Blood Beauty

Сколько крови может течь в жилах бессмертного? Цзюнь У проверял, и на его радость — эта тёплая стальная жидкость никогда не заканчивалась. Точнее нет, тело могло иссохнуть, побелеть и охолодеть, но после ему вновь возвращалась былая красота. Иногда Цзюнь У хотелось на рёбрах Се Ляня вырезать имя того, кому он принадлежал. Его пальцы с нажимом проходились по лесенке костей, оставляя кровоподтёки, а далее в ладони ложилась талия… Разорвать грудную клетку не представляло труда. Цзюнь У знал, как легко она протыкалась вострым мечом. Знал, как истошно кричал бы Сяньлэ и с какой отчаянной мольбой смотрел бы вверх. Небеса его не услышат, пусть не пытается. Его любимый император был прямо перед ним. Он нежил его, скованного в их большой мягкой постели, что впитала в себя уже слишком много крови. Се Лянь был уверен, что даже этот раз не обошёлся бы без нового пореза на коже, без новой раны. Его усыпанная бесчисленными шрамами грудь тяжело вздымалась, пальцы на ногах поджимались. Се Лянь готовился к боли, готовился к принятию, пока его мнимо ласкали чужие губы. Цзюнь У целовал его соски, обводил ореолы языком, всасывал бусины, чтобы принц задыхался и забывал о том, что ждало его дальше. Приласкать кончиком языка, чтобы затем укусить. Се Лянь шипел. Кто такой Се Лянь во дворце Шэньу? Кто он в руках Цзюнь У? Подчинённый, верный последователь, любовник — как угодно, Цзюнь У не был в этом привередлив. Это произошло так давно, и, скорее всего, Се Лянь уже не задумывался над тем, когда пропал Хуа Чэн, когда Цзюнь У вернул былые силы, и каким образом это произошло… Всё это было неважно, потому что теперь Се Лянь лежал перед своим божеством (или всё-таки демоном?) абсолютно нагой без каких-либо духовных сил, без желания спасаться. Это желание появится, если станет слишком больно, но пока Се Лянь лишь поддавался навстречу обманчиво ласковым губам и рукам. — Ах, — выдохнул принц и замычал следом — Цзюнь У больно укусил его за ключицу, оставляя временную метку. Цзюнь У нравилось, когда белые шёлковые простыни окрашивались в бордовый. Но на этот раз он не спешил пачкать их, а лишь занимался телом Се Ляня. Он редко целовал его губы просто так. Ему было важно, чтобы те припухли от укусов, покрытые кровавыми крапинками. Тогда губы Сяньлэ становились не только нежными, но и вкусными. Цзюнь У тёрся вставшим членом о бедро Се Ляня. Ладонь огладила внутреннюю его сторону, отводя вбок, а затем накрыла промежность, сжимая и разжимая кулак. Приятно… Се Ляню определённо нравилось, но он был напряжён. Он давно привык к агонии, но когда чувства притуплялись, когда его долго и старательно ласкали, боль могла стать неожиданностью. Особенно если она была сильной… Цзюнь У кое-что не нравилось. Сяньлэ давно не плакал. Его ощущения перестали быть яркими, мыслей было то слишком мало, то слишком много, но ненужных. Доводить Се Ляня до слёз морально уже давно перестало быть весёлым занятием, и этот Безликий Бай играл по-грязному. В прямом смысле. В какой-то момент Цзюнь У навис над Се Лянем, поднял его руки к изголовью кровати и пугающе ласково улыбнулся. — Держи, Сяньлэ, не смей опускать, — почти ласковым полушёпотом произнёс Цзюнь У. Он посмотрел сначала в покорные глаза Се Ляня, а затем на его чистую шею, что раньше была украшена проклятой кангой. В стальном взгляде что-то сверкнуло, и одна рука обхватила эту прелестную шею, сжимая резко и максимально сильно. Руки принца над головой дёрнулись, но всё же остались на месте. Се Лянь не мог умереть. Таким образом, он не нуждался в крови и кислороде. И тем не менее, что-то исходило от Цзюнь У неизвестное, заставляющее поджилки дрожать, а лёгкие мгновенно набрать воздух. Этому восстановившемуся императору определённо нравилось, как Се Лянь задыхался под ним. — Хороший принц, — похвалил его владыка, а затем поцеловал в щёку. Се Ляня начала бить крупная дрожь. Должно быть, он чувствовал себя неопределённо, странно. Иронично, но будто предыдущие разы с Цзюнь У должны были являться чем-то нормальным. Се Лянь просто привык к ним, но сейчас… В пространстве витало ощущение, словно сегодня падшему принцу Сяньлэ будет особенно больно. Цзюнь У бесцеремонно пихнул в рот Се Ляня три пальца, сразу же достигая ими задней стенки и давя на язык. Се Лянь подавился, его глаза увлажнились, но он смачивал инородные тела, прекрасно осознавая, что его старания могли немного смягчить его участь. По крайней мере, он был бы не так порван… Взгляд Небесного владыки ледяной, на губах застыла пугающая улыбка. Пальцы двигались во рту активно, цепляли язык, заходили за щёку и снова толкались в глотку, отчего у Се Ляня потекло изо рта. Влажный Сяньлэ — ещё не окровавленный, но тоже приятный взору. Цзюнь