Рассказ через действие
В кино обычно много разговаривают. С тех пор, как в сие направление искусства пришёл звук,Общечеловеческие архетипы
Это то, как дядя Джим сам характеризует своих героев. Он не старается создавать сложных и многоступенчатых личностей, которые оказывались бы в запутанных коридорах своего Очень Богатого Внутреннего Мира и радовали бы интеллектуалов своей глубокомысленной философией. Нет, персонажи его фильмов — максимально просты и шаблонны, будь то сильная духом женщина (Сара Коннор, Эллен Рипли), собранный выживальщик (Кайл Риз), трудный подросток (Джон Коннор), обаятельный авантюрист (Джек Доусон), страдающая от рамок высшего общества свободолюбивая девица (Роза), обманчиво добрый жених-тиран (Каледон), бойкая дочь вождя (Нейтири), лучший воин третий лишний (Тсу’Тей), чёрствая мадам с мягким сердцем (Грейс Огустин), агрессивный вояка (полковник Куоритч), побитый жизнью ветеранГерой и среда
Фирменная фишка Кэмерона, которую он применяет буквально везде: поместить персонажей в максимально нетипичные для них условия и обстоятельства, заставив справляться с ними при помощи того багажа опыта, который у них имеется изначально. Кайл Риз, прожжённый выживальщик, всю жизнь проведший в нечеловеческих условиях, оказывается в беспечном доапокалиптическом мире, где есть свод законов и правил и где никто не подозревает, что всего через несколько лет их привычная комфортная жизнь со смехотворными проблемами навсегда исчезнет. Привыкнув в мире будущего сражаться против машин плазмаганами, в мире прошлого он вынужден отбиваться всего лишь от одной машины-убийцы посредством малоэффективного огнестрельного оружия. Сара Коннор, рассеянная молодая женщина, ведущая зауряднейшую жизнь, вдруг узнаёт, что она… нет, не принцесса из сказочного королевства, а будущая мать будущей надежды на выживание вида, что возлагает на неё большую и отнюдь не романтичную ответственность, вынуждая погрузиться в совершенно незнакомый для неё мир вечной борьбы, вечного страха и владения арсеналом всевозможных пушек. Джон Коннор, трудный подросток, привыкший считать свою мать несущей бред сумасшедшей, вдруг узнаёт, что она была права, и предначертанная ему нелёгкая доля — реальна, но здесь и сейчас он — всего лишь напуганный мальчишка, который ничего не может охотнику-убийце противопоставить. Самоуверенные космопехи из «Чужих», полагающиеся на своё технологическое превосходство, сталкиваются с противником, пользующимся знанием местности, проворством, засадами и численным превосходством. Позже этот же троп повторяется в «Аватаре», где такая же самоуверенная наёмная армия людей сталкивается с на’ви, компенсирующими военное превосходство захватчиков тем же знанием местности и глубокой связью с природой своей планеты. Лейтенант Коффи из «Бездны», привыкший всегда быть на связи с руководством и подчиняться приказам, оказывается изолирован наедине с неведомой угрозой, и вынужден делать то, к чему не привык: самостоятельно принимать решения. В то время как команда буровиков, занимающихся пусть и опасным, но всё же — гражданским трудом, оказывается в изоляции вместе с вооружёнными бойцами, командир которых явно не в себе. Джек и Роза из «Титаника» взаимно проникают в чуждую социальную среду друг друга, где оба вынуждены приспосабливаться к новым для себя условиям. Противниками героев Кэмерона становятся не только злодеи, роботы и монстры, но также — сама среда, к которой они совершенно непривычны и в которой вынуждены находить своё место, подстраивая прежний опыт под новые обстоятельства и обучаясь новым навыкам. Он продумывает персонажей с готовыми характерами и задатками — и даёт им такие испытания, которые бросают вызов не только их жизненному опыту, но и самому мироощущению. И за счёт того, как плотно герои взаимодействуют с миром, это смотрится убедительно.Персонажи в мире
