— ✭ —
Сан лежит на кровати, смотря в потолок. Разглядывает немного неровную поверхность, зацепляясь взглядом за каждую шероховатость. Надо же как-то занять мозг. На фоне играет сериал, который он смотрел уже раза три точно, а в голове даже не пустота, а какие-то шумы, будто помехи на старом телевизоре. Ему надо переписать конспекты, которые заботливо скинула староста, поинтересовавшись самочувствием и пожелав скорейшего выздоровления, но сил (желания) нет абсолютно. От такого ничегонеделания он засыпает, но не достаточно глубоко, потому что через полчаса он открывает глаза, услышав негромкие голоса в коридоре. Кто-то подходит к его двери, и он тут же видит Есана, просунувшего голову в проем двери. — Живой? — Еле-еле, — хрипло отвечает Сан, протирая глаза. На самом деле ему уже не так плохо, просто силы, не только физические, но и душевные как будто выкачали огромным насосом, ну или где-то рядом логово пожирателей смерти. — Тут Уен и Феликс, мы у меня посидим немного. Я писал тебе спросить, но ты не отвечал. Мы тихонько, мешать не будем. — М, ок, — будто бы равнодушно мычит Сан и отворачивается к стене. Слышит, как ребята проходят в сторону комнаты Есана, стараясь не шуметь слишком сильно — Есан, заботливая душа, предупредил, что Сану нездоровится. Он слышит приглушенные разговоры, смех, который ласкает слух и разбивает сердце одновременно. Он чувствует слезу, грозившуюся скатиться по щеке, и поднимается с кровати, чтобы одеться — находиться в одной квартире с Уеном (да еще и с его парнем) невозможно. Пишет Есану короткое «я на улицу» и вылетает за дверь, одновременно натягивая плотную толстовку, не май же месяц, холодно. Уен в это время вопросительно смотрит на Есана, пожимающего плечами, мол, не знает, что с Саном. Уен безумно хочет написать, спросить, все ли хорошо, потому что от Есана знает, что тот болеет, тогда зачем пошел на улицу… Но думает, что это будет неловко — они же не общаются особо. А то, что Сан возможно симпатичен Уену здесь не играет никакой роли. Об этом даже никто не знает, кроме чересчур внимательного Феликса. Уену совсем не хотелось, чтобы Сан подумал, что он странный, поэтому просто надеется, что все хорошо. Есан вдруг вспомнил, что у них все еще остались булочки (куда бы им деться?) и предлагает их парням со словами «Сан вчера немного перестарался, и у нас на кухне теперь булочная армия, помогите разобраться с ней, а?» — Уен удивляется, потому что никак не ожидал, что их приготовил именно он. Конечно, он не сомневался в нем, но… приятная неожиданность! Тихо бормочет что-то вроде «вот почему он такой», ощущая локоть Феликса в опасной близости от своего ребра. — Да не пихай ты меня! — Есан смотрит на это все с улыбкой и снова не понимает, что происходит. Странные эти товарищи, со своими тайнами, секретами и прочим, но это ни разу не отталкивает. Оказываясь на улице, Сан выдыхает и быстро идет к своей любимой детской площадке, на которой очень редко кто бывает, и присаживается на скамейку, вставляя наушники в ухо. Немножко ветрено, но толстовка не дает замерзнуть. Он плачет от бессилия, наблюдая за проезжающими машинами, знает, что ничего не может сделать с тем, что Уену нравится Феликс, а не он, но так обидно. Сан не прячется, не старается смахнуть слезы, просто дает им стекать по щекам и неприятно щекотать подбородок. Он ощущает себя таким маленьким сейчас, когда всхлипывает, а вокруг никого — только редкие прохожие, не обращающие на него внимания. Никогда прежде не чувствовал себя настолько одиноким, хотя прекрасно знал, что он не является таковым. Но в момент, когда эмоции берут верх, восприятие всего искажается и не позволяет здраво все оценить. Так и