Ошибка выжившего

A man takes his sadness down to the river and throws it in the river but then he’s still left with the river ===

Ждать Сатору не любил. Хуже ничего и не придумаешь — “ждать” подошло бы только к случаю, если ждали бы его. Правда сегодня все пошло не по плану: он сам не заметил, как вышло так, что он оказался на месте раньше, чем следовало бы, и теперь недовольно следил за минутной стрелкой часов на стене. Удивительно — Нанами позвонил ему сам. Сатору даже не знал, кто звонит — сменив телефон на последнем курсе колледжа, он не озаботился переносом номеров: правда, выкинуть его рука не поднялась, так что дурацкая раскладушка из нулевых пылилась где-то в коробках в кладовке, куда он сложил все остатки своей прошлой жизни и попытался о них забыть. Было немного волнительно — Сёко и директора Ягу Сатору видел едва ли не каждый день. Он даже не задумывался, сколько лет они уже знакомы, оба они были привычной частью его жизни. С Нанами было иначе: они не виделись с тех самых пор, как тот ушел из колледжа. Сатору припомнил, что Сёко что-то про него рассказывала — вроде, они до сих пор иногда общались. Вспомнить деталей он не смог, даже напрягшись — видимо, каждый раз пропускал это мимо ушей. На встречу он шел с предвкушением и даже хорошим настроением — разговор должен был быть интересным. Сейчас же, сидя в одиночестве, Сатору с неудовольствием почувствовал, как неприятное ожидание перестало маскироваться и навалилось на него всей тяжестью: у него похолодели кончики пальцев, вспотели ладони. Во рту стало пресно, Сатору с раздражением отодвинул от себя чашку кофе, сглотнул. Только сейчас до него дошло, что наверное, не стоило делать этого одному — стоило позвать Сёко, стоило взять кого угодно, лишь бы не остаться лицом к лицу с Нанами, который, наверняка, выглядит ровно так же, как в последний день, когда Сатору его видел. Который, наверняка, тут же припомнит ему то, из-за чего он ушел. Он рванул воротник рубашки — внезапно стало не хватать воздуха. Глухие черные линзы очков перестали блокировать раздражители из внешнего мира, стало очень громко и очень ярко. Он почувствовал, как под тонким барьером Бесконечности по шее скатилась капля пота. — Годжо-сан, — какой-то незнакомец склонился над ним. — Вы в порядке? — Все хорошо, — отмахнулся от него Сатору. — Я бы не был так уверен, — сообщил незнакомец, бесцеремонно усаживаясь за его стол. Сатору с неудовольствием скривился — ну и наглость. Потом запоздало сообразил, что его назвали по имени. — Годжо-сан? — повторил незнакомец еще раз, теперь уже обеспокоенно. Сатору почувствовал, как брови поползли вверх — он даже сдвинул очки на кончик носа, чтобы рассмотреть получше. — Нанами?.. Нанами с неудовольствием поджал губы. — Что-то не так? — сухо спросил он. Если что-то в нем и не поменялось, это то, как он звучал — снулый безэмоциональный голос был все тем же, что Сатору помнил. В остальном это был совершенно другой человек: может, где-то за широкими плечами и резкой линией челюсти и угадывался прежний Нанами Кенто, восемнадцать лет, первый курс Токийского колледжа — высокие скулы, тяжелый взгляд. Хронически недовольное выражение лица, впрочем, осталось все тем же. Хорошо хоть он додумался перестать отпускать челку. Сатору едва открыл рот, чтобы озвучить последнюю мысль вслух, и этим как-то вернуть утерянные позиции, но Нанами успел первым: — Годжо-сан? — с растущей досадой переспросил он. — Я же предлагал обсудить все вопросы по телефону. — Не будь такой занудой, Нанами, — закатил глаза Сатору. — Как будто бы кто-то, кто знал тебя только в колледже, узнает тебя сейчас! — Тех, кто знал меня в колледже, почти не осталось, — внезапно резко сказал Нанами. Сатору осекся, криво улыбнулся, будто это была шутка. Внезапно перспектива смолл-тока с Нанами стала выглядеть крайне неприятным событием. Чтобы скрыть нервозность, он отпил кофе, который, как оказалось, уже окончательно остыл — Сатору перекатил во рту горько-сладкую жижу и, скривившись, сглотнул. — Можем обсудить детали моего восстановления в должности, — сжалился над ним Нанами. — Ага, — растерянно согласился Сатору. *** — Ты могла бы меня и предупредить, — недовольно сообщил он Сёко, проходя мимо нее и бесцеремонно усаживаясь на пустой операционный стол. Сёко зыркнула на него — половина лица у нее была закрыта медицинской маской, но вопрос вполне можно было считать по приподнятой брови. Она копалась во внутренностях какого-то бедолаги, которого буквально выжало, как тряпку — обычный омияге, который доставался ей после его миссий. — Нанами, — пояснил Сатору. Сёко фыркнула. Тема ее определенно заинтересовала — она щелкнула резинкой, снимая с рук перчатки, и тут же закурила, даже не отходя от трупа. — О чем я тебя должна была предупредить? — О том, как он теперь выглядит! — Людям свойственно вырастать, ну и дела, — покачала головой Сёко. — Я не… — Кроме тебя, конечно, — она ткнула в его сторону сигаретой. Сатору надулся. — Ты знаешь о чем я. Она вздохнула. — И что я по твоему должна была тебе сказать? Постарайся не выставить себя круглым дураком и назойливой задницей? Как будто это тебя когда-то останавливало. — Вы-то сами с каких пор общаетесь? — Мы и не общаемся, — пожала плечами Сёко. — У Мей-Мей были с ним какие-то дела, что-то там про инвестиционные фонды. Так и увиделись. — Мей-Мей? — возмутился Сатору. — Что, вообще все здесь были в курсе, кроме меня? — Ну вряд ли все, студенты точно нет, — с полу-улыбочкой сказала Сёко. — Ну разве что этот, как его, твой прошлогодний первый курс? Кинджи? Спрашивал у меня его контакты, искал кого-то, кто разбирается и в финансах, и в проклятой энергии, “проверить кой-чего по теории игр”. Сатору поднял повязку на лоб, прижав волосы, и с силой потер глаза руками. — Ты надо мной издеваешься, — уверенно заявил он. — О да ладно тебе, — фыркнула Сёко. — Позвонил-то он тебе, а? Хотя проще было