не уходи, сфинкс

сегодня дом дышал особенно громко. пахло осенью, просыпающейся, пришедшей ещё не до конца и скромно теряющейся в стенах уходящего лета. она запиналась, но постепенно орошала землю водой, устраивала хмурые дни и иногда разрезала небо молниями. осень пахла приятно - особенной свежестью, листьями, сырой землёй, но, несмотря на всё это, очень не многие были довольны её приходом. жители дома возмущались, проклинали листопады и зачастившие в последнюю неделю дожди. они хмурились, восклицали, а некоторые впадали в осеннюю хандру и ворчали больше остальных. в доме стало ещё холоднее. в него проникал ветер, задувал в трещины, переплетенные бутонами на исписанных серых стенах. слепой чувствовал его порывы, когда сидел у стены с окном. стены так много могли поведать. от них слепой узнавал чужие тайны, о которых лучше бы никогда не слышал, или о том, как наружность страдает от сменяющих друг друга времён года. он научился распознавать осень по звукам шуршащих листьев, ливней или по шепоту ночей. слепому нравилась осень и её многообразие. пусть он не мог увидеть её красоту глазами, но мог представить, как она выглядела с помощью звуков или каких-либо запахов. или с помощью сфинкса. в четвертой сейчас было очень тихо. слепой различал в этой тишине своё и чужое дыхание в другом конце комнаты. со временем даже такие вещи стали обыденными. все куда-то сбегали, а слепой оставался совсем один. но у него не было так уж много времени на это, потому что вскоре из всеобщего веселья выбивался сфинкс и приходил сидеть рядом со слепым. он клал голову на хрупкое плечо, явно дрожа и боясь, что оно развалится на кучу осколков. обычно, после привычного, мимолетного тепла на плече, слепой чувствовал, как сфинкс принимал немного другое положение и аккуратно устраивался на его коленях. колени слепого были острые и худые, он часто говорил об этом сфинксу, на что тот отвечал «мне нравится» и продолжал лежать, согревая слепого не только своим телом, но и словами. слепой так не умел, но ему тоже хотелось позаботиться о сфинксе. пусть он и делал это в обычной для него манере, все его действия были знаком проявления особенной любви и привязанности. слепой пальцем нашел очередную трещину на стене, принимаясь водить по её ответвлениям. он слышал, как за окном стонал ветер и как иногда тихо фырчал сфинкс. — читаешь? — спросил слепой и уставился прямо в его сторону. в ответ на свой вопрос он услышал шелест страниц. кажется, сфинкс специально издал ими такие звуки. — хочешь, почитаю тебе вслух? — предложил сфинкс. кровать жалобно скрипнула, и он слез с неё, захватив одеяло. белоснежное и рваное оно оказалось совсем рядом со слепым. — нет, лучше расскажи про осень, — слепой попросил совсем тихо. ощущение под боком чего-то теплого на мгновение вернуло его в прекрасное состояние, которое слепой часто испытывал в лесу будучи волком. умиротворение. оно растекалось по телу, захлестывая с головой. у сфинкса был особенный голос. хрипловатый, но такой же теплый, как он сам. слепой любил сравнивать его голос с треском дров в огне. достаточно странное сравнение, но он и не претендовал на адекватность личных ассоциаций. — ты сегодня мрачнее, чем обычно. что-то случилось, слепой? — слепой знал, что сфинкс сейчас смотрел на него своими невероятными глазами. почему-то взгляды сфинкса слепой всегда ощущал иначе. — нет, — очень коротко ответил он, а после безошибочно дотянулся до подбородка сфинкса и пальцами очертил его скулу. сфинкс не стал сопротивляться и чуть прикрыл глаза. — расскажи про осень, сфинкс. сфинкс молчал, слепой чувствовал лишь его горячее дыхание на своей руке. пальцы коснулись контура губ, и на мгновение они оба замерли. слепой не видел, но он чувствовал, как улыбка озарила острое лицо. под подушечками расцветали новые касания. сфинкс не возражал, но слепой всё равно настороженно прислушивался и старался чувствовать любое изменение в его настроении. слепой изучал гладкую кожу, а сфинкс даже не двигался. он чувствовал, как дыхание участилось. сфинкс волновался? но из-за чего? — ты стал чаще дышать, — константировал слепой, а его рука проследовала теперь к шее. сфинкс млел от его касаний. он прикрыл глаза и закусил губу. от слепого он ничего не мог бы скрыть, перед ним сфинкс представал с раскрытой нараспашку душой и чувствами. только он умел так смело читать сфинкса, закрадываться и заглядывать в него невидящими глазами. слепому они и не нужны были, чтобы видеть то, чего не видели многие зрячие. — осень очень красивая, — тихо начал сфинкс. слепой стал прислушиваться, но руку не убрал, оставляя её на шее. — в ней много жёлтого и красного. желтый - свет солнца, а солнце тёплое. это самый яркий свет. красный - это маки. помнишь, когда мы ездили на море, я отвёл тебя на маковое поле? — помню, — подтвердил