пролетают примерно два часа — Сан то успокаивается, то снова плачет. В голове беспорядок, он не понимает до конца, почему не может успокоиться, но дает волю эмоциям — знает, что если будет сдерживаться, то потом будет в сто, а то и в тысячи раз хуже. Он не знает, просто не может знать, что прямо сейчас сзади стоит обеспокоенный Уен, думающий, подойти ли к Сану, у которого вполне явно трясутся плечи. Все еще не подошел лишь потому, что Феликс держит его за локоть и шепчет, что надо дать ему немного пространства, мало ли что могло случиться. И как бы Уену не хотелось помочь, он понимает, что Феликс прав. В конце концов, если что, спросит, когда они увидятся на занятиях. Парни идут к ближайшей остановке метро, пару раз оглядываясь на одинокую фигуру в серой толстовке.— ✭ —
Сан все-таки выходит на учебу, когда понимает, что он наконец в ресурсе. Не особо в потоке, но хотя бы силы появились. На душе по-прежнему тяжело, но это те чувства, которые он уже может перебороть. Через боль и слезы, но может. По крайне мере он очень на это надеется — не выдержит еще истерики. Возможно, любые баррикады, которые он начал выстраивать, чтобы не страдать, рушатся, когда между парами к нему подбегает Уен и протягивает шоколадку, ярко-ярко улыбаясь. — Привет, Сан! Я слышал от Есанни, что тебе не очень хорошо было, надеюсь ты любишь шоколад, — он верещит и надеется, что Сан никогда не узнает, что Уен буквально вымаливал у Есана информацию о вкусовых предпочтениях парня, — и что он поднимет тебе настроение, — взгляд Сана мечется от яркой обертки до не менее ярких глаз Уена, что сияют так, будто произошло что-то невероятное. Сан, конечно, не считал, но ему кажется, что Уен за этот монолог произнес больше слов, чем они сказали друг другу за все время из знакомства. А тот все продолжает и продолжает, уже как-то перейдя на тему домашки. — Спасибо, — перебивает Сан, искренне и немного смущенно улыбаясь. Уен наконец (первый раз?) останавливается и вдыхает полную грудь воздуха. — Не за что, — и тоже улыбается. Они стоят в коридоре, пока мимо них проходят такие же студенты, как и они, и просто улыбаются друг другу. — Сан, давай общаться? — принципиально не говорит «дружить». — Мне кажется, что ты очень крутой. — Сан кивает, заливаясь краской, и они вместе идут в аудиторию, где через несколько минут должна начаться пара. Пока идут — обсуждают, зачем им вообще три пары философии (действительно) на неделе, а в мыслях думают, что они не особо против, потому что имеют возможность переброситься парой слов друг с другом. После пары, которая прошла незаметно для Сана, Уен подсел к нему, испытывающе глядя. Сан приподнимает бровь в немом вопросе. — Сан, ты во сколько сегодня заканчиваешь? — Уен почти уверен, что одновременно с ним, но ради приличия надо же спросить. — Следующая пара последняя, а что-о? — тихонечко тянет Сан, сдерживая улыбку самого настоящего чеширского кота. За последние пару часов он явно продлил себе жизнь на несколько лет. — Может я могу тебя проводить до остановки? — сирена, тревога, чрезвычайная ситуация, вызывайте скорую. Сана ступорит, он не верит ушам. Он пялится на Уена, немножко краснея. А тот лишь внешне кажется уверенным (или это красные уши там?), а внутри ураган, сметающий в небытие все остатки самообладания. Только бы Сан не посчитал странным и не отстранился, когда они только-только наладили контакт. — Окей, — кивает Сан, не замечая, как Уен выдохнул с облегчением, — у выхода встретимся? — оба улыбаются (влюбленные дураки), и Сан, чтобы не смотреть в глаза Уену и не испытывать дикое смущение, разворачивает шоколадку, отламывая две дольки и предлагая одну Уену. Тот не отказывается и, пока