Сильная метель

На улице стояли белые сугробы, метели противно завывали какую-то неприятную мелодию, так и сообщая о том, что сегодня вечером буря будет просто ужасной. Многие люди просто напросто закрылись в квартирах не желая вылазить из тёплого пледа, другие же старались быстрее вернуться после работы или учебы. Всё шло своим спокойным чередом. Обычная зима, в обычном городке Америки. В доме пары тоже царило спокойствие. Почти. Ксено срочно вызвали на склад в лабораторию, поэтому тот уже стоял в прихожей и приспокойно завязывал шарф поверх чёрного пальто. Элегантно. Как он и любит. Хьюстон подходит к зеркалу и не то, чтобы рассматривает себя, а просто быстро и монотонно проглядывает недочеты, а далее поправляет причёску. После этого действия, взгляд касается рядом стоящей фигуры, которая оперелась на косяк. Стенли явно не выглядел каким-то радостным,а на лице явно читалась некая агрессия. —увы, но мне нужно уехать одному. Я уже говорил, тебя просто туда не пропустят, а ждать меня будет бессмысленно. В привычном ритме отвечает Хьюстон, после чего поворачивается к своему собеседнику. —Я знаю-знаю, просто...На улице холодрыга, уже стемнело, а тебя вызвали на этот чертов склад. С толикой раздражения толкует снайпер, после чего глядит в чёрные как смоль глаза.Этот диалог сразу был обречён на провал, и лишь подтверждал слова своей второй половинки, по поводу того, что он поедет один. Никогда он не умел возражать Ксено. —Вот именно-холодно. Поэтому отдохни,попей горячего кофе или чая, а я обещаю не задерживаться и быстро приехать. Стенли лишь слабо кивает на эти слова, после чего наконец-то подходит к учёному и касается его волос, заправляя их за ухо. —Будь аккуратнее. Никогда Снайдер не признаёт, что у него плохое причувствие. Никогда оно его не подводило. Но Ксено-человек фактов, а не каких-то плохих предчувствий, поэтому толковать с ним об этом смысла нет. Да и Хьюстон тоже умный человек, себя в обиду никогда не давал, так что навряд ли что-то случится. Максимум сам Ксено лично подожжет склад. Кратко целуя в скулу и поправляя его шарф, парень всё таки отстает от своего учёного, давая ему дособраться и покинуть стены, столь тёплой и ламповой квартиры. Снайпер ещё некоторое время стоит как будто в трансе, смотря на закрывающуюся дверь, а после, услышав характерный поворот замка, всё таки отходит от неё, последовав совету Ксено—попить горячий чай. Уместившись на диване и накрывшись тёплым пледом, тот естественно не забыл свой чай, и в данный момент, в комнате раздавались привычные клацанья на кнопках пульта. Каналы сменялись один за другим, давая понять, что тот ничего интересного не найдёт. Новости, мультфильмы, какие-то несмешные комедии. Всё это выводило из себя и не давало погрузиться в свои мысли. Тот устало потирает переносицу,откладывает плед в другую сторону дивана и всё таки нехотя встаёт, подходя к окну. Совсем уж все замело, но следы машины в которую сел Ксено ещё видно. Недавно уехал, наверное провозился с тем, что заводил её.Взгляд из полуприкрытых век ещё долго водит по двору, пока метель не усиливается и смысла уже смотреть нет. *** Прошло пару часов и Ксено наконец-то успел забрать образцы, которые ему так любезно дали. Следя за дорогой и уверенно держа руль в руках, тот изредко поглядывает на телефон, мысленно обещая Стенли, что обязательно расскажет ему кучу дерьмовых историй, которые произошли у него на складе, и о том, что новая идея группы недо-ученых обречена на провал.А после они попьют чая и посмотрят никому ненужные новости,а после, Ксено завалит себя работой на весь следующий день. Так всегда и было. Вечерний отдых, а после работа без продыху, пока не будет нужных результатов. Дорога предстояла не очень долгая, ещё минут тридцать. Склад находился через лес, по сугробам было пробираться было не лучшим вариантом, но что поделать. Он обещал не задерживаться, а если обогнуть лес, то он потратит чуть ли не лишние пол часа. Никогда он так не растрачивал в ненадобности время. Хьюстон ехал в тишине, не любил он включать радио, очень сильно рассеивало внимание, так что единственное, что было в его распоряжении-так это мысли. А так же шум двигателя, который резко забарахлил. Ксено недовольно цыкает. Вот надо было именно так обломаться в середине леса. Тот ещё пару раз крутит ключ зажигания, но попытки двинуться с места не увенчаются успехом. Замечая человека рядом, тот выходит, в ожидании того, что ему смогут помочь, но похоже человек сам тут стоит не случайно и роется в движке машины. —извините,как я вижу, у нас схожие проблемы, верно? Подходит учёный к мужчине,задавая вопрос, не чтобы удостовериться, а чтобы как-то начать этот неловкий диалог посреди леса. —да, верно. Я Джон Смит, а вы? Ксено лишь кратко оглядывает мужчину. На вид лет 40,хотя может быть и моложе. Тембр голоса спокойный, но что-то в нём всё таки есть такое... —Ксено Хьюстон Уингфилд. Рад знакомству. —взаимно.