His heart

– Без предупреждения и последующего разрешения никуда не ходить. В палаты без сопровождения не заходить. Громко не говорить, в документы не лазить. – Строго говорила Розария, медленно идя по больничному коридору вместе с Альбедо и Ху Тао. – В коридорах не бегать. Слушаться меня. Понятно? – Она остановилась и грозно посмотрела на подростков. – И только попробуйте что-то сделать не по правилам. Парень и девушка остановились следом за ней, понимающе переглянувшись. – Хорошо, – согласился с Розарией Альбедо. – Тогда, что нам можно делать? Женщина хмыкнула. – Можно слушаться меня, и делать то, на что я дам согласие. – Строго... – Прошептала Ху Тао, хихикая. Розария это заметила, и внимательным взглядом посмотрев на девушку, сказала. – Это больница, отделение кардиологии. Тут лежат больные люди, некоторые из них в кратком шаге от смерти. Тут лежал твой брат, ты должна это понимать. Ху Тао растерянно кивнула, вспоминая те страшные дни, как ей было страшно. Перед глазами возникла кровать на колëсиках, такая же как и все кровати в реанимации. Аппарат искусственного дыхания, капельницы... Девушка даже не заметила, как стали трястись её руки, а зрачки расширились от ужаса. – Это уже позади, – шепнул Альбедо, неожиданно беря Ху Тао под руку, будто она вот-вот упадёт. – Сейчас он дома, рядом с Венти. Всё хорошо. – Да... – согласилась Ху Тао. – Ты прав... Розария смотрела на них с какой-то странной эмоцией. На молчаливый вопрос Альбедо, она только еле заметно покачала головой. – Идите за мной. Сначала покажу вам кабинет главного хирурга. Заодно познакомитесь с тем, кто оперировал Сяо. Ху Тао закивала, снова начиная идти за медсестрой и таща за собой друга. А Альбедо напротив, не собирался сразу же идти. Прищурясь он внимательно смотрел на женщину. Но та этого не заметила, или просто не подала виду. В кабинете врача было на удивление уютно. Как и в остальной больнице тут были белые стены и потолок. А вот плитки не было, вместо неё был светлый ламинат. А в воздухе витал еле ощутимый запах спирта. Врач сидел за столом, и что-то усердно записывал в толстый томик тетради. Только когда он дописал последнюю строчку, мужчина поднял глаза на гостей. – Кого я вижу, – тихим, спокойным голосом сказал он. – Бай Чжу, это те дети про которых я говорила. – Сказала Розария, махнув рукой в сторону подростков, молчаливо застывших в двери. – Я понял, – улыбнувшись сказал мужчина, подходя ближе к парню и девушке. – Это и есть тот хирург, который оперировал твоего брата. – Сказала Розария обращаясь к Ху Тао. Бай Чжу резко замер. И вдруг, медленно, но чётко покачал головой. – Один из двух... Не забывай, Розария, – обернулся он к женщине. – Тогда нас было двое. – Её уже... – Начала было Розария. – Нет, – повысив тон голоса, прервал её главный хирург. – Даже если её сейчас нет, она заслужила то, чтобы её и её заслуги помнили. – Получается моего брата оперировали сразу двое? – Неуверенно спросила Ху Тао, встревая посреди разговора. Мужчина, обернувшись к ней кивнул. – Да, помнится тогда, я только начинал работать... Теперь уже Бай Чжу удостоился внимательного, хмурого взгляда прищуренных глаз Альбедо. Прозрачная стеклянная дверь закрылась с лёгким хлопком. Подростки осторожно зашли в просторный коридор. По словам Розарии это был специальный отдел в честь памяти. Памяти о десятках жизней доноров, в частности тут были те кто отдал своё сердце. За все сорок лет существования больницы тут накопилось не больше двадцати людей. Но при этом фотография каждого висела на огромной доске, а в большом красивом шкафу лежали записи о каждом. От фотографий давно мёртвых людей Ху Тао стало не по себе, да и Альбедо тоже. Медленно они шли рядом друг с другом, вглубь коридора. Взгляд Ху Тао бегло пробегал с человека на человека, будто боясь задержаться на чьëм-то лице дольше секунды. А вот светловолосый парень рядом с ней, напротив, всматривался в каждую фотографию со странным вниманием.