Археологический интерес к эротике

      Не будь у Какаши привычки обедать по два с половиной часа, он мог бы это предотвратить. Но, как говорится, если б мишки были пчёлками...       Сакура сидела среди солнечного света и тёплого летнего воздуха, подобрав под себя ноги, в его "личной библиотеке" - так Какаши называл пристроенную к кабинету Хокаге комнатку, в которой он запирался, чтобы вздремнуть на диванчике или почитать что-нибудь из своей литературной коллекции вдали от посторонних глаз. И сидела, кажется, довольно давно: она успела повыволакивать с полок множество книг и журналов, распечатать запечатанное и разворошить упорядоченное, к возмущению и, чего греха таить, лёгкому намёку на возбуждение со стороны Шестого. В своих замявшихся от долгого сидения хлопковых шортах Харуно выглядела съедобно. Особенно листая эротику.       - Сакура, - стараясь звучать строго, окликнул её Какаши. - Как ты сюда попала?       - У вас на кодовом замке пароль 1234, сенсей, - невозмутимо отозвалась та. - И вас нет на месте в рабочее время. Что мне было делать!       - Идти домой, - буркнул Хатаке, принимаясь подбирать разбросанные бесценные экземпляры. - Ох, ты и коллекционные вскрыла!       - А нечего держать такое на работе, - назидательно вскинула палец незванная гостья. - И вообще, как вы это читаете? Это же галимая порнуха, сенсей!       Какаши хихикнул. Сакура за словом в карман не полезет (и есть ли в этих шортах карманы?). Её наглость всегда сшибала его с ног, даже в те далёкие времена, когда она была в самом деле малышкой. И чем дальше, тем острей становился её язык; сейчас Какаши уже сложно было не воспринимать её неласковые пассажи как прямое неуважение. И он, как ценитель всего неочевидно сексуального, считал, что это очень возбуждает. Как и то, что она носит мужские сетта с очаровательными белыми рюшевыми носочками. Как и потемневшая от пота полоска под грудью на её майке.       - У меня, - снова берясь собирать с пола биллетристику, ответил Какаши. - Археологический интерес к эротике.       - Это как? - Сакура, наконец, отложила свеженькое глянцевое издание и обратила к нему недоверчивый, но заинтересованный взгляд.       - Когда археолог ищет что-то действительно стоящее, ему приходится много ковыряться в грязи и хламе. Но настоящая драгоценность стоит любых усилий.       Сакура хмыкнула и вытянула затёкшие ноги над полом, шевеля пальцами. На светлой коже её едва тронутых загаром икр виднелись следы от складок диванной обивки.       - И как вы отличаете зёрна от плевел, археолог-сенсей?       Какаши не смог сдержать улыбки. Он надеялся на этот вопрос, ведь, во-первых, он учитель, пусть и бывший, и упускать возможность преподать молодёжи урок - не в его правилах. А во-вторых, ему захотелось хорошенько смутить Сакуру, чтобы надолго отбить у неё желание лазать в его личных вещах.       - Вот это, например, - Какаши показывает пальцем на только что отложенный Сакурой журнал. - Ты сейчас читала. Хорошее?       - Не-а.       - Почему?       - Что за вопрос! - Харуно вскинула брови.       - Представь, что это обыкновенная литература, - он еле сдерживает улыбку. - Проанализируй.       Давай, Сакура. Ты же отличница.       - Ну, - тянет она, хмурясь. - Плоские персонажи? Нереалистично?       - Правильно, - голос Хатаке становится ниже, тише, бархатистей. - Что ещё?       Сакура бросает на него короткий взгляд, приправленный не то возмущением, не то недоверием. Она всё ещё сидит на диване, спустив ноги на захламлённый разбросанными книжками и журналами пол. Одна её рука вытянута вдоль низкой диванной спинки, вторая - лежит на бедре; пальцами этой руки Харуно ковыряет шов её свободных шорт пристойной длины.       - Не знаю, - бросает она. - Мне не с чем сравнить. В смысле! - тут же спохватывается. - Ничего хорошего я здесь не нашла.       - Что ж, - Какаши сидит на коленях на полу; он оставляет попытки прибраться и самодовольно складывает руки на груди, готовый начать урок. - Тебе повезло, что мне есть, с чем сравнить! Я тебе расскажу. В плохой эротике всё слишком хорошо. Верный признак плохо написанного порно: все идеальные, и всё идёт безупречно. Если каждая женщина описана, как стройная красотка с упругим задом, плоским животом, стоячими сосками и шёлковой кожей - это проходной рассказик, можно его не дочитывать. И так ясно, что в финале все кончат от одного только сования огромного члена в узкую тугую вагину, - он смотрит на краснеющее лицо своей юной ученицы, выпучившей глаза от таких выражений. - И мужчина в конце обязательно зарычит.       - Эээ... Сенсей...       - Но! - Какаши вскидывает указательный палец. - К счастью, в мире хватает писателей, которые смыслят в по-настоящему сексуальных вещах.       Медленно скользя взглядом вниз по телу притихшей от смущения Сакуры, он продолжает совсем велюровым тоном:       - Например, - его взор задерживается на её груди под неплотно прилегающей майкой. - Если у героини один сосок немного выше другого - это сексуально. Может, не само по себе, но её партнёр по сюжету это замечает и, получается, узнаёт её маленький секрет. Или, - он улыбается, видя, что руки Харуно дёрнулись в стремлении прикрыться от его внимательных глаз. - Если у неё волосы на руках встают дыбом, когда он шепчет ей что-то неприличное. А может, - он подаётся вперёд, опускает руки на диван по бокам от её бёдер, дышит ей в колени. - Она вся вспотела, пока сидела летом в душном маленьком кабинете и пахнет, - он совершенно бесстыже втянул носом воздух. - Как очень, очень крепко заваренный мятный чай с молоком? И смущается, - привстав на коленях так, чтобы глаза в глаза взглянуть на по-тихоньку сползающую вниз пунцовую Сакуру, Какаши тепло дышит на её пышущее жаром лицо. - Потому что вся уже намокла, и ей хочется, чтобы ею грязно овладели прямо сейчас, но она знает, что этого не будет...       - Не будет? - замирающим голоском спрашивает она, заглядывая в потемневшие серые глаза.       - Не будет, - повторяет он и, остановившись в сантиметре от её губ, отталкивается руками и возвращается в своё исходное положение.       Но из-за амплитуды тела его надувшаяся ширинка на мгновение утыкается в её сдвинутые колени. И Сакура всё замечает.       Стараясь выглядеть беззаботно, Какаши спешно возвращается к уборке, но это случайное прикосновение застало его врасплох, и он рассеянно перекладывает всё с места на место на полу, только усугубляя беспорядок.       - Кажется, я поняла, - негромко произносит Сакура. - То есть, если бы я писала такую историю, я бы не упоминала в ней кубики пресса или внушительное достоинство героя. Я бы, - она наклоняется вперёд и упирается локтями в свои колени. - Написала про его затылок.       - Затылок? - Какаши изумлённо оборачивается и оказывается с ней лицом к лицу.       Кабинетик действительно крошечный, два на два, и ему буквально некуда деться от заполнившего всё пространство аромата крепкого мятного чая с молоком. Ему некуда отодвинуться, когда Сакура, переместившись с дивана на пол, почти садится на его колени, широко раздвинув бёдра, покрытые мелкими разноцветными синяками-последствиями тренировок.       - Знаете, шиноби не должен подпускать никого к себе со спины. Затылок моего героя никогда не виден врагу, но, - она протягивает руку и невесомо касается коротких волос на загривке Какаши. - Женщине, в которую он влюблён, можно его там коснуться.       У Какаши захватывает дух. Он увлёкся этим "уроком", слишком далеко всё зашло. Пальцы Сакуры зарываются в его волосы, легко развязывают узелок на протекторе, гладят затылок.       - Ты права, - выдыхает он. - Это - хорошая эротика.       Резко выбросив руку назад, Какаши одним толчком захлопывает дверь. Он прижимает Сакуру к себе, вволакивает её на свои колени, вцепляется в её ягодицы, заставляя потереться о его промежность. Она обвивает его ногами и отклоняется назад, падая на спину и утягивая его за собой.       Когда Какаши оказывается на ней, прижимая её к полу, Сакура улыбается и хлопает ресницами:       - Вы, кажется, сказали, ничего не будет?       - А мы ничего и не делаем, - невинно отвечает он.       И двигает бёдрами, создавая трение, надавливая на Сакуру, делая температуру в помещении невыносимой. Он немного смещается то вверх, то вниз, то из стороны в сторону, ища такой угол, который ей подойдёт. И вот, спустя пару минут, находит: Сакура напрягается и издаёт короткий стон в ответ на фрикцию.       - Здесь? - тихо спрашивает Какаши, повторяя движение. - Так?       Она энергично кивает. Разбросанные по полу издания и сорванные с них целлофановые обёртки шуршат под ними, и шорох сливается с прерывистыми вздохами и с шумом листьев за распахнутым окном.       - А если кто-нибудь зайдёт? - шепчет Сакура, млея.       - Так мы же ничем - ах, чёрт! - таким не заняты, мы в одежде, средь бела дня - ммм, да - развлекаемся литературной аналитикой.       Какаши чувствует, как внизу живота сжимается пружина. Бедренные мышцы приятно сводит, покалывает, долго ему так не выдержать. Слишком жарко здесь, слишком тесно, Сакура слишком нахально и жадно смотрит на него из-под светлых пушистых ресниц.       