***
Юная Микаэла Рид лениво листала карманный определитель видов животных и растений Шотландии. На плотных глянцевых страницах, приятно щекочущих нос запахом типографии, вспыхивали соцветия примул, колокольчиков, вереска и чертополоха. Во второй части книжки на неё смотрели внимательные глаза тетеревов, мышей, выдр и оленей. “Благородный олень (лат. Cervus elaphus) — один из самых крупных представителей семейства оленевых. На Британских островах представлен подвидом Cervus elaphus scoticus, шотландским благородным оленем. На данный момент популяция настолько высока, что угрожает реликтовым лесам Каледонии и редким видам растений. Отстрел пока что является самым эффективным средством сдерживания роста…” “Бедняги”, — подумала девушка. “С другой стороны, леса тоже жалко”. — Мика! Мы на месте! Скоро швартоваться будем! — раздался голос отца с верхней палубы. — Иду! — ответила Микаэла и бросила определитель в рюкзак. Яхта “Морской чёрт” зашла в воды каменистого залива в малообитаемой местности, коих в Шотландии из-за не очень гостеприимного климата было множество. Не успел капитан Рид подвести судно к причалу, как Микаэла в предвкушении новых приключений спрыгнула с борта на доски, перемахнув через шестифутовый разрыв. — МИКА! — рявкнул он. — Сколько раз повторять?! Не прыгать за борт по ходу движения! — Простите, капитан! — Ещё раз так сделаешь — будешь скребком чистить борт от морских желудей. Одна! Вручную! — подчеркнул отец. — Ладно, раз ты уже там, помоги закрепить кормовой швартов. Угроза была скорее шуточная, но в свои пятнадцать лет Микаэла всё ещё воспринимала такое всерьёз и потому надула щёки в обиде, пока вязала верёвочный узел. Не упала же она за борт, в конце то концов, зачем кричать так? Погода для сентября стояла на удивление хорошая — сквозь облака с комфортной периодичностью проглядывало солнце, прогоняя утренний озноб. Чтобы доплыть к цели поездки к полудню, им пришлось выйти в плавание ещё до восхода солнца. Место представляло собой небольшое поселение с удобным причалом на пути к горному лесному массиву, к которому семейство Рид решило устроить поход. Оставив часть вещей на “Морском чёрте”, они тут же отправились в путь по бугристым склонам, устланным шапками пурпурно-лилового вереска. Больше моря Микаэла любила только горные леса. Здесь ей нравилось абсолютно всё. Сизые дали вершин, уже слегка припорошенные снегом. Пряный воздух вокруг сосен, чьи янтарные стволы-колонны навевали мысль о лесном храме. Камни из первобытных времён, обгладываемые неоновыми лишайниками. Вечно весёлые ледяные ручьи, сбегающие среди пушистых мхов и папоротников. Щебетание птиц и стрёкот потревоженных белок. Она могла бесконечно перечислять и восхвалять величие земель своих предков невидимому слушателю в голове. — Мика! Не отставай! — голос отца вырвал её из раздумий. — Хорошо, хорошо! Микаэла всё время притормаживала на пути, что-то собирая: то пучки душистых трав, то запоздалую суховатую чернику. Большинство цветоносов, кроме вереска, уже отцвело, поэтому львиная доля содержимого рюкзака Микаэлы состояла из пурпурных веточек. — И что ты с этим богатством собираешься делать? — со свойственными ему весёлыми нотками поинтересовался Рид старший. — Опять для своих ведьмовских штучек? — Что-то вроде того, — буркнула под нос Микаэла. Она всё ещё смущалась признаваться в своём увлечении викканством и что в данный момент собирала “дары природы” в честь Мабона, праздника осеннего равноденствия. — Слушай, раз так, наколдуй мне тогда удачу для машины. А то ей-богу надоело штрафы платить. Микаэла прищурилась. Иногда она не понимала, подтрунивает над ней отец или говорит серьёзно. — Так паркуйся правильно. Тогда и удача не нужна будет. — Да я пытаюсь! Вот только яхту пришвартовать проще, чем поставить тачку. Меня всего полгода тут не было, а правила парковки как грибы после дождя размножились! Я тебе говорю, они специально изобретают их каждый год всё больше, чтобы стрясти с честного народа денег. — Капитан Рид, я в вас верю, — Микаэла со скрытым ехидством ободряюще похлопала отца по плечу. — Вы обязательно выучите все правила. А вот с магией лучше не шути… Ай! Прямо в лоб девушке прилетела здоровенная шишка, оставив после себя расцветающее красное пятно. Шипя от боли и протирая место удара, Микаэла посмотрела вверх — с ветвей на неё громко цокала ярко рыжая белка, победоносно размахивая хвостом. Рид старший взорвался от смеха: — Ха! Вот это снайпер! В первый раз такое вижу! Ха-ха! Чем же ты ей не угодила? Микаэла погрозила белке (и немного отцу) кулаком и подобрала шишку. Говорят, белки приносят послания от богов. Но эта явно выражала своё собственное весьма нелицеприятное мнение.***
