I don't want to just watch without doing anything Yeah, just tell me about you HAN «Close»
— Чан! — громко разнеслось по всей квартире. Один глаз открылся, второй замер в готовности получить что-то тяжёлое. Юноша завернулся в одеяло плотнее, прекрасно понимая, что это его ни от чего не спасёт. Дверь в комнату распахнулась, и он услышал шаги возле своей кровати. — Чан, какого хрена свет горит в ванной опять? Если я нашёл его сейчас, значит, он горел всю ночь, блять! Ты знаешь, какие у нас счета за электричество? — из-под одеяла послышался глубокий вздох. Чан понял, что надежда поспать сегодня хотя бы четыре часа, умерла вместе с последней каплей терпения Минхо. — Конечно, блять, ты не знаешь! Я же за него плачу, потому что ты не понимаешь ничего в этих документах! — голос парня начал отдаляться, и Чан уже подумал, что тот решил уйти из комнаты, но тут поверх одеяла что-то упало. Край светло-синей ткани отодвинулся слегка в сторону, впуская под материал свежий воздух, в который ненавязчиво вплетался аромат сырости. — Какого ху— Минхо? — голова его брата показалась в дверном проеме, с довольной улыбкой разглядывающая Чана, держащего в руках комок ткани. — Зачем ты притащил мне тряпку с кухни на одеяло? — А что, не нравится запах? Мне тоже! Может быть, если я начну оставлять её у тебя под носом, то ты научишься наконец-то мыть её после того, как используешь, и вешать сушиться? — в голосе Минхо слышалась агрессия, но на лице красовалась издевательская улыбка. Если приглядеться, можно было увидеть, как у него дёргается правый глаз. — Ну, прости! Я скину тебе за счета, тряпку можешь выбросить, там ещё есть новые, — Минхо не требовалось отвечать на последнюю реплику, потому что, только увидев его взгляд, Чан поспешил добавить, — я буду мыть эту дурацкую тряпку, обещаю, — не отрывая сконцентрированных на лице Чана глаз, Минхо закрыл дверь в комнату старшего. Уже стоя в ванной с пастой на зубах, Чан вспомнил, что сегодня должны прийти ребята, чтобы поработать над новой песней, о чём он точно не предупредил Минхо. Его младший брат всегда жаловался на непрошенных гостей, а сегодня среди них ещё и был новенький, чему Минхо точно не обрадуется. — Ты будешь допивать колу в холодильнике? — младший просунул голову через дверь в ванную. Чан помотал головой и выплюнул пасту в раковину, чтобы успеть задать вопрос, пока Минхо не ушёл. — Ко мне сегодня парни придут, мы, возможно, что-то запишем, так что будет немного громко, — младший закатил глаза, пробормотал что-то вроде «окей» и снова закрыл дверь за собой.\\\
Минхо не сильно жаловался на своего старшего брата. Он просто чаще всего был очень ворчливым. Ему абсолютно не доставляло удовольствия жить вместе с ним, — так он говорил Чану. На самом же деле после развода их родителей, когда даже их фамилии стали разными, Чан был единственным из всей семьи, кто остался ему по-настоящему близким человеком. И жить одному было бы слишком одиноко — некого доставать время от времени, а к брату можно прийти в комнату в любой момент времени и, например, скинуть что-нибудь не слишком дорогое с его стола. Признаться честно, иногда Минхо чувствовал себя котом. В отличие от вечно сидящего дома и пишущего треки брата, Минхо работал по суперненормированному графику в фитнес-клубе недалеко от их дома. Поэтому Чан мог застать его в дверях их квартиры буквально в любое время суток. Ладно, ночь считается только потому, что иногда Минхо ходил выпить с Феликсом. Он никогда не приходил с работы за полночь. Почти. Несмотря на всё это, записи песен с крайне шумными друзьями (одним другом) Чана выпадали почти всегда именно на выходные Минхо. Каждый раз, когда, сидя в своей комнате, он слышал сначала открывающуюся дверь, а затем громкое металлическое «Йааа», то мгновенно доставал (подаренные Чаном на такие случаи) наушники с шумоподавлением и включал какую-нибудь дораму. Желательно, не на один сезон. Чанбин был практически его заклятым врагом, — так он говорил Чану. Поэтому между ними целую вечность продолжалась холодная война. Минхо и правда чувствовал себя котом, поэтому обычно он просто фыркал или шипел на действия младшего, не вступая в «активную фазу конфликта». Правда, были случаи, когда тот сильно зазнавался, и Минхо приходилось выпускать когти. Лучше не рассказывать о том, метафора это или нет. Сегодняшний день, казалось, должен был входить в ту часть «почти», когда выходные Минхо проводил в исключительном спокойствии и отсутствии посторонних людей в их квартире. Однако слова Чана о «ребятах» (когда Чанбин успел размножиться, Минхо не знал, но это его не волновало) заставили его напрячь мозги в поисках какого-то занятия вне дома. Решив, что встреча с Феликсом — это отличная замена звукам повторённых миллион раз сэмплов из-за стенки, он принялся собираться. Причём настолько увлеченно, что даже не заметил привычного металлического «Йаа» после прихода Чанбина. Его, в любом случае, это не беспокоило, поэтому он, уже напялив свитер с горлом и уложив волосы, направился в комнату Чана, чтобы оповестить о своём уходе. Никакой