У схватил чужой язык и высунул его вместе с пальцами. Посмотрел на него, огладил большим пальцем, а затем наклонился, чтобы лизнуть. Се Лянь не шевелился, лишь прикрыл глаза, когда лицо мужчины оказалось слишком близко. Затем его язык отпустили, и Се Лянь смог закрыть рот. Странно, Цзюнь У даже не укусил или поцарапал его. От прежних ласк Се Лянь сам чувствовал возбуждение, что уж было говорить о том, что в его тело упирался толстый императорский член. Возбуждение принца обошли стороной, смоченные пальцы обвели розовую дырку, восстановившуюся после последнего веселья. И то, если бы не духовная сила Цзюнь У, Се Лянь бы ещё долго мучался. Надо же, аттракцион невиданной щедрости… — А-ах… — вырвалось из груди принца, когда Цзюнь У с трудом, но ввёл в него сразу два пальца. — Владыка… Цзюнь У улыбнулся. Так было уже лучше. Лицо Се Ляня исказила болезненная гримаса. Так Сяньлэ выглядел… интереснее. Безусловно, его улыбка была мечтой, а как дёргался кончик его носа, когда принц внезапно начинал смеяться… Ну просто божественная сладость. Только Цзюнь У был и божеством, и демоном в одном лице, а по совместительству — личным кошмаром наследного принца Сяньлэ. И питался он другой энергией. Он грубо двигал пальцами в горячей узости, пока Се Лянь метался по постели от боли. — Немедленно успокойся, — холодным тоном произнёс Цзюнь У, и Сяньлэ замер, а его ресницы задрожали. — Принимай так, как я учил тебя. Или ты забыл? — Нет… — Я напомню. Се Лянь вскрикнул, когда в него пихнули третий, а затем и четвёртый палец. Больно! И это ещё не было крови, хотя Се Лянь не был уверен, был ли уже порван. Кровь. Цзюнь У не мог забыть. Он вскоре освободил слабо разработанное покрасневшее отверстие, смазал свой член маслом и толкнул внутрь. Не стоило упоминать то, насколько это было больно — Се Лянь буквально закричал. Разрывать Сяньлэ изнутри и снаружи, трахать до крови его шлюшью дырку, которую он делил с Чэнчжу. Цзюнь У сам себя заставлял злиться. Он даже не смог войти полностью — так было туго. И всё-таки, выгнувшись, зажмурившись и жалостливо сведя брови, Сяньлэ продолжал держать руки над головой. Конечно, что ему ещё оставалось? Согреваемый дрожащим теплом, Цзюнь У наконец взял серебряный клинок. Глаза Се Ляня приоткрылись, принц поджал живот, когда острый ледяной кончик коснулся кожи, но тут же замычал от боли. Цзюнь У смотрел на него почти дико. — Не прячься от клинка, — сказал он, улыбаясь всё так же жутко. Се Лянь вообще перестал двигаться. Он дрожал, как осиный лист, весь сжался, хоть и продолжал держать руки над головой. Когда остриё невесомо дошло до впадинки между ключицами, Цзюнь У наклонился и грубо запрокинул голову Се Ляня. Кадык принца дёрнулся, и Цзюнь У чётко это заметил. Он ждал знака, но Сяньлэ молчал, словно понял, что тот хотел сделать. Тогда Цзюнь У примкнул губами к бьющейся венке на шее, лизнул её, а затем пощекотал кончиком ножа. — Нет, — прошептал Се Лянь, и в этой мольбе Цзюнь У услышал слёзы. Наконец-то. Цзюнь У вдавил боковую сторону ножа в кожу, резко проводя им вдоль. Се Лянь издал пресекающийся звук, кровь хлынула из вспоротой артерии, и под воздействием страха, боли и тяжелейшей ауры Цзюнь У, Се Лянь затрясся ещё сильнее и начал задыхаться. На белые простыни полилась кровь. Цзюнь У засмеялся, а затем воткнул клинок Се Ляню в горло, протыкая шею насквозь. Падший принц больше не мог держать руки над головой и рефлекторно схватился одной рукой за шею, а второй за клинок, не в силах сделать что-либо ещё. Сяньлэ захрипел, из его рта с булькающими звуками стала выливаться кровь, что тут же растекалась по всему лицу, пачкая даже ресницы. Дышать Се Лянь не мог, от этого лишь предпринимал жалкие попытки закричать, захрипеть — что угодно, лишь бы немного сбавить адскую боль. Ледяной клинок согревался его кровью, как и член Цзюнь У глубоко в нём. Император начал трахать Се Ляня так быстро, как это было возможно, хоть и присутствовали некоторые неудобства — Сяньлэ сжался так туго, что делал больно даже самому Цзюнь У. Однако демона это не останавливало. Он продолжал натягивать своего любимого принца сзади, пока тот сходил с ума от разорванного горла и крови, что нескончаемым потоком продолжала литься из раны и рта, заливая даже глаза. Цзюнь У не смел отказать себе в удовольствии. Он наклонился, чтобы крепко обхватить челюсть Се Ляня и начать грубо кусать и посасывать его губы, пока принц буквально выплёвывал ему в лицо свою кровь. После Цзюнь У отстранился и, улыбнувшись, растёр кровь по своему лицу. Этот оргазм он запомнит надолго. Как и Се Ляня, который ещё долго будет лежать с расставленными ногами, между которых кровь смешается с семенем, и захлёбываться кровью, беззвучно отчаянно плача.