Микаэла внезапно прервала свой затянувшийся сбор растений с постоянной сверкой по определителю видов. Что-то не так. Уже минут десять как она не слышала голоса отца, зовущего её ускориться. И что ещё хуже: незаметно для неё с гор опустился молочный туман, опутавший лес холодным одеялом. Настолько плотно, что лесной купол в вышине теперь с трудом проглядывался. Девушка поёжилась и накинула на себя куртку. — Капитан Рид! Привычного задорного ответа не последовало. — Папа! — ещё громче крикнула Микаэла. Её голос потонул в мягкой мглистой вате. Она всерьёз забеспокоилась. Куда мог пропасть отец? Наступал вечер, и они уже возвращались к заливу. Да, обратный маршрут немного отличался, но не могли же они так легко заблудиться и разойтись. Девушка выдохнула и успокоила себя. Здесь всё истоптано туристическими тропами с указателями: они в любом случае выберутся из леса, вместе или по отдельности. Микаэла посмотрела на компас. Нужно двигаться на юго-запад. У моря им точно будет проще встретиться. Продолжая изредка звать отца, она спускалась по каменистой тропе. Постепенно тропинка становилась всё более пологой, а светлая сосновая роща сменилась тёмным густым ельником. В тумане еловые лапы ветвей выглядели гораздо более зловещими, чем того хотелось бы Микаэле. Иной раз размытые силуэты деревьев принимали совсем уж неприятно живые очертания. Звериные. — Папа?! Она попыталась прогнать голосом наваждение. Привычная тишина наконец прервалась новым, нарастающим со спины звуком. Тум-тум-ТУМ! - Папа? Пугающий топот приближался с сумасшедшей скоростью. Девушка едва успела отскочить к деревьям — мимо неё на всех парах пронёсся огромный олень и также быстро скрылся во мгле впереди. Она успела заметить, что у него были окровавленные рога, увешанные тёмными ошмётками сброшенной кожи.Cervus elaphus
Сердце Микаэлы бешено отбивало ритм страха, а сама девушка с ужасом смотрела туда, куда исчез олень. Если бы она не среагировала вовремя, этот зверь просто снёс бы её и растоптал кости копытами. Или нанизал бы на острые рога — они как раз полиняли к осеннему гону. И неизвестно ещё, какая из смертей хуже. “Глупое животное...” Переведя дух, Микаэла продолжила путь. Ох и будет, что рассказать отцу! А может, лучше и не рассказывать всё в подробностях, перепугается же ужасно. Она просто скажет, что со зверьем ей сегодня не везёт. Вспомнив про белку, она достала ту самую сосновую шишку и стала задумчиво вертеть её пальцами, чтобы чем-то занять свои руки. “Может, это было предупреждение? Знак?” — неожиданно подумалось ей. Не прошло и ста ярдов, как ельник расступился, открывая — насколько позволял туман — вид на поляну. И какой-то дом. Девушка сначала обрадовалась, думая, что вышла к пристани, однако при приближении к зданию быстро поняла, что обозналась. Обветшалая крыша провалилась, серая кладка камней была разбита и заросла растениями, а одна стена и вовсе обвалилась, обнажая темноту внутренних помещений. Здесь явно не жили уже очень давно. Несколько десятилетий, если не целое столетие. Слух уловил шум воды: дом стоял прямо у горной реки. Присмотревшись повнимательнее, Микаэла поняла, что здание являлось водяной мельницей; рядом даже валялась груда досок, которая когда-то была колесом. Ей стоило идти дальше, но что-то не отпускало её внимания. Мельница казалось странной и чем-то отличалась от обычных построек в этом регионе. В ней было что-то не здешнее. А ещё темнота внутри, не прикрытая стеной, не давала покоя. Она казалось слишком… чёрной. Неестественно чёрной для пока не угасшего дня. И как будто… издавала звуки? Волосы на голове Микаэлы зашевелились. Напуганная