особой звукоизоляцией их квартира, естественно, не обладала, поэтому Минхо всегда задавался вопросом, как их соседи до сих пор не приходили жаловаться на них (Чана). И обычно, подойдя к двери так близко, он смог бы услышать каждое слово, которое зачитывал Чанбин. Но за дверью стояла тишина. Минхо немного завис в непонимании, но затем помотал головой и с прежним настроем надавил на дверную ручку и толкнул кусок дсп от себя. — Чан, я собираюсь уйт— Фраза, которую начал говорить Минхо, повисла у него на языке, а затем сорвалась и свалилась вниз комком ступора, поразившего его. Именно в момент открытия двери на Минхо обрушился голос. Он практически не успел расслышать слова. Голос успел спеть, по ощущениям, только строку до того, как Минхо прервал их. Тем не менее, мысленно он успел разобрать этот голос по всем составляющим — не зря его брат был музыкальным продюсером — за эти короткие пять секунд тональность с низкой поднялась ввысь и снова рухнула туда же, где был ступор Минхо. Звук разлился лимонадом внутри Минхо и начал шипеть, затекая во все жизненно-важные органы. Минхо успел за мгновение только сглотнуть и прокрутить этот кусок, спетый голосом, в голове пару миллионов раз. Как только он открыл дверь, музыка, включённая для записи, играла ещё пару секунд до того, как Чан выключил её. Несмотря на то, что музыка перестала играть, голос перестал петь, а все в этой комнате резко уставились на ворвавшегося, тот не мог отвести взгляда от обладателя голоса. Всё было как в замедленной съёмке, он поднимает глаза, поправляет толстовку, открывая вырезом краешек ключиц, тёмные волосы, падающие на лицо, взлетают в сторону и ложатся среди остальных прядей просто идеально. Брови приподнимаются в удивлении, а губы облизываются и приоткрываются в непонимании. Внезапный слоумоушен прерывает реплика персонажа первого плана. — Минхо, что ты хотел? — с долей раздражения произносит Чан, возвращаясь к экрану, чтобы приготовиться запустить музыку для нового дубля записи. — Хён, вы работаете? — вот оно. Его брат на секунду прикрывает глаза, а затем широко их раскрывает в неверии и всем телом поворачивается в сторону младшего. Краем уха он слышит Чанбина, прыснувшего в кулак в попытках сдержать то ли истерический, то ли удивлённый смех. — Ну, как видишь, а что? — Минхо чувствует тепло на том месте, где горло свитера прилегает к шее, и моргает пару раз, вытаскивая из своего больного сознания ментальную связь со своим братом, которая абсолютно ни на каких уровнях никогда не работала. Но Минхо колотит кулаком мысленную коробку передач, чтобы эта машина уже поехала, и Чан услышал его намёк. Мотор фырчит и издаёт звуки смерти, заводясь. Чан оборачивается на парней, сидящих за ним, возвращает взгляд на Минхо, и тут в его глазах мелькает понимание. — Кстати, знакомься, это Джисон, он теперь тоже в нашей команде, — обладатель голоса, Джисон, поднимается с дивана, на котором сидел, и тянет руку Минхо в знак знакомства, — Джи, это Минхо, мой младший брат. Рука, которую принимает Минхо, сжимает его собственную крепко, а затем Джисон произносит «приятно познакомиться» таким голосом, словно тональность спустили в Марианскую впадину. Минхо чувствует напрягшиеся мышцы собственного живота и хочет умереть, а ещё забывает отпустить руку, поэтому они неловко стоят ещё несколько секунд, держа руки друг друга и смотря в глаза. Минхо нервно моргает, оглядывая длинные ресницы и небольшую родинку на щеке, почти не имея наглости спуститься до уровня губ. — Минхо, так что ты хотел? — персонаж первого плана снова прерывает эти дурацкие кадры замедленной съёмки. Минхо отдёргивает руку слишком резко из-за осознания и оборачивается на брата. — Я встречусь с Феликсом, поэтому зашёл предупредить, уже ухожу, пока, хён, пока, Джисон, — Минхо пропускает мимо ушей возмущённый возглас проигнорированного Чанбина и закрывает дверь. Вакуум вокруг него рассеивается, Минхо прижимается спиной к двери и прислоняет руку к груди, чувствуя под ладонью крупную вязку свитера и свое учащённое сердцебиение. У него горят щёки, и холодеют ладони. Он хватает рюкзак и выходит из квартиры. — Чан, напомни, когда Минхо последний раз называл тебя хёном? — спрашивает Чанбин так, чтобы Джисон тоже это услышал. — В прошлом году. На мой день рождения, — ухмыляясь, произносит Чан, оборачиваясь на своих коллег.\\\
С того дня многое меняется в жизни Минхо. Во-первых, дни записи Чана теперь становятся для него днями-праздниками. Как только в квартире он слышит голос, то «выйти\\\
