Любимый мальчик

... Джисон лежал на кушетке, привязанный к ней и повёрнутый головой в сторону телевизора. В его заднице работал небольшой вибратор, который пусть и касался простаты, был недостаточно мощным, чтоб заставить его кончить. Член, касающийся живота, подёргивался от длительного удовольствия, которое усугублялось полным безразличием его парней. Они сидели на диване и полу, разделяя Джисона и телевизор, и спокойно смотрели выпуск какого-то шоу. Джисон, даже если бы хотел, не смог бы сказать его название. Зрение было размытым, а разнеженный мозг не воспринимал постороннюю информацию.       Джисон вздрогнул, когда один из парней встал с дивана и подошел к нему. При сближении он разглядел, что это был Сынмин. Несмотря на веревки, сковывающие его, он всем телом потянулся к парню и просяще посмотрел на него. Под строгим взглядом он заскулил, не в силах вынести чужого бездействия. Дыхание было прерывистым, внутри все обжигало от эмоций, в соответствии с жаром на коже, оставшимся от минувших прикосновений рук и плети. — Что такое, Хан? — Сынмин наклонил голову влево, с поддельным недоумением вглядываясь в лицо парня, распластанного перед ним. — Коснись меня, мне нужно больше... — слова произнесены почти шепотом. — Пожалуйста! — Джисон не повышал голос, но эмоции заставляли его срываться. Он слишком долго оставался без возможности кончить, тело зудело, а губы пересыхали без поцелуев.       Рука Сынмина потянулась к волосам Джисона и ногтями он провёл по коже головы. Тот в ответ начал подставляться как кот, нуждающийся в похвале и любви. Джисон утонул в ощущении поглаживаний, сладкая нега разлилась по телу. Он был чувствителен в этой зоне, так что забыл даже про вибратор, мешающийся до этого. Он изредка наклонял голову, чтоб пальцы добрались до местечек, в которых будет ещё приятнее. Джисон замычал от удовольствия, в котором утонуло его сознание. Пальцы на ногах поджались, а коленки вжались друг в друга. Ему так нравилось это.       Сынмин плавным движением сжал несколько прядей в руке и потянул вверх. От боли Джисон распахнул глаза широко и застонал. К удовольствию примешалось покалывание и тянущая боль в макушке. Связанные ноги дернулись в попытке поджаться. Под кожей пробежались мурашки, а глаза закатились. Сынмин аккуратно отпустил волосы Джисона и успокаивающе провёл по плечам и груди. — Тише, Хан. Ты же не хочешь своими звуками помешать нашим парням смотреть телевизор, да, милый? — Сынмин говорил медленно, спокойно и нежно, как с несмышлёным ребёнком, но проскакивала в его интонации какая-то издевка, втаптывающая Джисона ещё глубже в состояние потерянности. Он становился ещё более нуждающимся, старался выгибаться под жилистыми и мозолистыми руками, но старательно сдерживал стоны и скулёж. Он хотел быть хорошим мальчиком для своих потрясающих парней. Даже не так. Он стремился быть лучшим для них, чтоб оправдать всю ту любовь, которую они вкладывали в него.       Неожиданно, приятные поглаживания торса сменились сильным и немного болезненным щипком где-то на рёбрах. Джисон, что так сильно пытался держаться, все же вскрикнул и расширенными оленьими глазами уставился на Сынмина. — Ты не ответил мне, Хан, — строгое выражение Сынмина слетело с лица, сменившись умилительным, когда он увидел растерянную гримасу парня под ним. Тот надул нижнюю губу, недоуменно хлопая глазами. Похоже, он и правда не мог вспомнить вопрос. Сынмин неверяще покачал головой и всё-таки вернул руки на тело Джисона, возобновляя нежные прикосновения, при этом опять избегая эрогенных зон. — Ты хочешь своим милым голоском испортить мальчикам просмотр передачи, которую все ждали неделю и специально выделили время для неё? — конечно, это было не так. Буквально ни один из шестерых, сидящих перед телевизором, не обращал на него внимания. Все сгорали от желания подойти к Джисону и дать тому все, что бы он ни попросил. И Джисон это знал.       Но сейчас он был слишком глубоко в удовольствии, неспособный использовать память и мозг в полную силу. Да и не хотел. Ведь этого он и добивался. — Нет-нет, Минни, — он говорил чуть громче шепота, — н-ни в коем случае.       