слепой. пальцы прошлись по кадыку, и сфинкс покрылся мурашками от удовольствия. он издал звук, чем-то напоминающий сдавленный выдох. может, это он и был. — маки очень приятно пахнут, а ещё они горят красным. осень оранжевая. раньше у меня волосы были примерно такого цвета, он тоже очень тёплый, — сфинкс снова замолчал, потому что слепой во второй раз коснулся его губ. — сфинкс, опиши мне любовь, — внезапно выдал слепой. его бледные щёки горели лунным светом, хотя на улице было уже темно. по стеклам застучали первые капли дождя. он не знал, зачем спросил нечто подобное. слепой просто хотел послушать свою, личную музыку - голос сфинкса. тяжёлый вздох разрезал тишину, смешиваясь со звуками понемногу нарастающего ливня. в нём слепой различил неуверенность и сомнение. — это очень сложное понятие, и каждый видит её по-разному, — сказал сфинкс, но слепой вдруг прижал палец к его губам. — расскажи, как ты её видишь. сфинкс шумно вдохнул. капли терзали стекло, царапали своими прозрачными когтями, а слепой вдруг убрал руку. сфинкс пристроился на его плече. — я попробую. любовь бывает разной. кто-то считает её ужасным чувством, которая разбивает сердца, а кто-то говорит, что она их лечит. любовь умеет быть горячей, жестокой и иногда даже сумасшедшей, — сфинкс прервался лишь на секунду, чтобы поднять голову, и оценить реакцию слепого. тот смотрел прямо на него серыми омутами, застланными свойственной только ему дымкой молочного цвета. — любовь чувствуют к разным людям. она есть между родственниками, друзьями и... людьми, обещанными друг другу небесами. — между мужчиной и женщиной? — спросил слепой, а сфинкс очень захотел сгореть со стыда. он отвёл взгляд, как будто слепой мог видеть его неловкость. нужно же было так глупо сказать... — необязательно, любовь не делят по полу. — покажи. сфинкс нервно сглотнул, и слепой это услышал. ему действительно было интересно, что сфинкс сделает, чтобы показать что-то такое необъятное и неоднозначное. сфинкс коснулся сначала одного плеча слепого, а после пошуршал рубашкой об стенку, по всей видимости, поворачиваясь, и обхватил его за шею. слепой почувствовал очень много тепла. грабли немного неуклюже сжали ткань рубашки и холодили кожу даже через неё, но слепому это не мешало ощущать непривычную нежность. сфинкс как будто смог подобрать ключ к его сердцу и сейчас копошился в замочной скважине, вызывая табун мурашек на бледной коже. — это любовь? — уточнил слепой подчеркнуто прямолинейно. его голос даже не дрогнул, хотя тело реагировало очень непривычно. — это её проявление, бледный, — сфинкс носом уткнулся в открытую шею, не находя препятствий, и слепой немного сжал губы. сфинкс ещё никогда не был так близко. они прошли через многое, знали друг друга лучше, чем самих себя, но слепой не задумывался ни о каких значениях странных касаний сфинкса. он просто принимал это как данность, как многие вещи. с привычной безэмоциональностью. но сейчас в слепом проснулось что-то, дремавшее, по всей видимости, слишком долго и ищущее выхода. слепой наконец поднял руки, одну из них укладывая на спину сфинкса, а другой нащупывая его лысую голову. он почувствовал движение, и пальцы снова оказались на щеке сфинкса. его губы коснулись тыльной стороны ладони, а после и запястья. слепой старался впитать в себя эти поцелуи и понять, почему они вызывает в нем такую странную реакцию. — я могу прекратить, если тебе неприятно, — вдруг сказал сфинкс. кажется, он пытался найти хотя бы какой-то отклик в бледном лице. но слепой вдруг сжал его подбородок в своей руке и притянул ближе к себе. — нет, покажи ещё, — возразил слепой. в горле пересохло, и он понял, что дрожит совсем не от холода в комнате. он дрожал из-за сфинкса. — ты уверен? — сфинкс дышал слепому в губы. на слепого напирало непонятное желание быть еще ближе, и он сдался первым. вместо ответа просто прижался к губам сфинкса и замер. сфинкс слегка приоткрыл рот и попробовал перехватить инициативу. слепой невнятно промычал что-то, почувствовав, как их губы сливаются в тягучей патоке. он не умел ни целоваться, ни тем более того, что проделывал с ним сфинкс. его язык скользнул в рот, и слепой сумел лишь приоткрыть его. новые ощущения накрывали с головой, и слепой не понимал абсолютно ничего, кроме одного - только бы сфинкс не отстранялся. их поцелуй прервался через несколько секунд, а после сфинкс мазнул губами по щеке слепого. тот сбивчиво дышал и молчал, пытаясь вернуть самообладание. — хорошо, — сказал слепой после пары мгновений. он облизал губы, видимо, все еще пытаясь отойти. сфинкс не мешал. — ты в порядке? — только и спросил он, на что получил лёгкий кивок. — не уходи, сфинкс. и сфинкс не ушёл. он остался согревать слепого своим телом, а за окном дождь продолжал настукивать по стеклам свои песни.