Слёзы. Дождь. Зонтик.

— В общем, говорить тут больше не о чем. До этого ещё далеко, но я говорю сейчас, чтобы ты не питал на данную тему иллюзий. И, конечно, не думал заводить никаких "серьезных отношений". Последнее словосочетание мужчина специально выделил, ведь отец считал, что подобные выражения — ерунда, которую ещё следовало бы поискать. Кажется, весь их разговор был настолько неприятным (впрочем, как и обычно), что в памяти юноши с самого начала и до момента, как глава семьи вышел из комнаты, этот промежуток времени представился сплошным черным полотном. Таким темным и непроницаемым, что казалось, протяни руку, и та пропадет. Шэй сидел на месте, глядя в закрытую дверь. Шаги его отца постепенно стихали, оставляя юношу наедине со своими мыслями. Может хорошо, что он забыл, о чем они только что общались? Отец всегда говорил гадости, будет даже лучше, если Канг младший не запомнит хотя бы одну из них. Но ноющая боль где-то внутри говорила об обратном. Плевать, ведь отец сам сказал, что до этого ещё далеко. Юноша приподнялся с места, слегка покачиваясь — ноги затекли от долгого сидения на коленях. Его ждут в другом месте. — Она ещё юна, но из обеспеченной семьи. Для нас огромная честь создать данный союз. — Ты долго, — отметила девушка. В руке у нее располагался стаканчик, а на голове — старая карнавальная маска. Шэй был уверен, что его сестра вряд ли бы стала надевать нечто подобное, а потому, скорее всего, кто-то из одноклассников от скуки нацепил на нее такое жуткое украшение. Впрочем, Итинь было все равно, а потому и младший не возникал. Только поглядывал изредка на страшную вещицу. — Будто меня кто-то ждал, — пробормотал юноша. На это заявление его сестра вздохнула, но грубить не стала. — С таким настроем — да, — прямо ответила девушка и всучила свой стакан с напитком брату, — Попробуй не говорить этого другим, тогда тебя будут меньше называть чудаком. Говорила она без злобы или насмешки. Ее голос был как всегда, спокоен и чист от каких-либо эмоций. — Они и тебя считают чудачкой! — возмутился юноша. — Ну, со мной они хотя бы общаются, — так же спокойно парировала Итинь, но, почему-то из-за этого спокойствия Шэю хотелось ещё больше ее придушить. — О, какие люди! — сильный хлопок по спине, отчего парень едва ли не вскрикнул. Обернувшись, Канг увидел своего одноклассника. — Не думал, что ботанов сюда пускают, — кажется эта идиотская фраза показалась ему пиком юмора, ведь после нее юноша тут же рассмеялся. Шэй сжал кулаки, устало дожидаясь, когда его одноклассник успокоится. — Конец учебного года, Хэй, — вмешалась Итинь, — Разве не справедливо, что и он может присутствовать на празднике? — Ну-у, — парень закатил глаза, — Надеюсь, что он не будет своей духотой портить вечеринку. — Не будет. — Чем клянешься? Было неприятно стоять вот так и слушать, как о тебе общаются в третьем лице. Но Шэй терпел, ведь понимал, что ни словесно, ни физически сейчас он не мог сказать хоть что-то. Один однако ж вопрос заставил подкосить его уставшую мину. — А где же Теруко? — Конечно, им не нужен какой-то парень без статуса и навыков, а потому, раз связями ты так и не обзавелся, после школы отправишься в столицу для обучения. — А что, я должен знать обо всех его передвижениях? Я же не его мать! — Хэй показательно скривил лицо. Наверное его уже начинало подбешивать, что одним из частых вопросов к нему, был вопрос касательно его друга. — Просто вы сами сказали, что придёте вместе, — Итинь равнодушно пожала плечами (непонятно откуда, в ее руке вновь оказался стаканчик). — Точно, — парень почесал затылок от неловкости, — Кажется, его задержал отец. Какие-то дела по дому, они вроде сейчас расширяют сад. Чем-то Теруко и Шэй похожи. Но только, если Канг не мог терпеть своих родителей, то Янвэй, кажется, наоборот, не чаял в них души, хоть и старался не показывать этого. Шэй замечал. Юинь никогда не спрашивала, когда ее сын вернётся домой, а если тот опаздывал, то ругали Шэя не потому, что о