Пугало

«Пятилетний Дэнни чудом спасся!». «Дэнни Торранс и его мама едва не погибли в пожаре внутри самого дорого отеля Скалистых гор!». «„Дэнни, как ты, малыш?“ — спрашивает вся Америка». «Женщина из Колорадо назвала сына в честь маленького Дэнни, которому повезло спастись из огня. А какая мать не хотела бы немного зачерпнуть удачи счастливчика и подарить её своему ребёнку?». Венди стояла перед киоском уже пару минут, не в силах сосредоточиться и выбрать газету, которая поможет внести хоть немного разнообразия очередному вечеру. Как тут выбрать, если она почти физически ощущала, как на её бедного сына кричат заголовки всех возможных изданий? (Неосознанно притянула к себе Дэнни, словно желая укрыть от бури). Как на него пялятся, когда она одевает его в комбинезон, тот самый, в котором его сфотографировали в злополучный день, когда мир узнал об их маленькой семье? Им теперь даже не погулять нормально — стоило сидящим на скамейках мамашкам узнать его имя, как начинался кислотный дождь расспросов (каждый раз одних и тех же! Венди нутром чувствовала, что если ещё хоть раз услышит вопрос «А зачем вы вообще поехали в такое опасное и отдалённое место?», то схватить молоток, подобно своему обезумевшему мужу, и пробьёт череп слишком любопытному собеседнику!). И так каждый день, каждый день, каждый день. — Мама? — тихонько спросил Дэнни, подняв на неё синие-синие (сияющие) глаза. — Всё хорошо? — Всё хорошо, Д... — как плохо теперь звучит это имя! Оно отравлено ядом «Оверлука», звериной яростью Джека и карканьем любопытных ворон. — Всё хорошо, док, — закончила она дрогнувшим голосом. Мальчик решил промолчать. Зачем ему говорить, что он знает, что мама обманывает? От этого она только больше расстроится. Поэтому он отвернулся от ларька и стал смотреть на листья, которые падали с высокого-высокого дерева.

***

Спустя тринадцать лет полёт осенних листьев всё так же завораживал, увлекал и дарил искры хорошего настроения, которые, увы, гасили мысли о прошлом. Стоял. Смотрел. Думал о том, они с мамой оставили позади и чудовищ (и отца), и о Дэнни, слишком маленьком, чтобы защитить всю свою семью. Тот Дэнни сгорел в «Оверлуке». А сейчас вдыхал ароматы листопада Кастиэль. Это имя выбрала ему мать, когда, по её словам, сила внимания голодного монстра-общества столь возросла, что готова была раздавить и сокрушить их, чтобы выдавить больше и больше подробностей о спасении из отрезанного от мира отеля. Он помнил, как она, сбиваясь и краснея, объяснила ему, что теперь он должен всем представляться Кастиэлем. Что это имя она вычитала в какой-то книге об ангелах. Что теперь на него не будут пялиться, как на зверушку в зоопарке. Стоял во дворе. Смотрел на листья. Мама может больше не волноваться — он стал нормальным, как и все люди. Чудовищное сияние выветривалось благодаря лекарству, которое он обнаружил. Взгляд на банку пива, его нового спутника и друга. Он не станет алкоголиком, как его отец, нет-нет-нет, такого не будет. Немного принять после учёбы с друзьями, что в этом такого? (Разве что иногда, когда особенно плохо по учёбе и проклятое сияние ослепляет так, что от него не убежать, хочется выпить весь алкогольный магазин). И он стоял и стоял под тихим дождём листопада, как пугало в поле, что отчаянно хотело сойти за настоящего человека.