решать вопросы возвращения с директором. Сатору просиял. — Правда Яга бы в него вцепился зубами, как только бы услышал, что Нанами готов вернуться в шаманы, — добавила она. — А ты, может, и переубедишь его. — Ты всегда знаешь, как поддержать, — скис Сатору. — Обращайся, — хохотнула Сёко. — Все, перерыв окончен, у меня еще куча работы. *** На второй раз общение все так же не клеилось. Сатору пару раз попытался завязать разговор, но Нанами отвечал кратко и сухо, не спрашивая ничего сам и не давая зацепки спросить что-то еще. Сатору сунул руки в карманы и подстроился под его шаг, мысленно проклиная себя за то, что почему-то решил прицепиться к нему по дороге — директор уведомил его, что официальный прием Нанами в два, его присутствие, как старшего преподавателя и члена приемной комиссии, требовалось только там. Вместо того, чтобы заявиться туда, эффектно опоздав на пару минут, Сатору зачем-то решил пошататься возле нижней парковки и сделать вид, будто бы они случайно столкнулись — будь у него пониже самооценка, он бы назвал эту ситуацию “полный лузер”. Хорошо, что с самооценкой у него было все в порядке, так что ситуация была скорее “блестящий план, обломанный занудой”. — Волнуешься? — поддел его Сатору перед самыми воротами. — С чего бы? — приподнял бровь Нанами. Он чуть затормозил перед барьером — буквально на секунду, обычный человек и не заметил бы. Но Сатору обычным человеком точно не был. Яга был рад его видеть — удивительно, Сатору и забыл, что тот может испытывать человеческие эмоции. Нанами успел вежливо поклониться, но директор решил этим не ограничиваться: он поднялся со своего места и крепко прижал его к себе коротким медвежьим объятием. Нанами неловко напрягся, вытянул руки вдоль тела, будто бы не знал, что с ними делать. Выпустив его из стальной хватки, Яга поправил ему лацканы пиджака и заодно наградил мощным рукопожатием — Сатору мог только посочувствовать. — Я рад, что ты решил вернуться. — Я пока рассматриваю возможность, — опять вежливо наклонил голову Нанами. — Не вздумай ничего испортить, — строго сообщил Яга, повернувшись в сторону Сатору. Сатору был оскорблен — правда, высказаться ему не дали. — Ты знаешь регламент, — продолжил Яга, снова возвращаясь к разговору с Нанами. — Вначале пройдешь освидетельствование, временную регистрацию оружия я подписал. Ранг придется подтверждать заново — так что миссия или с первым, или с высшим рангом. Можешь выбрать любого из Токио. Сатору собирался было возмутиться, но Нанами его опередил: — Годжо-сан подойдет, спасибо. Подойдет? Что за… — Прошу принять меня в качестве соискателя на шаманский ранг, — Нанами повернулся к нему и сопроводил свой холодный бюрократический кейго поклоном. Сатору не нашелся, как съязвить в ответ: с одной стороны, это был невероятный простор для шуток и подколок, с другой — хоть это и была дурацкая формальность, и от просьбы, и от поклона стало как-то не по себе. Додумывать эту мысль не хотелось — это было что-то новенькое, что-то непривычное. Себя самого он знал уже давно и хорошо: новое он предпочитал только в других людях. — Тогда выезжаем завтра! — хлопнул он в ладоши. — Мне нужно еще пройти освидетельствования, — сухо уведомил его Нанами. — Как-нибудь разберемся, — беспечно прервал его Сатору и тут же, не стесняясь, прихватил его локтем за шею, повис, будто они были неразлучными старыми друзьями. Нанами ощутимо напрягся, попытался отодвинуться. Сатору внезапно сообразил, что он слишком близко — он мельком заметил, как у Нанами расширились зрачки, как он стиснул челюсти. Его будто холодной водой окатили — но чего он еще ожидал? Будто Нанами забыл, из-за чего ушел? Будто бы он вдруг — упрямый до раздражения — решил поменять свое мнение о шаманах? Будто бы Сатору не остался олицетворением того, от чего он сбежал на десять лет? Его не должно было такое задевать — кто вообще может задеть Годжо Сатору, живое божество, сильнейшего среди живущих — но отчего-то задело. Показывать он этого конечно же не стал, со смешком выпустил Нанами, походя растрепав ему прическу. Это он, по правде, сделал зря — с незачесанными назад волосами Нанами был куда более похож на ту свою версию, которую Сатору помнил. Все шло не по плану. Нужно было срочно спасать свой образ. — Я вышлю детали, — небрежно махнул рукой Сатору и развернулся на пятках. — Можете пока позаполнять бумажки с директором. Техника телепорта до боли сжала ребра, на секунду закружилась голова. Конечно же это можно было считать эффектным выходом, а не побегом. Никто в этом не сомневался. * * * По своей воле за пределы Токио он не выбирался уже… да он и не помнил даже. Редкие рабочие командировки обычно были в Гонконг, хотя он и их не переносил. Привычная рутина работа—дом его вполне устраивала, как и крайне небольшое количество знакомых маршрутов, которые он проходил на автомате. Никакие новые впечатления ему и подавно не нужны были — навпечатлялся уже, достаточно. На вокзале было шумно. Толпа вынесла его к турникетам, ведущим к посадочной платформе синкансэна — Нанами помедлил, делая вид, что проверяет время, а на самом деле краем глаза следя, как белая макушка, возвышающаяся над толпой в среднем на полголовы, замедлилась возле валидаторов на десять секунд, чтобы приложить билет, и скрылась вместе с другими людьми за углом, по направлению к вагонам. Он ослабил галстук, смял собственный билет в ладони. На секунду промелькнула мысль, что все это было огромной ошибкой. Что ему не стоило возвращаться — и уж тем более связываться с Годжо. Он осмотрелся по сторонам — людской поток не прекращался. Было бы очень легко влиться в него, пройти мимо платформы, дойти до эскалаторов, ведущих к выходу, выйти наружу и идти, не оглядываясь. Телефон в кармане пиджака завибрировал от сообщения, потом еще и еще раз. Нанами не стал смотреть, кто писал, это он знал и так. Он вздохнул и уверенным шагом отправился к выходу на