***
Феликс думает пять часов, разбирая документы на работе, и решает согласиться, когда подписывает последний лист. Он получает сообщение от Минхо с адресом и едет в ночной клуб с нелестными названием, куда обычно люди его статуса не суются – богатые сынки ходят в богатые пабы, и музыка сразу же бьёт ему по вискам – Ёнбок давно не ходит по полуночным заведениям. Ли с пренебрежением смотрит как люди на танцполе сбивают друг друга локтями, трутся телами и едва ли не сжирают друг друга в откровенных поцелуях. С непривычки мужчину мутит и от этого вида, и от предложенного каким-то парнем алкогольного напитка. — Ты тот самый знакомый? – фыркает от смешка Феликс, разглядывая парня перед собой. Его губы накрашены блестящим в зелёном свете розовым блеском, глаза чётко подведены, особенно его выделяет чёрно-белый сплит. — Меня зовут Бэм, – ухмыляется он и садится в кресло напротив. – Бэмбэм. А тебя? — Феликс. Ли. — О-о-о, – предвкушающе улюлюкает Бэм. – Братья? — Да, он мой донсэн, – Лино вертит часы на кисти руки. – Давай сразу к делу, как договаривались. — Большинство парней здесь – куколки, – принимается объяснять всю суть Бэмбэм, накручивая длинную прядь из своего маллета на длинный палец. – Охотники за хорошим сексом и лёгкими деньгами, поэтому нас так и называют – долли. Мы не содержанцы или что-то вроде этого, мы нечто… среднее. Нас нанимают специально, как эскорт, чтобы провести время с красивым парнем, а потом переспать. У каждого из нас что-то вроде своей специальности: кто-то практикует БДСМ, кто-то предпочитает игру в долгие ухаживания… Кто-то принимает заказ на одну ночь, кто-то заключает договора на длительное время. — То есть, по сути всё работает в сторону долли? – спрашивает Ёнбок. — Верно, – мужчина отпивает Мартини. – Хёны защищают нас… А, хён – что-то вроде сутенёра, куколка, работающий дольше всех и принимающий на себя роль главенствующего. Все контракты идут через него - он обеспечивает работникам комфорт и безопасность. — В каком возрасте становятся « хёном »? – Феликсу это устройство кажется чем-то интересным, он слушает внимательно и увлечённо, не отвлекаясь на алкоголь и музыку. — Ближе к тридцати, – Бэм улыбается, видя блеск в глазах. – Я и Крис самые старшие, скоро будем драться за повышение, ха-ха! – Он поворачивается назад и салютует: – Хэй, Крис! Только тогда Ёнбок обращает внимание на парня, стоящего рядом с барменом. Он – высокий и крепко слаженный брюнет, облаченный в белый обтягивающий костюм. От него так и разит уверенностью. Другой мужчина, стоящий возле него и протирающий бокалы, поднимает тяжёлый взгляд припущенных глаз и Ли невольно замечает схожесть между ними: одинаковую форму губ, родинку на скуле примерно в одном участке лица и хищный прищур. — Это Ви, наш хён, – поясняет долли. – Из-за него, по сути, мы сейчас сидим здесь. — Он… основал бизнес? — По сути, – Бэм задумывается. – Всё началось с Кристофера, Бан Чана. Он – круглый сирота, поэтому после окончания средней школы ему срочно понадобились деньги, а Тэхён-щи был его соседом по комнате в приюте, поэтому они друг для друга – самые близкие люди. Хён пошёл работать, лишь бы Крис смог выучиться и пойти к своей мечте покорить музыкальную индустрию, но этого всегда было недостаточно, поэтому пришлось окунуться в мир дерьма. Кристофер знал о своей сексуальности и о том, что на ней можно хорошо заработать. Всё начиналось с безобидных прогулок с парнями побогаче, с минетов в туалете ресторанов и парков развлечений, но чем дальше – тем больше, и каждый раз сумма, получаемая за услуги, росла. Он смог оплатить всё что хотел, ради чего поставил себе задачу заработать, но из индустрии не ушёл – хороший секс за плату стал зависимостью. Тэхён его похождений не одобрял: истерил, рыдал, цеплялся за ноги когда он пересекал порог дома, окунал головой в воду чтобы смыть макияж, рвал вызывающую