Она тянется руками к его лицу и с нажимом проводит ладонями от линии роста волос вниз. Тащит маску, стягивает её, впивается в его рот неровным мокрым поцелуем. Сакура целует с, как бы сказать, аппетитом: постанывая, чавкая, облизываясь. Их зубы стукаются друг о друга, когда Какаши ускоряет движения тазом, приближая себя к оргазму. От толчков Сакура съезжает немного выше и слегка ударяется макушкой в стоящую тут же книжную полку. И смеётся в поцелуй.       И вот этот нежный, влажный смешок становится тычком, сталкивающим Какаши с края. По всему телу прокатывается жар, словно круги по воде, распространяясь от паха. Какаши кажется, что вся его кожа красная и кипит, как раскалённое железо. С громким вздохом, сквозь который слышится сиплое "м-м-мх", он кончает, прижавшись своими губами к её и крепко нахмурившись. Внутри брюк становится сыро и вязко.       - Неплохо, сенсей, - хихикает Сакура, когда он обваливается на неё всем весом и, уткнувшись щекой в её плечо, пытается восстановить дыхание.       Краем глаза ей видны взмокшие волосы на его затылке, стекающие по загоревшей коже капельки пота, светлый пушок на шее вдоль позвоночника, уходящий тоненькой дорожкой под воротник его рубашки. Одним пальцем Харуно проводит по этой дорожке, слегка надавливая, сначала вверх, потом вниз. Ей нравится смотреть сюда. Самое уязвимое место одного из сильнейших ниндзя, каких она встречала. Столько нежности в этом моменте, когда она может вот так касаться его. Это не для посторонних. Это только для неё.       Вдруг Какаши скатывается вбок, переворачивается на спину и, подхватив Сакуру сильными руками, тащит на себя. Спустя несколько секунд возни она оказывается на нём, лёжа лицом вверх, спиной к его животу. Он дышит ей в ухо, шепчет, касаясь губами ушной раковины:       - В хорошем эротическом романе кончают все, - и опускает одну руку к её промежности, а вторую, наоборот, поднимает к лицу, к шее. - Даже самые непослушные, дерзкие, наглые девчонки, - он легонько сжимает её шею ладонью. - Которые шарятся по чужим кабинетам, хамят своим сенсеям и сверкают своими белыми носочками, как ни в чём не бывало.       Он прижимает все четыре пальца к её вульве, горячей и влажной даже через ткань, и начинает круговые движения, плавно, но с нажимом.       - Ты ведь такая, да, Сакура? - она стонет, двигает бёдрами в такт движениям его руки. - Ты думаешь, что тебе всё можно, и никто не будет тебя наказывать? Ты думаешь, у меня полно терпения, да? А я, - он едва касается мочки её уха кончиком языка, всё быстрее двигая рукой. - Спать не могу ночами из-за твоих выходок.       Сакура хнычет, всхлипывает от наслаждения. Сгибает ноги в коленях и, расставив их по бокам от бёдер Какаши, упирается пальцами в пол. Под ней рвётся бумага, тащатся по деревянному полу страницы драгоценной коллекции Хатаке.       - В следующий раз, - шепчет он. - Когда ты придёшь ко мне со своими закидонами, я заставлю тебя умолять меня на коленях, чтобы я тебя трахнул. Поняла меня?       Сакура запрокинула голову, выгнулась вся. Её тело сковала длительная отключающая мозг сладкая судорога. Широко открыв рот, дурно барабаня по полу крепко сжатыми кулаками, зажмурившись, она с протяжным громким стоном отдалась накрывшей её волне удовольствия, забыв, где они находятся, и не думая, какая здесь слышимость.       - Может, встанешь с меня? - со смешком предложил Какаши.       Сакура подскочила под кряк сенсея, сообразив, что выпала из реальности на непонятный отрезок времени.       - Ох! Изв...       - Нет-нет, - добродушно улыбнулся он. - Не извиняйся. Главное, что ты усвоила урок. Ты его усвоила, Сакура-тян?       - Ну, - с наигранной скромностью протянула она. - Не знаю, может потребоваться несколько дополнительных занятий... Особенно мне интересна тема, которую вы затронули под конец.       Какаши вскинул брови, встретив нахальный по-июньски зелёный взгляд.       - Что-то насчёт "ползать на коленях" и "умолять". Интересно узнать поподробнее.       Ну до чего наглая девка, поразился Какаши. Обалдело смеясь, он поднялся на ноги и, поверхностно приведя себя в порядок, ловко протиснулся мимо Сакуры к выходу.       - Если будешь прилично себя вести, поищу для тебя окошко в своём расписании. А сейчас, - он поправил маску и весело подмигнул ей. - Будь умницей и прибери здесь всё.       Игнорируя её "Чегоооо?!" и ударившую в спину лавину из возмущения, Какаши покинул комнатушку и закрыл за собой дверь.       Археология - явно его конёк. И отзывчивая студентка - чем не радость для истинного преподавателя.       Нужно только сбегать переодеть штаны.