перед этим потерей в тумане и мчащимся оленем, её нервы сдали и теперь посылали всё более явственные сигналы к бегству или сражению. “Сделай хоть что-нибудь!” — будто кричали они. Не придумав ничего лучше, Микаэла швырнула шишку, которую до этого всё вертела в руке, прямо в зияющую темноту мельницы. Что-то должно было развеять пугающую неизвестность. Тук! Громкий утробный рёв, переходящий в визг, разорвал затишье. Из прогалины в доме кто-то яростно пытался выбраться, взметая во все стороны каменную крошку. Это был тот самый олень с красными рогами. Темнота мельницы, будто живая, потянулась за ним сквозь обломки и провела по его спине одним из своих отростков, отчего животное взревело ещё сильнее. Хаотично отбиваясь копытами, оно наконец вылетело из удерживающего его здания и помчалось прочь. Деревянные перекрытия начали обрушиваться, увлекая за собой стены и окончательно лишая мельницу её облика, однако Микаэла не стала наблюдать за разрушением, последовав примеру оленя. Она не останется здесь ни секунды более. Дорога дальше мельницы не шла, однако тропа в высокой траве, проторенная обезумевшим от страха животным, вполне сгодилась для отступления. Главное, что она вела вниз по склону, к заветному морю. Девушка бежала, не останавливаясь. Вскоре она начала замечать, как на примятых листьях и коре деревьев стали появляться пятна тёмно-красной жидкости. Олень был сильно ранен… той тьмой? Микаэла мотнула головой, словно отбрасывая мысль. Этого быть не может. Должно быть, зверь просто провалился под сгнивший пол и не мог выбраться. А когда она кинула шишку, то напугала его, заставив в спешке разломать ловушку, и наверняка какой-то штырь или обломок вспорол ему кожу. Однако…Она готова была поклясться, что тьма внутри мельницы имела форму чёрных когтистых отростков.
Дыхание сбилось, ноги то и дело подкашивались, но деревья уже начали редеть, а видимость в тумане становилась всё выше. Сквозь слабеющую мглу забрезжили огни, послышался шум катеров и прибоя. И голоса людей. Целая группа направлялась в её сторону, освещая пространство перед собой фонарями. — Мика! — Папа! Радости и облегчению Микаэлы не было предела. Из последних сил девушка добежала до отца, рванувшего в её сторону, и потонула в его тёплых родных объятьях. — Мика, как же ты меня напугала! Я тут уже поисково-спасательную операцию начал! Где ты была? Я кричал, звал тебя… — Прости, я… я просто собирала травы, пока ты шёл впереди, и тут этот дурацкий туман вдруг опустился, и тебя нигде не было… Сколько времени прошло? И правда, почему так темно? Микаэла совершенно упустила тот момент, когда настали сумерки. — Уже солнце село! Тебя не было почти два часа. Микаэла была в растерянности. Прошло два часа? Как такое может быть? Она от силы минут двадцать плутала по лесу, да и пробежка за оленем была не такой долгой… — Па, впереди меня бежал олень с красными рогами, вы его не видели?.. — на одном дыхании взволнованно спросила девушка. Она не помнила, в какой момент оборвался кровавый след перед ней. — Что? Какой ещё олень? — Он проложил мне дорогу сюда. Олень был ранен, ему надо помочь… — Не говори глупостей. Это дикое животное, само разберётся, — прервал её отец. — Потом расскажешь о своих похождениях, пошли. Я выдам тебе горячий какао, ужин и сто страниц нравоучений о том, как нужно себя вести в лесу и как надо слушаться старших! — Но… — Никаких “но”! Не перечь капитану! — Есть, капитан! Перспектива выслушивания нотаций не особо расстроила Микаэлу в этот раз. Это было совершенно неважно по сравнению с радостью от того, чтобы быть найденной. Собравшиеся для поиска люди искренне поздравляли их с воссоединением и провожали к "Морскому чёрту". Микаэла напоследок обернулась. Туман ретировался к горам, словно напуганный людским светом и гомоном. Оленя нигде не было видно. Должно быть остался там, в белой пелене. Микаэла надеялась, что с ним всё хорошо.Со временем Рид всё больше уверялась в том, что в тот день она попала в потусторонний мир, а краснорогий проводник помог ей вернуться обратно. Ведь туманы размывают границы между мирами, особенно в дни солнцестояний и равноденствий. Это знает каждая ведьма.