одежду – делал всё, лишь бы донсэн не опускался всё ниже и ниже. Его маленький солнечный мальчик, сверкающий ярче всех звёзд, и занимается этим непотребством! Но Чан был непреклонен в своих действиях, хуже: он начал предлагать этот способ заработка другим, вынуждая Кима делать бордель из их квартиры. Мужчина пытался бороться с этим до тех пор, пока не понял, что раз нельзя вырвать названного брата из цепей секс-индустрии, то нужно её возглавить, обезопасив для Бана. Так он постепенно втянулся и сам, став « хёном » - тем, кто обеспечивает безопасность разукрашенным « куколкам », занимается их продвижением и, в целом, выполняет своеобразную « братскую » роль. Феликс смотрит в сторону барной стойки. Один из новых посетителей – высокий статный мужчина, приближается к Ви и что-то ему сообщает, тыча в лицо связкой из купюр, и оба Ли присвистывают – младший не помнит сколько в среднем стоят услуги парней по вызову, но отвалил он точно немало за одну лишь подборку. Как по щелчку появляются ещё несколько долли – Тэхён перечисляет их достоинства, как предполагают наблюдатели, сухо и скромно. — Так, кого ты хочешь снять? – спрашивает Бэм спустя некоторое время молчания. Ёнбок совсем не заметил как мужчина пересел ближе к нему, поэтому вздрагивает, когда голос доносится под боком, а лакированный ноготь проходится по подтянутой груди. – Хён получил твою анкету, у нас есть три парня, готовых оказать тебе услуги. — Надеюсь, Крис в их числе? — О-о-о, – долли разбавляет паршивую музыку своим улюлюканьем, уста Феликса касается предвкушающая улыбка. – Придётся доплатить. Кристофер, по факту, брат хёна и обходится дороже остальных. Он привык, что к нему относятся по-особенному, и не потерпит к себе неуважение. — С этим проблем не будет. — Может посмотришь остальных? — Пока что меня интересует только Кристофер. Тот, будто услышав через биты своё имя, оборачивается в их сторону, стреляя расслабленными глазами, заставляя Ёнбока выдохнуть. Чан ухмыляется ему, закусывает губу и выгибается, облокачиваясь о дерево гладкой мебели, покачивая бёдрами в такт клубной музыки. Их невозможно сильно обтягивает тонкая ткань белых брюк, они выглядят так сильно и желанно, что у Феликса вырабатывается огромное количество слюны, капающей с его приоткрытых губ. Хочется попробовать эту кожу на вкус, разорвав тонкий слой одежды. К черту. — Только учти, у него есть существенный минус, – заговорщически шепчет Бэм. — Какой? — Крис царапается. Ёнбок в ответ на это только дежурно улыбается. Феликса заставляют подойти к бармену в одиночку, будто никто не знает, кому принадлежит заведение и какие сделки здесь заключаются, когда тот клиент уходит с симпатичным юношей в обнимку. Он приближается к двум болтающим людям за стойкой и оба кажутся ему ещё красивее: софиты заставляют кожу Чана, здорового медового оттенка, блистать розовым светом, теперь Ли видит лёгкий макияж в уголках его глаз – ровные стрелки и серые блестящие тени; у Тэхёна же он разглядывает вьющиеся кудри и пару новых родинок на коже такого же цвета меди. — Вам что-то нужно? – поднимает глаза Ви, их сокровенный разговор прерывается. — Я по поводу кукол, – выделяет последнее слово Ёнбок, Ким сводит брови к переносице. – Могу я забрать столь обворожительного молодого человека рядом с вами на вечер? — Он уже забронирован, – мужчина понижает голос. — Хён, – вступает в диалог Крис, – это всего один вечер. Я торчу здесь уже два часа, это единственная возможность не обесценить мои приготовления! — Я не отпускаю тебя с новыми клиентами и ты это знаешь! Кто знает, что может там с тобой произойти! – Тэхён прекращает намывать стекло и хватает Бана за руку, заглядывая ему в глаза. Феликс видит разницу между тем, как он относится к другим работникам и как к донсэну, и эта неприкрытая забота трогает его сердце как младшего брата. — Хён, – произносит Чан с нажимом, высвобождая руку. – Я, конечно, не спец в боевых искусствах, но отбиться могу всегда, не выставляй меня беспомощным ребёнком. Ви вздыхает, трёт виски. Бан настырный и он это знает: если не отпустит – уедет сам, без контракта и сопровождения, а дальше только надеяться на удачу, что заказчик адекватный. — Ладно, – наконец решает он, пальцем маня на лестничный проход. – Будем составлять договор в моём кабинете.***