– Давай посмотрим записи по этим людям...? – Неуверенно предложила девушка, надеясь, что читать будет легче, чем смотреть.– Давай, – с лëгкой задумчивостью согласился Альбедо, подходя к книжному стенду. Ху Тао тут же подошла ближе к нему, смотря тонкие, и не очень, книжечки. На корешке каждой из которых были написаны имя и даты смерти и жизни. На удивление, Ху Тао это увлекло намного больше, чем разглядывание фотографий. Её рука сама собой брала книгу за книгой, листая потрепанные, исписанные страницы. Так она узнала, что одна сестра отдала своё сердце другой. А ещё один мужчина пожертвовал собой ради совершенно незнакомого человека, с кем познакомился в коридоре больницы. А одна мать отдала свою почку своей взрослой дочери, которой она была жизненно необходима. Рука девушки чуть дрогнула, когда она дошла до детского отдела. Тут было всего три книги. Одна из которых особенно привлекла её внимание. На корешке книги было напечатано "Венти", а дата указанная рядом, была почти восьмилетней давности. Зрачки девушки расширились. Она почти что выдернула книгу с полки, резко открывая её. Наверху, в уголке первой страницы, с маленькой фотографии на неё смотрел её друг... То же лицо, тот же нос, та же улыбка... Только глаза были другие, более тусклые, но той же формы. С той же глубиной где-то внутри. Да и имя говорило само за себя... Её руки снова затряслись, а из глаз медленно потекли слёзы. С замиранием сердца, она прочитала заветные строчки. На которых было написано, кому отдала свою жизнь копия друга. "Венти, мальчик десяти лет с опухолью мозга. Стал донором сердца для мальчика из соседнего отделения кардиологии с сердечной недостаточностью. Второго мальчика звали..." – Нет! – Крикнула Ху Тао, с силой захлопывая книжецу. – Альбедо, этого не может быть... Не может! Парень дëрнулся от её крика. Осторожно положив книгу, которую читал, на место, он подошёл ближе к подруге, всматриваясь в несчастную книгу на маленьком столике. – Там... Этого же быть не может... – Тихо, – спокойно прошептал Альбедо, сосредоточенно пролистывая страницы. Ху Тао всхлипнула, поспешно вытирая слёзы. Она не должна была плакать, не должна. Когда она была в детдоме, воспитательница говорила, что когда она плачет – показывает свою слабость. – Это же невозможно... – Уже более спокойно сказала она. Альбедо медленно покачал головой. – Думаю, что вполне возможно... Ху Тао замерла. – Но... Как...? Парень протянул ей книгу, открытую где-то в середине. – У этого Венти был брат-близнец... – Сяяяо, – протянул Венти, обнимая подушку на диване. – Что-то не так? – Спросил Сяо, не прекращая что-то усердно писать в тетради. – А давай жить вместе после окончания школы? – Неожиданно предложил Венти, хихикая. – Шутишь? – С лëгкой полу улыбкой спросил Сяо, наконец отрываясь от тетради. – Нет, – абсолютно серьёзно сказал Венти. – Давай после окончания школы переедем ко мне? – А твой отец не будет против такого сожительства? – Удивленно спросил Сяо. – Какой отец? – Смеясь, переспросил Венти. Сяо с усталым вздохом сказал: – Твой отец. Венти, скажи честно... Ты же живёшь один? В комнате повисла тишина. – Ладно, – Сяо покачал головой. – Если твой отец... – Ты прав... – Неожиданно перебил его Венти, соглашаясь. – Я живу один... Сяо тут же поднялся, подходя к кровати и обнимая любимого. – Только пожалуйста, не говори никому... – С ноткой мольбы в голосе попросил Венти, вжимаясь в объятия. – Никому, – повторил Сяо. – Хочешь об этом поговорить? – Нет... – Мотая головой, отрезал Венти. – Хорошо, – прошептал Сяо. – Но я всегда с тобой, так что пожалуйста, доверься мне... – Я знаю, – тихо сказал Венти. – Так ты согласен переехать ко мне? – Напомнил он. – Посмотрим, – ответил Сяо, медленно поглаживая чужую спину.