Фильмы Кэмерона уделяют особое внимание тому, как герои ощущают себя в своём окружении и взаимодействуют с ним. Никогда не создаётся ощущения, что герои существуют отдельно от своей реальности: они плотно встроены в неё даже на уровне операторской работы, вынуждены подчиняться её законам или с огромным трудом обходить их — но сама она никогда под них не прогибается. А для этого нужен детально прописанный и убедительный мир. Безусловный magnum opus создателя — Пандора, для которой была продумана целая экосистема, где всё имеет какое-то научное или хотя бы околонаучное объяснение (включая и те самые парящие горы, ага). Но масштабы вселенной, живущей по своим порядкам, вынуждающей героев приспосабливаться и учиться, обретают и погружённая на дно океана буровая платформа, и совершающий рейс пароход: обязательно будет продемонстрировано, как всё это работает, какие взаимоотношения между людьми разных родов деятельности и слоёв общества, как герои всё это исследуют и приспосабливают под свои нужды, либо приспосабливаются сами. Это и создаёт ощущение живой вселенной, делает персонажей не просто какими-то убер-людьми, под которых подстраиваются обстоятельства, но вынуждает их самих подстраиваться — причём с переменным успехом. Да что там, Кэмерон развил даже чужую (каламбур) вселенную, когда снимал продолжение «Чужого». В оригинальном фильме персонажам приходилось иметь дело лишь с одним инопланетным охотником, происхождение и цели которого были до конца неизвестны. А что, если раскрыть устройство общества Чужих? Показать, как они будут вести себя в группах? Какие намерения в действительности ими движут, и как у них выстроена иерархия? (Здесь была и коммерческая подоплёка: раз зрителям столь полюбился один Чужой, то пусть получат сразу много Чужих). Да, я уже высказывал своё неоднозначное мнение о фильме «Чужие», который многое примитивизировал, превратив невероятно умного и хитрого пришельца в стадо прущих напролом баранов, а психологический ужастик обернув фантастическим боевиком. Тем не менее, нельзя отрицать, что подход Кэмерона был творческим, и в итоге, если рассматривать «Чужих» отдельным произведением, то получился весьма достойный боевик, показывающий интересных персонажей в трудных обстоятельствах, и заставляющий каждого из героев раскрыть свою сущность.Погружение
Ещё одна особенность фильмов Кэмерона заключается в его попытках погрузить зрителя в созданную им вселенную и происходящие с персонажами события настолько, насколько киноформат вообще это позволяет. Во-первых, как уже было сказано, он прилагает все усилия для того, чтобы мир его произведений был как можно более убедительным и живым, а персонажи плотно с ним взаимодействовали, и их связь с окружающей средой чувствовалась неразрывной. Во-вторых, он пристально следит за тем, чтобы работа оператора и звуковика на полную всему этому способствовала, и если нужно — сам нередко садится в монтажное кресло. Рассмотрим, как работает погружение, на примере сцены первого раза Джейка в теле аватара. Само пробуждение — важнейший момент для героя, становящийся поворотным в его жизни и предопределяющий его будущее, — показано от первого лица. Доктора обращаются как бы к нам, светят фонариком нам в глаза, а затем мы осматриваем своё новое тело. С этого начинается новая жизнь персонажа, и именно этот момент нам дают пережить через него — глядя его глазами, встретить начало большого приключения, как соучастник. Затем Джейк впервые за много лет встаёт на ноги, и его уже не могут удержать: персонажа переполняет эйфория, он, не слушая врачей, выходит на улицу и всё увереннее начинает бежать. Камера постоянно акцентируется то на его ногах, то на его улыбающемся лице. Звуковое сопровождение в виде громкого стука шагов и фонового саундтрека ещё больше позволяет погрузиться в счастье персонажа и совместно с ним пережить этот восторг — великую радость человека, половину жизни проведшего в инвалидной коляске. Подобные приёмы в фильмах Кэмерона постоянны: камера двигается вместе с персонажами и повторяет их действия, через общие планы подчёркивает их нераздельное существование внутри мира, выверенные сочные звуки придают