—Отвечает без промедления мужчина, а после кратко улыбается, вновь возвращаясь к своей проблеме, а именно—к поломке. Два человека в одном месте в большом лесу, это удача?.... —Скоро должен приехать мой друг, он поможет отсюда вывести машину. Вам помочь с этим? Ксено чувствует покалывание рук, и видно, это не только из-за холода. Телефон остался на заднем сидении автомобиля. Он должен написать Стенли и предупредить его о том, что задержится. —Да, буду очень признателен за помощь. Ксено отходит к машине и наконец-то поворачиваясь от взора мужчины, открывает двери автомобиля и уже собирается взять телефон, как вдруг видит в зеркале заднего вида силуэт и во время отскакивает, а удар железной биты приходится на дверь средства передвижения. —Вы больной?! Не сдерживает себя Хьюстон и это вылетает из его уст, когда он пытается устоять на ногах и не упасть на землю от страха и от холодрыги одновременно. Не часто на него так налетают с битой. —Извини-извини.... —Говорит задумчиво мужчина, на что Ксено сжимает руку на груди и рыскает глазами в поисках чего-то, что может спасти его.—Просто... У тебя такие чёрные глазки, а люди должны чем-то жертвовать ради своей жизни. —чего вы несёте... Ксено хмурится, как будто бы не веря своим глазам. Этот человек несёт такой бред, хуже чем люди, которые находятся под наркозом. Джон снимает перчатку и показывает четыре пальца на руке. Картина сразу встаёт на свои места, даже без объяснений того. —Я тоже лишился пальца ради своей жизни... Вновь Смит замахивается, а Ксено не находит ничего лучше, чем делать ноги, но долго он не пробегает, метров тридцать или сорок от силу.Метель и ярый мороз говорит за себя. Лёгкие болят от холода и не позволяют бежать, учитывая то, что и Ксено не спортсмен.Он высчитывает объём лёгких и когда он упадёт без сил. Уже даже считать не надо. Джон Смит быстро настигает его. —Да ладно тебе, твои глаза действительно прекрасны, тебе ничего не стоит их лишиться... Всё что Ксено может сделать, так это кричать, призывая к помощи, хоть и понимает, что это совешенно нелогично.Он и так задыхается,так ещё и кричит. Тратит силы. Ходить в этот лес зимой и в метель—это убийство.Смысла кричать нет, но и ничего не делать, тоже особого смысла не приносит. Ксено хочет бежать по новой, но оказывается, что он подвернул лодыжку.Ученый уже молча прощается со своей жизнью, когда мужчина достаёт нож из кармана и собирается замахиваться на его чёрные глаза.Хьюстон обречённо сжимает снег в руках, ему жаль.он не сможет больше получить наставлений от Стенли, никогда не сможет больше устроить тупой просмотр кино с ним. Всё было обречено изначально. Гул машины. Это даёт вновь вздохнуть и попытаться встать,но попытка не оборачивается успехом и отойдя на пару метров, тот снова падает, от неумения держать равновесие на одной ноге. Лодыжка до жути болит,но он кричит слова о том, что бы ему помогли. Хоть кто-то. Любой человек в этой машине. Мужчина с напором хватает Ксено за подбородок, а после лишь с уверенностью в глазах улыбается. —А вот и друг приехал. *** Стенли уже успел пролистать все ленту социальных сетей по несколько раз. Хьюстон опять задерживается и даже не написал об этом, хотя... Это даже не удивительно. Снайпер устало подходит к окну и смотрит на все ещё будующую метель. Следов машины уже и подавно не видно, всё завалено сугробами, которые, мог оценить он, явно были выше колена. Интересно, Ксено ударит его, если решит запульнуть в него снежок? Он обещает это проверить, когда парень придет, точно так же, как и обещает поцеловать в его слегка пухлые губы, вновь получая лёгкий румянец на щеках учёного. Он всегда смущался от таких действий. Но не смотря на столь радостные мысли, в горле засел ком, а в груди было неприятное чувство. Черт. Почему Ксено так задерживается?