Сынмин улыбнулся и, подобрав пульт от вибратора, лежавший на тумбе в метре от них, выключил вибрацию. Джисон сначала напрягся всем телом, а потом расплылся по поверхности от облегчения. Постоянное давление на простату уже начинало быть слишком долгим и даже неприятным.       Джисон, который потерял способность фокусироваться на более чем одной вещи, не заметил, как со стороны ног к нему подошёл Феликс.       Как только ещё одна пара рук коснулась его тела, он вскинул голову. Поняв кто это, Джисон ласково улыбнулся. Их милый солнечный мальчик с... ох! очень умелыми руками. Феликс начал разминать стопы, но быстро перешёл на икры. После долгого напряжения, так ещё и связанные, мышцы на них были уставшие. Джисон не сдержал громкого стона, когда жесткие пальцы надавили где-то ниже колена. Ноги у него реально чувствительные, так что при массаже второй ноги его член дернулся и с головки потекла порция предэякулята. Джисон захныкал. Он, привязанный ногами и руками к углам кушетки, был под пристальным вниманием двух парней, которые умело пользовались своими тренированными руками, — этого уже было достаточно чтоб быть на грани оргазма. Он закрыл глаза и откинул голову назад.       Вдруг его задница завибрировала сильнее прежнего и разряды удовольствия от простаты распространялись по всему телу. Джисон забыл про попытки сдерживаться, он задергался в путах и кончил, скуля на всю комнату.       Четыре руки на теле исчезли, но вибратор не перестал работать, даже когда сперма перестала вытекать из бордовой головки его члена.       Джисон замотал головой из стороны в сторону и распахнул слезящиеся глаза. Умоляющим взглядом он столкнулся с, неожиданно, улыбающимся Минхо. — Хен, — стон, — пожалуйста... — на что тот лишь поднял обе свободные руки вверх. Только через пару секунд до Джисона дошло, что так он показывал отсутствие пульта. Джисон не переставал постанывать от болезненных вибраций, слёзы иногда скатывались к ушам. В отчаянии он перевёл глаза на стоящего рядом Хёнджина. — Джинни... Хенджин, гадко улыбаясь, покрутил пультом. — Не-а, малыш, ты не заслужил. — Он прав, Хан. Ты мало того, что кончил раньше времени, так ещё и помешал нам. Разве ты заслуживаешь того, чтобы мы исполняли твои желания? — голос Чана звучал мрачно и тяжело. Джисон был слишком глубоко в своём сознании.       О боже, он и правда расстроил его. Джисон опустил взгляд, насколько это возможно и всхлипнул. — Н-нет, хёни, я не зас-служиваю, — голос дрожал от излишней стимуляции и расстройства. В своём разбитом состоянии он упустил переглядки Чана с недовольным Чанбином. — Что ты должен сделать, Хани? — Чанбин нежно провёл по его волосам пальцами, его тон соответствовал действиям. Ласковые нотки в хриплом голосе успокоили Джисона, а более мягкое прозвище немного вернуло в реальность. — Простите меня, я п-правда не хотел... Я люблю вас, — к концу фразы он шептал, не в силах контролировать голос. Опавший после оргазма член опять твердел. Темная головка потекла. Сверхстимуляцию он любил и прекрасно уплывал от неё куда-то в подпространство. — Молодец, Хан, — Сынминов голос ничего не выражал, но даже такая похвала заставила Джисона расплыться в улыбке и сияющими глазами с капельками в уголках осмотреть всех парней, возвышающихся над ним.       Кто-то трогал себя через одежду, кто-то откровенно дрочил, кто-то просто наблюдал со скрещёнными руками. Но непременно взгляды всех семерых были на Джисоне. Тепло разлилось у него в груди и он прикрыл глаза, снова откидывая голову назад. Пусть наслаждаются.       Он бы никогда в этом не признался, но в глубине души ему нравится, как они используют его для достижения удовольствия, типа как порнушку или игрушку. Но только глубоко в душе. Хотя для остальных это секретом не было, просто... не озвучивалось.       Вибрация прекратилась. Прохладные пальцы — Чонин — огладили анус и вытащили устройство за ниточку. Джисон замычал, когда самая толстая часть игрушки покинула его тело.       Чониновы пальцы прошлись по припухшим краям дырочки, которая судорожно сжималась.       