вес всему, что делают герои и что с ними происходит. Вспомните ещё одну сцену, на этот раз — из «Терминатора», где Сара Коннор с раненой ногой уползает от продолжающего упорно и неотступно преследовать её робота. Зловещее жужжание сервомоторов, громкий стук металлической руки, отчаянные возгласы продолжающей упорную борьбу за свою жизнь женщины, преодолевающей боль и ужас, пробирающий до мурашек резкий и громкий саундтрек — даже вид от первого лица не нужен, чтобы напрячься, ощутить себя в этом узком пространстве, преследуемого по пятам оставшимся без ног, но всё равно жутким, упорным, не знающим страха и сострадания убийцей, когда нужно выжимать из себя все соки, брать последние резервы обессиленного организма, чтобы спастись. Когда Джек заходит в зал первого класса «Титаника», мы тоже смотрим его глазами — перед нами открывают двери и мы видим богатое убранство, обречённое сгинуть в пучине великолепие. Это — тоже поворотный момент в судьбе парня, который нам дают прожить в его шкуре. А в конце фильма мы смотрим уже глазами Розы, когда она в своём сне входит в тот же самый зал — вновь перед нами открывают двери, нам улыбаются знакомые люди, нам улыбается и протягивает руку Джек. Всю жизнь Роза мечтала вновь оказаться там, где обрела свою любовь, вновь увидеть всех этих людей живыми и счастливыми, но только чтобы всё было хорошо, а её союз с бродягой был признан обществом — и сон даёт ей исполнить эту мечту, а потому женщину и отождествляют со зрителем в этой важнейшей сцене, тоже давая прожить вместе с ней радость долгожданного воссоединения (вполне возможно, настоящего, ибо есть намёк, что старая Роза умирает во сне, и кто знает — может быть, её душа действительно встречается с душами всех тех, кто погиб на «Титанике»). Когда в «Бездне» водолазы проникают на борт погибшей подлодки, мы так же смотрим прямо из-под шлема одного из них, находясь в тёмном коридоре в полном одиночестве, подтягивая к себе оборвавшийся трос. Через вид от первого лица, зловещую обстановку и тяжёлое дыхание нам вместе с персонажем дают пережить напряжение и страх перед неизвестным. Ну и на гигантского леоноптерикса с целью стать его наездником мы таки тоже прыгаем в шкуре Джейка Салли, ибо становление Торуком Макто, который объединит все кланы перед общим врагом — тоже крайне важный и поворотный момент в его жизни. Погружение же, сотканное из ракурсов камеры и всегда идеально подходящего саундтрека, позволяет филигранно играть с эмоциями зрителя в драматических сценах — будь то исчезновение киборга, ставшего лучшим другом для мальчишки Джона, в чане расплавленной стали, или крушение «Титаника», или уничтожение дерева-дома на’ви армией RDA, или охота на самку толкана. Как говорится — девочки плакали, когда Ди Каприо исчезал в бездне океана, а мальчики рыдали, когда Шварц погружался в расплавленный металл.Образ сильной женщины
Стараниями дюже прогрессивных тварьцов и тваринь, словосочетание «сильный женский персонаж» к сегодняшнему дню стало скорее мемом, намекающим на сомнительное качество оного — но так было не всегда, некогда термин «сильная женщина» звучал гордо и интригующе, позволяя посмотреть иным взглядом — взглядом женщины с её особенностями психологии и физиологии. Не последнюю роль в продвижении образа сильной женщины сыграл Кэмерон, самый первый короткометражный фильм которого, «Ксеногенезис», снятый аж в 1978 году, отражал пристрастия будущего именитого режиссёра. По сюжету короткометражки, путешествующие вместе киборг и девушка попадали на гигантский инопланетный корабль, где герой сталкивался с агрессивно настроенным роботом и уже почти терпел поражение… как вдруг на выручку ему приходила та самая девушка, управляющая паукообразным роботом. Т.