Первая мысль, пришедшая в головы мужчин по посещению рабочего помещения, была непременно об уюте комнаты. В специализированном уголке покоится собачья подстилка (на вопрос, есть ли у него собака, Ким ответил, что его шпиц не терпит лишнего шума, поэтому посещает клуб только днём, во время его закрытия), на подоконнике гордо стоят комнатные растения, свисающие свои листья вниз. На столе Тэхён держит несколько фоторамок с ещё живыми родителями, упомянутым псом и относительно свежий снимок Криса, сделанный, наверное пару месяцев назад, когда тот носил белый цвет волос. Феликс ловит себя на мысли, что ему безумно идёт светлый оттенок. — И на сколько вы хотите его подписать? – Тэхён протягивает ручку вместе с несколькими бумагами, на которых разборчивым шрифтом написаны формальности, главные составляющие договора и пункты, подразумевающие полную защиту долли от несогласованного насилия в свою сторону. — На неделю сойдёт, – беспечно отвечает Ёнбок, ставя размашистую подпись внизу документа. – Дальше посмотрим. — Неделю? – Ким чувствует, как от возмущения набухают его вены на руках. Ли без причины вызывает в нём странное сжигающее лёгкие чувство неприязни, может, виной его безразличное отношение и поведение. – У Чана забронирован ряд встреч на это время. — Так отмените их, – легко скандирует Ли. – Я заплачу компенсацию за сорванные мероприятия. Огромную компенсацию. Минхо отсчитывает крупную сумму, издаваемый купюрами звук заставляет Ви сдавленно простонать. Чан прав – Тэхён не сможет удерживать его в рамках проверенных заказчиков, всё больше и больше людей интересуются им, всё больше и больше мужчин желают оказаться в его компании. К тому же, Ёнбок – младший брат Лино Ли, достойный приемник дел матери, известный своей добросердечностью. Он косвенно знает эту семью несколько лет, поэтому Ли-младший определенно тот, с кем стоит отпустить донсэна. Они варятся в этом деле уже несколько лет, давно пора позволить Кристоферу отвечать за свои поступки и набить, наконец, шишки. В любом случае, у Тэхёна есть все контакты и свидетели, он способен потребовать от Ли суда, если что-то произойдёт. — Хорошо, – Ким забирает листы, – пусть так. Вы обязуетесь не причинять вашему долли морального и физического вреда без определенной договоренности, тратить средства на его содержание и не афишировать истинность ваших отношений? — Конечно, – кивает мужчина, выкладывая деньги на стол. – Со мной ваш донсэн будет в полной безопасности.***
Ви вызывает им такси, водителем которого является его хороший знакомый, прекрасно осведомлённый о ситуации. Он везёт их в отель, где заранее забронирован номер. Работники откидывают их заинтересованным восхищённым взглядом. Чан приступает к делу без каких-либо прелюдий: как только Ёнбок садится на кровать, он заползает к нему на колени, обвивая шею. Тяжесть тела приятно ощущается на ногах, будто так и должно быть. — Если не хочешь – не нужно себя заставлять, – начинает Ли, но его резко перебивают. — Перестань, – мужчина большим пальцем проводит по подборку, ёрзает на месте и задевает промежность, вызывая небольшой разряд. – Я намерен делать то, за что ты мне заплатил. Крис целует его жадно и требовательно, засасывает нижнюю губу Феликса в рот, пальцами давит на его затылок, заставляя приблизиться к себе. Его уста скользят по чужим, мокрые и блестящие от прозрачной слюны, манящие для лёгкого укуса. Ёнбок цепляет его пухлую губу своими, оттягивает, языком