тринадцать...

на самой высокой башне мы наконец встречаемся лицом к лицу. я выхожу к тебе в белом — в мире и в скорби. без наведеного лоска и пущенного в глаза гламура. без фейской пыльцы на щеках и толстых перчаток вокруг хрупких запястий. ты смотришь бесстрашно, чуть высокомерно, совсем немного — с волнением, и я с напряженным ожиданием вглядываюсь в твое лицо. первые признаки свойственной зрелости жесткости едва ли заметны в по-прежнему юных, мягких чертах, но я знаю, куда смотреть. ты ведь не останешься со мной, моя драгоценность? сомнение в зеленых глазах раскаленной искоркой падает в раскрытую ладонь. я позволяю ему отскочить и умчаться прочь, не сжимая дрожащие пальцы. я должен спросить и получить отказ. ты ведь помнишь правила этой игры... Сара? ты помнишь... ты произносишь. я подчиняюсь. скулы болезненно сводит печальной улыбкой. протягивая руку, я отпускаю. все хорошо, моя прекрасная девочка, ты всего лишь разбиваешь мне сердце. стеклянным осколком оно с тонким звоном осыпается к мысам твоих ботинок. хрустальный шарик лопнувших фантазий — мой последний дар тебе, дорогая принцесса. только что ты добровольно простилась с ними. ты приняла его. ты изменилась. я тоже обретаю иную форму. сгорающей кометой лечу к земле, но не врезаюсь в нее. плавно опускаюсь на увитый плющом, старинный надгробный камень. складываю белоснежные крылья за спиной. в твоем мире я — гость. наблюдатель. тяжелым звоном часовой стрелки заявляет о себе полночь. пара совиных глаз следит за спящим человеческим ребенком сквозь приоткрытые ставни. знаешь ты, Сара, почему с тринадцатым ударом часов карета превращается в тыкву, лакеи становятся мышами, а белое платье истлевшими лохмотьями повисает на худом, израненном теле? часы бьют тринадцать, и образ сказочного короля идет рябью, истаивает белым призраком на восходе нового дня. длинные пальцы тасуют карты. тонкие бледные губы кривит усмешка. под глазами залегают глубокие тени — призрак усталости и застаревшей болезни. знаешь ли, девочка, потрясения ни для кого не проходят бесследно. запомни это, милая, когда сложишь игрушки в дальний ящик, когда начнешь избегать зеркал, а окна на ночь запирать крепко-накрепко. когда твой дом пропитается запахом воска от сожженных длинными ночами свечей. запахом масел и собранных в полнолуние трав, развешанных у изголовья. думай об этом и не открывай незнакомцам двери — то с колотушкой играет густой туман. пальцы гладят уголок карты. подцепляют его. переворачивают. тринадцать мыльных пузырей выдувает в городском парке аниматор. в каждом из них — разномастных глаз отражение. тринадцать неровных ударов сердца до противного писка прямой на экране кардиограммы. милая девочка, твое преображение отняло слишком много моих сил. но я безгранично горжусь тобой. надеюсь, ты вспомнишь об этом, раскрывая свою глупую книжку в следующий раз. тринадцать — наше счастливое число. лениво шевельнувшись, лабиринт вздыхает.