е., там, где традиционно мужчина выручал визжащую дамочку, у Кэмерона всё происходило с точностью до наоборот (исключая визги). Эта страсть режиссёра никуда не пропала, когда он начал создавать полнометражные работы. Сара Коннор, Эллен Рипли, Джанетт Васкес, Линдси Бригман, Роза, Нейтири, Труди Чакон, Грейс Огустин — женские образы Кэмерона поистине разнообразны, варьируясь от дерзких бой-баб и жёстких руководительниц до дам из высшего общества, но всех их объединяет одно: сила духа, позволяющая преодолевать все сваливающиеся на них испытания даже в том случае, если они уязвимы и рискуют всем. Сегодня, если героиня считается сильной, она обязана без чьей-либо помощи (либо с помощью других сильных женщин, ить помощь от мужика — это сексизм) раскидывать всяких мерзких мужиков-злодеев направо и налево. То бишь, сила духа подменяется физической силой, и плевать, что враги героини — бугаи, проведшие полжизни в спортзале, а сама она толщиной со спичку. Что делает персонажку не только очередным мужиком с женским скином, но ещё и нелепым посмешищем. У Кэмерона же всё совершенно иначе, главное проявление силы у его героинь — это внутренняя стойкость, недостаток физической силы они восполняют изобретательностью, ибо подлинная сила — это не отсутствие слабостей, а способность их преодолевать. Являясь не картонками, которые без потери харизмы можно заменить на плакат «САТРИТЕ, У НАС ФЕМЕНИЗМ!», они имеют проработанные характеры, достоинства и недостатки, привязанности, где-то могут оказаться слабыми и нуждающимися в помощи — но всегда проявляют инициативу, что-то делают, пробуют, принимают решения и несут ответственность, наравне с мужскими персонажами — столь же неидеальными, но имеющими внутренний стержень и изобретательность. Это ещё одно важное отличие: в прогрессивных произведениях мужские образы, как правило, либо максимально никчёмные, либо максимально гнусные, дабы ненароком не затмить во всём идеальную героиню, идеальность которой обусловлена буквально наличием дырки в мясе. (Ну, и заодно подчеркнуть, что всё зло от гадких мужиков, поэтому объединяйтесь против стручконосцев, сёстры). По иронии, сегодняшние сильные и независимые банально боятся конкуренции со стороны достойных мужских образов, и могут быть сильными и независимыми лишь настолько, насколько жалкими являются окружающие их мужские персонажи. В итоге получается, что такой подход оскорбляет всех: и мужчин, которых из раза в раз представляют бесполезными чмошниками, и женщин, которые могут производить впечатление сильных и независимых только на фоне таких бесполезных чмошников. А вот в фильмах Кэмерона достойные женские образы соседствуют с достойными мужскими, и так женщины завоёвывают себе лишь ещё большее уважение, ибо даже на фоне мужчин далеко не робкого десятка им удаётся выделиться стойкостью, силой духа и умением решать проблемы. Можно сказать, что один лишь Кэмерон сделал для фем-повестки больше, чем все прогрессивные тварьцы, вместе взятые — причём начал задолго до того, как к этому начала обязывать конъюнктура, то бишь, он делает это не для того, чтобы перед кем-то выслужиться, а потому, что ему совершенно искренне нравятся сильные женщины. Особую роль в развитии женского образа у Кэмерона играет материнство (а ведь сие так-то FemTriggered): ещё раз вспомним Сару Коннор, которой ради защиты и воспитания сына пришлось стать жёсткой и агрессивной воительницей; Рипли приходится взять в руки оружие и броситься в самое логово Чужих, чтобы защитить девочку, в которой она нашла замену своей дочери; Нейтири в продолжении «Аватара» яростно сражается за своих детей и в какой-то момент даже впадает в боевое безумие, движимая стремлением отомстить за гибель сына и защитить оставшееся потомство. Материнство для героинь Кэмерона — не кабала и закрепощение женщины (каковым его сейчас в тренде представлять), а лишь буст к развитию, новая точка, оттолкнувшись от которой, они ещё глубже раскрывают свои характеры и возможности. (Правда, в «Аватаре» режиссёр начал уделять внимание и теме отцовства — через Джейка Салли и Куоритча, и в их случае наличие детей с необходимостью заботы о них также начинает раскрывать персонажей с новой стороны; есть даже намёк на то, что злобный и безжалостный полковник имеет шансы стать трагической фигурой).Заложенные идеи