проникает внутрь чужого рта. Он чувствует привкус недавно выкуренных сигарет с ментолом, мятной зубной пасты и лёгкую кислоту выпитого в пабе коктейля. Бан обвивает руками его шею, подушечками пальцев исследует набухшую от волнения вену и ладонями елозит по лопаткам. Кончиками ногтей он впивается в бледную кожу, оставляя после себя ямки-полумесяцы, и Ли стонет от давления. Мужчина издаёт невнятный звук в поцелуй, собственные фаланги устраивает на чановых бёдрах – они упругие, мягкие и податливые, прикосновения к ним вызывают у Кристофера схожий немощный вздох с присвистом. Он сжимает ляжки сквозь эластичную ткань, норовит разорвать её прямо сейчас, лишь бы добраться до донельзя распаленной кожи. Чан, наконец, отрывается от него, расщепляя тянущуюся между ними нить серебристой слюны, и приоткрывает веки. Ресницы его трепещут от возбуждения, бронзовые скулы окрашиваются в очаровательный розовый, исцелованные губы, кажется, стали толще от нехитрых махинаций. Он раскрывает рот в невозможности вдохнуть горячий воздух, витающий в номере, и дышать пытается полной грудью. Феликс воодушевленно ждёт, что его сиреневый в пурпурном свете светодиодов топ разойдется по швам, обнажив широкую грудь. Бан распахивает глаза: его чёрные зрачки расширены так сильно, что Ёнбок может разглядеть в них скопление звёзд, но вместо них видит только своё отражение – белые приглаженные волосы и такое же томное выражение лица. — Красивый, – завороженно хрипит Ли, рукой проходясь по чужой щеке. От прикосновения к разнеженной и распаленной коже Чан выдыхает, льнёт к ладони, гоняясь за лаской. – Ты такой красивый… — Спасибо, – Крис не выдерживает и сдергивает мягкую ткань, приятный холод обволакивает возбуждённые соски и он крутит их меж пальцев, вызывая импульс от небольшой стимуляции, проходящий по телу. Одежда становится раздражающей. Феликс стягивает футболку через голову, немного портя причёску, и принимается за брюки, расстёгивая ширинку дрожащими от возбуждения пальцами, едва не вырвав пуговицу. Он сбрасывает вещи в одну большую кучу и убирает её подальше, чтобы не портила настрой своим существованием. Чан смотрит на его попытки сделать всё как можно аккуратнее со смешком и лёгким прищуром, а потом опускает свой взор прикрытых ресницами глаз ниже и сглатывает, очерчивая обтянутый тканью белья член. Длинный и толстый. Когда Ёнбок предстаёт перед ним во всей красе, не смущаясь своей наготы и не предпочитая медлить, Крис обхватывает его орган двумя руками, с сомнением отмечая, как выглядывает сочащаяся предсеменем головка. — Что-то не так? – спрашивает Ли так низко, что мурашки пробегают по телу мужчины. — Нет, ничего, – просто отвечает Бан, проведя большим пальцем по истекающей белесой жидкостью головке напоследок. – Просто… он большой. — Можем обойтись ласками, если считаешь, что не сможешь меня принять, – от этой неприкрытой заботы у Чана сжимается сердце. – Мне важно, чтобы ты не получил травм. — Просто хорошо работай пальцами, – усмехается старший, переворачиваясь на живот дабы встать в коленно-локтевую и опустить облегающие штаны. В свете цветной лампы сверкает измазанная смазкой анальная пробка. Один из пунктов работы – ты всегда должен быть готов к сексу, возбуждён и растянут, чтобы клиенту не пришлось тратить время на растяжку, поэтому и парням и девушкам приходится перед сменой разрабатывать себя дома, готовить для предстоящей встречи с заказчиком. Когда Тэхён сообщил о звонке на его имя Бан уже знал, куда он поедет вечером, поэтому приготовил всё заранее, уделив большое количество времени подготовке. Феликс раздвигает ягодицы в стороны и смотрит, как блестит синий камень между ними, покрытый уже высохшим за несколько часов ношения маслом. Он поддевает ногтями кончик и оттягивает его, наблюдая, как тянутся за вещью расслабленные мышцы и ухмыляется, когда слышит тихий стон. Чан