нем кто-либо волновался, а потому что их раздражала безответственность собственного ребенка. В таких условиях жизнь его одноклассника казалась Шэю идеальной. Хотел бы юноша снова оказаться в доме Теруко. Однажды он даже подарил миссис Янвей поделку, приготовленную на день матери. Наверное, где-то через пару дней после этого его родные родители и запретили посещать дом одноклассника. Возможно, если бы у него была другая семья, он был гораздо счастливее. Нет... Шэй понимал, что не заслуживал этого счастья. — Почему Итинь до сих пор не обручена, тебя касаться не должно! Она куда самостоятельнее и умнее тебя. Даже без помолвки ей будет не трудно достичь успеха в жизни. А ведь Теруко был влюблен в его сестру. Ну, может не настоящей любовью, но она точно его привлекала. Это неудивительно: не смотря на весь свой странный характер, чудачество как раз и стало ее неотразимой чертой. Парни не могли понять, о чем она думает, да и слухи завистниц всегда играли ей только на руку. Наверное, они даже могли бы пожениться в будущем. Конечно, отец бы не одобрил, но... Теруко ведь имеет шанс стать следующим императором. Перед таким влиянием даже мистер Канг вряд ли бы остался равнодушен. Но, конечно, все это зависело лишь от выбора Итинь. Сестра была самым близким человеком, но даже Шэй порой мог не понимать, о чем же девушка думает. И всё же отец был прав: Итинь куда лучше его, а потому не было бы никаких проблем с тем, чтобы устроить ее жизнь так, как он мечтал. Плохие мысли все назойливее вертелись в голове, обретая форму язвящих голосов. — «Чему ты расстраиваешься, неудачник?» — «Скажи спасибо, что они решили это за тебя. Ты бы никогда не смог справиться даже с такой простой задачей.» — «Или ты на что-то надеялся?» — «Пф, правда решил, что твои мечты хотя бы на крупицу исполнимы?» Шэй знал, что не должен их слушать. Амулет на ноге избавлял жизнь от назойливых голосов, но в моменты морального упадка даже красные бусины были не способны помочь юноше. Он же хорошо справлялся до этого, почему же сейчас эти злые языки звучали так оглушительно громко? Из оцепенения его вывел голос сестры. — Все в порядке? Ты будто призрака увидел. — Сразу двух, - произнес юноша, а затем усмехнулся. Жаль, что это не была шутка. Наверное, Итинь беспокоилась. Юноша не понимал. Может и это он не умел. Обычно говорят, что родственники имеют куда более тесную связь, чем другие. Шэй не особо верил в это, ведь, может он и любил сестру, но иногда ему казалось, будто они оба были с разных миров. Нет, даже не так. Может это он из другого мира, в чужой семье, а именно потому ему настолько все чуждо здесь. Может где-то правда есть семья, которая потеряла своего ребенка и теперь мучается вопросом, где он и все ли с ним хорошо. Но они так не узнают, и Шэй не узнает, и так до конца жизни, пока они не встретятся в загробном мире... Если он будет ему открыт. — Если ты решишь устроить какие-то выходки, знай, что тебе это просто так не аукнется. Я вытащу тебя из-под земли и ты сделаешь то, что я тебе скажу. К концу внутреннего монолога, состоящего из пессимистичных размышлений, Шэй обнаружил, что Итинь и Хэй уже ушли. Он по-прежнему стоял в коридоре, как идиот. Все вокруг веселились, танцевали и пели, кто-то из местных парочек даже целовался по углам. Праздник жизни, никак иначе. Но ноги будто не слушались Шэя, не позволяли юноше влиться в это безудержное веселье. Как странно. Если бы вам предложили выбрать между приятным вечером в кругу веселой компании и холодным одиночеством, раздираемый собственными мыслями, чтобы вы выбрали? Противовес логичному выбору стоял Шэй, чье тело самозабвенно потянуло его на выход. Он пробыл здесь чуть больше десяти минут. За это время на улице мелкими каплями начал накрапывать дождик. С каждым шагом поток каплей будто усиливался, они сами становились крупнее и холоднее. Вода противно лезла за шиворот, а мокрая одежда липла к телу, вызывая максимальный дискомфорт. Стекающие капли неприятно