В эти выходные Минхо просыпается очень рано (что абсолютно для него не свойственно). Он решает не ложиться снова и начинает уборку всей квартиры. На звуки примерно через час поднимается его старший брат. — Золушка, драишь замок? — ехидничает он, делая себе кофе, пока младший натирает фасад холодильника. — Ага, потому что мои ленивые сестрицы таким не занимаются, — Чан фыркает, отпивая растворимый напиток, — а по обыкновению, на выходные Золушки планируется бал? — старший брат не понимает метафоры, утром его голова не может быстро соображать. Однако через полминуты до него доходит. — Конечно, Золушка, твой принц прибудет сюда уже через несколько часов! — Минхо закатывает глаза, но затем отворачивается, скрывая улыбку. Когда Чан уходит из кухни, Минхо воодушевленно вздыхает, уже мысленно пытаясь дождаться, когда снова увидит Джисона. Они, конечно, обменялись айди в каток, но там изредка появлялись какие-то мемы, а полноценный диалог так и не завязывался. По прошествии нескольких часов и оконченной уборки, Минхо только и мог, что валяться, мысленно жалуясь на то, как у него болит всё тело. Он принёс себе закусок, затянул мешающую чёлку в высокий хвостик надо лбом, надел самую удобную (и, по совместительству, самую растянутую) футболку из своего шкафа и запустил какое-то слишком тупое, чтобы включать мозг, шоу на ноутбуке. Погоняв ложкой растаявшее мороженое по пластиковой банке, он уже собирался встать, чтобы принести себе что-то ещё с кухни, как вдруг в его комнату постучали. Минхо, решив, что это Чан, которого можно будет сейчас заставить нести еду с кухни вместо себя, быстро вскочил и распахнул дверь. Его глаза расширились, когда он понял, что перед ним стоит далеко не старший брат. Он моргнул несколько раз и прошептал что-то невнятное себе под нос. — Привет, — сказал Джисон, широко улыбнувшись. Минхо заметил неровный краешек подводки на его нижнем веке и сверкающие блёстки на верхнем. Это было вау. Весь Джисон был вау. Он всё ещё был в своём любимом чёрном, но это был какой-то вязаный свитер с вырезом, а не излюбленная толстовка. Минхо казалось, что его мозг превращается либо в кашу, либо в сахарную вату, либо в съёмочную площадку, режиссер которой почему-то очень любит снимать слоумоушен кадры. Иначе как объяснить, что в очередной раз Ли облизал губы, смотря на то, как Джисон поворачивает голову чуть вбок и вниз, зачесывает пальцами упавшие вниз пряди, моргает несколько раз, а затем произносит что-то. Что он сказал, Минхо, естественно, не слышал, так как при замедленной съёмке звук не пишется. — Что? — глупо лыбясь, переспросил он. — Милый хвостик, говорю, — Хан указал пальцем на собственные волосы, кивая в сторону парня перед ним. Минхо в шоке схватился за резинку, держащую его «пальму» наверху, тут же стянул её, откинул куда-то и растрепал изломавшиеся от долгого давления пряди. Щёки пылали, но, фокусируя внимание только на Джисоне, Минхо этого даже не замечал. Он проклял все свои растянутые домашние шмотки, в которых сейчас находился, выглядя уж точно не так, как хотел бы появиться перед своим крашем. — Ты на днях будешь свободен? — произнёс, наконец, Хан, немного залипнув на пушистые волосы, спадающие на красные щёки, и на весь домашний вайб парня. — Может быть, через два дня, а что? — Минхо немного прислонился к двери, чтобы скрыть своё смущение в дверном косяке. — Сходим куда-нибудь? — прозвучало следом. Ли подумал, что ему послышалось, поэтому он моргнул два раза и переспросил. — А? Джисон стушевался. — Там фильм новый выходит по комиксу, или можем найти какое-нибудь фэнси место на хондэ и сходить. Если хочешь, — конец фразы прозвучал намного тише, Джисон почесал затылок и смущённо спрятал ладони в карманы джинс. — Правда? В смысле, давай, конечно, окей, да, пойдём, — выпалил Минхо, хватая пальцы правой руки левой ладонью и начиная их разминать от неловкости. Хан просиял одним словом «супер» и пообещал написать время и место встречи, а затем спиной вперёд начал отдаляться в сторону комнаты старшего брата Минхо. Чан, идущий из кухни с чашкой жасминового чая, чуть не врезался в Джисона, наблюдая за этой сценой, и еле слышно фыркнул, сдерживая смех. Минхо захлопнул дверь, прижался к ней спиной и прижал ладонь ко рту, стараясь заглушить сбитое дыхание, которое обнаружил только сейчас, чтобы никто больше в квартире его не услышал. Сделав шаг, он посмотрелся в зеркало, которое отражало торчащие во все стороны волосы и пару пятен на белой домашней футболке, короткие шорты совсем не закрывали плотные бёдра, а на шве сбоку ткань немного разошлась. Ли закатил глаза и отошёл от зеркала, жалея о всех своих жизненных решениях, но даже его ужасный вид не занимал мысли больше пары минут. Он думал о единственном вопросе на повестке сегодняшнего дня. Джисон пригласил его на свидание?\\\
— Хан, ты чего так вырядился? Смотри, Чан, для него запись песни — целый праздник, — Чанбин потянул вязаную ткань свитера сбоку, на что в ответ получил надутые щёки, нахмуренные брови и тихое «отъебись». — Ага, запись песни, как же, — Чан фыркнул и развернулся на кресле, смотря на парня прищуренными глазами, — песня называется «мой младший брат». Джисон сложил руки на груди и закинул голову назад, увеличивая степень закатывания глаз до превосходной. — Да ладно тебе, Джисон, он на свидание-то хоть согласился? — спросил Чанбин, вытаскивая свой блокнот с текстами на стол. — Какое свидание? Ничего я вам не скажу, это не ваше дело вообще, — начал возмущаться младший, но два парня тут же сделали вид, что отворачиваются от него, начиная заниматься очень важными делами. В студии повисла тишина, Чан проверял, все ли файлы были готовы к работе, а Чанбин пытался найти нужную страницу в записной книжке. — Да ладно, — Хан вздохнул с отвращением к своим хёнам, — согласился он, слышали? — Через сколько ждать новую песню? Неделя? Полторы? — не оборачиваясь уточнил Чан, прекрасно зная эту пишущую машинку, а.к.а. «Хан-Джисон-по-тексту-в-день», и в каком сумасшедшем режиме может работать его влюблённый мозг. Младший молча протянул телефон с открытым плеером для прослушивания готовой демо-версии.\\\
