***
Хобарт Браун — бездомный. Ну, по крайней мере, официально у него нет ни работы, ни дома. На самом деле, у него есть пара его укромных квартир, которые не его и заброшены, а так же по словам Павитра больше напоминают свалку. Хоби может признать, что в них особо не поживешь. Перекантуешься ночью, залечишь свои раны — в лучшем случае. Жить там постоянно? Стабильно? Каждый день? Невозможно. Хоби и не хочет этого. Постоянство — путь к конформизму, а конформизм губит ум. Хобарт не собирается попадать в эту ловушку. Так что да, Хобарт Браун — бездомный. Но, зато у него есть часы для межпространственных путешествий и лучший друг, который ненавидит британское правительство так же сильно, как и сам Хоби. А у лучшего друга почти всегда есть карри. Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда Хоби скучно, он прыгает на Землю-50101 и бессовестно отрывает Павитра от любых якобы важных дел. Для этого и нужны лучшие друзья, не так ли? Этот раз должен был быть именно таким. Хоби должен был ворваться в комнату Павитра, вырвать его из рутины на небольшой патруль, а потом бессовестно сесть за стол, чтобы наблюдать, как Павитр работает у плиты, как солнечный свет скользит по его загорелый коже и притворяться, что не хочет коснуться своего лучшего друга там, где не должны быть руки друзей. Но в этот раз все не так. Хоби достаточно того факта, что Павитр лежит на полу. Ему не нужно даже смотреть на лицо лучшего друга, чтобы знать, что там за выражение лица. Хоби ненавидит это выражение лица, когда губы чуть поджаты, брови сведены вместе, а глаза смотрят в никуда, наполненные непролитыми слезами. — Йоу, что стряслось? — Хоби садится прямо на подоконник, стягивает маску, у чуть наклоняет голову, приглашая друга на разговор. — Гаятри, — начинает Павитр, сердце Хоби замирает. Все знают, что участь девушек Человека-Паука незавидна, что судьба Гвен незавидна, и Хоби крепче сжимает подоконник, боясь того, что Павитру пришлось пережить, пока Хоби рядом не было. Он заталкивает ту часть себя, что ненавидит одно имя девушки, подальше. — Мы расстались, — заканчивает Павитр. — О, — непроизвольно срывает с губ Хоби. Этого он точно не ожидал. У пары было все хорошо, даже замечательно, хотя это заставляло Хоби бить преступников чуть сильнее, чем следовало, Хоби может это признать, но только себе. Майлз никогда этого от него не услышит. Может быть, Майло. Он поймет. Майлз — тряпло, и Хоби без понятия, как ему удавалось скрывать от родителей тайну своей личности целый год. — Что ж, она дура. Павитр поворачивает голову к нему. — Это я предложил расстаться, — невозмутимо говорит он. — Ох, — Хоби замирает. Он не ожидал этого. Павитр был без ума от Гаятри, тошнотворно мило влюблен. Он заставил даже Майлза закатывать глаза, так что услышать то, что именно он решил разорвать отношения? Хоби не был к этому готов. Просто на всякий случай, он проверил часы. Да, определенно измерение Павитра. Определенно его Павитр. Решил расстаться с Гаятри. Павитр. — Ну, у тебя должны были быть веские причины. Павитр закрывает лицо руками и тихо смеется. — Ты такой необъективный. — Я твой лучший друг, — Хоби пожимает плечами. — Конечно, я не объективный. Так, почему же ты решил расстаться с мисс идеальной девушкой мечты? Выяснилось, что она говорит чай масала или что-то похуже? Павитр убирает руки от лица и смотрит прямо на Хоби. Панк смотрит в ответ. Взгляд Павитра сложный, он будто задумчивый, печальный, но и расчётливый. Впервые за долгое время, Хоби не может расшифровать своего лучшего друга. — Мы были бы несчастны вместе, — наконец говорит Павитр. — Не так давно я понял это, — Хоби знает, что за этим есть что-то еще, что-то, что Павитр не хочет ему говорить. — Но ты здесь не за моими любовными муками, не так ли? — он криво улыбается. Это еще не его Павитр, но уже ближе. — Честно? Я за карри. Павитр смеется. В груди Хоби теплеет от этого звука. — Конечно, — Павитр подымается с пола. — Это единственная причина, по которой ты ко мне приходишь. Хоби пожимает плечами и идет вслед за другом. Он как всегда садится за стол, а Павитр как обычно приступает к готовке отработанными движениями. Он всегда знал свое дело. Хоби все так же наблюдает, и немного вины исчезает. Теперь он хотя бы любуется не чьим-то парнем, а просто своим лучшим другом. Это все еще хреново, но Хоби к этому уже привык. Так же, как и к тому, что ему не стоит ждать большего.***
