Обитель свободных и добродетельных

Здесь мы жили. Я прохожу по пустым залам и коридорам и не знаю: они мне снятся - или я, уже несуществующий, снюсь им? Вот здесь на огромном столе чертежной всегда было много карт - и чертились новые. Мы любили этот мир и хотели узнать его как можно ближе. Здесь за общим столом сходились не только для обеда, но и для мудрых разговоров - посреди мира, где многие вокруг говорили только о текущих заботах - и хорошо, если добрых. Здесь, в библиотеке, было столько книг - они манили нас, хотя на много дней пути вокруг нашлось бы мало книгочеев... Даже самое солнце, кажется, сияло ярче в те дни, когда мы жили под этими сводами. Неужели оно растратило свой жар - и бледнее светит теперь тем, кто пришел нам на смену? Или мы, покинувшие этот мир, не видим полноты его сияния? ...Да, сияние столь яркое, наверное, и не может быть долгим. Но пока длился этот бесконечный полдень, казалось, не было и мысли о том, что он не вечен. Мы хотели изменить этот мир к лучшему - и не сберегли даже себя. ...над входом еще видны следы надписи: "Да пребудет вечно обителью свободных и добродетельных". И каждый из нас, вступавший под нее, верил, что сумеет не посрамить этот гордый девиз. Теперь же нас больше нет здесь, где, может быть, никто нас, еще живущих, уже не числит в мире живых. Да это и не удивительно: как счесть живым того, кого ты не видишь, да и вестей о нем не получаешь - а сюда из тех мест, где мы теперь, не дойдут никакие вести. Что же, ничто в смертных землях не вечно. Только, может быть, сны и память? Пусть хотя бы они донесут миру весть - мы были.