Интервью

      Эрен скучал в кресле перед зеркалом, пока визажист убирал блеск с кожи, чтобы на экране Эрен не выглядел вспотевшим засаленным подростком, хотя по-хорошему именно из-за грима на протяжении всех этих лет, начиная с самого детства, у него и были проблемы с кожей. Издержки профессии, так? Стоящий рядом ассистент произнес название таблоида, которому осталось дать интервью сегодня, и Эрен с зарождающейся усталостью через отражение в зеркале смотрел, как очередной оператор готовит очередную камеру, а журналист без лица — Эрен просто отказывался запоминать его — надевает микрофон. Их звуковик пару минут назад тоже надел «петличку» на Эрена и теперь занимался сидящим неподалеку Леви. Эрен посмотрел на него, и Леви, встретив взгляд через отражение в зеркале, подмигнул ему и чуть улыбнулся — Эрен не смог не улыбнуться в ответ. В такие моменты его выбрасывало в далекое прошлое.       Он боготворил Леви с самого первого появления на одной съемочной площадке. Они тогда еще даже не были знакомы — это был день съемки, когда разведкорпус возвращался из очередной вылазки, а тогда еще маленький Эрен пускал на них слюни издалека. Между дублями Леви болтал с остальными взрослыми актерами, игравшими разведчиков, и Эрен никак не мог найти в себе смелость подойти и сказать, что не только его герой восхищается капитаном, но и сам Эрен обожает профессионализм и актерское мастерство Леви. Но что он, сопливый пацан, мог сказать взрослому актеру, чтобы тот не посчитал его ребенком? Так что первый настоящий разговор между ними состоялся, когда они готовились снять совместную сцену. Эрен ожидал, что Леви будет относиться к младшему составу актеров, как к детям, но он никогда не воротил нос от их общества и даже давал советы — им, соплякам! А еще, как и сейчас, Леви мог подбадривать после долгого рабочего дня — таким вот подмигиванием и улыбкой. И за это отношение Эрен стал боготворить его еще больше, если это вообще было возможно.       Он как сейчас помнил день съемки избиения в суде — один из самых запоминающихся. В большинстве сцен Леви, конечно, был с дублером Эрена, но моменты, когда лицо Эрена было в кадре, им приходилось играть вместе, и Леви после каждого дубля обеспокоенно смотрел на Эрена и спрашивал, все ли нормально, не схватил ли он за волосы слишком сильно, не испугал ли Эрена своим поведением, и вообще казался ужасно волнующимся. Эрену это до сих пор льстило, хотя он бы ни за что не признался в этом Леви.       Он вообще оказался полной противоположностью своего героя. Долгое время по площадке ходили слухи, что он ненавидит ругаться в присутствии младших актеров, но его герой всегда был остер на язык, и Эрен с остальными детьми нередко портили дубль, только чтобы Леви в очередной раз пришлось повторить прописанные в репликах ругательства в их присутствии. Эрен старался больше всех — Леви в какой-то момент это понял, за что прозвал Эрена чертенком, и даже спустя десять лет совместной работы Леви нередко так называл уже давно взрослого Эрена, когда тот дурачился на площадке.       Визажисты и ассистенты вышли из комнаты, в которой Эрен с Леви проторчали сегодня весь день, проводя интервью за интервью, таблоидный звуковик встал рядом с оператором, а Леви с Эреном переместились на двухместный диван, за которым на стойке висел огромный постер «Атаки титанов».       – Итак, мы готовы. Поехали. Три, два, один... Всем привет, сегодня мы в гостях у двух звезд сериала «Атака титанов» Эрена Йегера и Леви Аккермана. – Эрен с Леви улыбнулись в камеру и вновь перевели взгляд на журналиста. – Мы в своих соцсетях попросили фанатов задать вам вопросы и выбрали из миллиона — честное слово, вопросов была тьма — десять самых интересных — готовы ответить?       – А мы можем отказаться? – хмыкнул Леви. Эрен засмеялся и поддакнул:       – Меня тоже волнует возможность отказаться — подозреваю, что они все личного характера.       – Мы тщательно отбирали каждый вопрос, – заверил журналист.       – Это и беспокоит, – усмехнулся Леви. – Ладно, поехали.       Журналист кивнул и посмотрел на листок в руках:       – Итак, первый вопрос. Последний день съемок был еще в прошлом году — что вы почувствовали, когда сняли последний дубль? Какие были ощущения?       – Полный отвал башки! – рассмеялся Эрен, и Леви подхватил смех:       – Идиот!       – Нет, серьезно. Было очень круто. График съемок был составлен так, что в последний день весь основной каст был на площадке, даже те, кто уже ушел с проекта: Саша, Эрвин, Ханджи. Было классно, да? – Эрен посмотрел на Леви.       – Да, мы снимали эту сцену, когда герои видят павших товарищей в тумане — было круто собраться всем вместе после стольких лет. Все были в костюмах разведкорпуса — прямо ностальгия, – Леви смахнул невидимую слезинку из уголка глаза и улыбнулся. – Но было правда здорово собраться всем вместе — мы наделали кучу фоток.       – Да, и их наконец можно запостить! – воскликнул Эрен. – Нам не разрешали делиться с фанами фотографиями с площадки до выхода финала. Все было прямо жестко, хотя все читали первоисточник, и знали, что будет, но все равно нас прямо жестко контролировали на этот счет. Знаете, всякие Кимы Кардашьян боятся, что в сеть сольют их хоум-видео, а я дико боялся, что эти фотографии из «облака» окажутся в общем доступе. Сегодня же все опубликую.       – Выходит, отметили последний день съемок всей компанией? – улыбнулся журналист.       – О, да, – фыркнул Леви. – Помните ту сцену, где все сопляки нажираются и потом блюют в шатре? Вот было примерно так же, – он с улыбкой посмотрел на Эрена.       – У меня за пару дней до этого был день рождения, так что мы, вроде как, еще и его отметили...       – Эти мелкие придурки, – обличительно тыча пальцем в Эрена, прервал его Леви, – нажрались в сопли. Я понятия не имею, кто и как протащил столько бухла на площадку, но этот идиот чуть не расшиб себе лоб, пока пытался вползти в свой трейлер в состоянии абсолютного неадеквата. Это нужно было видеть: «надежда человечества» ревет...       – Не было такого! – воскликнул сквозь смех Эрен, утирая слезы.       – ...Ревет, – повторил Леви, посмеиваясь, – из-за окончания съемок, размазывает сопли и слюни и на них же поскальзывается, и едва не влетает лбом в косяк.       – Я не плакал!       – Ты не плакал, – согласился Леви, – ты ревел, – он похлопал Эрена по бедру и продолжил: – Я затащил его в трейлер, чтобы он проблевался и умылся, а он два часа висел на мне и нес какую-то пьяную хрень — я половину не разобрал. Что ты там мне наговорил? Помнишь? – Леви с ухмылкой посмотрел на Эрена, и тот замахал руками, посмотрев на смеющегося журналиста:       – Следующий вопрос, следующий вопрос!       Журналист явно не хотел задавать следующий вопрос, не выяснив подробностей, но и рисковать скоропостижным завершением интервью — тоже.       – Съемка какой сцены была самой запоминающейся?       – О, это сложно, – Эрен покачал головой и посмотрел на Леви, передав ему право ответить первым, чтобы успеть подумать.       – Наверное, сцена, когда я отсекаю голову Зику, – чуть нахмурился Леви. – В самой сцене ничего сложного не было, но в этот момент я был прямо: «А-а-а, наконец-то!» – протянул он, возведя руки к потолку, и усмехнулся. – Герой отдал долг Эрвину, и, мне кажется, обрел свободу в тот момент. В каком-то смысле. Закрыл гештальт и разорвал мучавшую его связь с Эрвином, – Леви кивнул будто сам себе и вопросительно посмотрел на Эрена.       – Для меня, наверное, самая первая, в которой я снимался. Тогда еще никто не знал, что сериал станет феноменом, но для меня это была первая большая работа, первая главная роль в принципе, и я помню, что мы снимали занятия в кадетском корпусе, где мой герой болтается, как червяк на этих тросах — и это было реально сложно, между прочим! – Эрен пихнул посмеивающегося Леви в бок локтем. – И я помню, как режиссер крикнул: «Мотор!», и все на площадке разом затихли, а я, болтаясь головой вниз, подумал: «Началось! На самом деле! Это все реально!» Было очень круто.       – Но с тросами ты так и не справился, – хмыкнул Леви. – Хочу расстроить всех фанатов, но «надежда человечества» даже со своими шнурками справиться не может, не то что маневрировать на УПМ.       Эрен сложил ладони в молитвенном жесте и уставился вверх:       – Слава богам CGI! – он усмехнулся и посмотрел на Леви: – Этот человек реально может балансировать на двух тросах и удерживать то положение, которое нужно, при этом еще и реплики и эмоции отыгрывать, ко мне же каждый раз цепляли еще два троса, чтобы я мог держаться вертикально: прикрепляли их спереди и сзади за пояс, чтобы придерживать в нужном положении. У меня всегда перевешивала задница...       – Отожрал! – рассмеялся Леви, и Эрен активно закивал в знак согласия, продолжив:       – ...И до того, как появились два дополнительных троса, я каждый раз просто заваливался назад и делал обратное сальто в воздухе, как чертов гимнаст. Постоянно. Кошмар и ужас, – покачал головой Эрен. – Это, пожалуй, самые ненавистные сцены за все съемки. Как же я был рад, когда мой герой перестал использовать УПМ, – он усмехнулся.       – Да, пока этот мерзавец отсиживался на своем стульчике и потягивал коктейли, мы летали на УПМ, как придурки, сражаясь с набитыми ватой зелеными шарами.       – Да, в какой-то момент CGI стало гораздо больше, – согласился Эрен. – От сезона к сезону бюджеты росли, битвы становились все эпичней и длинней по времени — под конец целые павильоны были завешаны зеленым, оставались какие-то клочки декораций, и приходилось только догадываться, как все будет выглядеть в итоге. Мы вместе с фанатами каждый раз видели окончательный результат. На экране, в день релиза, серьезно, – добавил Эрен, когда журналист удивленно приподнял брови. – Сами гадали, что будет и как, когда снимались в сценах. Нам только говорили: «Здесь будет вот это, а здесь — это», и все.       – Мы чувствовали себя детьми, которые представляют огромных монстров, с которыми они сражаются, прыгая с дивана на кровать и размахивая мухобойкой, – хмыкнул Леви. – Вся финальная битва на Прародителе во время съемок была игрой воображения. У нас были раскадровки, был первоисточник, но ты стоишь посреди огромного павильона и ни хрена не видишь перед собой. Магия кино, – он чуть улыбнулся, и Эрен ответил на улыбку — он никогда не умел ей сопротивляться. И вообще, кажется, пропал в ней, как только впервые увидел.       Это тоже случилось в те первые дни съемок с Леви. Тринадцатилетний Эрен отыгрывал восхищение своего десятилетнего героя, глядящего на процессию разведчиков на лошадях, а сам в моменты между дублей размышлял о природе своего интереса к Леви. Сколько раз только за время съемок первого сезона он прятал внезапно появлявшийся стояк?..       – Брали сувениры со съемочной площадки? – Вернул из мыслей вопрос журналиста, и Эрен промогрался и посмотрел на него.       – У меня есть форма разведкорпуса, – первым ответил Леви. – Еще та, старая, с белыми брюками — она мне очень нравится.       – Ты в ней классно смотришься, – сболтнул Эрен и тут же посмотрел на журналиста: – Это не то, о чем вы подумали!       Леви тут же рассмеялся, запрокинув голову на спинку дивана.       – Идиот...       – Просто не хочу, чтобы вдруг решили, что мы по пятницам устраиваем костюмированные вечеринки всем кастом, но ты правда классно смотришься в ней. Тебе идет форма. Ему идет форма, – повторил Эрен, вновь посмотрев на журналиста, радуясь тому, что его загримировали, и теперь никто не увидит румянец на его щеках. – У меня остался ключ, который я носил первые сезоны. И моя голова! Та самая, уродская, которую Мика таскает в финале.       – Тебе разрешили ее забрать? – удивился журналист.       – Да, их же сделали несколько, на всякий случай, и одну мне позволили утащить, – улыбнулся Эрен. – И она теперь стоит в гостиной в одном из домов и пугает всех гостей. Но она такая прикольная!       – Нарцисс, – покачал головой Леви и перевел взгляд на журналиста, ожидая следующий вопрос.       – С кем из коллег было сложней всего работать?       Эрен хмыкнул и чуть не ляпнул, что для него это была Габи. Девчонке на момент первых совместных съемок было двенадцать, и она, кажется, втрескалась в Эрена по уши, и это был тот еще ад: она то смущалась в его присутствии, то лезла с расспросами; то всюду следовала за ним, то поджидала у трейлера — в какой-то момент Эрену пришлось просить ассистента решить этот вопрос, и Габи, за исключением совместных сцен, просто перестали к нему подпускать.       – С этим засранцем, когда он был мелким, – ответил Леви, указав на Эрена. – Он задавал хуллиард вопросов перед каждой сценой, и я, конечно, не мог не ценить такой серьезный подход к работе в столь юном возрасте, но почему-то адресатом этих вопросов был не режиссер, не сценарист, а я, – Леви с мягкой улыбкой посмотрел на смутившегося Эрена. – Он меня замучил тогда. Постоянно терся где-то рядом — дошло до того, что я в какой-то момент стал ловить себя на мысли, что переживаю, все ли с ним в порядке, если вдруг переставал слышать его голос поблизости.       – Ну ладно тебе, не был я такой занозой, – пробормотал Эрен, вдруг осознав, насколько очевидным было его поведение. Леви никогда не говорил об этом, но если Эрен догадался, что Габи в него влюбилась — Леви тоже должен был понять, что все внимание Эрена было неспроста. Уже тогда.       – О нет, был, – возразил со смешком Леви. – Еще какой. Он ревновал меня к Армину, – повернулся лицом к журналисту Леви. – Нет, серьезно — ходил и дулся до конца дня, если я на обеде заговаривал с Армином, а не с ним. Скажешь, что этого не было? – снисходительно улыбнулся он, вновь глянув на Эрена.       – Я такого не помню.       – Ну конечно, – хмыкнул Леви.       – Мне сложней всего было работать с Жаном, – Эрен решил переключить внимание журналиста на свой ответ. – По сценарию мы вроде как недолюбливаем друг друга, но на самом деле у нас отличные отношения...       – Вот кто притащил бухло в последний день съемок! – осенило Леви. – Голову бы оторвал идиоту.       Эрен дернул бровями, глянув на журналиста, подтверждая догадку Леви, и продолжил:       – Мы с ним постоянно тусовались после съемок, и было странно перебрасываться всеми этими оскорблениями, когда за кадром мы друзья. И этим часто бесили режиссеров — просто в какой-то момент начинали смеяться друг над другом и срывали дубль. И дальше было только сложней сосредоточиться и перестать ржать, – пожал плечами Эрен, улыбаясь.       – Еще Микаса, да? – задумчиво добавил Леви, и Эрен закивал:       – О да, Мика!       – Не в смысле, что с ней сложно работать — она, наверное, меньше всех запорола дублей за все время съемок, и она отличная актриса, очень серьезная и ответственная, но стоило папарацци сделать фотографию с ней и кем-то из нас, и это распространялось быстрее лесного пожара. Меня всегда удивляло, что фанаты пытались свести вместе наших героев — они же родственники, в конце концов, – Леви поморщился, и Эрен усмехнулся:       – Знаешь, какой сюжет порно самый распространенный?       – Не знаю, но уверен, что ты, как знаток, сейчас нас всех просветишь, – уставился на него Леви и даже сел вполоборота, и закинул руку на спинку дивана за головой Эрена, явно приготовившись внимать.       