Павитр Пракхакар собирается умереть в одиночестве, старым несчастным человеком-пауком. Прошло уже три месяца с тех пор, как он понял, что безвозвратно влюблен в своего лучшего друга британца, два с тех пор, как он расстался с Гаятри, что было очень больно, и он все еще так же несчастно влюблен, как и в тот самый день. Павитр не уверен, что это когда-либо пройдет. Особенно если Хобарт Браун, будь он неладен, продолжит носить эти чертовы кожаные штаны, которые, конечно, притягивают взгляд Павитра, но проблема не в этом, проблема в том, что они притягивают взгляд не только Павитра. — В такие моменты я рад, что ты не умеешь убивать взглядом, — голос Майлза 1610 заставляет Павитра отвлечься от его отчаянных попыток сжечь новую женщину-паука взглядом. — Что Лейси тебе такого сделала? — Майлз берет в руки свой бургер в виде Мигеля О`Хара, Павитр знает, что Майлз берет его только на зло настоящему Мигелю. — Она, вроде как, хорошая, и отлично справляется со своими обязанностями. — Она Паук всего пару месяцев, — бурчит Павитр, потому что что еще он может сказать? Что ему не нравится, как она смотрит на Хоби? Как ее взгляд задерживается на его пышных волосах, гитаре и уж тем более, этих кожаных штанах? Павитр точно сожжет их. Он проберется во вселенную Хоби и сожжет их. — Ты был Пауком лишь четыре месяца перед тем, как тебя пригласили, — парировал Майлз. — Хм, в этом и причина? Завидуешь? Павитр хватается за эту догадку. Пусть будет так. Пусть он будет мелочным и завистливым в глазах Майлза, лишь бы тот наконец бросил эту тему. Поэтому Павитр фыркает и отворачивается. Ни отрицает, ни подтверждает. Он хороший актер. Он чувствует, как взгляд Майлза испытующе изучает его, пока сам Павитр ждет заветное «Ага» и дружеское поддразнивание. — Дело в Хоби? — вместо этого спрашивает Майлз. Павитр вздрагивает и в ужасе поворачивается к своему другу. Лишь после этого он понимает, что выдал себя с потрохами. Ухмылка Майлза широкая, и Павитру хочется его ударить. — Знаешь, я всегда думал, что вы отлично смотритесь вместе, — Майлз подымается, забирая уже пустой поднос — когда он успел все съесть? — и уходит, бросая на последок. — Тебе стоит пригласить его на свидание, и тогда узнать его ответ. Павитр в ужасе. И все еще хочет сжечь эти чертовы кожаные штаны.***
Хобарт Браун все еще бездомный. Он бездомный, но Земля-50101 не единственное измерение, в которое он прыгает. На Земле-42 царит разруха, беспорядки и настоящая анархия. Хоби нравится бывать здесь. Также ему нравится здешний паук не-паук Майлз Моралес, которого все привыкли называть Майло, а тот все еще никому не выбил за это зубы. Майло классный чувак, он отличается от остальных, кто входит в сообщество пауков хотя бы тем, что формально в него не входит. У него есть часы, но их сделал не Мигель, потому что Мигеля Майло ненавидит до чертиков, а также у него есть чувство стиля и PS, в которую Майло умеет играть. Хоби тоже умеет играть, так что то, что он периодически появляется здесь, не должно быть удивительно. Они бьют друг другу лица в Мортал Комбат, у них есть пицца, купленная Аароном, и вечер проходит замечательно. — Ты влюблен в Павитра. Хоби чуть не роняет приставку. Майло даже не останавливает игру, он продолжает избивать персонажа Хоби, и панку на секунду кажется, что это хитроумный план Бродяги, как победить. Хоби решительно настроен не дать ему это сделать. — С чего ты взял? — безразличным тоном говорит он. Майло имеет наглость усмехнуться. — Он гребанное солнце, а таких как ты всегда тянет к таким как он, — Майло откидывается на спинку дивана, Хоби пододвигается ближе, отчаянно