Кружка пива за пятачок

Авраам устало потянулся и захлопнул дверцу металлического ящика. Подняв взгляд на висящее рядом с выходом из раздевалки зеркало, мужчина внимательно осмотрел свою угрюмое лицо и попытался было улыбнуться, но тут же сморщился от отвращения. Взяв с лавки старую, накануне любовно заштопанную Мэри куртку, он, молча, вышел из помещения, а затем, минуя цех и пункт КПП, покинул территорию завода. Домой не хотелось. Пересчитав гремящую в карманах мелочь, Авраам горестно вздохнул и двинулся в сторону расположившегося неподалеку старого шахтерского паба. Громкие крики и смех были слышны ещё на подходе. Толкнув тяжелую скрипучую дверь, Авраам очутился в тесном обшарпанном помещении под завязку забитом измазанными сажей работягами. Быстро окинув взглядом общий зал, он с облегчением заметил одно свободное место - рядом со странного вида парнем, что катал по столу поблескивающую на огне монетку. Купив в баре пинту самого дешевго темного пива, Авраам протиснулся между плотно стоящими лавками и шумно поставил кружку на стол. Монетка в руках парня подпрыгнула и упала на бок. С нее на Авраама неодобрительно смотрел Георг III. – Я присяду? – Спросил мужчина, опускаясь на край лавки. – Так ты ж уже. – Прозвучал ответ. Парень поднял на уровень глаз монетку, покрутил ее и убрал в карман зелёных штанов, затем протянул Аврааму руку и произнес: – Суини. – Авраам. – Линкольн? – В глазах Суини проблеснули игривые искорки. Авраам скептически выгнул бровь, и парень напротив поднял ладони в знак примирения. – Понял, шутки ты не любишь. Повисла тишина. Авраам принялся неторопливо пить свое пиво, а Суини снова достал из кармана монету и начал катать ее по столу. Пятачок перемещался по столу из стороны в сторону, пока не ударился о рукав Авраама. Мужчина поставил кружку на стол и поднял монетку. Ее края блестели так, будто она только что вышла с монетного двора. – Откуда она у тебя? – Я ее не украл. – Усмехается Суини. – Я этого не говорил. – Но подумал. Авраам неопределенно пожал плечами. – Когда-то у меня был целый горшочек. Там, откуда я родом он у всех был. – Ты не местный? – Спросил Авраам и сделал мощный глоток, допивая пиво. – Я ирландец! – Недовольно сказал Суини. – Тогда что ты забыл здесь? – Это долгая история. – Отмахнувшись, ответил парень и забрал из рук Авраама червонец. Мужчина нахмурился, но промолчал. Суини на это криво усмехнулся и убрал его обратно в карман. Между ними снова повисла тишина. – Может, хочешь выпить? – Внезапно спросил Авраам, тут же поморщившись из-за своего же вопроса. Суини поднял на него удивленный взгляд и медленно кивнул. Тогда Авраам еще раз посмотрел на дно своего стакана и, поднявшись, ушел к бару. К тому времени часть шахтеров уже ушла на смену и стойка оказалась свободна. Выложив на нее всю оставшуюся мелочь, мужчина заказал два темных пива и крекеры. Суини посмотрел на "подношение" со странной улыбкой и помог Аврааму поставить посуду. – Значит, ты иммигрант? Суини сделал глоток пива и хмыкнул: – Кто платит, тот и музычку заказывает, да? Авраам неопределенно пожал плечами. – Ладно, черт с тобой. Да, я иммигрант. Мой народ приехал сюда вместе с людьми, наивно надеясь на расширение влияния. – Суини снова поднес к губам стакан, щедро отпил, а затем продолжил – Издали Америка казалась дикой и безбожной. Прямо таки лакомый кусочек для таких, как мы. – Таких как вы? Суини на секунду задумался. – Богов. Авраам поднял на него удивленный взгляд, и, невольно засмеялся. – Снова не веришь мне? – Насупился парень. – А зря. Какое-то время они пили молча, а затем Суини продолжил: – Я приехал сюда вместе с Эсси. Представляешь, ее вера была настолько сильна, что смогла заразить даже меня самого. Первое время действительно было не плохо. Эсси устроилась подрабатывать нянькой и