платформу. Едва завидев его, Годжо радостно заулыбался и замахал ему. Он был в гражданском, без формы, даже без повязки, просто в очках — Нанами бы решил, что это он чтобы не привлекать внимание, если бы не знал, что такой вариант развития событий это последнее, что интересует Годжо. — Я уже решил, что ты передумал, — сообщил ему Годжо. — С чего бы, — сухо ответил он. Годжо стратегически занял место у окна, но судя по тому, как он развернулся в сторону Нанами, когда тот сел, и подпер ладонью подбородок, виды его мало интересовали. Нанами глянул на часы и вздохнул: его ожидали долгие два часа и пятнадцать минут. Едва поезд тронулся, Годжо вытащил из сумки картонную папку и протянул в его сторону. — Материалы по миссии, — сообщил он, откидываясь на спинку кресла, достал из кармана смартфон и принялся быстро клацать по экрану. Выглядело подозрительно — Нанами не ожидал, что Годжо откажется от того, чтобы рассказать все самому. Что ж, может он действительно изменился. Нанами пожал плечами и раскрыл папку, углубляясь в чтение. Фото локации, фото пропавших без вести, краткие полицейские репорты, спутанные показания свидетелей. Заброшенный буддийский храм, история постройки, остатки святилища. Нанами напрягся. Ошибочно оцененный ранг. Он, не веря своим глазам, перевернул страницу — глаза зацепились о “вероятно, местное божество”. Нанами захлопнул папку так резко, что с соседних сидений на него неодобрительно заозирались. — Ты что, надо мной издеваешься? — c едва сдерживающим бешенством повернулся он к Годжо. Первый раз в жизни он видел, что Годжо было неловко. — Я не знал, — невнятно сказал он. — Я обычно не читаю детали назначений, смотрю только ранг. Нанами откинулся на спинку сиденья и снял очки, с силой сжал переносицу. Начала накатывать мигрень. — Я изгоню проклятие сам, — оправдывающимся тоном сказал Годжо. — Возьмем любое другое назначение в Киотском колледже. — Не нужно, — прервал его Нанами. — Этого будет достаточно. К его облегчению, остаток пути они проехали в молчании. * * * Миссия была в пригороде Киото — тащиться туда лишний раз не хотелось, Сатору вполне хватало вынужденных визитов в местную школу и ежегодного собрания Трех Кланов. От унылых традиционных видов его уже тошнило: правда, он не упускал возможности взять миссию в Киотском муниципалитете, чтобы попортить нервы старикашке Гакуганджи и его столетним дружкам — после каждого его визита Киотской школе приходилось писать письмо благодарности Токийской. Все должно было пройти быстро и просто — вначале они бы разговорились в поезде, потом быстро разобрались бы с миссией, после этого в у него была на примете пара мест, куда он наконец мог бы сходить не один. Сопровождений на миссиях у него почти никогда не было — для студентов уровни, которые он брал, были слишком опасны, другие шаманы тоже всегда работали поодиночке. Иногда к нему приставляли кого-то из администрации — если нужно было разбираться с бумажками и разрешениями. Жильем и удобствами в его поездках занимался его личный ассистент — у Колледжа определенно не было фондов, чтобы поддерживать привычный для него уровень комфорта. Эту гостиницу он знал уже хорошо, после парочки визитов она всегда оставалась первым выбором, если был свободен его любимый номер. Нанами он нашел быстро: как оказалось, сигнатуру его проклятой энергии он помнил отлично, даже не пришлось напрягаться. Тот курил на террасе, опершись локтями на перила. Без пиджака и галстука, с закатанными рукавами рубашки он казался куда более человечным, чем его обычная упакованная в костюм залаченная версия. Сатору пристроился рядом, тоже оперся на перила — он собирался разрядить обстановку каким-то невероятно остроумным комментарием, но неожиданно сменившийся ветер снес сигаретный дым в его сторону. Сатору скривился, потер мгновенно заслезившиеся глаза. Нанами тут же затушил окурок в пепельницу. — Прошу прощения, — официально сказал он. Сатору издал раздраженный звук. Нанами хмыкнул. Молчаливая пауза затягивалась. — Тут рядом есть отличное место, — невпопад сказал Сатору. Разговор шел не так, как планировалось — он должен был отпустить шуточку, Нанами замяться, Сатору бы подколол его еще раз, тот бы строго на него посмотрел, бла-бла, слово за слово, и вот бы Сатору уже блеснул знанием, где тут лучшая изакая для встречи двух старых друзей. Проблема была в том, что разговор Сатору спланировал с Нанами почти десятилетней давности — и он совершенно не подходил тому Нанами, который сейчас с непроницаемым лицом стоял напротив него. — Отличное место для чего? — было непонятно, сжалился ли над ним Нанами или действительно заинтересовался. — Выпить, — заговорщицким голосом сообщил Сатору. — С каких пор вы пьете? Вежливое обращение резануло слух — выставленные границы Нанами планировал держать, судя по всему. Ну, посмотрим. — Я просто не превращаю это в привычку, — обманчиво-невозмутимо пожал плечами Сатору. Это был полный пиздеж — не пил он потому, что его развозило с одного коктейля, не говоря уже о чем-то покрепче. Нанами этого знать было необязательно — ну, не то чтобы он был не в курсе, необязательно было знать, что это так и осталось фактом. Судя по выражению лица, у Нанами вертелся на языке какой-то ответ, который не понравился бы Сатору. Он почувствовал азарт — ну наконец-то. Перепалка была бы сильно интереснее, чем сухое молчание, сопровождающее их всю поездку. Нанами уже готов был что-то сказать, но потом почему-то передумал. Он поднял руки к лицу и тяжело потер ладонями глаза, провел пальцами по волосам, зачесывая назад выбившиеся пряди. Он выглядел уставшим и немного грустным. — К чему это все? — прямо спросил он. Сатору потерялся, не зная, что сказать. — Что все? — Все это, — с нажимом повторил Нанами. — То, что ты скачешь вокруг меня, как будто мы едва знакомы. Дружеские посиделки, чтоб меня. Серьезно? Дело быстро принимало серьезный оборот. Куда уж