Боконона и угнетения жителей-последователей. «Все до одного на Сан-Лоренцо истинные боконисты, несмотря на «ку-рю-ку»», – в качестве устрашения власти используют крюк для повешения. Происходящее на острове походит на большое иммерсивное представление, в главных ролях которого самозванный святой Боконон и его закулисный товарищ злой тиран Маккейб, чьё место может занять любой другой, например, «Папа» Монзано или сам рассказчик. И такая система могла бы работать многие годы, если бы не лёд-девять, последнее изобретение Феликса Хонникера.«На что может надеяться человечество, — подумал я, — если такие ученые, как Феликс Хонникер, дают такие игрушки, как лед-девять, таким близоруким детям, а ведь из них состоит почти все человечество?»
Что же за смертоносный лёд? Новая форма воды, один её кристаллик вызывает каскадную реакцию кристаллизации воды в новую конфигурацию льда. Папа «Монзано» болен раком и решает облегчить свои страдания, съедая щепотку новой Хонникеровской формы воды, которую ему подарил старший сын учёного Фрэнк. Его тело не успевают кремировать до возникшей аварии, оно попадает в море, и мировой океан застывает в считанные секунды. Халатность детей (подразумевается состояние психики) становится показателем того, что «конец света» превратился в обыденность, и человеческая жизнь – ничто. Даже в святом нет спасения, потому что на вопросы от последователей о дальнейших действиях Боконон не находит ничего «умнее» — как подтолкнуть их к самоубийству и убедить в том, что Бог хочет всех убить, ведь они ему попросту надоели. Многие жители осознано прыгают в застывший океан или облизывают пальцы леденящим веществом, чтобы больше ничего не чувствовать – окаменеть и телом, и душой. Да и наш рассказчик близок к этому: «На миг мелькнула мысль — спрыгнуть на эту площадку, взлететь с нее ласточкой и в отчаянном прыжке, скрестив руки, без единого всплеска, врезаться в теплую, как кровь, вечность.»«Тигру надо жрать,
Порхать — пичужкам всем,
А человеку — спрашивать:
«Зачем, зачем, зачем?»
Но тиграм время спать,
Птенцам — лететь обратно,
А человеку — утверждать,
Что все ему понятно.»
На мой взгляд, Курт Воннегут отчасти общается с читателями и через рассказчика, и через Боконона. Один очень интересный и одновременно жуткий афоризм из Седьмого тома святого погрузил меня в долгие и глубокие размышления: «Сначала организуем в нашей республике кафе, продуктовые лавки, газовые камеры и национальный спорт. После этого можно написать нашу конституцию». Однако не стоит принимать на веру все изречения Боконона и рассказчика, поскольку каждая фраза из повествований одного и цитат из писаний другого вынесены на суд читателя. Мы сами вольны решать чьим словам верить. Это автор и хочет нам показать, что «Колыбель для кошки» – мера неопределённости мира. Кто-то играючи создаёт оружие массового поражения, кто-то ставит эксперименты над народом, а кто-то пытается найти смысл мироздания в очередном узоре из верёвочек. Чем и в какой момент закончится эта игра, никто не знает… А теперь после прочтения попробуйте чётко ответить на вопрос заданный в эпиграфе.