Часть 1
15 марта 2024 г. в 17:59
Не сказать, что я плохо училась — просто порой получалось, что отвлекалась, не усваивала материал, а после контрольных плакала. Или даже во время них. Так, в принципе, с гуманитарными науками всё было хорошо, но технические шарахали меня по голове большими учебниками и отцом-инженером, который вечно говорил: «У меня высшее образование, я работаю инженером больше десяти лет, а моя дочь не разбирается в логарифмах!» Меня шатало-шатало, да так и расплакалась я за школой от понимания собственного бессилия. Что ещё делать, раз мать дуру родила? Ну, просить её родить меня обратно, но такой функции в женском организме не предусмотрено.
— Эй, ты чего плачешь?
Чон Чонгук — отличник, спортсмен и просто красавчик, таким, как он, быть незаконно во всех вселенных и всех плоскостях. В отличие от многих зазнаек, он действительно заботился о всех и мог подсказать, если что-то делается не так. Некоторые говорили, что его пора выдвигать на пост старосты класса, потому что он действительно помогал всем, а не как нынешний староста Мин Юнги — просто заполнял отсутствующих, жаловался на малейшую провинность и злословил. Я тоже топила за Чонгука, но… он сам не захотел занимать столь высокий пост, потому что это накладывает лишние обязательства и нервотрёпку.
— Я провалю экзамены, не поступлю в университет и буду посмешищем, — проговорила я, вытирая слёзы платком, что дал мне одноклассник. — Представляешь, как будет стыдно увидеть на доске результатов «единственная провалившая — Ким Тэхён». А потом я открою свой ютуб-канал, где расскажу об опыте сдачи сунына, а в комментариях меня все будут ненавидеть, потом я пойду на Africa TV, потому что на большее мозгов не хватит, в итоге меня убьёт сталкер, польстившийся моими формами или детским личиком…
— Тэхён, ты чего-то совсем уж в мрачняк пошла, — хмыкнул Чонгук. — А с чем такая проблема? Корейский, английский?
— Математика. Просто чёртова математика.
Чонгук держался первым в рейтинге по успеваемости уже как несколько лет, учителя его хвалили, а сам он с радостью помогал другим, потому за какого-то зазнайку его не считали. А если даже и считали, то очень быстро меняли мнение и влюблялись в него, выклянчивая внимание и какой-никакой физический контакт, например, обычное пожатие руки или же объятия. В основном это всё касалось девушек, пускай с парнями он тоже занимался, но не настолько усердно и явно сквозь скрип — девчачьи сердца и лица явно нравились намного больше.
— Хочешь прямо сейчас пойдём в караоке? Посидим там, сделаем уроки, я объясню темы по математике, которые ты не понимаешь? — Чонгук сидел непозволительно близко ко мне, а как только я еле кивнула, чтобы выразить согласие, то подскочил не только со своим рюкзаком, но и с моей сумкой, в которой ничего ценного, кроме конспектов с пояснениями биологии от Хосока, не было.
Мы разговаривали на какие-то отвлечённые темы, пока шли к караоке, успели посмеяться с одноклассников, которые устроили в столовой какое-то шоу, в то время как ждали, пока Юнги поест и соизволит отметить присутствующих и отнести журнал в школьный совет. Мы не страдали таким, как остальные, а когда дошли до нужного здания с неоновой вывеской, то уже полностью доверяли друг другу, а когда Чонгук заплатил за меня, даже заказал молочный коктейль, я чудом не взвизгнула. Это было очень круто, что юноша располагал средствами и не заставил меня доставать тощий кошелёк, просто сказал расплатиться с ним самим улыбкой — и мы в расчёте.
Расположившись в румке номер три, мы разложили учебник, тетради, ручки, а потом Чонгук положил руку на моё оголённое бедро. Я пожала мысленно плечами, мол, просто опёрся, но даже когда нам принесли напитки, он не думал убирать горячую ладонь, под которой даже нагрелась кожа. Он будто бы конкретно знал, что получит на выходе, когда мы позанимаемся математикой, но давал именно сейчас мне выбор: чем мы будем заниматься в следующую секунду. Его нога могла скользнуть вниз, к колену, чтобы потом подхватить мою тетрадь с формулами, а могла скользнуть и выше, к нижнему белью, и начать меня ласкать. Признаться честно, это был настолько неожиданный вариант, возникший в голове, что в первую секунду я даже вздрогнула и положила ладонь на руку с Чонгуком, и он это воспринял как призыв к действиям.
Первый поцелуй слегка защекотал щёку.
— Погоди, — произнесла я на выдохе, выставляя ладонь между его лицом и своим. — Ты… ты зачем это делаешь?