Эрен тут же смутился и покачал головой, решив снова поскорей переключить всеобщее внимание:       – А мне с Микой вообще нигде в одной компании появляться было нельзя — сразу же публиковали фотографии, а фанаты строили дикие теории. Нас женили, наверное, раз десять за это время. Ее это жутко злило, потому что влияло на личную жизнь. Доходило до того, что она приезжала на площадку на машине с тонированными стеклами и после — так же уезжала, ни с кем не общаясь. Мы с кастом устраивали вечеринки, на которые она не приезжала, потому что не хотела лишних сплетен от фанатов и травли от хейтеров. Это было ужасно. Не представляю, как она все это пережила.       – У актеров должно быть право на личную жизнь, – согласился журналист. – А с кем из актеров работалось легче всего?       – Ханджи, – ответили они одновременно.       – И сложней всего, – добавил, посмеиваясь, Леви.       – Она такая... душа компании, – вставил Эрен. – Всегда на позитиве.       – Господи, мы полдня снимали сцену прощания с ней. Она запорола дублей триста, – с улыбкой покачал головой Леви. – Мы смеялись до слез и боли в животе. Нас раз пять загоняли в трейлер, чтобы поправить грим. С ней невозможно работать серьезно. Все те ее шуточки в кадре — это капля в океане того, что собой являет Ханджи в реальности.       – Я думаю, что она просто не хотела заканчивать свой последний рабочий день на площадке.       – Да, ее битву с колоссальными титанами и смерть к тому моменту уже отсняли, и это была последняя сцена, и она все никак не хотела произнести свою реплику — выдавала всякую чушь вместо нее. Я думал, что сдохну от смеха. А у меня ведь грим, все эти шрамы и бинты — лицо перекашивало каждый раз так, что Ханджи выла и икала, катаясь по полу, когда смеяться уже не было сил. Классный был день, – ностальгическим тоном закончил Леви.       – С серьезными вопросами закончили, еще парочка несерьезных, – сообщил журналист и заглянул в бумажку, что держал в руке. – Если бы могли выбрать себе титана — какого бы выбрали?       – Атакующего, детка! – тут же ответил Эрен и сложил пальцы в знак рокерской «козы». – Самый крутой титан.       – Я бы выбрал бронированного, – не согласился Леви. – Сильный, мощный. Такого хрен завалишь. Классный титан.       – Если бы могли — что изменили бы в сюжете?       Эрен с Леви переглянулись, и Леви улыбнулся:       – Отхуесосил бы этого пиздюка, прежде чем убить.       – Вот вечно он так! – воскликнул Эрен. – Это его любимый аргумент: «Нужно было чаще подзатыльники прописывать!» Я сбился со счета, сколько раз слышал это на площадке.       – Я искренне убежден, что у твоего героя не съехала бы крыша, если бы ему чаще прилетало, едва он начинал бы мечтать о величии.       – Да я бы последние мозги растерял от твоих подзатыльников!       – И сидел бы спокойно в подвале, пускал бы слюни и смотрел, как сношаются тараканы, а не планировал бы геноцид, – продолжал гнуть свое Леви, и Эрен, не выдержав, рассмеялся.       – А ты? – посмотрел на Эрена журналист. – Изменил бы что-нибудь в сюжете?       – Нет, наверное, – все еще посмеиваясь, ответил Эрен. – Добавил бы только сцену, в которой мой герой разговаривает с капитаном. Он ведь со всеми встретился в Путях, со всеми, вроде как, поговорил, и я бы хотел увидеть сцену, как он бегает вокруг Древа и отхватывает от капитана поджопники и ментальные пиздюли.       Леви рядом рассмеялся и похлопал Эрена по плечу:       – А я о чем! Пиздюли лечат, а не калечат! От всех бед.       Эрен только покачал головой в ответ, наслаждаясь веселым Леви.       – Элдийцы или марлийцы? – вновь подал голос журналист.       – Элдийцы, – снова одновременно ответили Эрен и Леви.       – Мне нравится весь этот викторианский вайб внутри Стен, – добавил Леви. – Всегда ждал съемок в городе с массовкой. Все эти старые наряды, этикет — я всего пару раз снимался в костюмированных фильмах до этого и каждый раз кайфовал...       – Он одно время и за кадром носил жабо. Помните? – Эрен с усмешкой посмотрел на журналиста. – У него было такое охренительное жабо на полгруди. Белоснежное, с рюшами...       – Это была часть наряда на Хэллоуин, – покачал головой Леви. – Я был в образе Лестата де Лионкура — ты был мелким, и потому решил, что я сменил имидж.       – Какого еще Лестата? – фыркнул Эрен.       – Вампира. Из книг Энн Райс.       – Чего? – протянул Эрен, и Леви вздохнул, прикрывая глаза одной ладонью, будто ему было стыдно за Эрена:       – Безнадежное поколение.       – Ты всего на пятнадцать лет старше — мы из одного поколения!       – Мечтай, сопляк, – хмыкнул Леви и посмотрел на журналиста: – Можно следующий вопрос?       – Если бы вы оказались на необитаемом острове, то кого взяли бы себе в компанию из всего каста?       – Леви, – тут же ответил Эрен и встретил взгляд Леви, глядящего на него в упор с приподнятой бровью. – И это не то, о чем вы могли подумать, – поспешил добавить Эрен, глупо усмехнувшись. – Просто Леви — боженька в вопросах выживания. Помните, когда разведчики прятали моего героя и Кристу в лесу? Мы снимали несколько дней в какой-то лачуге посреди леса и как-то остались там основным кастом на ночь, просто отдохнуть, и Леви добыл огонь без спичек! Прикинь? – Эрен вытаращился на журналиста. – Просто: что?!       – Я воспользовался зажигалкой, – со смехом пояснил Леви.       – И он смог наловить рыбу заточенной палкой! – восхищенно продолжил Эрен.       – Эрвин взял на слабо, – пожал плечами Леви, вновь поясняя для журналиста. – Это он договаривался о том, чтобы мы смогли переночевать в том доме и привез удочки и закуски, и все необходимое для ночлега всей компании. Зашел разговор насчет выживания, и я по глупости сболтнул, что мой дядя учил меня выживать в дикой природе. Не то чтобы я действительно все умею и помню, что он мне вдалбливал в юности, но да, недельку на необитаемом острове я, пожалуй, протяну.       – И кого возьмешь в компанию?       – Его, – Леви кивнул головой в сторону Эрена, не отводя взгляда от журналиста, и улыбнулся: – Он сможет... удовлетворить, – Леви с прищуром глянул на Эрена, – мои запросы. В смысле компании, конечно, – добавил он невинным тоном, и Эрен едва не сполз на пол от дикого смеха в ответ на неоднозначные намеки Леви. – С Ханджи, может, и было бы веселей, но она не умеет затыкаться, а этого болвана я за годы совместной работы выдрессировал настолько, что он после одного только взгляда понимает, что пора заткнуться. Идеальный компаньон.       Журналист, тоже посмеивающийся и вряд ли поверивший невинному тону Леви, кивнул и вновь опустил взгляд на листок в руках:       – И последний вопрос. В интернете существует огромное сообщество, посвященное отношениям между вашими персонажами — и не только между ними, но и вами двумя, реальными. Как относитесь к этому явлению?       – Пусть живет долго и процветает, – Леви изобразил приветственный жест вулканцев, и Эрен фыркнул:       – Задрот.       Приветственный жест тут же трансформировался в неприличный и был обращен к Эрену.       – Но я согласен, – улыбнулся Эрен, переводя взгляд с отставленного среднего пальца на усмехающегося журналиста, – фанатское творчество — это круто. Мы живем ради него. Леви так вообще каждый вечер в постели скроллит твиттер и инстаграм в поисках новых слэшных артов.       – Откуда ты знаешь, что он делает в постели перед сном? – со смехом удивился журналист.       Леви в очередной раз рассмеялся, откинув голову на спинку дивана. Эрен в очередной раз поблагодарил всех богов за существование грима.       – Да, Эрен, действительно, откуда? – давясь смехом, спросил Леви.       – Он закидывает меня скриншотами! С пошлыми подписями! – отбивался Эрен. – И обычно это случается именно вечером!       – У меня только вечером есть время проверять соцсети. Фанаты тэгают меня или скидывают арты в директ, и я обязательно делюсь ими с Эреном, – пояснил Леви. – У меня уже целая галерея. Мне кажется, в природе просто не осталось позы, в которой нас еще не изобразили.       – После выхода этого интервью поток входящих усилится, – хмыкнул Эрен.       – Я не против, – пожал плечами Леви. – Иди сюда, чертенок, – он раскрыл объятия, – давай дадим миру еще несколько неоднозначных кадров и простимулируем воображение и творческие порывы наших фанатов.       Эрен, посмеиваясь, подался в объятия и обнял Леви за талию, прижимаясь макушкой к его шее и довольно улыбаясь.       – Хорошо смотримся? Удачно? – спросил Леви и получил в ответ по два больших пальца от журналиста и оператора. – Класс. Все на этом?       – Да, – согласился журналист и встал со стула, протягивая в их сторону раскрытую ладонь. – Спасибо за интервью, – он пожал их руки по очереди, и Эрен отпустил Леви из объятия, откидываясь на спинку дивана, чтобы звуковик смог снять с них «петлички». – Можно сделать селфи с вами напоследок?       – Да, конечно, – согласился Леви и чуть отодвинулся от Эрена, освобождая место между ними.       Журналист втиснулся между их бедер, и Эрен улыбнулся и изобразил знак мира в объектив камеры телефона.       – Спасибо еще раз, – журналист снова пожал им руки и поторопился встать с дивана. Вся таблоидная компания быстро оставила их наедине друг с другом, и Эрен устало рухнул Леви на бедро головой.       – Давай не разваливаться тут, ладно? – Леви смачно шлепнул его по заднице. – Нас ребята ждут.       – Да, конечно, – Эрен сел и заново собрал пучок на затылке. – Заедем принять душ или хрен с ним?       – Хрен с ним, – покачал головой Леви. – Не успеем к началу.       В комнату зашли их ассистенты, и Леви притянул Эрена к себе, взяв за шею:       – Погнали веселиться, чертенок, – он поцеловал Эрена в губы, пока один из ассистентов информировал их о том, что машина уже готова и ждет их на стоянке, и что Эрвин, который устраивал вечеринку по случаю выхода финала, уже звонил и интересовался, не опоздают ли они.       – Погнали, – согласился Эрен и подскочил с дивана, тут же ощутив еще один шлепок по заднице. – Эй! Больно!       – Отожрал же, – плотоядно ухмыльнулся Леви и сжал в ладонях обе ягодицы.       – Тебе нравится моя задница, – чуть обиженно отозвался Эрен.       – Я ее просто обожаю, – подтвердил Леви на ухо и ощутимо прикусил мочку, прежде чем выпустить Эрена из своеобразных объятий, и из комнаты, в которой проходила череда интервью по случаю выхода финала сериала, они вышли вполне прилично, будто были всего лишь коллегами и, может, совсем немного — хорошими друзьями. Они решили вести себя так давным-давно, едва их отношения перестали быть исключительно профессиональными, и пример несчастной Мики, в личную жизнь которой постоянно лезли фанаты и хейтеры, только убеждал их, что они сделали правильный выбор. Пейринг по ним в фанатской среде образовался задолго до того, как Леви позволил себе ответить на интерес Эрена, но Леви, который в этом смысле был гораздо опытней, убедил Эрена оставить их отношения в тайне — о них знали только друзья и близкие, и пусть многие фанаты поддержали бы их, Леви был уверен, что пускать целую армию неравнодушных в их спальню не стоило. Эрену до сих пор иногда хотелось запостить их совместную фотографию с подписью, что Леви принадлежит только ему, чтобы сумасшедшие фанаты держали свои грязные фантазии при себе, но большую часть времени ему нравилось дразнить их воображение неоднозначностями в интервью или на страницах соцсетей. Так было проще. Сериал закончился — Леви был уверен, что со временем интерес к ним утихнет, и тогда уже можно будет подумать о заявлении, если для Эрена это все еще будет важно, и Эрен бы солгал, если бы сказал, что не хотел бы этого, но куда больше его волновало спокойствие Леви, а потому — какая к черту разница, кто и что представлял в своих влажных фантазиях, когда именно Эрен по ночам претворял их в жизнь в постели с Леви?