серьезнее, если Нанами забыл про кейго и перешел на “ты”. — Элементарная вежливость, — холодно сказал Сатору, уязвленный. — Может, слыхал о таком. Нанами издал короткий хриплый смешок. — Не думал, что тебе такое знакомо. — Какая муха тебя укусила? — Меня? Я-то в полном порядке. — Что-то не похоже! — Тебе-то откуда знать, что на меня похоже, а что нет? — Не я же завелся на пустом месте! Нанами шумно вдохнул, будто пытался успокоить себя, на пару секунд прикрыл глаза. — Вы правы, Годжо-сан, — сквозь зубы сказал он, снова возвращаясь к кейго, и слегка поклонился. — Мне следовало держать себя в руках. Я приношу извинения. — Ну уж нет! — возмущенно перебил его Сатору. — Решил отделаться без пояснений? Даже не обдумав хорошенько, он выбросил вперед руку и ухватил отворот расстегнутой сверху рубашки, притянул к себе. По потяжелевшему взгляду Нанами и тому, как зло трепетнули ноздри, Сатору понял, что перейти к физическому контакту следовало уже давно. Он почувствовал азарт — приятно было бы сейчас размяться, особенно после долгой скучной дороги. К тому же, где-то внутри, не желая самому себе в этом признаваться, Сатору надеялся, что таким образом Нанами вполне сможет выместить свои к нему претензии — в том, что претензии были, он не сомневался, правда обсуждать их очень не хотелось. Нанами стиснул зубы так, что по челюсти прошлись желваки. Он был совсем близко, так что Сатору, наконец, смог оценить их относительные параметры — если он сам и был чуть выше, то Нанами определенно был крупнее, хотя на телосложение Годжо не жаловался. Он проследил, как напряглись под рубашкой мышцы плеч, будто Нанами готовился к удару, как аура проклятой энергии заволновалась, усиляясь. Вместо того, чтобы замахнуться своим коронным правым хуком — Сатору еще с колледжа помнил, что это был его самый отработанный удар, когда он переходил на рукопашную из-за техники — Нанами коротким быстрым движением вцепился ему в волосы за ухом и резко дернул голову назад и в сторону, так, чтобы Годжо пришлось смотреть снизу вверх, даже учитывая то, что он был выше. — Какие пояснения тебе нужны? — спокойно спросил Нанами. Сатору тяжело сглотнул. От неожиданности он даже не стал сопротивляться — бессмысленно открыл и закрыл рот, не находясь, что сказать. То самое странное ощущение, которое он улавливал и раньше, но не мог объяснить — видимо, из-за изначально кажущейся абсурдности — наконец, выразилось в физическом проявлении, и Сатору с кристальной для себя ясностью понял, что если они не потрахаются сию же минуту, то он прямо сейчас умрет. Видимо, что-то из этих инсайтов отразилось красноречивым выражением, потому что Нанами тут же переменился в лице и убрал руку из его волос, отступил на полшага. Годжо разжал ладонь, выпуская из хватки его рубашку, так и застыл с неловко поднятой рукой, не зная, куда ее деть. Повисло тяжелое молчание. Лицо Нанами не выражало никаких эмоций, но колебания проклятой энергии полностью выдавали то, как он был напряжен. Сатору, не задумываясь, потянулся снова и взял Нанами за руку чуть выше локтя — это оказалось ошибкой. Тот дернулся, будто ошпаренный, выкрутился из его пальцев, пробормотал какое-то несвязное извинение и, развернувшись, поспешно ушел. Сатору следовало бы оскорбиться, но он мог поклясться, что успел увидеть, как расширились зрачки Нанами от его прикосновения. * * * Утром они поступили как взрослые люди — оба сделали вид, что вчера ничего не произошло. Молча позавтракали при отеле, обменявшись парой ничего не значащих коротких комментариев, и разошлись по своим номерам ждать вечера — если Нанами и занялся чем-нибудь поинтереснее, чем бесцельное просиживание дня в четырех стенах, то Сатору посвятить в свои планы не он соизволил. Сам же Годжо изнывал от скуки — он бесцельно пощелкал пультом телека, раздраженно выключил его, потыкал новостные ленты и также раздраженно откинул телефон в сторону, развалился на кровати, как огромная морская звезда и недовольно уставился в потолок. Было бы куда удобнее идти на миссию сразу — тогда не пришлось бы маяться утомительным бездельем целый день. Но для подтверждения ранга Сатору надо было засвидетельствовать со своей стороны все техники, и раз уж вспомогательная техника Нанами активировалась после семи — дико неудобно, но с другой стороны, хорошее подспорье, учитывая, что многие проклятия в темное время и сами становились сильнее — раньше этого времени выходить не было смысла. Сатору скосил глаза на часы: час ноль пять. Он мог поклясться, что прошлый раз, когда он смотрел на часы, и на них было час ноль три, был полчаса назад. Он недовольно поморщился. Проклятый Нанами и его проклятая упертость. Сатору не собирался вспоминать вчерашний вечер целенаправленно, но тот возник в памяти сам собой — разговор, перепалка, короткий физический контакт, а потом… Тело поступило предательски — внизу живота тут же растеклось тепло, горло перехватило. О, ну твою же мать. Только этого не хватало. Сатору издал страдальческий звук. Это было очень некстати — раньше он мог успокоить себя тем, что вчерашний инцидент скорее был вызван тем, что у него давненько никого не было, что физический контакт был неожиданным и также неожиданно совпал с тем, что ему было нужно, но сейчас это уже нельзя было назвать случайностью. Он еще раз вызвал в памяти вчерашнюю картинку — напряженные плечи Нанами, его рука в волосах, расстегнутые верхние пуговицы рубашки. Потом сунул руку в штаны, чтобы удостовериться. Да, он определенно влип. Сама идея этого должна была казаться абсурдной — да ладно, это же был Нанами, он знал его столько лет. Знал ли вообще? Сатору вздохнул и расстегнул штаны, взял член в руку, прикрыл глаза. Он быстро восстановил в памяти вчерашние события, немного поменяв сценарий: Нанами хватает его за волосы, но вместо того, чтобы отпустить, давит вниз, вынуждая Сатору опуститься на колени, проводит пальцем свободной руки ему