В моей жизни был только один поцелуй, и тот был по дурости и из желания выпендриться перед сверстниками — Юнги, которому, как и мне, на тот момент было всего двенадцать лет, просто поспорил, что поцелует меня, такую весьма закрытую девчонку с милыми хвостиками тёмных волос, предпочитающую читать сказки о чистой и вечной любви. Он просто мне всё вывалил, что получит за этот поцелуй деньги и потом разделит их со мной напополам, но понятно, что никаких денег не было, ни воны я не увидела. Так я оказалась обманута впервые в жизни парнем, и именно сейчас, когда я была уязвима в закрытом пространстве, а в соседних румках громко играла музыка, я могу оказаться обманутой второй раз.
— А разве вы не за этим ходите, чтобы я помог вам по определённому предмету? — спросил Чонгук, и меня поразило это. Неужели все девчонки, которые им восхищаются, просто спят с ним? Это так… отвратительно! — Все хотели, чтобы я с ними занялся сексом. И ты, наверно, тоже этого хочешь?
— Чонгук, понимаешь, я не из таких, — стала отрицать всё я, когда Чон пододвигался ко мне ближе и уже даже уткнулся мне в волосы. — Я… я вообще ещё ни с кем даже не целовалась нормально, а ты мне такое говоришь. Пожалуйста, давай ты мне просто объяснишь математику и мы просто разойдёмся по домам?
— То есть ты даже прелестей секса не знаешь, — шепнул Чонгук, и я ощутила, будто бы ноги стали ватными, — а может, пожертвуем знаниями математики, чтобы ты познала, что это такое? Соглашайся, Тэхён. Я не сделаю тебе больно. Я обещаю, тебе понравится.
— А потом мы займёмся математикой, — я почувствовала, как сдалась, и потому даже не удивилась, что Чонгук через секунду поцеловал меня в губы, обнимая и поваливая на пол.
Кто ж знал, что после этого мы не займёмся математикой.
Молодой человек расстегнул все пуговицы на моей рубашке, а потом поцеловал обе груди поочерёдно, нежно, позволяя потом им освободиться из давящего бюстгальтера. Я была полуобнажённой перед Чонгуком, и он поспешил исправить эту досадную оплошность — тоже обнажился до пояса, позволив мне скользнуть пальцами по его прессу и вниз, к бляшке ремня, поддерживающего штаны. Я была слишком смущена, чтобы идти дальше, но Чон перехватил мою ладошку и позволил себе опустить её прямо на выпирающий участок, уже пышущий жаром. Затем он шепнул мне на ухо, что было бы неплохо, если бы я сама сняла трусы, и я дрожа последовала его совету, забываясь в его прикосновениях.
Знай мама, что я делала, выгнала бы из дома!
Между нами не было слов любви, между нами была лишь страсть, от него передавшаяся мне, и я не была против, когда он снял штаны вместе с трусами, а потом достал из собственного рюкзака презерватив, раскатывая его по члену. Чонгук аккуратно устроился между моими ногами, поцеловал меня долго и нежно, а затем погладил меня там пальцами. Это были незабываемый впечатления, а когда он слегка смочил фаланги слюной и легко скользнул внутрь, я ощутила дрожь в ногах. Он осторожно разрабатывал меня пальцами, а потом опустился, подтянул к себе и принялся работать языком, облизывая клитор и все чувствительные складки, слегка оглаживая бёдра и бока.
Во мне давно разгорелась страсть, да такая, что я ничего не могла сказать, кроме «продолжай», и мне очень польстила довольная улыбка Чонгука — кажется, он сам хотел меня, и я лишь ощутила, как мои ноги слегка свелись, но он их раздвинул, приставляя член ко входу во влагалище.
— Так приятно быть первым у таких малышек, как ты, — и с поцелуем он проник в меня, срывая дрожь по всему телу и мой стон, что растворился в громкой музыке, играющей из соседних румок.
Чонгук двигался медленно, нежно, чтобы я не кричала, но он ловил ртом каждый мой выдох, каждую попытку застонать, каждую дрожь, которая охватывала тело. Я не могла остановить себя, чувствовала, как его член выходил до упора, и удивлялась — а такое вообще бывает? Возможно, бывает, когда очень сильное возбуждение у тех, кто впервые занимается сексом. Но я отринула все мысли, которые только могли быть, и отдалась ощущениям, которые пускай и не были долгими, но были яркими, полными эмоций, особенно когда Чон мокрой шеей прижимался к моему носу, а потом целовал так, будто бы я — тот подарок, который он отчаянно желал на день рождения. Он кончил.
— Хороша, — произнёс Чонгук и слез с меня, снимая презерватив и завязывая его в узел. — Боже, как хороша. Будем заниматься математикой?
А я поняла одно — к чёрту математику. Не сдам сунын — не проблема, сдам в следующем году. Но я бы хотела, чтобы мы с Чонгуком как-нибудь ещё заняли румку номер три, потому что пока я не поняла всей прелести преподаваемого предмета и очень резко захотела в нём стать отличницей.