После продолжительной заполненности, пустота ощущалась слишком неестественно и Джисон ёрзал на кушетке, пытаясь насадиться на прохладные сухие пальцы. — Хан-хён, — серьёзно позвал его Чонин. — Перестань. Мы заполним тебя только тогда, когда сами решим. Не важно, сколько ты будешь пытаться и просить, — к концу фразы его тон стал насмешливым. Чонин, обведя сфинктер подушечками пальцев на секунду замер, а затем слегка провёл по его морщинкам ногтем, царапая нежнейшую кожу в наказание. Анус сильно сжался и затем полностью расслабился. Чонин проследил за поджавшимися на ногах Джисона пальцами, дрогнувшими бёдрами и захихикал. В некотором роде было забавно издеваться над хёном и получать такую реакцию. Так что он царапнул ещё раз, но чуть подальше от дырочки, боясь навредить, а после следил за реакцией Джисона с восторженной улыбкой. Джисон захныкал. Ему было немного щекотно, почти не больно и очень хорошо. Кожа в том месте горела. Не успев как следует отойти от этого, он услышал звонкий шлёпок и только после звука он почувствовал обжигающую боль на одном из бедер, от чего глухо простонал и поднял взгляд на ухмыляющегося Сынмина. — Ещё, Минни. Пожалуйста... — жар от бедра распространился по тазу и хлынул прямиком к члену, что опять стоял, вот-вот готовый испачкать все в сперме. Сынмин лишь покачал головой. — Как-нибудь после, Хан. Готов пойти дальше? Назови цвет.       Джисон несколько раз глупо моргнул, не сводя стеклянный взгляд с Сынмина. Цвет чего? Их окружало множество цветов, особенно если учесть прически мемберов. Или нужно было запомнить что-то из той телепередачи?.. Только через пару секунд до него дошло: — Зел-лёный, — он смущенно улыбнулся. Он ожидал, что теперь-то они приступят к самому интересному и его как следует трахнут. Но все зашевелились, только не пытаясь раздеться самим, а чтоб отвязать Джисона от кушетки. Он запаниковал. — Н-нет, я сказал зелёный!.. Почему вы всё заканчиваете? — его нижняя губа задрожала. Он был огорчён и расстроен. Его парни не хотят его? Они совсем не помогут ему кончить? Он что-то сделал не так? — Тише-тише, Сонни, — Чанбин, который отвязывал его руки, наконец закончил, и быстро вплёл пальцы во влажные от пота волосы Джисона. — Мы просто меняем позу, милый. Не переживай, мы позаботимся, о том, чтоб тебе было хорошо, — Джисон смотрел широко открытыми глазами и интенсивно закивал. Чанбин поцеловал его в лоб и отстранился с улыбкой.       Тут спали путы с ног, Джисон догадался, что это Феликс, по тому, как после лодыжки размяли и поочередно чмокнули, и следом облизали розовые следы от верёвок. Он радостно подумал, что такой страстью к ногам обладает лишь он. Дай ему волю, и тот не отрывался бы от чьих-либо стоп. Замечтавшись, Джисон пропустил момент, когда чужие руки пролезли под него и был ошарашен тем, что его подняли в воздух. Рефлекторно он схватился за шею, которая, как оказалось, принадлежит Чану. Не встретив сопротивления, счастливый от возможности потискать кого-то Джисон, проложил быстрыми мелкими поцелуями путь ото лба к шее и стал вылизывать её, стараясь оставить слюну на каждом миллиметре.       Его пронесли через несколько дверных проёмов, полностью голого и вспотевшего, и аккуратно положили на кровать. Джисон к тому времени успел оставить несколько засосов Чану, а, сидя на кровати, тогда как тот стоял, он перед глазами ясно видел выпирающий член под тонкими домашними шортами без белья. Не задумываясь, Джисон подался вперёд и уткнулся носом Чану между ног, зарыв лицо между членом и бедром. В нос ударил пряный запах пота и возбуждения, с нотками мяты от шампуня. Жажда почувствовать хоть кого-то хотя бы где-то внутри себя затмила всё в его сознании. Он скулил и тёрся носом о бугорок. Сверху послышался смех, а следом за ним ещё несколько смешков разными голосами. — Такой нуждающийся малыш и прямо на нашей кровати, это чистое везение, да, парни? — Джисона схватили за волосы и оттянули от желаемого тела. За волосы его подвинули на середину кровати — они озаботились заранее тем, чтобы приобрести именно такую, на которой поместятся ввосьмером. Боясь навредить, парни скорее не тащили за волосы, а перенесли его, поддерживая за разные части тела, но сам факт того, что его, как какую-то дрянь, оттаскали за волосы — заставлял чувствовать себя грязным, маленьким и очень, очень незначительным, подчиняющимся только этим людям и существующим ради них, для них.       