по губам и Сатору прикусывает подушечку, пропускает палец глубже, облизывает, смотрит снизу вверх — он знает, что выглядит так, что у кого угодно голову снесет, и Нанами не исключение, тот выглядит почти отчаянно, он его хочет, ох да, вот так, дааа, он тянется расстегнуть ремень… Громкий стук в дверь прервал его фантазию и обломал на лучшем моменте — еще чут-чуть, и он готов был бы кончить. Сатору едва не застонал от злости. Он пару раз еще двинул рукой по члену, но момент был упущен, мысли сбились. — Да?! — с нескрываемым недовольством крикнул он в ответ на повторный стук. Никаких чаевых этот сраный отель не получит. Надо же им было приходить — что это, уборка? — в самый неподходящий момент. — Годжо-сан? — из-за двери было плохо слышно, но этот занудный голос он бы ни с чем не перепутал. — Я собираюсь выйти на обед. Сатору замер, запаниковал, будто его застали с поличным. Он быстро убрал руку с члена, вытер ладони о кровать и принялся в спешке застегиваться, озираясь по сторонам с четким ощущением, что его было видно. — Годжо-сан? — недовольно переспросил из-за двери Нанами. — Да-да, — сбившимся голосом ответил Годжо, вскакивая и пытаясь привести себя в порядок на ходу, одновременно заправляя рубашку в штаны и пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы. Он успел кинуть взгляд на себя в зеркало — закушенная губа покраснела, щеки тоже тронул румянец, глаза были слегка стеклянными. Времени идти в ванную не было, так что он просто с размаху распахнул дверь. Было несколько неловко смотреть в лицо человеку, на которого дрочил буквально минуты две назад, так что Сатору достал из нагрудного кармана очки и бесцеремонно нацепил их. Нанами окинул его с ног до головы скептическим взглядом, приподнял бровь. Следя за тем, где задержался его взгляд, Сатору обнаружил, что рубашку он застегнул криво, а ширинку не застегнул вовсе. — Заснул, — беспечно сообщил он. Нанами не ответил, только вернулся взглядом к его лицу и принялся всматриваться внимательнее. На секунду мелькнула шальная мысль ухватить его безвкусный галстук и затянуть за собой в номер, но Сатору даже не воспринял ее всерьез — ладно, он додумает эту мысль вечером в душе, когда никто его точно не побеспокоит. — Я удивлен, что ты решил позвать меня с собой, — решил разрядить атмосферу подколкой Сатору. — Я тоже, — признался Нанами. * * * Когда они выдвинулись на миссию, уже вечерело. Водитель, посланный киотской школой, довез их к подножию храмового холма — наверх пришлось идти пешком. Парк, когда-то разбитый у подножия самого храма, был в запустении, тории покосились, красная краска потускнела и облупилась. На первый взгляд — обычное заброшенное святилище, чаще всего туда липли безобидные тени, не набравшие достаточно проклятой энергии для злонамеренности, остаточной энергии хватало, чтобы держать что-то похуже на расстоянии. Но здесь все было иначе: Сатору уловил неприятные ощущение еще когда они подъезжали, на самом месте так фонило проклятием, что сводило скулы. Он вспомнил документы из папки с материалами по миссии: ошибочно оцененный ранг. Кто-то менее подготовленный вполне вероятно решил бы, что сюда стеклось несколько проклятий поменьше, энергия была неровной, размазанной, будто бы из разных сигнатур. Сатору же безошибочно видел техникой, что все они были неуловимо похожи, сливались в одну волну. Он сложил руки печатью, опуская завесу. Густая темень поползла вниз, отсекая их от присутствия города за ее границами, мягко опустилась до земли, закрываясь с гулким хлопком. — Ну, как ощущения? — поддел он Нанами. Тот невозмутимо пожал плечами, надевая очки. — Ничего нового. Пиджак он оставил в машине, чтобы не сковывать движения, и сейчас заворачивал рукава рубашки. Сатору скосил на него глаза, попялился на обнажившиеся мускулистые предплечья, мысленно сделал себе пометку это запомнить. Нанами, не обращая на него внимания, повел плечами, разминаясь, подтянул ремешок перевязи с оружием. Годжо знал, конечно, его технику — правда никогда не видел вживую, в полевых условиях, а не на тренировках. Ну, на тренировках тоже не особо: Сатору безбожно прогуливал пары по практике проклятого оружия, когда они еще учились в колледже — не то чтобы это могло ему когда-нибудь пригодиться. Ничего, посмотрит сейчас. Территорию они исследовали молча — Шесть Глаз сигнализировали, где были главные сгустки проклятой энергии, но Сатору не вмешивался, шел чуть поодаль, сунув руки в карманы. Да и не нужно было вмешиваться, Нанами отслеживал фонящий след вполне уверенно. Он едва сдерживался, чтобы не спросить, было ли все так же в прошлый раз. Краткие детали миссии были один в один как в той самой, из-за которой Нанами бросил колледж, но подробностей Сатору не знал — вначале не интересовался, потом было уже не у кого спросить. Вначале, едва открыв папку с описанием, он даже подумал, что это то же самое проклятие — но это не могло быть оно, он самолично изгнал его после провала первого назначения. Думать об этом не хотелось — хорошо хоть и не пришлось, потому что из святилища протянулась первая любопытная тень: проклятие было слабым, обычный разведчик. Нанами достал из ножен клинок, широко повел рукой, разминаясь. Активированная техника вспыхнула вокруг него синеватым гало, невидимым для обычного глаза. К первому проклятию присоединилось второе, потом третье, узкое и длинное, будто извивающиеся щупальца. Нанами изгнал их походя, даже не замедляя шаг. — Ого, — сказал Сатору, глядя на растекающиеся лужицы эктоплазмы. — Была практика? — Я бы предпочел обсудить это после, Годжо-сан, — отшил его Нанами. — Значит, ты запланировал со мной вечер? — Я имел в виду официальный дебрифинг после миссии. Сатору закатил глаза — хотя эффект не сработал из-за очков. Проклятия прибывали — небольшие и слабые, они изгонялись легко, но то, как быстро они появлялись, было подозрительным. Одно, слишком безмозглое и