Свидание на хондэ (в своей голове Минхо очень нравится это произносить) пролетело со скоростью поезда сеульского метро. Он готовил себе какао, вспоминая, как красиво тёмные волосы и бронзовая кожа Джисона выглядели в розовой подсветке одного вагончика со стритфудом. Джисон рассказывал ему про гепардов после того, как Минхо рассказал про самых надоедливых клиентов с его работы. Он вспоминает фантомное прикосновение к своей щеке, когда испачкался в соусе от кимпаба, а Джисон стёр пятно большим пальцем и облизал его. В этот момент его губы слегка приоткрылись, край языка показался между ними, а затем жирный, почти стекающий по пальцу, соус, коснулся чувствительной красной кожи… — Минхо, эй, Минхо-о-о, приём? — вдруг Минхо услышал голос своего брата вперемешку со слишком громким стуком ложки о края стакана, в котором было какао. — Ты там это шоколадное молоко ещё до состояния сливочного масла не взбил? — Чего? А… — он вытащил столовый прибор из напитка и отхлебнул чуть-чуть, поморщившись от сладости. — Ты уже совсем в мыслях о своём принце потерялся, — усмехнулся брат, отталкивая его от столешницы, чтобы заварить себе кофе (Чан вообще ел хоть что-то в течение дня?). — Да не думаю я о Джисоне! — А я разве упоминал Джисона? — старший говорил это в своей излюбленной подстёбывающей манере, которая больше всего раздражала Минхо. — Ты, да ты, ты— Минхо не знал, на что ему направить свой гнев, поэтому схватил последнюю чистую ложку со столешницы и кинул её в раковину, полную немытой посуды. Чан приподнял бровь в ответ. — Ты вон пойди лучше посуду помой, — с испорченным настроением и остывшим какао Ли уплетается к себе в комнату. Вопреки фырканью, которое издаёт Минхо в сопровождении своих мыслей по типу «да не думаю я о нём», в комнате его встречает телефон, только что загоревшийся уведомлением из какаотока. Он не может себя остановить от ускорения, чтобы почти что кинуть чашку на тумбочку и схватить смартфон, открывая переписку на ходу.\\\
Стрелка никак не хочет становиться ровной, хоть подводка на его глазах очень светлая и едва заметная, но она точно будет хорошо видна с близкого расстояния (Минхо не хочет думать, в какой ситуации он может оказаться к Джисону так близко), а ещё ему хочется, чтобы всё было идеально. — Скажи, так нормально? — Чан поднимает голову от компьютера, чтобы рассмотреть белый свитер с маленькой вышивкой черных котят, который расстёгивается молнией на воротнике, и обычные голубые джинсы. — Да, — он возвращается к работе. Минхо кружит вокруг собственной оси, выглядывая в зеркало в коридоре. — Не слишком нарядно? — сведя брови на переносице, жалобно тянет он. — Минхо, ты ведь в курсе, что во всём будешь выглядеть замечательно? Это твоя персональная особенность, — младший пялится на него пару секунд в замешательстве. — Хватит мне льстить! — слышится Чану в момент захлопывания его двери. Краем глаза он успел рассмотреть розоватые кончики ушей брата. В прихожей что-то упало уже третий раз, поэтому Крис всё же решился выйти из комнаты. — Ты собираешься на свидание к Джисону, словно он тебя на Каннский фестиваль позвал, — Минхо сидел на корточках возле обувного шкафа и выкидывал из него одну пару кроссовок за другой. — Тряпка чистая? — младший повернулся в его сторону с абсолютно серьёзным и готовым к угрозам выражением лица. — Блять? Ну да? — Чан настолько опешил от претензии, что даже развел в стороны руки, сложенные на груди. — А если я схожу проверю? — брови Чана слегка скакнули вверх, сам он вздохнул и поплёлся в сторону висящей на створке кухонной дверцы вонючей тряпки. Джисон написал ему так неожиданно, что он едва успел допить какао и прийти в себя, чтобы поскакать собираться в студию. Да, звукозаписывающую. Оказывается, иногда Джисон работал над сольными проектами и арендовал студию какой-то музыкальной компании, чтобы создать что-то для собственной карьеры. Да, Минхо приводил себя в порядок два часа, чтобы поторчать в пыльной студии с младшим. Он должен быть во всеоружии. Когда он преодолевает не длинный, но очень тревожный путь до студии Джисона, а потом заходит в огромное здание с офисными помещениями, в горле мгновенно пересыхает, а живот начинает тянуть так сильно, словно он опять потерялся в схеме сеульского метро. Джисон ждёт его в холле — стоит ему заметить Минхо в нескольких метрах от себя, он сразу же растягивает губы в улыбке и наклоняет голову чуть в сторону. Они поднимаются в помещение примерно 5 на 5 квадратных метров вместе с звукозаписывающей будкой за плотным стеклом. Минхо