Фильмы Кэмерона, как и положено хорошим произведениям искусства, увлекают и развлекают публику, погружают зрителей в интересную приключенческую историю, позволяют раствориться в полном красок удивительном мире. Но вместе с тем несут в себе идеи и смыслы, которые волнуют самого режиссёра, которые он находит важными и которые хочет донести до сознания аудитории. Так, на фоне очередного обострения советско-американских отношений во время первого срока Рональда Рейгана, выходит первый «Терминатор», в котором мир обречён погибнуть в огне ядерной войны, развязанной искусственным интеллектом «Скайнет» — прообразом которого как раз послужила стратегическая оборонная инициатива Рейгана. Уже в конце 80-х третий полнометражный фильм Кэмерона под названием «Бездна» показывает «морских котиков», маниакально ищущих руку Кремля в крушении американской подлодки и готовых разбомбить ядерным зарядом обитающих на глубине инопланетян — только ввиду того, что те потенциально могут оказаться угрозой. Сами же пришельцы намереваются уничтожить нескончаемо причиняющее вред и самому себе, и окружающей среде человечество — но меняют решение после того, как видят проявление лучших человеческих качеств в виде любви и самоотверженности, что как бы намекает, в каком направлении нам бы стоило двигаться вместо того, чтобы бессмысленно и беспощадно бороться друг с другом. (Правда, всё это — в режиссёрской версии фильма, а не театральной, где изначальный смысл потерялся. К слову, в режиссёрских версиях фильмов Кэмерона часто содержатся важные сцены: только в режиссёрской версии «Чужих» можно узнать о материнской драме Рипли, а режиссёрская версия «Аватара» как раскрывает причину, по которой доктор Огустин не любит военных, так и показывает сильную сцену с тем, как Тсу’Тей передаёт Джейку титул вождя через ритуальное убийство — являющуюся заключительной точкой развития Тсу’Тея, как персонажа, и его взаимоотношений с Джейком). Разделение пассажиров «Титаника» на классы используется для демонстрации социального расслоения общества и несправедливого отношения к нижним его слоям. Смыслы же «Аватара» многослойны: это одновременно аллюзия и на конкисту, когда сперва пришедшие как бы с миром европейцы принялись вскоре безжалостно истреблять коренное население Америки и сгонять его с родной земли, и на внешнюю политику США, когда страны, не соглашающиеся подчиняться требованиям Вашингтона и отдавать ему свои ресурсы, под разными предлогами превращаются в выжженную пустыню («Если у кого-то есть то, что тебе нужно — объявляешь его врагом, а потом спокойно грабишь»), и на бесконтрольное потребление, которым человечество опустошило собственную планету и собирается опустошить чужую. Подобно американской армии во Вьетнаме, RDA имеют над аборигенами Пандоры технологическое превосходство, полны самоуверенности и пренебрежения… но, получив неожиданный отпор, вынуждены в итоге позорно уйти. (Правда, в итоге они возвращаются, но то уже другая история…). Ну, а охота на толканов ради одной колбочки амриты — всё одно, что охота на акул ради спинного плавника (то бишь, уничтожение целого огромного животного ради небольшой части его тела, которая, однако, стоит целое состояние). Многие фильмы режиссёра характеризует антивоенный и гуманистический посыл — он показывает пагубные последствия ненависти, паранойи, слепого подчинения. Параноидальное помешательство лейтенанта Коффи приводит к его собственной гибели, готовый безжалостно уничтожать чужую среду обитания и при этом считающий, что поступает абсолютно правильно, полковник Куоритч также терпит поражение. Это — люди, закостеневшие в армейской парадигме мышления, способные мыслить лишь категорией «найти и уничтожить врага», неспособные на созидание и занимающиеся уничтожением до того момента, пока не будут уничтожены сами. Но есть и другой пример — Джейк Салли, также взращённый армейским мировоззрением, оказывается способен взглянуть под другим углом, изучить и понять другой народ и перестать быть болванчиком в подчинении. Размышляет Кэмерон и над другими волнующими вопросами, помимо политических, как-то — существует ли судьба, или её всё-таки можно изменить (через первый «Терминатор» продвигая обречённую концепцию неотвратимости, а через второй — напротив, показывая, что т.