jeon bam

— хён, а-ах, да, — громко стонет чонгук, и примерно в этот же момент что-то навсегда (?) меняется. юнги за спиной застывает, не дразнит, как обычно, когда хочет большего, когда требует стонов, похвалы или мольбы, не гладит, не укладывается ему на спину, тяжело дыша, когда кончает, а просто застывает, словно застигнутый светом фар олень, и только тонким пальцем пианиста стучит чуть выше правой ягодицы, привлекая внимание. таких приколов за ним чонгук никогда не замечал. — хён, двигайся, пожалуйста, — просит чонгук, радуясь только тому, что чужой член глубоко внутри, а на тазе нет хватки, и, в теории, можно двигаться и самому, но он та ещё pillow princess, особенно когда дело касается юнги. именно поэтому, тяжело выдохнув, он всё же бросает взгляд через плечо. — хён? — здесь бэм, — тут же отзывается старший, и чонгук глупо моргает, не понимая, к чему здесь его пёс. да, сегодня он дома, да, сегодня он не на занятии с кинологом, не остался у брата, но разве это... — здесь бэм, чонгук, — с нажимом повторяет мужчина, и всё, что остаётся младшему — резко повернуться в сторону двери, откуда на них смотрит пара карих глаз. бэм здесь, хорошо. — и? ты двигаться будешь? — раздражается младший, понимая, что был максимально близок к разрядке, что ещё минуту назад тело приятно напряглось, готовое вот-вот растаять, как и обычно в крепких руках и на комфортном члене, что ни разу не подводил. вероятно, до этого момента. — хён, ты что, стебёшься? — я не буду трахать тебя, пока на нас смотрит твой ёбаный пёс, чонгук, — юнги не эмоционирует, вероятно, боясь, что это может стриггерить бэма, но не двигается, и чонгук, который надеялся, что отделается малой кровью, снова поворачивается к псу, что так и смотрит на них огромными глазами. даже морду наглую не отвернул! — бэм, house! — чётко командует чонгук. ему сейчас всё равно, он сделает что угодно, лишь бы кончить, поэтому рука сама ложится на собственный член, что уже ноет от недостатка стимуляций, с губ закономерно срывается стон, привлекая внимание пса. но юнги не повторяет дважды — укладывает ладонь на поясницу и плавно выходит, давая понять, что чонгуку просто придётся разбираться с возникшей проблемой. чонгук разберётся. а потом и чем отомстить придумает обязательно. шипя и хмурясь он слезает с кровати, берёт бэма за ошейник и, стоит вывести из комнаты, прикрывает за ним дверь. — доволен? — шипит он юнги, и возвращается в кровать. старший укладывает ладонь на талию, стоит чонгуку оказаться в зоне досягаемости, он хочет помочь, подстраховать, зная, что дрожащие после первого оргазма ноги не самое надёжное, что может быть, но чонгук толкает его, заставляя сесть, а после и сам седлает, собираясь без лишних просьб просто взять то, что ему нужно. как поворотный этот момент осознаётся только полнедели спустя, когда встреча у ветеринара уже назначена, а у бэма желания идти с ним хоть куда-то попросту нет. он уже несколько дней максимально странный, бэм выбрасывает миску из стойки, рычит на него и игнорирует приказы залезть в переноску, выбирая диван местом для сна, чего в их совместной с чонгуком жизни ещё ни разу не было. что с этим делать — непонятно. в первую очередь обращается он, конечно же, к брату, зная, что тот никогда не откажет. чонхёна бэм слушается, они без особых проблем (пока чонгука нет в поле зрения его пёс та ещё лапочка) добираются в лечебницу для стандартного осмотра. чонгук делится своими переживаниями с доктором, но тот в ответ только пожимает плечами. — может, вы накричали на него? или, не знаю, задели случайно, пнули? бэм мог изменить своё к вам отношение только из-за какой-то... травмы, стрессовой ситуации. подумайте, как вы можете вернуть его уважение. предложить вам номер хорошего зоопсихолога? чонгук от таких слов уже и сам рычать готов, не успокаивается он и к вечеру, из-за чего решает быстренько снять напряжение и уже накрывает ладонью член, подыскивая в голове подходящие картинки, когда неожиданно даже для себя находит. но не может ведь... хмурясь, чонгук лезет сначала в поисковик, где в анонимной вкладке изливает свои переживания и на удивление находит несколько схожих историй на анонимных форумах собачников. зачитывается на несколько часов, и уже на следующий день строчит в общий чат: "не смейтесь. кажется, бэм больше