старается не думать о том, что комната звукоизолирована, и никто в здании их не услышит, чем бы они тут не занимались. — Нормально добрался? — неловко произносит младший, придвигая второе кресло к рабочему пульту для Минхо, а затем устраиваясь на своём. Он ёрзает на кожаном сидении и старается отвести взгляд в сторону, пока говорит с парнем. — Да, — враньё. Ли проехал нужную станцию и заметил это слишком поздно, поэтому пришлось бежать из метро на автобус, чтобы не опоздать, — тут недалеко. — Отлично, я рад. В общем, та песня, над которой я сейчас работаю, мой проект, э-э-э, да, демо, ещё сырой вариант, она сольная, поэтому я пока что не смогу дать тебе, э-э, дать послушать, в смысле, песню послушать, — Хан спотыкается через каждые несколько слов, а Минхо непонимающе смотрит на него, смущённо улыбается и часто моргает, пытаясь понять, что хочет от него Джисон. Младший смотрит на парня, сидящего прямо перед ним. Кресло на колёсиках вертится в разные стороны, но сейчас они повернуты лицом друг к другу. Джисон прерывает свою реплику, отвлекаясь на вид старшего. Он осматривает его светлый свитер с милыми котятами, край которого поднимается, когда Минхо задирает руки чуть вверх, бледные джинсы, так красиво обтягивающие бедра в сидячем положении, что хочется прикоснуться, пряди волос, небрежно спадающие на лоб, которые невыносимо тянут к себе, чтобы заправить их за ухо, скромно сложенные маленькие ладони на коленях, их неплохо было бы сжать в своих. Мило. — Мило, — произносит Хан вслух. — Что? — шея заливается уже привычным теплом, когда Минхо слышит тихую реплику младшего в абсолютной тишине студии. — Ми- э-э, в смысле, я имею в виду, Минхо, ты хорошо выглядишь сегодня, то есть! Ты всегда хорошо выглядишь, ты прекрасный, — глаза Джисона расширяются, когда он понимает, что выпалил. Он отворачивается к открытой программе с звуковыми дорожками, чтобы не отвлекаться на такую привлекательную внешность Минхо. Прочищает горло. — Спасибо? Мне приятно, Джисони, — Ли бегает взглядом по всему помещению, стараясь найти то, за что можно зацепиться, чтобы не покраснеть так сильно от слов младшего и не получить треснувшее от улыбки лицо. — Я заказал нам поесть. Надеюсь, ты не против? Вообще, изначально я пытался сказать, что я позвал тебя не слушать то, над чем работаю, а просто провести время вместе, потому что хотел тебя увидеть, но сегодня планировал весь день провести здесь, — Хан, наконец, поднимает глаза на Минхо и вопросительно смотрит. — Конечно, я не против! Мне вообще всё равно, чем мы будем заниматься, я рад тебя видеть. Джисон рассказывает ему о том, чем обычно занят, пока работает один — с хёнами обычно есть моменты, которые выносятся на обсуждение, здесь же он принимает все решения сам, поэтому стилистика песен сильно отличается от их общих, но в то же время, это сложнее, потому что во многом он не такой опытный, как, например, Чан. Минхо всё же проговаривается о том, что слышал «ту песню, вдохновлённую аниме», наблюдая, как Джисон старается подавить в себе неловкость и не покраснеть ещё и от этого. Джисон в людном месте и Джисон наедине — как будто два разных человека. Или это из-за того, что они говорят о его работе? Когда им привозят ароматное кимчиччигэ и самгёпсаль на двоих, они перемещаются на диван, чтобы было удобнее есть и чтобы не испачкать жиром аппаратуру. Джисон довольно стонет от вкуса горячего бульона, Минхо прикусывает губу, испачканную в семенах кунжута, чтобы не начать думать не в ту сторону. Они всё-таки включают какое-то видео на одном из мониторов, чтобы оно заполняло тишину, но на него всё равно забивают, потому что начинают обсуждать причину такой несправедливо бешеной популярности башни Намсан, когда там большую часть времени очень ветрено, а ещё высоко (они оба сходятся на ненависти к таким возвышениям). Джисон начинает хихикать над какой-то тупой шуткой Минхо, а затем к нему подключается и сам Минхо, они начинают очень громко хохотать над дурацкой привычкой Чана — издавать свистящие звуки со вздохом, когда он чем-то недоволен — которую до этого обоим не с кем было обсудить. А затем в момент замолкают. На фоне продолжается обзор какого-то недавно вышедшего боевика, стол завален обёртками из доставки, а в пластиковом стакане медленно превращается в жидкость растаявшее мороженое. Джисон облизывает губы. Минхо замечает это действие и зеркалит его, не задумываясь: происходит это из-за оставшегося на зубах соуса от блюд или из-за сухого воздуха в помещении, но младший также замечает это действие. Внезапно Ли чувствует, что всё это время они сидели слегка касаясь коленями друг друга на диване. Он думает, что сейчас будет слишком неловко отодвигать ногу, но кожу жжёт даже сквозь плотную джинсу. Парень вновь поднимает взгляд и глубоко вздыхает, понимая, что забывал дышать последние 30 секунд. Он встречается взглядом с младшим и вспоминает эту замечательную особенность его внутренней съёмочной площадки. Слоумоушен. Нет, в реальности вообще ничего не происходит, они сидят и смотрят друг на друга. Но в воображаемом