любопытное, потянулось к нему, но Нанами быстрым поворотом запястья уничтожил его быстрее, чем оно обожглось о границу Бесконечности. Годжо собирался было пошутить на тему того, как тщательно Нанами оберегал своего семпая, но не успел: тварь, облюбовавшая это место, наконец верно оценила уровень опасности и соизволила явить себя целиком. Оно выползло из основного святилища, пузырясь и дергаясь, раздуваясь в размерах и собирая в себя все больше мелких безобидных теней. Тут же стало ясно, почему ранг оценили неверно: это действительно была куча разных проклятий, изначально рангом пониже, слившихся в создание из кошмаров. — Ооо, — присвистнул Сатору. — Крысиный король. От проклятия, собравшего, наконец, все свои части воедино, пахнуло гнилостным духом, сконцентрированная проклятая энергия обожгла органы чувств. Это был даже не первый уровень, скорее, ближе к особому. Сатору тут же подобрался, переключившись из роли наблюдателя в активную — техника, активируясь, холоднула ладони. — Я разберусь, — сообщил ему Нанами, который, видимо, успел рассмотреть красный отблеск. Сатору не был так уверен, но сделал все возможное, чтобы сделать вид, что он не в состоянии полной боевой готовности. Нанами расправил плечи и с размаху рубанул — раз, второй, третий. Тварь, очевидно не ожидавшая такого напора, завизжала, замельтешила полупереваренными кусками проклятий, вытянула хаотично двигающиеся отростки. Нанами уклонился, добавил еще удар, отскочил в сторону. Он двигался быстро, умело: Сатору припомнил, что колледж он покидал с первым рангом — правда, он не рассчитывал, что Нанами каким-то образом его сохранил. Он активировал Бесконечность, поднявшись повыше для лучшего обзора, уселся на перекладину покосившихся тории: так было виден весь внутренний двор и то, как быстро перемещался Нанами, одновременно уворачиваясь от атак и успевая атаковать самому. Отвратительное переплетение проклятий буквально кишело, перекатывалось, отчаяно пытаясь поймать Нанами щупальцами. Если вначале Сатору был настроен скептически, то теперь он был скорее заинтересован в разворачивающемся шоу — а посмотреть было на что. — Впереееед, Кенто-кун! — сложил лодочкой рукой и радостно подбодрил его криком Сатору. Нанами отреагировал ровно так, как он ожидал — отбил очередную атаку, и возмущенно развернулся к нему. В бешенстве он выглядел куда лучше, чем в своем обычном снулом образе: даже со своего высокого наблюдательного пункта Сатору рассмотрел, как он полоснул его злым взглядом, поджав губы. Выводить его из себя было все так же интересно, как и в колледже: единственное что, раньше это не вызывало в нем такого азарта, сопровождающегося адреналином, от которого немели кончики пальцев. Казалось, Нанами был близок к тому, чтобы сказать что-то резкое в ответ, но дурацкое проклятие все испортило: собрало все свои ядра в одну точку и мощно контр-атаковало. Нанами не успел увернуться, удар протащил его по земле и впечатал в одну из каменных статуй. Он тут же откатился, встал на ноги. Судя по лицу, которое Сатору было видно сбоку, он потерял всякое терпение. Аура проклятой энергии полыхнула, изменяясь: Нанами быстро убрал клинок в крепление и встал в стойку для рукопашной. Его вспомогательную технику в деле Сатору видел впервые: он даже спрыгнул на землю, мягко приземлившись благодаря Бесконечности, чтоб посмотреть поближе. Безмозглое проклятие успело подобраться совсем близко, когда Нанами ударил: сигнатура проклятой энергии от его хука была такая, что полоснула теплой ударной волной Сатору по лицу. Проклятие еще пару секунд покачалось из стороны в сторону, бесполезно мельтеша, и пытаясь залатать пробитую рану — бесполезно. Нанами добавил еще раз, добивающий: можно было обойтись и без него, но он был зол, очень зол. Воздух тут же очистился, стало легче дышать: натренированное работой ощущение опасности развеялось. Проклятие осело на землю тяжелой полужидкой массой, начало рассыпаться, будто песок. Сатору присвистнул — Нанами скосил на него взгляд, но не стал вступать в перепалку, жаль. Он выглядел очень уставшим и самую малость разочарованным. — Ну как? — спросил Годжо, хотя собирался сказать вовсе не это. Нанами, к удивлению, ответил, правда не на этот вопрос. — В тот раз я не успел, — невпопад сказал он. — Не сообразил переключиться. Сатору не нашелся, что ответить. Он помолчал, глядя, как Нанами стряхнул с руки ошметки эктоплазмы, сжал и разжал кулак. — Это не твоя вина, — как-то неловко сказал он. — Какая сейчас уже разница, — пожал он плечами. — Сходим отметить? — почти перебил его Сатору, пытаясь сменить тему. Может, ему показалось, но Нанами коротко хмыкнул, будто издал смешок. — Да, — сказал он, даже не глядя в его сторону. — Почему бы и нет. * * * — “Том Коллинз”, — непринужденно заказал Сатору, успешно делая вид, будто бы он не предпочел какую-нибудь приторно сладкую “Золушку”, от которой слипались зубы. — Хибики, — коротко сказал Нанами. — Два пальца. Без льда. Он опрокинул виски одним длинным глотком, едва бармен поставил перед ним рокс, жестом попросил повторить. Сатору, пытаясь создать видимость того, что он придерживается темпа, отпил свой коктейль и едва сдержался, чтобы не поморщиться — резкий привкус джина перебивал даже сладкий сироп и газировку, надо было брать безалкогольную версию, наплевав на то, что там подумает Нанами. Сам же Нанами все так же быстро влил в себя вторую порцию под косым взглядом бармена, который явно не одобрял употребление хорошего виски таким способом. — Ну как ощущения? — решил завести беседу Сатору, очевидно имея в виду сегодняшний день. — Думаю, нужно ли мне еще, или хватит, — ответил Нанами, задумчиво покручивая пальцами пустой рокс. — Я не об этом, — поморщился Сатору. — Я тоже. Вот как. Сатору попытался скрыть улыбку еще одним глотком коктейля, но это было не лучшее решение — отвратительный вкус джина подпортил ощущения. Нанами, следящий за