Джисон не заметил, как закрыл глаза, но их пришлось открыть, когда волосы отпустили, а другие прикосновения исчезли, после чего он почувствовал пустоту. Все парни сидели вокруг него, лежащего, и с интересом наблюдали за разваливающимся, но пытающимся функционировать Джисоном. Тот похлопал глазами и, определив, что ближе всех к нему сидит Минхо, потянулся к нему, положив голову на матрас около бёдер парня. — Хён, — голос был хриплым и хныканье вышло совсем не милым, как он хотел, а жалким и обрывистым. — Я хочу сделать тебе — вам всем — приятно. П-пожалуйста... — Такой вежливый мальчик, ну, посмотрите на него. Наша воспитанная шлюшка, — Минхо говорил ласково, но громко и четко, улыбаясь. — Мы не хотели позволять тебе решать, но, я думаю, мы позволим тебе довести нас до оргазма и тогда, смотря насколько хорошо ты справишься, мы подумаем, заслужил ли ты наши члены в твоей заднице и оргазм от них. Идёт, милый?       Джисон, завороженно смотревший на своего милого хёна, быстро-быстро закивал. Ему прилетел шлепок по ягодице. Охнув, он обернулся. Чан, подняв брови, осуждающе смотрел: — Словами, Хан. — Хор-рошо, хён, я согласен, б-буду стараться изо всех с-сил, — пробормотал Джисон. Он не мог как следует задуматься о контроле речи — перед глазами стояли картинки как он хорошо отсосёт парням, он как раз недавно научился заглатывать до горла (Джисон реально долго тренировался и был рад успехам, а значит, ему есть чем удивить и задобрить любимых), а потом его хорошо трах... — Молодец, Хани, мы любим тебя, — в мысли ворвался голос Чанбина и Джисон радостно улыбнулся. Только он собирался ответить, его перевернули на спину и пара рук обхватила его полутвёрдый член. Он вскрикнул. Хёнджин, игнорируя гиперчувствительность, стал надрачивать, доводя до полностью эрегированного состояния, под стоны и подёргивания Джисона. Тот совсем растерялся: Минхо совсем о другом говорил! Он уже приготовился приятно впечатлить парней своей техникой минета. Он не хотел кончать! Оказывается, никто и не собирался ему этого позволять. На твёрдый член надели кольцо. — Ох... — Джисон не мог понять: он больше разочарован или обрадован. С одной стороны, он в восторге от того, что это не конец сессии, но с другой... Он жутко не любил ограничения, особенно мешающие нормально кончить. Безусловно, оргазм после всего этого ярче, долгожданнее, и он любил ощущения после снятия кольца, но не во время. И парни это знали. — Хани-хён, — Чонин позвал его, — если ты дашь нам себя использовать как следует, мы обязательно уберём его и сделаем тебе хорошо, — Чонин взял запястье Джисона своей рукой и положил себе на пах, обтянутый тканью трусов. Джисона обдало волной жара и он крепко сжал орган через одежду. Пробежавшись языком по своим губам, он стал двигать рукой и сжимать в ней чужой член. Он завороженно наблюдал за этим и, не выдержав, привстал, чтобы на коленях подползти к Чонину и распластаться между его ног, лицом нависнув над его пахом. Пахло потом и возбуждением, немного солоноватый знакомый запах мутнил разум. Еле оторвав взгляд, Джисон поднял его на лицо Чонина и, черт возьми, выражение на нем было настолько греховным, что инкубам и не снилось. Горящий, пристальный взгляд, напряженные скулы, красные щеки и губы, влажный лоб, к которому прилипли несколько прядок. И чужая рука, перебирающая волосы Чонина, как бы одобряющая и подталкивающая к действиям. — М-можно? — Джисон оттянул пальцами резинку трусов. Чонин вздёрнул бровь. — Я хочу отсосать тебе, можно? Чонин мило улыбнулся, только так, как умеет он один, совершенно невинно. — Давай, детка-хён, не заставляй меня ждать.       С разных сторон разными голосами послышалось согласное гудение. Джисон зарделся: он чувствовал их взгляды на себе, иногда руки, пробегающие в одобрительной ласке, но сейчас все они будут наблюдать как их младшенький, по традиции первым, попробует лакомство и хорошо выебет горло Джисона.       