павильоне Минхо прямо сейчас Хан Джисон собственной персоной уверенно кладёт свою ладонь на ткань его джинс, которая покрывает бедра, слегка сжимает, тянется ближе и втягивает его в незамысловатый поцелуй. Без языка (это важно!). Его губы сухие и слегка отдают специями от кимчиччигэ, но Минхо нравится. Он сидит сложа руки пару минут, пока ладонь Джисона не начинает ползти по бедру ещё выше. Тогда Ли предпринимает активные действия и начинает сопротивляться. Джисон разрывает контакт губ и переходит на шею, Минхо сжимает зубы, чтобы не всхлипывать от этого, а потом… Он возвращается в реальность, обнаруживая, что сидит на том же месте и не понимает, сколько времени прошло, младший спрашивает его, нравится ли ему видео, потому что, пока Минхо витал в облаках, со стороны смотрелось, словно он очень увлекся сюжетной линией Вин Дизеля. Он смущённо кивает на предложение включить на фон какой-то плейлист, а потом принимает решение. — Джисон, — Хан поворачивает голову в ответ на его реплику. Имя звучит мягко, с немного сипящей «с», по-настоящему завораживающе. Ещё никогда его имя не звучало так привлекательно. Минхо смотрит серьёзно, распахнув свои и без того большие глаза, а потом садится чуть ближе — хотя казалось, куда ещё ближе — и снова глубоко вздыхает. Младшему едва хватает мозгов не напрягаться в этот момент, потому что через секунду он понимает, что они становятся ещё ближе. Это всё напоминает сцену из фильма, названия которого он не помнит. Там главные персонажи имели бешеную химию, и их первый поцелуй сопровождался сексуальным и чувственным напряжением вокруг. Он прикусывает собственную губу, чтобы не спиздануть ничего глупого и не испортить момент. Тянется ближе и уже чувствует дыхание старшего, смешанное с собственным. Чувствует, потому что глаза обоих парней неплотно прикрыты. Его голова слегка наклонена в сторону, руки так и лежат на обивке дивана, сжимая её сильнее в этот момент. Мягкие звуки плейлиста из хороших колонок звуковой системы резко тормозят, прерываясь басами старой рок песни из не самого лучшего динамика смартфона Джисона. Хан распахивает глаза, вскакивает с дивана и выругивается на всю студию — всё это в один момент. — Блядь, да кто это? — сквозь зубы цедит он, переворачивая экран телефона к лицу. — Прости, — Джисон виновато смотрит на слегка разочарованного Минхо и отпивает газировки перед тем, как нажать на «ответить», — да, хён, надеюсь, ты звонишь по очень важному делу… Минхо переводит дыхание, откидывает голову на спинку небольшого диванчика, жалея об упущенном моменте. Не всё бывает как в кино, верно? Он думает о том, что на самом деле не стоило целоваться только под влиянием мгновения. Может, у него сейчас вообще весь рот испачкан в соевом соусе? Или неприятный запах изо рта после еды? Потрескавшиеся от острого губы? Разговор Джисона на заднем плане сливается в единый с плейлистом гул, поэтому он даже не обращает на это внимания. Ли думает о том, как он рад быть здесь даже без подобных романтических штук. Провести время с младшим это правда ценно для него. — Минхо, — Ли вздрагивает, вырываясь из своих мыслей, в которые снова далеко ушёл. Он мгновенно поворачивает голову в сторону младшего, что только что резко сел обратно на диван. Ответить ему не дают. Джисон наклоняется вперед, его рука опускается на бедро Минхо, вторая мягко, но сильно ложится на шею и аккуратно толкает ближе к себе, губы ложатся осторожно и раскрывающе. Джисон целует его без языка, это совершенно не грязно и не мокро, но так горячо, что Минхо не замечает даже вкуса газировки, которая все ещё ощущается. Он не сдерживает всхлип и кладёт собственную ладонь поверх руки Хана, совершенно не противясь подобным проявлениям внимания. Рука сползает на внутреннюю поверхность бедра, замирая там и не двигаясь, но иногда с силой сжимая мягкую кожу. Внутри Минхо разгорается тепло как от электрического обогревателя. Хочется стянуть жаркий свитер. Губы Джисона застывают на одном месте и надавливают сильнее, заставляя Минхо слегка отклониться назад. Между ними образуется крохотное пространство, Джисон открывает глаза и охрипшим, самым низким из тех, что когда-либо слышал Минхо, голосом проговаривает… — Прости, я думал, что умру, если не поцелую тебя сейчас, — он смотрит на него уверенно, возвращая того самого Джисона из студии Чана в первую встречу, того самого Джисона, открывающего перед ним двери, облизывающего палец от соуса с губ Минхо, того самого Джисона, который был уверен в себе и неповторим. — Не вздумай больше извиняться за подобное, — шепчет Минхо, но выходит слишком плаксиво. Чтобы перебить такой тон диалога Ли притягивает парня обеими ладонями за шею обратно к себе, откидывается на подушки дивана, заставляя младшего упасть навстречу, едва остановившись ладонями, упершимися по обе стороны от головы Минхо. Съёмочная площадка завершает рабочий день, камеры сворачиваются, режиссёр уходит в свой вагончик. На сегодня больше никакого слоумо.\\\