ним краем глаза, хмыкнул. — Просто не превращаешь это в привычку, говоришь? — с сарказмом сказал он. Сатору в качестве ответа просто передразнил его — на какую-то секунду показалось, что Нанами чуть изменился в лице от его ребяческой выходки, но скорее всего, он просто устало поморщился. — А ты не меняешься, — сказал Нанами. — Зачем? — пожал плечами Сатору. Нанами какое-то время просто смотрел на него, потом коротко засмеялся. Он махнул бармену, жестом показывая счет, и поднялся со стула, прихватывая свой пиджак. — Куда это ты? — недовольно спросил Сатору — ну вот, а он надеялся что сегодняшний вечер пройдет иначе, чем вчерашний. — Мы, конечно, можем потрахаться прямо здесь в туалете, — наклонившись, в самое ухо тихо сказал ему Нанами. — Но я бы предпочел что-нибудь комфортнее — тут получится слишком быстро. Сатору застыл, как громом пораженный — непонятно из-за чего больше, из-за самих слов или из-за того, как дыхание и теплый шепот щекотнули кожу, мгновенно завели его. С ужасом он понял, что покраснел. Нужно было срочно возвращать свои позиции — было нелегко, учитывая, что Нанами так зашел с козырей, и стоял теперь, довольный собой. — Быстро мне не подойдет, — пытаясь казаться невозмутимым и незаинтересованным (и безбожно проваливаясь в этом) сказал Годжо. Это было полное вранье, прямо сейчас ему подошло бы что угодно — вся его сила воли уходила на то, чтобы придать себе видимость контроля. — Как скажете, Годжо-сан, — с издевкой в голосе сказал Нанами, сопроводив это вежливым поклоном. Черт бы его побрал. Единственное, за что он мог себя поблагодарить, так это за то, что не решился тащиться в какую-нибудь изакаю в городе, опасаясь разговора по дороге домой — бар при их же отеле казался скучной идеей, но в итоге оказался лучшим выбором. Самообладания Сатору хватило ровно до лифта — хотя он не был уверен, что двери успели закрыться полностью, когда он качнулся вперед, вцепился Нанами в рубашку и полез целоваться. Нанами помедлил, позволил ему прикусить губу, неуверенно ткнуться языком — потом быстро взял инициативу на себя, прихватил его пятерней за волосы, повернул голову так, как ему было удобно, требовательно нажал пальцем на челюсть. Годжо позволил — позволил вжать себя в стену, даже не жалуясь на впившийся в спину поручень, позволил чужую руку, жадно шарящую по его телу. Когда они отлипли друг от друга, перевести дыхание, Годжо выглядел так, будто его приложили по затылку — расфокусированный взгляд, расширенные зрачки. На мгновение он успел подумать, что, возможно, все же это было не очень хорошей затеей, но тут же торопливо откинул эту мысль, запихал куда подальше. — Пожалуйста, — задыхаясь, кое-как сказал Годжо — Пожалуйста. — Все, что захочешь, — торопливо ответил Нанами, тут же забывая о всех предосторожностях — все, что скажешь. Судя по выражению лица, он тут же пожалел, что сказал это вслух, но Сатору не довелось поторжествовать — лифт дзинькнул, двери открылись на их этаже, и между ними мгновенно возникла дистанция. В коридоре никого не было, и Сатору попытался было продолжить прерванное, но одного взгляда Нанами хватило, чтобы его осадить. Не то чтобы случайный посетитель, увидев их, мог сомневаться в том, чем они занимались тридцать секунд назад, учитывая как они оба выглядели, но если уж Нанами собирался быть чопорным занудой до конца, почему бы и нет. Дорога до номера, поворот ключа, щелчок двери — и они остались вдвоем в тишине и полутьме. Сатору собирался было что-то сказать, но Нанами предостерегающе покачал головой и снова перешел к делу: вжал его в стену, развел коленом ноги. Не то чтобы ему что-то не нравилось, но Годжо и самому хотелось поучаствовать в деле: он полез расстегнуть чужую рубашку, но ему не разрешили и этого, прижали запястья над головой, чтобы не путался под руками. Было какое-то странное ощущение, будто бы все происходило по сценарию — будто бы Нанами все это давно продумал до мелочей — но он отмел эту мысль, как самую маловероятную. Скорее всего, все было сильно прозаичнее: в конце концов, все про секс, кроме секса, который про силу — кому это знать, как ни ему. — Что, думал обо мне? Нанами не соизволил ответить — вместо это он прихватил Сатору за рубашку на груди и буквально протащил его до кровати, разложил, как ему самому было удобно, и быстро, утилитарно принялся его раздевать. Сатору поднял было руки, чтобы помочь, поучаствовать в процессе, но Нанами раздраженным хлопком отбросил его ладони, сделал все сам, все так же деловито — и будто следуя какому-то продуманному плану — перевернул Годжо на живот, пинком развел ему ноги. Он поморщился — не то чтобы он был не готов потрахаться, но принимать едва смоченные слюной пальцы было не особо комфортно. Если уж серьезно, от такого чистоплюя, как Нанами, он ожидал требования справки от венеролога, основательной подготовки и максимум обоюдной дрочки. Не то чтобы он был против, но такого не он ожидал. Годжо втянул воздух через зубы, попытался расслабиться. Нанами, видимо, растеряв остатки терпения, убрал пальцы и заменил их членом. Сатору высоко вздохнул — он собирался было ткнуть Нанами локтем и выругаться, сообщив ему, что думает о подобном, но тот, предупреждая его недовольство, мазнул горячим дыханием ухо и прошептал невнятное извинение, расцветив его целым потоком грязных комплиментов. Недовольство тут же испарилось, Годжо даже забыл, что его возмутило, подался назад, подстраиваясь. Возбуждение расслабило его, и он пропустил Нанами дальше, почти целиком. — Еще, — сумел выдавить он — на пояснение уже не хватило концентрации, но Нанами считал его с полуслова, хмыкнул и выдал еще одну порцию непристойностей, сопровождая каждое высказывание резким толчком. Годжо почувствовал, как к щекам прилила кровь, что-то горячее начало собираться тугим узлом под ребрами. Удивительно — и так мало кто умел пользоваться грязными словечками в постели таким