С красными ушами и щеками он опустил взгляд туда, где рука все ещё игралась с краем чониновых трусов, и нырнув под бельё, достал наружу член, дёрнувшийся от прямых касаний. Это был далеко не первый раз, когда он видел и трогал его, но все равно Джисон нашёл время отдать дань восхищения у себя в мыслях. Немного темнее остальной кожи, достаточно тонкий, и, если сравнивать с остальными парнями, самый длинный, с красивой головкой, наклонённой вправо и венками, как в хентае.       Придерживая руками за основание и середину, Джисон оставил поцелуй прямо возле уретры и стал покрывать ими головку по кругу.       Оторвавшись, он слизал с губ жидкость. Вкус не был приятным, вот нисколько, но знание, что это была пресеменная жидкость их младшенького, член которого обильно истекал именно из-за него, подталкивало получить больше. Ему хотелось больше этого вкуса, больше спермы, больше членов во рту. Внезапно рот показался слишком пустым, а дыхание перехватило. Он нуждался в том, чтобы быть заполненным. При мысли о заполненности его дырочка сжалась — там тоже было пусто. Ягодицу обожгло шлепком. Джисон ахнул и это вернуло его к реальности. Да, перед его лицом был хороший реальный член, сейчас не время думать о воображаемых.       Джисон проглотил густую слюну и накрыл губами головку, поднимая взгляд на лицо Чонина. Он видел только два подбородка и, прислушавшись, смог услышать влажные звуки поцелуя с языком. Чанбин, полностью обнаженный, стоял, нависая, и целовал Чонина. Джисон, потерявший желанное внимание его Инни, провёл языком по уздечке и двинул головой вперёд, впустив в рот больше половины члена. Пришлось оторваться от зрелища и сосредоточиться на своём занятии. Его собственный член, придавленный к кровати и трущийся при движении, здорово отвлекал, из-за чего понадобились дополнительные усилия для концентрации.       Чьи-то руки раздвинули ягодицы Джисона и подушечкой пальца огладили темный анус. Джисон выпустил член изо рта и захныкал, елозя тазом по кровати. — Джисон-хён, — сынминов голос у уха, — продолжай, пожалуйста, — тон был твёрдым, холодным, а вежливость казалась лишь способом показать раздражение и ускорить.       Рука Сынмина провела по затылку, шее и спустилась к ягодицам, всё ещё раскрытым. Низ живота скрутился от возбуждения, спазм разошёлся дальше по телу: коленки соединились, пальцы на ногах поджались, голова закружилась. — Хан, ты не слушаешься нас? — Чан звучал довольно далеко, будто его больше не было на кровати, но холод и властность ясно ощущались. Джисон замотал головой и взял в рот член Чонина, сначала облизывая головку и пуская слюни на неё, а через пару секунд он начал медленно опускаться. Язык проходился по всем неровностям , уголки губ саднило, удовлетворение от скользящей по нёбу мягкой плоти разлилось по всему телу. В стенку горла уперлась головка, когда он еще не достал губами до основания, и тогда он остановился. Аккуратно дыша носом, он посасывал член, а пальцами, влажными от текущей слюны, оглаживал основание и мошонку. Сверху слышалось тяжёлое дыхание и шёпот Чонина. Разбирать и вслушиваться не хотелось, Джисон лишь закрыл глаза. На пробу втянув щеки, он услышал стон. Да, Чонину понравилось, Джисон рад.       Губы опять оказались на головке, нежно посасывая и в этот момент он почувствовал, как что-то пластмассовое проникает в его дырочку оставаясь в проходе, после чего впрыскивает прохладную жидкость и исчезает. Ах, смазка.       Джисон замычал, когда в полную смазки дырку проникли, по ощущениям, три пальца. Наконец-то хоть что-то.       С большим энтузиазмом он опустился по длине члена и, на волне радости, попробовал пропустить в горло. Член так хорошо ощущался на языке, а растяжение стенок задницы лишь подстёгивало. Но горло сдавило и он вытащил член изо рта. Пока что не получалось пропустить далеко, но он не разочаровывался: Инни самый длинный и с ним труднее всего, так что понятно, что понадобится немного больше времени для привыкания. Рука накрыла его макушку. — Ох, черт тебя дери, детка-хён! — Мозг Джисона был в тумане, но он знал, что слова Чонина — хорошие и они значат, что он все делает правильно, Чонин им доволен. Поэтому он взял член в рот и стал двигать головой, не отстраняясь сильно, лишь иногда, чтобы глотнуть воздуха, и опускался обратно. Глаза под веками закатывались, влага из его члена на простыне теперь холодила.       