жует, вспоминает, что хотел сказать Сану. — Кстати! — остановился, чтобы дожевать, — я тебе хотел сказать, нам очень понравились те булочки с корицей! Мне кажется это были лучшие из тех, что я пробовал, а я, между прочим, — комично поднимает палец вверх, — считаю себя экспертом в этой области. Сан хихикает с его мимики и отмахивается. Но ему очень приятно, настолько, что, если бы он был один, он бы уже визжал и дрыгал ножками. Они расходятся, чтобы не торопясь дойти до нужных аудиторий, и оба не могут осознать то, что сейчас произошло. Сан садится на свое место, тупо пялясь в парту, а Уен отбивается от блиц опроса Феликса, который видимо заинтересован в успехе их отношений больше, чем они. «Что это было?» Но никого из них это уже не волнует, когда они идут до автобусной остановки Сана, обсуждая музыку. С удивлением и радостью узнают, что их вкусы вполне себе схожи. Это… ощущается нереально. У Сана в душе цветет разнообразными цветами полянка, только так можно описать то, что он чувствует. Правда, одна мысль терзает его, такая маленькая, но навязчивая, и она словно нависает тучкой над этой самой полянкой: — А Феликс не будет против, что ты меня сейчас провожаешь, а не с ним это.? — Ему-то что, он только рад будет, — в недоумении отмахивается Уен, напрочь забывая, что Сан, между прочим, не знает обо всей этой авантюре с фейковыми отношениями, и продолжает увлеченно тараторить о последнем сингле Конана Грея. Сан вроде бы успокаивается, и тучка превращается в облачко, но все равно пару раз вспоминает о Феликсе, потому что искренне хочется быть с Уеном не друзьями, а кем-то более значимыми друг для друга. Они вынуждены наскоро закончить разговор, потому что из-за поворота показывается автобус Сана. Уен быстро обнимает и желает хорошего вечера, а потом наблюдает за тем, как Сан находит себе место. Он ждет, пока автобус отъедет из поля его зрения, и только тогда разворачивается и идет к метро, набирая Феликса. — Фели-и-икс, — ноет Уен, — он такой хороший, ты не представляешь… Он. ну. Мы с ним так мило поболтали, — вздыхает, — мы с ним идеально друг другу подходим, я считаю! Он и про Конана послушал, и про Тейлор Свифт, и не перебивал почти! И не отмалчивался, тоже рассказывал! Вот ты знал, что ему очень нравятся драконы, ну который имеджин дрэгонс? — он откровенно тараторит, потому что слишком окрылен, — О, кстати, он постоянно о тебе спрашивал, мол, не будешь ли ты против, я вообще этого не понял. Вы с ним на испанском же, у вас что-то случилось? Просто ты не рассказывал. Если да, то наверное, ему было немного неловко… Блин, надо было- — Уен! — перебивает Феликс, немного повышая голос. — Ты же ему рассказал, что мы на самом деле не встречаемся? Пожалуйста-пожалуйста, скажи, что да… и что ты не похерил только что свои шансы на что-то кроме дружбы? — Уен натурально замирает посреди тротуара, не обращая внимания на оглядывающихся прохожих. Он подносит руку ко рту и смотрит перед собой широко раскрытыми глазами. — Я такой дебил, — шепчет, ощущая, как сердце куда-то ухает. Феликс вздыхает, но Уен слышит, как тот улыбается. Наверное еще и держится рукой за переносицу для пущего эффекта, хотя Уен этого даже не увидит. — Не переживай, Ен-а, горе ты луковое, нас Есан завтра после пар приглашает к себе, там и расскажешь. Все ок будет, Сан адекватный, и я уверен, что он все поймет. А если нет — тебе такой не нужен, — Уен немного успокаивается, продолжая идти до метро. Все думает, как он мог упустить такую важную деталь, но решает не беспокоиться зря. Все-таки Феликс прав, Сан должен все понять, Уен не сомневается. Тем временем Сан едет в автобусе, сминая рукава толстовки. С Уеном было легко, а