часто рассказывала маленьким детям сказки о волшебном народце. А потом, легенды про Лепреконов, вдруг, показались родителям через чур страшными и Эсси перестала их рассказывать. А затем и сама нас вспоминать перестала. – Паршиво, наверное. – Не то слово. Раньше в меня верили, боялись, почитали. Я был Великим, а здесь, просто очередной Божок, до которого никому нет дела. – Суини закинул себе в рот горсть крекеров. – А у тебя что? Авраам непонимающе выгнул густую бровь. – Да брось, ты ведь здесь тоже не от хорошей жизни оказался. – Я просто работаю неподалеку. – О, закручиваешь консервные банки? Авраам нахмурился, опустил взгляд на дно своего стакана и промолчал. – И как? Нравится? – С ухмылкой продолжил задавать вопросы Суини, явно радуясь, что смог задеть собеседника. – Достиг предела своих мечтаний? – Мой предел мечтаний – домик недалеко от леса. Чтобы утром охота, вечером мясная горячая похлёбка и песни у костра. – И озеро рядом? – Никакого озера! – Грубо бросил Авраам, чем вызвал у собеседника неподдельный интерес. – Нахрен рыбу. Суинни расхохотался: – Вот это я понимаю! Мужчина пожал плечами и допил свое пиво. Суини пододвинул к нему крекеры и заговорчески продолжил: – А что, если я скажу тебе, что твоя мечта легко осуществима? Авраам взял горсть крекеров и закинул их в рот. Выглядел он не впечатленным. – Да ладно тебе, я же говорил, что я – Бог. Я почти все могу. – Почти. – Хмыкнул Авраам, а затем, подумав, продолжил. – Ну, допустим, ты действительно можешь. Что хочешь за это? – Твою веру. Мужчина замер. Крекеры, что ранее были собраны в ладонь, выпали обратно в миску. Что-то в лице Суини подсказывало Аврааму, что тот не шутит. – Мне нужна твоя память, вера, ну, и подношения, естественно. – Подношения? – Еда, монеты. Пиво, кстати, – Суини поднял со стола свою кружку, – как первый взнос тоже подойдёт. – И все? – Нет, еще кровь младенцев и девственница. Авраам вздрогнул, чем вызвал в Суини ухмылку. – Да ладно, я шучу. Не всем из нас действительно необходимы реальные жертвы. – И как запускается этот процесс? Я просто соглашаюсь? – Именно. – Указал на мужчину пальцем Суини и тоже допил пиво. – Тогда я согласен. Улыбка, разыгравшаяся на лице Суини пугала. Авраам попытался встать, но ноги почему-то оказались через чур ватными, а тело непомерно тяжелым. Медленно наклоняясь над столом, он с ужасом видел как все шире растягивается рот его собеседника. Последнее, что услышал Авраам, было: "Помни, ты обещал". Проснулся он от сильного тычка в бок. Тут же вскочив, Авраам огляделся по сторонам и понял, что находится на том же самом месте, на котором отключился. Суини в баре уже не было. Смерив взглядом уборщика, мужчина тяжело рухнул на лавку и опустил голову. Внезапно ему на глаза попалась золотая монетка. Она лежала правее от давно пустой пивной кружки и призывно блестела. Воровато осмотревшись, Авраам быстро спрятал монетку под ладонью и скатил ее со стола. На ощупь она была еще теплой. Сжав в руке червонец, мужчина поднялся с места и неторопливо вышел из бара. Небо непривычно полыхало алым, то ли провожая, то ли встречая солнце. Авраам не мог сказать точно, часов у него не было. Некоторое время он просто бродил по городу, пока, наконец, ноги не принесли его к старому газетному ларьку. Обменявшись с сонной продавщицей приветствиями, Авраам, поддался какому-то внутреннему порыву и купил на подаренную монету лотерейный билет. Нетерпеливо содрав с него наклейку, он тут же осел на земь, потрясенно взирая на таившуюся под ней сумму. Продавщица пыталась было узнать, сколько он выиграл, но мужчина не дал ей сделать это, плотно прижав билет к груди. Так прошло несколько долгих минут, пока Авраам не смог найти в себе силы чтобы встать и идти. И шел он до тех пор, пока монетка в кассе не превратилась в пепел.