Шея затекла, но он не обращал внимания на это. Важно лишь то, что в его рту двигается член, а в заднице приятно жжёт из-за растяжения.       Потеряв терпение, Джисон опять попробовал пропустить член в горло. Когда член задел заднюю стенку, захотелось отстраниться, но он лишь приостановился и старательно дышал носом. На глазах выступила влага.       Постанывания Чонина, заглушаемые чужими губами, лишь подначивали продолжить, поэтому он попробовал продвинуться чуть дальше. Резко отстранившись, Джисон закашлялся. Горло першило и наполнилось слюной, как перед рвотой. — Чшшш, Сони, аккуратнее, ты можешь не заглатывать полностью, — Феликс шептал на ухо и нежно гладил волосы. Джисон повернулся к нему, заглядывая в глаза в поисках поддержки и поцеловал его. Феликс целовался очень агрессивно, в противовес своей заботе, кусая и напирая, захватывая контроль. Боже, Джисон так сильно заводился от одних поцелуев с ним, что не мог удержаться в штанах даже в спокойной обстановке, не говоря уже о сессиях. А грудные стоны Феликса — отдельный вид искусства.       Оторвавшись от красных и манящих губ, Джисон с удвоенным энтузиазмом вернулся к члену Чонина и стал покрывать поцелуями длину. В это же время, застывшие было пальцы в его заднице, будто ожили и продолжили растягивать. Через секунду они нашли простату и Джисон крупно вздрогнул, и со стоном уткнулся Чонину в основание бедра. — Хён-и, пожалуйста, — голос Чонина звучал плаксиво. Джисон будто очнулся. Его макнэ ждёт хорошего минета и оргазма, а он все портит, заставляя его страдать без нормальной стимуляции. Джисон посасывает головку, втягивая и катая на языке привкус семени. Остальные парни тоже хотят оргазма, а он застрял на первом из них.       Джисон наклонился и вобрал всю длину до упора головки где-то возле внутреннего язычка. Не дав себе времени привыкнуть, шумно дыша носом, он пропустил головку в горло и стал насаживаться. Медленно его нос уткнулся в короткие жёсткие волоски.       Слюна текла вниз, создавая бардак и неприятно холодя кожу, но Джисон был несказанно рад, что в этот раз получилось. Рот ощущался таким приятно заполненным, что слезящиеся глаза закатывались. Пальцы внутри снова задели простату, а получив ответную реакцию тела, в этот раз начали активно давить и массировать.       Не контролируя себя, Джисон попытался застонать и стон превратился в рвотный позыв и спазм желудка. Чужие руки среагировали быстрее него самого и сняли с члена до того, как что-то успело бы подняться из желудка к горлу. — Что такое, Хани? Не можешь нормально сделать минет? — Минхо смотрел из-за чонинового плеча вздёрнув бровь. Джисон все ещё пытался отдышаться и успокоить желудок, но это не помешало ему недовольно надуть губы и помотать головой. В нем сомневались. Это был вызов, а проигрывать он не любил.       Из его задницы убрали пальцы и, когда Джисон почти начал паниковать, руки обхватили его талию, а в анус начало толкаться что-то тёплое. Наконец-то член, а не игрушка. Растяжение так здорово ощущалось, что сосредоточиться на чём-то кроме него было сложно. Медленно входящий член задел простату и мозг окончательно затуманился. Почувствовав ягодицами жар чужих бёдер, он облегченно вздохнул, наполненный и стимулируемый изнутри, и захныкал.       Открыв глаза, которые сам не заметил как закрыл от удовольствия, он увидел перед ними член. Да, точно, Минхо с Чонином разочаруются, если Джисон не сможет как следует отсосать. На этот раз он сможет, у него получится и его парни будут довольны. — Чонина, ах, — толчки сзади были не быстрыми, но сильными, и ухудшали возможность говорить. — Трахни м-меня в рот, — Джисон смотрел вверх слезящимися глазами, умоляюще заломив брови.       Теперь, когда Чанбина и Минхо нет рядом, свет бьёт прямо в глаза, заставляя щуриться. Чонин выглядит как тень, сзади обрамлённая аурой от света и нависающая над ним, контролирующая и подавляющая. — Конечно, детка-хён. Ты помнишь сигналы? — Джисон закивал. — Три раза ударить по чему, ой, до чего дотянусь, — он тараторил, а язык путался.       