меня не уважает". как нормальный человек он, конечно, мог бы позвать брата снова, пригласить того же юнги, но всё это — время, а переживания они здесь и сейчас, ими хочется поделиться. чат ожидаемо взрывается вопросами вперемешку со смеющимися смайликами, и чонгук, аккуратно формулируя, всё же делится: "он увидел меня с парнем, возможно принял это за что-то вроде разборок за доминирование и теперь думает, что победил не я. или, может, он гомофоб? собаки могут быть гомофобами?" и закрывает переписку, зная, что ближайшие несколько минут там ему никто не поможет, потому что они просто не понимают. только-только потухший экран вновь загорается, в этот раз — фотографией юнги. чонгук принимает вызов. — ты серьёзно? — ну конечно же. юнги думает, он шутки шутит. юнги думает, чонгук его шантажирует или вроде того, юнги боится, что его образ старшего и ответственного подпортит связь с чонгуком, как будто это что-то плохое. как будто плохо — что юнги был его первым, и, пусть и не единственным, но относительно постоянным партнёром, из-за которого почти на нет свелись риски что-то подцепить на стороне или засветиться в медиа в невыгодном свете. чонгук обижается заранее, всё же, некоторой обиде почти столько же, сколько и группе, из-за чего почти проходит мимо ушей: — так что там с бэмом? — и чонгук словно на духу вываливает все события прошедших дней и собственные наблюдения, затолкав собственные поспешные выводы куда подальше. — ...ты сломал мне собаку! — заявляет он в конце концов, и юнги, что честно держался и не смеялся все несколько минут, вдруг начинает хохотать без капли эмпатии или уважения. ещё один. — ты видел чат? — спрашивает он вместо поддержки или объяснений, и чонгук смахивает экран вызова и лезет в какао, в переписку с хёнами. те, конечно же, вовсю упражняются в остроумии. "йа-а, чонгукки... он был настолько хорош??" "это ж как ты скулил, что даже собственный пёс от тебя отказался? мои соболезнования соседям..." "ахаха, единственное живое существо, что должно было проникнуться к тебе безграничным уважением уже тоже знает, что ты омежка, не могу поверить!!." "точно! собаки ведь в стаях живут! выходит, бэм признал в твоём парне альфу??" "кому-то хороший секс, а кому-то травма на всю жизнь. не уверен, что это ты должен жаловаться..." "я так рад, что у тебя собака, а не ребёнок... этот хотя бы в детском саду не сдаст" юнги посмеивается, вероятно пролистывая диалог, и чонгук только больше злится, хмурясь в экран. ну вот, его пёс даже не имея выхода в интернет солидаризировался с арми. — почему половина из них вообще в чате? они разве не должны заниматься своими армейскими делами? — чонгук фыркает, тут же вспоминая. — вы все разве не должны быть заняты чем-то сейчас? юнги смеётся, улавливая очевидный укол. — у меня обед, — выдыхает он негромко под шелест фольги. он больше ничего не говорит, никак не успокаивает, раздражая чонгука больше, и не остаётся ничего, кроме как драматично бросить трубку. было бы время удачнее — так и сделал бы, но чонгук с юнги ещё не закончил. — придёшь сегодня? — уже знаешь, что делать? — юнги звучит удивлённо, словно не ожидал такой резкой смены темы. или что чонгук хоть сколько-то сообразительный. — нет. но придумаю, — фыркает он в динамик, а после снова отставляет телефон, чтобы проверить диалог. — даже если не придумаю — найдём чем заняться. юнги только вымученно стонет в ответ, как обычно и бывает ближе к концу недели. — ты не можешь подождать выходного? или тебя форма так заводит? — чужой голос звучит куда ниже, чонгука в открытую дразнят, издеваются, а он, как и всегда, ведётся. — всё, пока! — выкрикивает он торопливо, но сброситься до того, как с того конца трубки будут слышны смешки, не успевает. не то чтобы ему хотелось. и чонгук думает и думает, наматывая круги по гостиной, выводит бэма на короткую прогулку (правда, было не совсем понятно, кто кого вёл, потому что таких ситуаций раньше никогда не было), но к вечернему визиту юнги всё же приходит к очевидной гениальной мысли так плавно, что несётся пулей в коридор, стоит только услышать писк открывающейся двери. — мне нужно тебя трахнуть, — выпаливает чонгук, а юнги так и замирает на месте, благо дверь за собой прикрыл, и любопытный пёс не выбежит в холл. — и тогда бэм снова будет считать меня главным, — глаза чонгука горят ещё недолго, взгляд юнги характерный, колкий, он жрёт энтузиазм, словно дементор — счастье. — ...