вот без Уена… Мысли снова возвращаются в голову и крутятся беспорядочно: Уен со всеми такой? И что все-таки с Феликсом… Сомнения переполняют голову, грозясь испортить настроение, и Сан включает музыку в наушниках, заглушая внутренний голос, и закрывает глаза, погружаясь в небытие. Он не спит, а просто отключается от внешнего мира, вспоминая звездочки в глаза Уена, когда тот рассказывал про любимый альбом Тейлор Свифт. Сан в очередной раз думает, что безумно, от кончиков ушей до пяток, влюблен в этого парня. Сана не напрягают даже пять пар на следующий день, хотя в обычный день он бы смотрел на расписание с допами, скинутое старостой, в ужасе. Ничего не может испортить день, когда, ну… Он буквально чувствует, что у него есть шанс с человеком, которого он искренне считает своим соулмейтом. Эти самые пять пар проходят почти незаметно (почти, потому что на пятой плохо стало даже самым воодушевленным), и Сан, напевая какую-то позитивную мелодию, идет до дома пешком, да, идти минут тридцать, да, он устал после пар, но непонятно откуда взявшуюся энергию надо куда-то деть. Однако, этот вопрос отпал быстро — на середине пути захотелось сесть и не вставать больше никогда, но Сан мужественно справился с этим, заставив себя преодолеть это расстояние. Настрой пропадает мгновенно, когда, зайдя в квартиру он видит две незнакомые пары обуви, а потом слышит низкий, но, надо отметить, приятный голос, произносящий «Ен-а, перестань» — а сразу за этим заливистый смех. Тот, который Сан готов слушать вечно. Парень хлопает (случайно) дверью, когда пятится назад и пролетает вниз по лестнице, выбегая на улицу и направляясь к своей скамейке. Дежавю какое-то. И снова все сначала — Сан начинает думать, что все его надежды безосновательны, и что они с Уеном дружат именно от слова «друг», что, между прочим, тот счастлив с Феликсом. Мозг затуманивается, и Сан чувствует предательскую слезу. Вот бы скорее добежать до детской площадки, там можно и поплакать, и посидеть часик, подождать, пока дома никого не будет. Он снова в наушниках, которые стащил, когда подходил к дверь дома, и пытается заглушить мысли, прямо как вчера. Правда, в этот раз не получается. Как бы громко не играл Хозиер, он все равно слышал навязчивое и душащее «ты не годишься». Он снова плачет, как в тот день, успевая подумать, что уже второй раз за последние недели ревет из-за Уена. Не так он конечно себе представлял первую влюбленность… но от этого не убежишь, наверное. На улице никого — начинает покрапывать дождь. И Сан сидит, обхватив руками коленки, и тихонечко ревет, размазывая слезы по лицу. Он надеется, что ему станет легче, надеется, что ему показалось, надеется уже непонятно на что, но не хочет признавать, что то, что он услышал — правда. Он пытался, но не получается, когда Уен для него значит так много. Тот Уен, который, услышавший хлопнувшую дверь, выглядывает в коридор и, не увидев там Сана, накидывает толстовку и выходит. Он будто, ну, догадывается, где может быть Сан, просто как-то интуитивно. Идет вдоль дорожки до детской площадки, на которой они с Феликсом видели плачущего Сана в прошлый раз. Дежавю какое-то. Чутье не подвело — действительно, все на той же скамейке, что и в прошлый раз, сидел Сан, будто потерянный котенок, только в этот раз еще и мокрый. Его плечи трясутся, разбивая сердце Уена на мелкие кусочки. Теперь рядом нет Феликса, и никто не остановит его. Он медленно подходит к Сану, молча присаживаясь рядом. Смотрит на лицо парня с мокрыми дорожками слез и находит его невероятно красивым, но лучше бы тот смеялся, демонстрируя свои очаровательные ямочки. Сан замечает его, но не обращает внимания. Может, надо что-то сказать, но