щекотали лицо, отчего приходилось постоянно его протирать рукой. Налипшие волосы хотелось вырвать из головы. Ему все это было мерзко, каждый шаг усиливал неприятное ощущение, уши зудели от восклицаний его демонов. — «Неудачник!» — «Ты даже не смог на вечеринку прийти нормально!» — «Бедная девочка, которой придется выйти за тебя.» Точно... Так вот о чем говорил отец. Воспоминание их разговора нахлынуло внезапно. Его же сосватали с какой-то девчонкой, которая младше его чуть ли не на четыре года. Отец сообщил об этом так внезапно, что от шока у юноши сперва просто отшибло мысли. Теперь он осознавал все так явно, будто мужчина шел по пятам, повторяя вновь и вновь осточертевшие строчки. Снова и снова, шаг за шагом, все ближе и ближе... — Да отстань ты от меня! — Хорошо. Раз ты просишь... Отец бы не отступился так просто. Это даже не был его голос! Канг поднял глаза. Вода больше не стекала по лицу, а глухо ударялась на растянутую водонепроницаемую ткань зонта. Его обладатель был не менее удивлен выпадам Шэя и, кажется, даже не знал, как ему реагировать. К щекам юноши подступил румянец. Как знакомо… — Теруко... — только и сказал Канг, не веря своим глазам. Сердце тут же забилось, как бешеное. Хоть он и был промокшим до нитки, казалось, что холода не существовало. Сейчас юноше было так жарко, что одежда грозилась высушиться от подскочившей температуры. Спустя несколько секунд к Шэю все же вернулся дар речи. — Прости! Это не тебе было! Я просто... — Все хорошо, можешь не извиняться, — Янвэй сочувственно улыбался. Поведение Канга было странным, но, если честно... Как-то не привыкать уже. Теруко выждал ещё пару секунд и, не получив ничего со стороны собеседника, поинтересовался: — Все хорошо? Что ему сказать? Вывалить все, как есть? Нет, они уже не общались так близко. Как иронично, это уже происходило. В первый раз. Не в первый день их знакомства, а в первый раз, когда они по-настоящему узнали друг друга. Дождь, промокший и полностью разбитый Шэй, Теруко с зонтиком. Кажется, тогда родители Канга ссорились каждый день, отчего находиться дома было невыносимо. Точно, это всё уже было. Разве что тогда Теруко ещё не умел читать, а Шэй — сдерживать эмоции. Теперь же, с тяжестью на сердце парень молчал, глупо улыбаясь. Будто в этой натянутой стрункой дуге могло таиться доказательство того, что все хорошо! — Да... Я просто задумался. Идиот! Хотя, если честно, чтобы Шэй не сказал, он бы все равно себя винил. Потому что знал, что в любом случае он, как обычно, сделает всё не так. А как сделать, чтобы все было "так" ему было неизвестно. Может, это была общедоступная информация, которую Канг случайно проспал на уроках, или пропустил в единственный день больничного? Молчание становилось неловким. Благо, из них двоих, Янвэй не был придурком, избегающим социальные контакты. И только по этой причине их связывало все то, что могло вообще связывать. — А я вот иду на вечеринку... По случаю окончания года. Тебя же пригласили? — Да. Я как раз с неё, — признался Шэй, опуская взгляд. Теперь ему было стыдно за то, что он так быстро сбежал. — Да? Мне казалось, ты только недавно выходил из дома. Не подумай — я не следил. Просто помогал отцу в саду и увидел, как ты проходишь мимо. Точно, Хэй говорил об этом. Кангу стало ещё более неловко. — Я... Ну, мне стало скучно и я ушел. — Что, там настолько плохо? — попытался пошутить Янвэй, но по лицу одноклассника понял, что лучше не стоит, — Тебя же не выгнали? — Что? Нет… Я сам. — Ну, хорошо… Оглядев конструкцию, укрывающую их от дождя, Теруко вновь опустил взгляд на одноклассника, а затем сказал: — Давай хоть до дома тебя провожу, а то совсем промокнешь. — Что?... Кажется, внутри Шэя что-то рухнуло. Почему? Неужели Теруко так хочется возиться с неудачниками? Канг смотрел на собеседника так поражено, что тому даже стало неловко. — Я будто тебе предлагаю с крыши спрыгнуть, Шэй... — А, — юноша тут же опомнился, заливаясь краской, — Прости. Он не знал, что сказать