Одобрительно кивнув, Чонин откинулся назад, опираясь на одну руку, а другой взял Джисона за шею и потянул голову к своему паху. Не медля, он вошёл почти до конца и размеренными движениями стал натягивать Джисона на себя, в такт с трахающим того сзади Хёнджином. — Такой умелый малыш, так старается для нас, — Сынмин говорил, нависая над Джисоном. Ты заслужил немного облегчения за послушание. — Джисон пискнул от прикосновения к члену, а следом за этим он почувствовал, как давящее ощущения кольца пропало. — Только постарайся не кончить раньше нас, хорошо, Хан? — в ответ Джисон одобрительно замычал.       Чьи-то пальцы сжали его соски, а после стали легонько царапать. Джисон любил боль и острые ощущения, иногда на грани вреда здоровью. Из-за покалывания в сосках, Джисон захныкал и начал извиваться. Толчки с двух сторон сбивали его с толку, контролировать свое тело не представлялось возможным, когда все, на чем он мог сконцентрироваться — это две вещи: как бы не кончить без разрешения и как контролировать дыхание во время минета. Как на зло, все техники, что он старательно учил, вылетели из головы. Джисон услышал синхронный мелодичный стон Чана с Сынмином и ко всем ощущениям добавилось теплое мокрое пятно, медленно остывающее на спине. Удовлетворение разлилось в груди. Двое кончили, но после всего им тоже нужно будет уделить внимание: он обещал сделать хорошо всем, значит он сделает. — Такой грязный Джисони. Тебе нравится, как тебя натягивают сразу двое, а остальные купают тебя в сперме? — мягкий сладкий голос полился в уши. Такое безобразие мог придумать только Минхо. Он появился в поле зрения Джисона и зафиксировал его голову, схватив за волосы. Чонин оперся на руки позади себя, так ему легче было двигать бедрами, угол поменялся, член долбил Джисона глубже, из-за чего слезы опять появились на его ресницах. Краем глаза тот заметил, что второй рукой Минхо дрочит себе. — Позволишь хену испачкать твоё личико своей спермой, пометить, сделать из тебя мерзкого безобразного мальчика для траха?       Джисон заскулил и согласно прикрыл веки. Чонин простонал, впечатленный словами хёна, его движения ускорились, как и у Хенджина, что беспорядочно толкался сзади, всеми силами пытаясь догнать такой близкий оргазм. Минхо стал громко постанывать — он всегда был громким, не любил сдерживаться — хлюпанья смазки между его рукой и членом слышались совсем рядом и вот, наконец, спустя несколько мгновений, его лоб, нос и веки обожгло теплом и влагой. Только представив, как он сам сейчас выглядит, Джисон застонал, судорожно поджимая ноги, напрягаясь всем телом, лишь бы сдержать волну оргазма.       Сперма Минхо потекла вниз по лицу и Джисон сильнее зажмурил глаза, а Чонин не переставал двигаться. Сперма щекотала нос, а при следующем вдохе попала внутрь. Чонин, как назло, толкнулся особенно глубоко. Джисон, у которого прервалось дыхание, почувствовал рвотный позыв, желудок скрутило. Попробовав отстраниться, он запаниковал: Минхо все еще держал его за волосы. Из глаз быстрым потоком побежали слезы.       Джисон замычал и задергался, случайно задев зубами член Чонина. Страх блевануть прямо на члене смешался с волнением и обычной физиологией. Он кое-как сообразил постучать по бедру Чонина, но необходимости уже не было — Чонин почувствовал неладное в самом начале. Рука Минхо из волос пропала. — Сони-хен? Что такое? — Чонин, уже сам отстранил его от себя и теперь держал, обхватывая двумя руками лицо. Все парни взволнованно застыли.       Джисон шмыгнул носом, ощущая жидкость, подступающую к горлу, и прижал пальцы ко рту. Слезы продолжали течь, но уже от унижения. Он тяжело сглотнул. Послышался приближающийся топот, рядом с кроватью оказался тазик. — Все еще тошнит? Можешь сюда, — Хенджин широко раскрытыми волнующимися глазами смотрел на Джисона. Когда он успел? Только пару секунд назад он долбил его, Джисон даже не заметил как тот вышел...       Отрицательно помотав головой, Джисон чуть опустил расплывающийся от слез взгляд и посмотрел на пах голого Хенджина. Член грустно висел, совершенно мягкий. О, нет... у остальных тоже упало... Неужели он настолько плох, что не смог элементарно удовлетворить своих парней? Они будут злиться? Они... разлюбят его, раз уж он не справляется со своими обязанностями?..       