горячо выдыхает и лицом утыкается в скомканные простыни, когда мужчина подцепляет игрушку пальцами и вытаскивает её, заставляя дырку сжиматься вокруг раскаленного воздуха. Он даже не знает, кто из них жаждет прикосновения больше – изнывающий от возбуждения Ли или рассыпающийся от прикосновений Бан. Ёнбоку даже не приходится греть смазку в руках, она кажется ему слишком горячей, поэтому он незамедлительно льёт приличное количество на свои пальцы и подставляет их ко входу, втирая масло в опухший обод. Силиконовый аромат жидкости мешается с запахом пота, дорогого парфюма и чего-то, что Феликс не может уловить. Наконец, он вставляет фалангу. От проникновения, ничтожного по сравнению с пробкой, Чана дёргает будто током. Он поворачивает лицо в сторону изголовья кровати когда к одному пальцу прибавляется второй, оказывающий ещё большее давление – они короткие, но толстые, и от чувства наполненности мужчина стонет. — Ш-ш-ш, – младший целует венерину ямку, расположенную на чановой пояснице. – Всего несколько минут, Чанни. От подобного обращения Криса ведёт. Он действительно удивлен тем, что миловидный парень, казавшийся таким невинным, обратится именно к нему с предложением стать долли. Ёнбок растягивает его бережно и медленно, всё ища заветное место, заставляя мужчину перед собой скулить от недостатка стимуляции. Бан в кулаках сжимает белое постельное, до боли возбуждёнными сосками трётся о матрас и покачивается с каждым движением. Когда Ли прибавляет третий палец, Кристофер выгибается в позвоночнике так сильно, что может слышать хруст собственных костей. — Еба-а-а-ать… – Пропускает воздух сквозь зубы он, отодвигаясь назад чтобы насадиться как можно глубже. – Думаю, я гото-о-ов! Чан растягивает слог, чувствуя как головка слепо тычется в проход и движется вперёд, раздвигая бархатистые стенки. Первое проникновение трудное, но блядски горячее. Крис сжимает его так сильно, так хорошо, что Феликс испускает гортанный стон от испытываемой жары и давления. — О-о-ох, блять, – он чувствует каждый миллиметр горячей кожи твёрдого ствола, каждую проступающую на органе вену. Ёнбок двигает бёдрами медленно, боится как-либо навредить вдруг ставшему таким хрупким Бану, но чертовски точно. Масло хлюпает внутри, позволяет беспрепятственно скользить, но Феликс старается делать всё как никогда бережно, понимая, как первое время бывает тяжело: проводит пальцами по спине, расцеловывает загривок и смотрит, как изливается предэякулятом багровая головка. — Ликс… – умоляюще скулит Чан. Кристальные слёзы скатываются по его щекам, окончательно смывая чёрную подводку и дымчатые тени в уголках глаз, и заставляют Ли улыбнуться: ему так хорошо, так до слёз хорошо. – Пожалуйста… Так хорошо, что он готов умолять, стоять часами на коленях и умолять, рыдать о простом прикосновении к себе, бросаться в ноги и издавать невнятный скулеж. Крис так обессилен, что слюна стекает по его опухшим губам, смешивается со слезами и образует пятна на подушках. Феликс дышит показательно громко, почти оглушающе. Он придвигается ближе, почти что ложится на взмокшую спину, и стискивает влажную челюсть, заставляя поднять взгляд, и входит снова с характерным шлепком. Начинает двигаться быстро и резко, настолько беспощадно, что Чан закатывает глаза и открывает рот в беспамятстве, из его глотки вырываются только хлюпающие звуки и мычание каждый раз, когда их яйца стучат друг о друга. — Феликс, Феликс, Феликс, Феликс, ФеликсФеликсФеликсФеликс— – соскакивает с языка, пока тот прижимается к его шее, всасывает кожу левого плеча и прикусывает её, оставляя алый засос. – Блятьблятьблятьблятьблятьблять— такой большой, так глубоко внутри… — Чанни нравится, когда его берут вот так? – Размашисто и резко, до синяков сжимая руки, заставляя захлёбываться в слезах и мольбах. — Да! Да! – удивительно высоко и громко вопит Крис под такт шлепков