он даже не представляет, что, и поэтому благодарен Уену за то, что тот просто молчит. Уен аккуратно берет ладошку Сана в свои и мягко сжимает. Он не торопится никуда и не хочет торопить Сана. Но Уену так хочется узнать, все ли у него хорошо, может ли он чем-нибудь помочь, потому что смотреть на близкого (пусть пока только и в голове Уена) человека, страдающего от чего-то, просто невозможно. Он вытаскивает один наушник из уха Сана, задев пальцем кожу сзади него, вызвав толпу мелких мурашек. — Сани, — не может подобрать слово, — что такое? Ты в порядке? — Глупо, потому что тот уж точно не в порядке, но Уен будто растерял весь свой словарный запас, потому что всхлипы Сана ранят в самое сердце и замедляют работу мозга. — Какой в порядке, Уен… — Я понимаю… Можно я посижу рядом? Не хочу думать, что ты проходишь через это один, — он двигается ближе, все еще держа ладонь Сана в своих. А тот от таких мягких, добрых и заботливых слов лишь тает, чувствуя новый поток слез. Откуда в нем столько… — Уен… — смотрит прямо перед собой со вселенской грустью и отчаянием в глазах. — М? — Ты мне так пиздецки нравишься, знаешь? — Он откровенно ревет, пока признается, потому что уже не может. Будь что будет, пусть они перестанут общаться, пусть Феликс будет точить на него зуб, пусть хоть метеорит на Землю свалится, он уже не может терпеть. — Ты даже не представляешь, насколько, но ты с Феликсом, вы счастливы, и это хорошо, я рад, но не от всего сердца, понимаешь? Я завидую, что это не я рядом с тобой, а он. А теперь ты наверняка подумаешь что я странный, потому что, — не выдерживает и рыдает в голос, уткнувшись лицом в плечо Уена, который смотрит на Сана круглыми глазами. Он сразу обнимает парня, поворачиваясь на скамейке, и рукой зарывается во влажные от дождика волосы; шепчет «глупенький» на ухо Сана, не уточняя, что имеет ввиду. — Сани, прости. Я хотел тебе сегодня сказать, но немного в других обстоятельствах, — он все еще крепко прижимает к себе, будто стараясь забрать часть боли Сана. — Мы с Феликсом не встречаемся, никогда не встречались и не будем встречаться, он мой лучший друг, с которым я увиделся впервые вот когда он перевелся. Мы притворялись, что встречаемся, чтобы к нему не приставали в его группе там какие-то противные, но между нами ничего нет, кроме дружеских чувств, честно. Прости, что не сказал раньше, у меня правда из головы вылетело… — Он чувствует, как плечи парня в его руках затряслись с новой силой. Он морщится, представляя, что сейчас может чувствовать Сан, но сделать ничего не может, кроме как продолжать обнимать, нежно поглаживая по голове. Они сидят, обнимаясь под дождем на скамейке у детской площадки, и мир вокруг замирает. Непонятно, сколько они там сидят — минуту? Две? Двадцать? Сидят, пока Сан не успокаивается, выворачиваясь из цепких рук и отворачиваясь сразу. — Эй, ты куда, — Уен игриво спрашивает, разворачивая Сана обратно к себе. Тот с покрасневшими глазами пытается рукавом кофты вытереть слезы, надеясь придать себе презентабельный вид. Ничего не получается, и Уен хихикает — сам вытирает следы слез с чужого лица, разглядывая его теплым вглядом. — Ты не должен был этого видеть, — Сан шмыгает носом, — и слышать, — бурчит, не понимая, что сейчас будет. Уен, вроде как, сказал, что с Феликсом у них ничего нет, но с другой стороны, он не говорил ничего про симпатию к Сану, но при этом обнимал так, что сердце старшего было готово было выпрыгнуть из грудной клетки. — На самом деле, я не размазня, — но снова шмыгает носом, убивая эффект от этой фразы и заставляя Уена хихикнуть. — Сани, — ласково, как к самом настоящему котику. — Ну что? — Ты мне вообще-то тоже нравишься.