От собственных мыслей Джисона пробрала дрожь. Слез стало больше, нос заложило. Шмыгнув ним, он протянул руку к члену Чонина, надеясь начать все заново. Может, если у него получится в этот раз, они не посчитают его бесполезным. — Джисони? Поговори с нами, пожалуйста, — его руку перехватили и он протестующе замычал. Неужели он им стал до того противен, что ему нельзя их касаться? Голос Чанбина был ласков, но Джисон не хотел отвлекаться от своей цели. Задергавшись всем телом, он освободил конечность и попытался ближе подползти к Чонину. — Нет-нет-нет, малыш, не нужно, все в порядке. — Джисон только отрицательно покачал головой. Еще одна попытка и у него получится. — Хан, назови цвет, — строгий голос Чана заставил его вздрогнуть. Реагировать на него было уже рефлексом. — Зеленый, хен, — несколько разочарованных вздохов остались им не замечены. — У меня красный. Я хочу прекратить, — голос Феликса звучал твердо, а сразу после своих слов он натянул боксеры и подсел к застывшему Джисону. — Сони, все в порядке, мы можем продолжить в другой раз, — он нежно убирал слезы с щек любимого, посадив его ровно на постели. — Н-не хочу, нужно закончить, я исправлюсь, — парни озабоченно переглядывались. Они знали о некоторых нюансах психики Джисона, но не думали, что он может уплывать настолько глубоко и не представляли истинную полноту его страхов. — Все будет хорошо, сладкий, мы просто, — Чанбин запнулся, — сделаем паузу, нужно немного передохнуть и мы продолжим. И ты сделаешь все, что хотел, в лучшем виде, — он сел позади Джисона, облокачивая его на себя, нежно поглаживая шею и затылок. Они недавно открыли этот приём, позволяющий унять немного тревогу Джисона. Тот, все еще всхлипывая, плотно прижался спиной к надежному торсу Чанбина, и пристально оглядел остальных парней: — Правда? Вам не... Вы не злитесь? — Джисон опустил голову и посмотрел на свои пальцы, колупающие заусенцы на пальцах другой руки.       Пятеро парней, не считая Феликса и Чанбина, которые нежно и успокаивающе гладили его, наперебой начали убеждать Джисона, что все хорошо. Это позволило ему поверить и немного расслабиться, опуская гудящую и какую-то тяжелую голову на плечо Чанбину. От облегчения, прошедшегося по всему телу, стало легко и одновременно с этим его будто придавило плитой усталости. От стресса и напряжения его веки стали закрываться. Джисон на грани сна промычал "Хорошо" и улыбнулся. Все остальные мигом расслабились и от чего-то забегали, мельтеша. — Хани, милый, открой глазки, — бархатный голос Минхо звучал так, что не подчинись он сейчас — жалел бы до самой смерти. Джисон увидел полуголого Минхо, наклонившегося к нему с бутылкой воды. — Молодец. А теперь попей, только медленно и мелкими глотками, — он приставил горлышко к его губам. Прохладная вода показалась началом новой жизни. Оказалось, он действительно хотел пить. После воды ему протянули кусочек печенья со злаками. Вот есть он точно не хотел, но парни так взволнованно и пристально смотрели, что пришлось. — Наш хороший мальчик, все делаешь правильно, — Минхо чмокнул его и с маленькой улыбкой отошел. — Хани-хен, открой рот, я пшикну лекарство, чтоб горло быстрее пришло в норму, — Сынмин говорил спокойно, без сюсюканий, но тон был теплым, весь он излучал заботу и беспокойство. Джисон спокойно подчинился. На его сознание, как и всегда после эмоциональных вспышек, опустилась апатия, а от заботы и любви его парней он совсем разомлел.       Как только Сынмин отошел, Чанбин сзади зашевелился и неожиданно поднял его с кровати. Заметив его недоумение, он пояснил: — Не волнуйся, ребята сейчас перестелят кровать, мы тебя оботрем, поухаживаем за твоей драгоценной попкой и все вместе ляжем спать. Как тебе план? — Джисон лишь сонно кивнул на слова Чанбина и заснул в тепле его рук, под легкие и нежные поглаживания Феликса, ласково напевающего совершенно очаровательную песенку.       Он не запомнил, как Чонин и Хенджин обмыли его влажными теплыми полотенцами, а Чан тщательно смазал его дырочку мазью, как и каждый синячок на его теле, но, проснувшись среди ночи, Джисон точно знал, что ему не нужно беспокоиться на счет этого и можно продолжить спать.