бёдер о его ягодицы. – Ещё, пожалуйста, ещё! С его губ срывается только « бля-я-я-ять », когда Ёнбок тянет его за руку назад, заставляя сесть на колени, расставив их широко, чтобы он смог вогнать член ещё глубже. — Су-у-у-у… – свистит Бан, когда Ли устраивает руку внизу его живота, очевидно надеясь почувствовать, как он двигается внутри, и, чёрт возьми, он действительно ощущает собственную головку немного ниже, чем он приложил пальцы. — Да, вот так, всё правильно, – на ухо хрипит он, когда Крис старается устроиться поудобнее в погоне за подступающим оргазмом. – Ты так хорошо справляешься, детка… « Детка » отзывается в ушах Чана эхом, он с силой сжимает одно из запястий Феликса, покоящихся на его бёдрах, и царапает в кровь, не имея возможности достать до плеч. Ёнбок вздрагивает от едва ощутимой боли, но продолжает движение, ещё сильнее вбиваясь в податливое тело. Он опускает взгляд вниз и видит, как член исчезает меж ягодиц, покрытый венами и белесой предспермой, как жадно Крис насаживается на него, двигая бёдрами. — Давай, милый, – воркует мужчина, рукой проводя по нетронутому за всё это время органу Бана. Головка темно-красная, почти фиолетовая, истекшая смазкой, что становится немного страшно. – Кончи для меня. Как по команде, Чан изливается себе на грудь, окрашивая медовую кожу в белесый. Феликс надолго не задерживается и обильно кончает внутрь до появления звёзд перед глазами. Он зажмуривает глаза, когда Крис во время оргазма с силой сжимает его внутри себя, чувствуя каждую выступающую венку. — Ф-Феликс… – изнурительно зовёт старший, откидываясь спиной на взмокшее от пота тело. Высохшие слёзы неприятно сушат кожу, непролитые прозрачные бусины сверкают на мокрых длинных ресницах, влажные губы раскрыты. Он так блаженно разбит. – Феликс… — Ты такой молодец, – Ёнбок целует его в кучерявые смольные локоны, Чан улыбается на похвалу. – Очень хорошо постарался. Крис лениво передвигается, усаживаясь на феликсовы колени, охает от мимолётной стимуляции и прислоняется своими губами к его, обнимает за плечи, ногтями снова впивается в кожу лопаток. — Дай я встану, – низко мычит Ли, – нужно тебя обмыть. — Спа-а-ать, – скулит в ответ. – Давай спать… — Конечно, – удерживая одной рукой уставшее, точно расплавленное негой тело, Ёнбок старается дотянуться хотя бы до сухих салфеток, заботливо сложенных на прикроватной тумбе, совсем не беспокоясь о тяжести. – Спокойной ночи, Крис. Не чувствуя того, как чужие руки обтирают ещё влажную сперму с его тела, Бан мычит что-то невнятное и действительно падает в бездну лёгкого сна.***
Чан просыпается ближе к обеду, на чистых простынях и в спальне, наполненной прохладой. Жар ночной страсти уже полностью испарился из комнаты, позволяя вдохнуть свежий и немного морозный воздух, разносящий по номеру аромат яичницы. Бан потягивается на кровати, откидывает лёгкое покрывало и трясёт головой. Его волосы больше не уложены, курчавые пряди спадают на заспанное лицо, от чего мужчина фырчит. — Доброе утро, – вкрадчиво приветствует Феликс, выплывая из дверного косяка. Он усаживается рядом на постели, в одних штанах, и чмокает Криса в скрытый кудрями висок. – Как себя чувствуешь? — Поясница болит, – скулит Чан, устраивая подбородок на чужом плече, пока его собственное болит от фиолетовых засосов и наставленных зубами меток. – Но это того стоило. — Сможешь дойти до столовой? – волнуется Ли, пальцами зарываясь в смольную макушку и чувствуя, как руки обвивают его узкую талию. Крис с неприсущей ему обеспокоенностью разглядывает наставленные собой царапины. – Сходим сегодня в парк аттракционов, я обещал другу, что приведу своего парня на прогулку с ним и Чанбином. — Будешь хвастаться мной? — Не хвастаться таким сокровищем будет преступлением с моей стороны. Чан неловко краснеет и зарывается лицом в собственную чёлку. Одной неделей Феликс явно не ограничится.