в ответ, поэтому просто сделал шаг в сторону дома, не отводя взгляда от Янвэя. Тот намек понял и ступил следом, вновь укрывая одноклассника от холодных капель. Когда-нибудь Канг научится говорить прямо. Теперь они шли обратно. Теруко больше ничего не говорил, а Шэй сгорал от стыда, переживая обо всем, что только можно. — Из-за меня ты теперь опаздываешь. Прости... — неловко мямлил юноша себе под нос. — Все хорошо. Пять минут погоды все равно не сделают, — спокойным голосом говорил Теруко, и Шэй правда теперь верил, что ничего плохого в этом нет. Как давно они шли под зонтом вместе... Тогда Шэй держался за рукав провожающего, потому что смотрел себе под ноги. Стоило поднять взгляд, и его глаза тут же наполнялись слезами, размывая все вокруг. Как давно это было... Казалось, что расскажи все проблемы, и станет легче. Теруко вряд ли понимал друга, но его небезразличия было достаточно, чтобы Канг чувствовал себя лучше. Сейчас он уже не может открыто делиться всем, что его волнует. Родителям не нравилось их общение, и Шэй боялся, что, если рискнёт, то они тут же примут меры. Ему было тяжело разрывать отношения в первый раз, на второй, кажется, было бы легче умереть. Теруко ничего не спрашивал. Может понимал, что не стоит переступать невидимую грань. Канг хотел верить в этот вариант, чем в тот, что Янвэю было все равно. — "Лицемер! Не просишь помощи, но ждёшь, чтобы люди сами к тебе лезли!" — "Эгоист! Думаешь, ты один с проблемами?" Было невероятно скверно. Канг даже вцепился в плечо, сжимая рукав. Так хотелось, чтобы дорога не кончалась. Чтобы они завернули, а там — то же самое место, что и поворот назад. Просто хотелось идти дальше. Можно даже молчать всю дорогу. Просто идти. Но, как бы сильно он не мечтал, мечты редко становятся явью. Вдали блестели ядовитым желтым светом окна родного дома. Никаких силуэтов внутри. Никто не следил за ними. Шэй понял, что это был последний шанс, чтобы не возвращаться. "Я хочу обратно" — Почему ты остановился? — спросил Теруко. Шэй смотрел на него молча, не решаясь произнести что-либо вслух. "Не оставляй меня тут. Пошли обратно, пожалуйста." Пальцы сильнее сжали руку. Кожа начала ныть от такого сильного натиска. "Если я вернусь домой, все будет, как раньше. Не оставляй меня." "Я вернусь обратно на вечеринку." "И буду правда смеяться над всеми идиотскими шутками." "И все расскажу, что попросишь." "Я не смогу этого сделать, если ты уйдешь." — Я дальше дойду сам, спасибо. Собственные слова звучали неестественно. Приходилось ломать что-то внутри, чтобы продолжать произносить звуки, напоминающие речь. — Хорошо, — Янвэй усмехнулся, — Я не шибко нравлюсь твоему отцу, так что понимаю. — Нет, это... — Все хорошо, честно, — парень похлопал Канга по плечу. На его лице не было ни разочарования, ни обиды. Пусть он не понимал всего, что творилось в голове у Шэя, но прекрасно видел, как на него смотрел отец семейства Канг. И не хотел создавать проблем для одноклассника. — Прости меня. — Все хорошо. — Прости... — Все в по-ряд-ке. Не переживай. Хорошо отдохни на каникулах! И встретимся в школе, да? Канг грустно кивнул. На глазах снова наворачивались слезы, благо теперь, когда зонт вновь перестал его укрывать, капли дождя могли скрыть это недоразумение. — Беги домой а то заболеешь! — Ага. — И переоденься в сухое! — Хорошо — И... Последние слова не были слышны, ведь их обладатель скрылся за поворотом. Канг стоял на месте, ожидая, когда Теруко выглянет оттуда снова. Но никто не вышел. Он стоял достаточно долго, чтобы наконец сделать маленький шаг в сторону ушедшего. Почти сразу Шэй развернулся, закрывая лицо руками. Тело затряслось так, будто каждый удар капли отзывался на коже рябью. Голос звучал противно жалобно. Ему хотелось заглушить этот неприятный звук, но становилось только громче. От холода и слёз даже подступила икота. Он чувствовал себя таким разбитым и ненужным. Как тогда, когда они только встретились. Слёзы, дождь, зонтик. Но теперь все наоборот.