образом, чтобы ему не захотелось закатить глаза, и уж точно последним человеком, от которого он ожидал это умение, был Нанами. Что с ним вообще произошло за эти годы? Не то чтобы он хорошо знал его и раньше, но все же. Думать не хотелось — хотелось полностью отключиться. Ему редко удавался такой трюк, как отдать контроль, удивительно, что Нанами оказался именно тем человеком, с которым такое сработало. Годжо снова высоко вздохнул, и Нанами тут же считал его желания — положил ладонь ему на горло, уверенно сжал. Сатору завел руку назад и вцепился ему в волосы: все это было слишком, он задохнулся, слепо зашарил свободной рукой по постели, спазматически сжал пальцами простыню. Нанами взял высокий темп, кожа встретилась с кожей пошлыми мокрыми хлопками. Сатору развел ноги шире, плоско лег на кровать, издал жалкий звук, пытаясь потереться членом о простыни — хоть какой-то контакт. Нанами сместил вес на локти и поддел его задницу вверх, просунул руку между ним и кроватью, на пробу повел ладонью вверх-вниз. Сатору с ужасающей ясностью понял, что сейчас кончит — определенно не то первое впечатление, которое он хотел оставить, но никакого самоконтроля не хватало. Оргазм выбил из него остатки воздуха и остатки сил — Годжо только почувствовал, как спазматически дернулись его бедра, и растекся по кровати, оставив попытки поддерживать себя на локтях и коленях. Он попытался что-то сказать — чтобы Нанами не отказывал себе, продолжил — но язык заплетался, так что Сатору невнятно промямлил пару слов и махнул рукой. Тот все же остановился, видимо, чтобы не перегибать с его гиперчувствительным сейчас телом, осторожно, придерживая член рукой, вышел из него, перевернул Сатору на спину и пристроился между бедер, закинув его ноги себе на плечо. Годжо раскинул руки и, приходя в себя уставился на него из-под полуприкрытых век: на то, как на лбу у Нанами собрались бисеринки пота, на его закушенную губу, на расширенные зрачки, на старые шрамы на плечах. Он, не отдавая себе отчет, поднял одну руку и кончиками пальцев коснулся голой груди, провел ниже, к прессу. Этого, видимо, оказалось достаточно — Нанами высоко вздохнул и с последним толчком тяжело оперся на него, почти складывая пополам, сбитым голосом в чем-то признался ему на ухо. — Что? — выравнивая дыхание, переспросил Годжо. Он действительно не расслышал — но судя по тому, как на лице Нанами появилось паническое выражение, ему срочно нужно было выбить ответ. — Что ты сказал? — Не важно, — Нанами скатился с него, сел на кровати и с силой потер лицо ладонями, вдохнул и выдохнул, выравнивая дыхание. Годжо перевернулся на бок — поморщился на секунду от ощущений, завтра все будет саднить немилосердно — и подпер голову рукой, настроившись на то, чтобы еще беззлобно перекинуться подколками: доводить Нанами оказалось весьма интересно. — Не знал, что от тебя можно было такого ожидать. — Ты в целом многого обо мне не знаешь, — отшил его заход Нанами. Сатору, ни капли не оскорбленный, завел глаза и фыркнул. — Ну, после такого, как сегодня, можно считать, что знаем мы друг друга отлично. — Да? — приподнял бровь Нанами. — В каком месяце у меня день рождения? — Я образно! Как будто бы ты в курсе, когда мой. — В декабре. Сатору осекся, замолчал. Разговор снова не клеился — это было странным, все же, буквально пять минут назад Нанами шептал ему на ухо такие слова, от которых даже Сатору краснел, а теперь даже не снисходил поддержать его пустой треп. — Я так и знал, что ты мой большой фанат, — не подавая виду, что он сбит с толку, снова поддел его Годжо. — Что еще ты на меня накопал? — Поверь, нужно очень постараться, чтобы скрыться от информации о тебе. — Уверен, что ты сох по мне все это время. — Не льсти себе так. — Еще со времен колледжа! — Конечно же я был в тебя влюблен в колледже, — отмахнулся Нанами. Сатору будто бы влепили мощную пощечину. Шутить тут же расхотелось. Он дернулся, глаза его расширились. — Что? — О, не будем делать из этого драму, — завел глаза Нанами. — Я только когда вырос уже сообразил, что ты даже был не в курсе, потому что не замечаешь ничего дальше собственного носа — да тебя ничего больше и не интересует. Сатору помолчал, заторможено обдумывая услышанное. — Почему ты мне ничего не сказал? Нанами уставился на него так, будто бы он был полным кретином. — Зачем? — спросил он. Сатору хотел что-то ответить, и не нашелся что. Вопрос действительно был идиотский. Почему, ха. Нанами бы скорее умер, чем сказал бы такое — будь от на его месте, он бы поступил ровно так же. — Ну, это было еще в колледже! А что насчет сейчас? — попытался слабо отшутиться он. Вышло откровенно не очень — фальшиво и натянуто. Нанами одарил его красноречивым взглядом, ничего не ответив. Если Сатору чего и хотелось, так это провалиться через землю — удивительно, как настолько хороший вечер настолько же мощно пошел под откос. Надо было остановиться, оставить себе хоть каплю достоинства, хоть какие-то козыри на своей стороне, но Сатору знал, что если ты уже начал проебываться, то все будет становиться только хуже, набирать обороты, как снежный ком, пока не ухнет куда-то прямо вниз. — Что насчет сейчас? — повторил он пустым голосом, без тени насмешки. Нанами помолчал, разглядывая его лицо. — Знаешь, то, что все говорят, про то, как шаман всегда умирает в одиночестве? — внезапно сказал он, очень устало. — Это же чушь, бессмыслица. Каждый шаман таскает за собой свой выводок призраков. Садит их с собой за стол. Кладет их с собой в постель. — Нанами, — попытался прервать его Годжо. — До тех пор, пока сам не станет чьим-то призраком. До тех пор… — Кенто, — твердо сказал Годжо. Нанами дернулся, полоснул его взглядом, замолчал. — Ты знаешь это не хуже меня, — наконец, сказал он. — Пока что мы живы, — пожал плечами Сатору. Нанами выдохнул смешок. Лицо его внезапно смягчилось, взгляд стал легче. — Пока что да, — подтвердил он. - - - - - - -