Голубка

— Эй, Уизли! — раздался насмешливый голос за спиной Артура. — Уизли!       Артур сразу узнал голос Малфоя и с тяжелым вздохом развернулся. Как же ему не хотелось проблем! Тем более, с новоиспеченным старостой Слизерина. Люциус и раньше был надоедливым заносчивым папенькиным сынком, но теперь подавал себя так, словно был королем школы. Сколько раз он жаловался учителям, что Артур привозит в школу магловский хлам и в свободное время тайком зачаровывает его в надежде заставить работать как нужно. Например, простую бензиновую зажигалку он заколдовал так, что она мало того, что выплевывала языки огня, еще и рычала как дракон!       Но сейчас Артур шел не экспериментировать. Он выбрался среди ночи из гостиной Гриффиндора, чтобы встретиться со своей тайной любовью. Уже несколько месяцев он получал очаровательные анонимные письма с поэзией, рисунками и сушеными цветами. Каждое письмо было написано изящным, каллиграфическим почерком, и Артур был уверен, что обладательница этого почерка так же красива. А даже если нет, он уже понял, какая тонкая и ранимая душа у его секретной возлюбленной. Душа для Уизли была всегда важнее внешности или чистоты крови.       В глубине души он надеялся, что это Молли Пруэтт, его очаровательная пышная однокурсница. Они говорили всего несколько раз, но Артур и сам собирался предложить ей встречаться. Может даже позвать на свидание в чайную лавку и выпить горячего чаю с пирожными.       Тем более, письма были подписаны буквой «М», и больше ничего. М — Молли, все логично.       И вот, Уизли почти добрался до нужного класса, когда его поймал этот заносчивый павлин. Сейчас он позовет декана и будет упиваться ощущением собственного превосходства.       Уизли вздохнул и примирительно поднял руки, не желая лишний раз провоцировать слизеринца. Ладно, накажут его, не первый раз. Но в классе гриффиндорца ждет его «голубка», как он может подставить свою девушку? — Люциус! Ты... — начал было Артур. «А что он? Спросить, что он здесь делает? Так он староста, еще и класс близко к подземельям Слизерина! Это он должен меня спрашивать». — Я? — нагло усмехнулся Люциус и скрестил руки на груди.       Артур на всякий случай закрыл спиной проход в класс и растерянно улыбнулся. — Э-э... — начал он, уставившись в стену. — Красивая ночь, да? Звездная. — И как ты ее разглядел? В этом коридоре даже окон нет, — еще более ехидно улыбнулся Малфой. — Неужели начал смотреть сквозь стены? «Он надо мной издевается», — огорчился Артур. — «А мне ему даже нечего предложить за молчание! У него всегда все есть». — Хорошо, Люциус, — вздохнул Уизли, рассеянно потирая затылок. — Я... — То есть, ты все же решился? — Малфой выглядел все так же надменно, но его уши и щеки почему-то густо покраснели. — Я думал, у тебя, маглолюба, кишка тонка!       Артур остался стоять с приоткрытым ртом. Он был озадачен и откровенно не понимал, что происходит. На что он только что согласился? — Прекрасно, — Люциус картинно заправил за ухо длинные светлые волосы. — Все же ты оказался умнее, чем я думал. А то я уже беспокоился, что отдаю свое сердце беспросветному болвану. «Что?» — Артур так и не вернул себе дар речи, и продолжал глупо пялиться на пятикурсника. — Я уверен, тебя впечатлила моя поэзия! — произнес парень с чувством собственного достоинства. — Отец мне всегда говорил о важности таких мелочей, как составление любовных писем. Но довольно слов, можешь меня поцеловать.       Малфой посмотрел на гриффиндорца выжидающе. Его лицо было красным, а в глазах читались смущение и предвкушение. В приглушенном свете, исходившим от зачарованных факелов, Люциус выглядел еще более красивым, чем обычно. — А зачем? — брякнул ошарашенный Уизли, наконец осознавая свое положение.       Люциус испуганно вскинулся, а потом напряженно улыбнулся. — Понимаю, ты хочешь сделать все по правилам. Наверное, ты спрашиваешь себя: «Как мы можем целоваться на этапе любовной переписки? А как же свидания?»       Артур, на всякий случай, глупо кивнул, а Люциус выдохнул с заметным облегчением. — Мы и так знаем друг друга, зачем нам следовать всем правилам? — Малфой приблизился и поправил красный с золотом галстук Уизли. — Скоро ты выпустишься из школы, у нас не так много времени. Так что... я позволяю тебе себя поцеловать.       Стало как-то неловко. Его «голубка» с тонкой натурой и изящным почерком оказалась заносчивым избалованным слизеринцем. Хотя, можно было догадаться... Особенно по сложным языковым конструкциям, которые использовал Малфой. «Но ведь это писал он. Про свои эмоции, про мечту идти рука об руку вдоль озера... Это не меняет его чувств? Тем более, не хочу делать ему больно, пусть он и часто создает мне проблемы».       Люциус выжидающе потянулся за поцелуем, прикрыв глаза с длинными светлыми ресницами. Артур чуть замешкал. Его сердце предательски забилось, а тело непроизвольно приблизилось к слизеринцу. Почему бы и не поцеловать? Наверное. Или не стоит? А как же Молли, которую он хотел позвать в Хогсмид на чашку чая с пирожными?       Шли мгновения, и Люциус открыл глаза. В них читалось недовольство, огорчение и легкий страх. Слизеринец понял, что его собираются отвергнуть. Любой другой гриффиндорец только бы грубо рассмеялся в лицо этому пафосному нарциссу. Но Артур был не таким. Ему были важны чувства окружающих людей.       Уизли коснулся мягкой щеки слизеринца, проводя пальцами по тонкой белой коже. Малфой неожиданно робко улыбнулся и обнял старшекурсника за шею, притягивая его к своим губам. Артур больше не мешкал и крепко обнял Люциуса.       В полумраке ночного коридора он целовал слизеринца, нежно гладя его по спине и по длинным шелковистым волосам. Малфой явно целовался не так часто, он промахивался, врезался носом в нос Уизли, но совершенно не желал отстраняться. Артур совершенно не успевал за неожиданно страстным слизеринцем.       Наконец он сам поймал губы Люциуса и чуть углубил поцелуй. Малфой резко отстранился и смущенно зажал рот рукой. — Ты куда так торопишься, Уизли! Такие поцелуи можно только... Не скоро! — возмутился красный как рак слизеринец. — Как нагло с твоей стороны! Где твой этикет?       Артур мягко улыбнулся и покачал головой. Он совершенно не понимал правил этой игры. Но уже не жалел, что стал ее невольным участником. — Хочешь на выходных сходить со мной в «Чайную мадам Паддифут»? — Уизли кивнул своим словам. — Угощу тебя чаем с пирожными. — Отвратительное, безвкусное место, — закатил глаза Люциус, потирая алые от смущения щёки. — Так и быть Уизли, если ты так сильно настаиваешь!