— Минхо, а где у нас лежит…? — спрашивает в пустоту Чан, приоткрывая белую дверь в комнату брата. Его нет дома. На всякий случай Чан переводит взгляд на наручные электронные часы, проверяя, не потерялся ли он в сутках. Нет, не потерялся. 9:40. Крис и сам не понимает, зачем подорвался так рано. По всей видимости, сегодня организм требовал занять роль Золушки вместо младшего. Он медленно щёлкает механизмом дверной ручки, закрывая дверь, и застывает в этом же положении. Блять. Где Минхо? В его голове за мгновение успевает пронестись вся цепочка мыслей: от самых ужасных — про похитителей до самых кринжовых — про тусовку (опять вызванивать Феликса и узнавать, куда делся младший брат). Это мгновение отделяет Криса от звука ковыряющегося в замке ключа, который уже через 30 секунд благополучно открывает входную дверь, пока Чан стоял втыкал в стену, думая. — Чани? Доброе утро! — Крис не смог с первой фразы понять, в каком состоянии вернулся домой его младший брат. Это алкоголь или вызывать санитаров? 9:45. Он подходит ближе к Минхо, стараясь не меняться в лице и не начинать читать ему нотации, вспоминая, что их разница в возрасте всё ещё два года, а младший давно совершеннолетний и независимый взрослый человек. С расстояния полметра становятся видны улики. — А, так свидание вчера прошло настолько успешно? — довольная улыбка мигом сползает с лица Минхо, он пристыжённо тянется к короткому стоячему воротнику, стараясь поднять его до подбородка. — Да можешь не прятать, не буду я тебя отчитывать. К тому же, я уже успел всё увидеть. Младший брат молчит, съеживаясь под смешливым взглядом Чана, пытаясь скрыть красные следы от засосов, мечтая треснуть и того, кто над ним сейчас подшучивает, и того, кто оставлял эти следы. Ладно, насчёт последнего он врёт. Засосы нравились ему так же, как и сам Джисон. Привычный убийственный взгляд, закатившиеся глаза и вот он уже тихо и возмущенно направляется в свою комнату. — Подожди, я так и не спросил, где у нас лежат тряпки для мытья пола? 9:50.\\\
Минхо рассматривает немного криво накрашенные ногти. На большом пальце наклеено изображение маленького котёнка. Джисон сказал, что это называется «слайдер». Он переводит взгляд на космею, стоящую в прозрачной вазе. Цветы белые и они подходят к лаку на его ногтях. Минхо вытягивает руку и рассматривает пальцы на фоне букета. Красиво. — Вот, у меня ещё блестящие есть, смотри, — Хан возвращается в комнату, и Ли тут же дёргает руку на себя, замечая несколько светлых баночек в охапке у парня. — О, вот эти давай мне на правую! — восторженно проговаривает Минхо, изящным жестом выставляя пальцы ногтями вверх в сторону младшего. Тот устраивается удобнее на полу и принимается аккуратно водить кисточкой по ногтевой пластине. Когда он предложил Джисону свидание (наконец-то по собственной инициативе), то не думал, что приглашение в гости закончится тем, что он будет сидеть в импровизированном салоне красоты. Полупрозрачный лак красиво переливался на свету и заставлял улыбаться. Солнечные зайчики медленно ползли по деревянному паркету и помогали Хану красить ровнее. Джисон выглядит сосредоточенным, а Минхо хочется его такого сконцентрированного расцеловать. — Красиво как! Мне нравится, — серебряные звёздочки поблёскивают на правой руке, пока Минхо старается держать кисть в одном положении, но немного покручивает её на свету, потому что Джисон велел не дёргать пальцами и не трясти, а то всё смажется, поплывет какая-то архитектура. Честно сказать, Минхо вообще ничего не понимал из того, что говорил ему младший про ногтевой сервис, но следовал всем указаниям и внимательно слушал. — Ты так хорошо справился с ролью моей модели! Никто не даётся мне, хёны даже в чёрный не хотят ногти красить, как бы я ни уговаривал, — Джисон немного надувается, но потом Минхо уточняет, высох ли лак, и после утвердительного кивка тянется утешающе обнять парня. — Можешь красить их мне сколько хочешь, — он улыбается и смотрит на маленькую картинку котёнка на своей руке. — Тебе очень идёт такая нежная и лёгкая эстетика. Давай я себе тоже такого котика приклею, у нас будут парные пальцы? — Хан так воодушевлённо говорит об этом, что Минхо бы в такой момент согласился на всё, что угодно. Он ещё немножко поясняет ему про свою коллекцию лаков, обещает в следующий раз попробовать на Минхо свои неоновые цвета, а потом прерывает долгий монолог поцелуем, который добавляет серотонина в и без того счастливый организм Ли. Букет космеи он вечером заберёт с собой, ведь Джисон будет настаивать, что купил его исключительно для старшего. Минхо будет крепко сжимать стебли пальцами, сверкающими в тусклом освещении вагона метро, и вспоминать много-много раз слова, сказанные в их разговоре завершающем вечер. — Ты мне так сильно нравишься, что я обманывал тебя насчет твоих песен. На самом деле я слушал всю твою дискографию и не один раз, потому что она очень красивая, и нравится мне так же сильно, как и ты, прости! — Джисон смеётся и хватает руки Минхо в свои, большие пальцы переплетаются и два маленьких котёнка на ногтях оказываются вместе. — Ты мне так сильно нравишься, что я вынес все мозги Чану, чтобы он