н. «судьба» — это всего лишь результаты наших решений, и только от нас зависит, какой эта «судьба» в итоге будет). Или над тем, что значит быть матерью/отцом. Имея нескольких детей и, по его же собственному признанию, совершив множество ошибок, Кэмерон отражает проблемы отцов и детей на примере семьи Джейка, которому приходится быть для своих домочадцев одновременно и отцом, и командиром, и защитником, руководствуясь благими побуждениями, но далеко не всё делая правильно. Это лишний пример того, что проблема не в самой повестке, как таковой, а в умении грамотно её преподнести и интересно подать, дозированно встроив в увлекательное повествование и не забывая о прочих аспектах жизни и развития героев. Режиссёр поддерживает все идеи, нынче считающиеся стильными, модными и молодёжными — будь то экоповестка, веганство или феминизм, но там, где у других всё это превращается в унылое перетирание заученных лозунгов, вызывающих единственное желание — открыть окно… конечно же, просто чтобы подышать свежим воздухом, Кэмерон умудряется подать свои идеи так, что сложно оторваться от экрана — ибо постоянно происходит что-то интересное, персонажи попадают в передряги, учатся и превозмогают, и тут уже становится плевать — пропагандируй хоть феминизм, хоть Мужское Движение, главное больше, ещё больше действия и поражающих воображение пейзажей! (К тому же, можно заметить, что при всей лояльности к современной повестке, он таки тяготеет к концепции традиционной семьи, всё из того же личного жизненного опыта. И старается не жертвовать ради пресловутой повестки убедительностью мира — к примеру, родоплеменной строй на’ви похож именно на родоплеменной строй, а не на собрание ЛГБТ-чайлдфри-радфем-активистов, каковым бы он и был у какого-нибудь «Нетфликса»).Твёрдое видение
Обычно восприятие режиссёра, как самого важного человека, который доносит через кино исключительно своё видение, склонны переоценивать — ибо за ним, вообще-то, стоят сценаристы и продюсеры, и далеко не всегда результат получается таким, каким его задумал director. Но не в случае с Кэмероном, ибо для большинства своих фильмов он не только режиссёр, но также автор идеи, сценарист, продюсер, а порой и монтажёр. Ещё будучи никем и добиваясь финансирования для своего первого полнометражного фильма, «Терминатора», он проявлял настойчивость и даже наглость, отказавшись продавать сценарий студии «Paramount», которая не хотела видеть его самого в качестве режиссёра. Когда же удалось заключить соглашение с независимой студией, съёмку группа вела в партизанском стиле, не получая никаких разрешений и рискуя в любой момент быть накрытой, а для экономии бюджета использовались всевозможные ухищрения — например, вместо покупки операторской тележки оператора просто катали в инвалидной коляске. И результат превзошёл все ожидания — фильм окупил свой бюджет более чем десятикратно. Дядя Джим получил славу тирана на съёмочной площадке, который любит поорать и зарубить на корню попытки импровизации, не знает пощады к актёрам и не любит, когда кто-то ему перечит. Памятна история, когда на съёмках фильма «Чужие» он взял да и уволил оператора, ибо тот возомнил, будто лучше знает, как настраивать свет. Причина подобного поведения проста: у Кэмерона действительно есть своё чёткое видение, и он сделает всё для того, чтобы результат соответствовал нарисовавшейся в его голове картине. А для этого он, если надо, и актёров потерроризирует, и на студийных боссов залупится, и десять-двадцать лет выждет, нервируя поклонников и тех самых студийных боссов, чтобы технологии поднялись до нужного для его задумки уровня. Этакий медоед от мира кино. Поскольку во всём он стремится к убедительности (ибо — погружение), то и погружаться съёмочной группе приходится в самом буквальном смысле. Говорят ему: слушай, давай снимем подводные сцены с тросами, как все нормальные люди — но нет, ребята, реализм понад усе, так что, снимая подводные сцены «Бездны», будем проводить многие часы кряду в водолазных скафандрах (где чуть не утонул не только исполнитель главной роли, но и сам режиссёр), а снимая подводные сцены «Аватара: Путь воды», учимся задерживать дыхание на несколько минут и захватываем движения под водой. Да, Ди Каприо и Уинслет, вам действительно придётся тонуть и мёрзнуть на съёмках «Титаника», а вы думали, людям на реальном «Титанике» было легко? — мне, ребята, нужны ваши неподдельные эмоции страха и отчаяния! Во имя памяти жертв крушения! И да, мы действительно погрузимся на 4 километра под воду и снимем настоящие останки «Титаника» для начальной сцены фильма. У кого есть возражения — на выход с вещами. В общем, режиссёр очень любит воду — ради неё и своей жизнью рискнёт, и уж тем более — чужими.Критика
Разумеется, помимо поклонников, у такой медийной личности хватает и хейтеров. Так, дядю Джима упрекают в излишней наивности его сюжетов, а также попытках подлизаться к униженным и оскорблённым (высказывание про тестостерон, как вредный токсин, от которого надобно избавляться — как отдельный видИтоги
Итак, что же представляет собою Джеймс Кэмерон, как творец? В первую очередь, это — фанатик своего дела, и сейчас объясню, почему это хорошо. В киноиндустрии, как и в любой индустрии, бал правит коммерция. Что сейчас, в основном, снимают крупные студии? Сиквелы, приквелы и вбоквелы уже раскрученных крупных франшиз, давным-давно созданных кем-то другим, дабы привлечь их аудиторию, обильно (чересчур обильно) приправленные современной повесткой, дабы заработать одобрение активистов и очки соцрейтинга. Свежих идей практически ноль — всё создаётся по шаблону и под копирку, креативить просто боятся, ведь это — риск. Вот и живём мы в ту эпоху, когда, казалось бы, индустрия достигла пика продуктивности с точки зрения количества выпускаемого контента, а вот с точки зрения качества этого контента — 97% его находятся на грани несмотрибельности (и являют собой, выражаясь терминологией одного известного человека, «пятикратно переваренный кал»). Его будто изрыгает какая-то бездушная нейросеть, в которую раз за разом загружают один и тот же запрос. И тут появляется Кэмерон — человек, ворочающий гигантскими финансами, на которые мог бы вполне безбедно доживать оставшийся ему срок и спокойно заниматься какими-нибудь океанографическими исследованиями. Однако он раз за разом возвращается в мир кино, чтобы подарить зрителям очередное событие. Почему он это делает? Ответ банален: потому, что хочет. Он и близко не самый продуктивный голливудский деятель, он не гонится за тем, чтобы снимать десять фильмов в год и заваливать аудиторию контентом по принципу «копировать — вставить», как это сейчас заведено. Нет, он снимает только то, что хочет снять, рассказывает те истории, которые хочет рассказать, и тратит на это столько времени, сколько нужно. Человек, который озабочен прибылью, не стал бы заморачиваться такой скрупулёзной проработкой мира или изводить актёров изнурительными уроками дайвинга — ибо уже давно есть способы сделать всё проще и дешевле. Но он смотрит на кино не с точки зрения эффективного менеджера, а с точки зрения зрителя — и хочет, чтобы он, этот зритель, получил действительно качественный и незабываемый опыт, поэтому подходит к делу со всей самоотдачей и увлечённостью. Вот почему его фильмы почти всегда создают вокруг себя такой ажиотаж, и вот почему, при всех спорных моментах, они почти всегда окупаются с большим переизбытком. Потому что в наши времена только такие увлечённые фанатики, живущие своим делом, вкладывающие в него всех себя, имеющие незыблемую позицию и готовые идти на конфликт со всеми ради её отстаивания, способны спасти нас от перенасыщения однотипными бездушными продуктами, изрыгаемыми нейросетью.