я же главный, хён. я — альфа в нашей стае, — младший теряется, говоря со всё меньшей уверенностью, хмурится. — я знаю, что ты не любишь снизу, но... чонгуку думается, юнги считает это положение чем-то унизительным. по пальцам одной руки можно пересчитать их попытки поменяться, которые заканчивались хотя бы каким-то проникновением, что уж говорить об оргазмах. чонгук проявляет инициативу только когда очень пьяный. но, кажется, выводы у него снова неправильные, потому что юнги удивлённо вскидывает бровь (хотя, казалось бы, куда быть более удивлённым). мужчина неторопливо оставляет в стороне сумку с документами, а после тянется к пуговкам плотного пальто. — с чего ты взял?.. хотя, ладно, без разницы, — бэм тычется носом в его ладонь, хвост мотается из стороны в сторону, безошибочно давая понять, что это именно юнги сломал ему пса. — тебе больше некого попросить? — юнги разувается и присаживается на корточки, чтобы быть с бэмом на одном уровне. он даёт себя обнюхать и мазнуть влажным носом в щёку. — ...обижал тебя? жалуйся, — заглядывает он в карие глаза, и пёс скулит несколько раз, словно и правда делится чем-то личным, топает на месте, пока чонгук не начинает к нему тянуться. заметив руку, что вот-вот коснётся его головы, бэм коротко гавкает, в очередной раз ведя себя нетипично. чонгуку и самому выть хочется от такой несправедливости. особенно больно это бьёт, когда пёс зевает, так же, как и когда выражает дискомфорт, и остаётся только ругаться под нос. чонгук уходит в комнату, чтобы не раздражать ещё больше. — ладно, это и правда странно, — говорит юнги громче, чтобы было слышно, и ласкает добермана ещё немного. — слушай, ты не боишься, что он тебя сожрёт, если неправильно поймёт, чем мы занимаемся? юнги проходит в его комнату, словно к себе домой. — тебя же не сожрал. мужчина откладывает пиджак на кресло и уже тянется к рубашке, когда задумывается. — а что, если он перестанет уважать нас обоих? — это очевидная шутка, но чонгук закрывает глаза ладонями и просто стонет: — хён, пожалуйста, хватит издеваться, — тем не менее, секунду спустя между пальцами выглядывает любопытный глаз. — мне тоже раздеться? на это юнги мотает головой. — ванна, — и исчезает часа на пол. план, что казался чонгуку идеальным, с первого раза не срабатывает, несмотря на все старания. чонгук даже дверь открытой оставил, но ни голоса, ни стоны не привлекли. внимания пса, и если чисто физически удовольствие в тот день они и получили, морального удовлетворения не было и близко. второй раз чонгук даже за попытку не считает — юнги седлает его, затыкает поцелуями, чтобы не слышать лишней болтовни, и в какой-то момент чонгук просто отключается, отдаваясь ощущениями, накидывая идей на следующий раз, в который решает сконцентрироваться на партнёре полностью. он тратит слишком много времени изучая тело юнги, не выпускает из кровати, пока тот и сам не скулит, подобно чонгуку в ту злосчастную ночь, но почему-то даже не расстраивается, когда замечает пса сопящим на диване, когда выходит привести себя в порядок. послушания бэма он добивается, но совсем другим путём. — я не могу к тебе переехать, — краснеет юнги одним утром, но вида не подаёт — всё так же размазывает филадельфию по куску хлеба. как делал это и вчера утром. и позавчера. чонгук не может вспомнить, чтобы хотя бы раз за эти несколько недель ночевал один, но он и не жалуется. парень открывает рот и подставляется, выпрашивая еды. — то, что ты таскаешь пса к зоопсихологу через день, не значит, что без моего присутствия не обойтись. я могу заехать утром, — юнги хмурится, но всё же суёт готовый бутерброд чонгуку в рот, не заботясь, что он будет делать с ним дальше. — и вообще, мне выговор скоро сделают за количество опозданий. юнги пытается казаться сердитым, но чонгук ему такого точно не позволит. — каждой стае нужен лидер, хён. я тоже не в восторге, что бэм выбрал тебя, знаешь, — он судорожно думает, как бы покрасивее завернуть признание, но в итоге сдаётся. — странно его осуждать, когда я выбрал тебя даже раньше. и юнги ничего не говорит, только отворачивается с бутербродом, прикрывает покрасневшую щёку ладонью, вслепую пиная чонгука под столом.