устраивал наши сборы в вашей квартире как можно чаще, чтобы можно было больше видеться с тобой, а потом поступил ужасно и спросил адрес фитнес-зала, в котором ты работаешь, чтобы поболтать с тобой, прости? — Минхо вырывает руки из рук Джисона и хлопает себя самого по лбу. — Ты мог сам спросить у меня? — Ты мог не скрывать, что знаешь мои песни? — Зачем было заниматься прямо перед моим лицом? Ты ещё и толстовку тогда снял! — Зачем было переспрашивать названия песен, про которые я говорю, если ты уже и так был в курсе? Они замирают в одной и той же позе с широко распахнутыми глазами и шуточными обвинениями. — Ладно, — говорит Минхо. — Ладно, — также повторяет за ним Джисон. — Мне в любом случае интересно слушать твои рассказы про музыку, так становится ещё приятнее её слушать. Я больше не стану врать тебе, — глубоко вздохнув, проговаривает Минхо. — Я надеялся, что ты обратишь на меня внимание, если узнаешь, что я занимаюсь спортом, а не просто сижу дома и залипаю в аниме и проги для написания мелодий. Я больше не буду так глупо поступать и точно не буду проявлять замашки сталкера. Ты будешь со мной встречаться? — Джисон виновато улыбается. Ли опускает взгляд, видя звёздочки, собравшиеся в кучки на его ногтях и оставляющие маленькие солнечные поцелуйчики на щеках. — Конечно, буду, идиот! — котята на больших пальцах снова встречаются между собой, когда на ладонь Минхо, лежащую на щеке, опускается ладонь Джисона, пока он целует старшего, выполняя работу вместо бликов от блестящих звёзд на ногтях. В метро объявляют следующую станцию, на которой Минхо нужно выйти. Он сжимает поручень и букет крепче. Котёнок на большом пальце скучает без своей второй половинки.\\\
Крупные брендовые наушники, а издают такие звуки, как будто бы в округе умирает чей-то кот. Чан стягивает устройство с головы, а затем откидывает их на край стола. Вряд ли их ещё можно спасти. Краем сознания он припоминает, что Минхо на днях снова зашёл к нему в комнату и скинул их со стола. Блять, вот вандал. Крис встает с удобного кресла, покидает свою комфортную скорлупу в виде комнаты со встроенной функцией студии, чтобы пойти и забрать у Минхо им же подаренные наушники с шумоподавлением. — Минхо, дай мне наушники, — раздражённо проговаривает Чан, уворачиваясь от подушки, которая прилетает ему в лицо. Со стороны кровати звучит что-то похожее на «отъебись». Честно говоря, это сложно — распознать речь младшего брата, когда на нём лежит тело самого младшего продюсера из команды Чана, а губы тоже заняты совсем не разговором со старшим. — Да вы заебали, можно хотя бы не в моем присутствии этим заниматься? — Джисон оставляет последний громкий «чмок» на губах Минхо и скатывается с него на противоположную сторону разложенного дивана. — Как дела, хён? — лучезарно спрашивает он. Не то чтобы Чан его рассматривает, но раскрасневшиеся щеки и съехавшую футболку не заметить невозможно. — Было бы лучше, если бы вы двое запихивали языки друг другу в глотки где-нибудь в другом месте, а я получил наушники! — Возьми в верхнем ящике стола, господи, и перестань мне мешать целовать своего парня в моей комнате! — наконец, внятно проговаривает Минхо и приподнимается в сидячее положение, опираясь ладонями на покрывало позади себя. — Извращенцы и бесстыдники, — себе под нос проговаривает Крис, но младшему брату удается услышать это. — Чани, мне позвонить Чонину? — Ли поддразнивающе прищуривает глаза, замечая, как брат резко разворачивается на него всем телом. — Нет! — Кто такой Чонин? Раздается одновременно со стороны двери и второй половины кровати. Минхо опускается обратно на подушку. Дверь захлопывается за его старшим братом. — Не важно, любовь моя.\\\
Чанбин пересчитывает купюры разного номинала, которые только что забрал из рук старшего, Джисон кидает свой рюкзак на диван и падает следом. — Не хватает ещё 10000 вон. — О, мы скидываемся на доставку, сколько вкинуть? — заинтересованно включается младший. — Нет, Джи, это долг исключительно нашего лидера, — подмигивает ему Бин. — Блять, Хан, вы не могли с Минхо начать встречаться чуть позже? — проговаривает Чан, доставая из кармана ещё десятку. — Вы что на нас спорили? Вы охуели? — Не забывай, что мы твои хёны! — в шутку, естественно. Хён-кард давно не действует в их троице. — Ну, раз уж на то пошло, Минхо тоже мой хён, и он дал мне номер Чонина, — Хан закидывает руки за голову и откидывается на широкую спинку дивана. — Кто такой Чонин? — не особо заинтересованно спрашивает Чанбин, пересчитывая купюры ещё раз. — Это неважно! — Правильно, а знаешь, что важно? Ебучая чистота в нашей прекрасной квартире! — из распахнутой двери его комнаты смотрит на него Минхо, возле ног которого стоит ведро с тряпкой и моющим средством. — Я просил же миллион раз мыть тряпку за собой, выключать свет, дальше по списку озвучить? Нет? Ну вот тогда, моя любимая сестрица Золушки, за спор на наши с Джисони отношения ты будешь вместо протирания штанов за музыкальными программами натирать все поверхности в этом доме. Не то что бы у Чана был выбор. Чанбина удается выгнать