пытаясь сосредоточится на бое, в котором Майло безжалостно вытирает им пол. — Да и это заметно. Как только он появляется в комнате, кажется, все остальное перестает иметь значение. Готов поставить на то, что ты искренне желал придушить Лейси за то, что она не дала тебе пообедать с ним вчера. Хоби знает, что Майло не было в штабе, он появляется там очень редко и по веским причинам, а значит ему донесли. Только один человек мог это сделать. Как уже говорилось, Майлз — тряпло. Хоби ничего не отвечает Майло. Ему нечего ответить. Он собирается просто проигнорировать это. — Знаешь, тебе стоит пригласить его на свидание. Он не откажет. «GAME OVER» — гласит кровавая надпись на экране. Хоби фыркает и отбрасывает контроллер. — Только после того, как ты пригласишь Майлза, — парирует он. Но Майло не смущается в ответ. Его губы растягиваются в ужасно гадкой ухмылке. — Уже, — отвечает он, отложив контройлер и скрестив руки на груди. — Все прошло прекрасно. Челюсть Хоби отвисает. Майло собирался вытереть им пол не только в игре. — Ебать, — шепчет он. — Не может быть. Ты врешь. Майло слишком самодоволен, чтобы врать, и Хоби это знает. Майло знает, что Хоби знает. — Знаешь, тебе действительно стоит попытаться, — говорит Майло. — Это может быть проще чем тебе кажется. — Он мой лучший друг. — Я твой лучший друг, — парирует Майло. — Павитр — твоя огромная влюбленность, потому что клянусь, если бы ты хотя бы раз посмотрел на меня как на него, я бы тебя ударил. — И Майлз. — О да, он тоже. Наверняка с электричеством и исподтишка. Хоби прищуривается. — Откуда тебе знать, что это не будет катастрофой? У Майло нет ни единой причины знать, что все пройдет хорошо. Майло не знает Павитра. Но вот Майлз почти лучший друг Пави, а Майлз — тряпло и, видимо, встречается с Майло. Может быть… просто может быть, что- Телефон Майло звенит. — Алло, дядя? — Майло снимает трубку, внимательно слушая. Он периодически кивает и угукает. — Понял, сейчас буду, — он соскакивает с дивана. — Мне пора, труба зовет, и ты не приглашен, — Майло смеривает Хоби взглядом. — Ой, да брось, в прошлый раз все было замечательно. — В прошлый раз ты подорвал полгорода, — фыркает Майло и исчезает в своей комнате. Хоби знает, что больше ему ловить тут нечего. Но впервые за все время, ему кажется, что у него есть надежда.***
Павитр понимает, что собирается умереть в одиночестве, несчастным, но не старым человеком-пауком. Он лежит на холодной земле, не видя ничего, заваленный обломками, и чувствует, как кровь разливается вокруг него, пока его сердце бьется очень быстро, стараясь компенсировать кровопотерю, но по итогу лишь усугубляя ситуацию. Его сердце всегда подводило его. Павитр не чувствует боли. Это шок, он знает. Его мозг пытается спасти его, защитить от боли, и Павитр должен быть ему благодарен. Но он не благодарен. Боль лучше, чем опустошающее знание того, что он умирает. Ему шестнадцать, и он умирает. Он даже не в своей вселенной, он защищает даже не родной город, и, может быть, это эгоистично, но Павитр не хочет умирать за чужой город. Он вообще не хочет умирать. Он хочет жить, он хочет обнять свою тетю, покормить бездомных собак, он хочет приготовить карри для Хоби и видеть, как тот наслаждается им, знать, что тот нормально поел хотя бы сегодня. Он хочет сказать, что любит его. Павитр чувствует, как слезы начинают скатываться из уголков глаз. Он должен был сделать это раньше. Он должен был сказать это в тот вечер, когда порвал с Гаятри, когда Хоби сидел на его подоконнике, обеспокоено глядя на него. Тогда бы у них было время. Тогда бы они могли сходить на пару свиданий. Если бы Хоби сказал «да». В последние минуты жизни Павитр готов потешить себя этой фантазией. Но тогда Хоби было бы сейчас намного больнее, и желать это эгоистично, но Павитр умирает здесь, в одиночестве. Он может позволить себе быть немного эгоистичным хотя бы в собственных мыслях. — Павитр! Крик громкий, он недалеко. Павитр думает, отвечать или нет. Он не хочет умирать в одиночестве, но так же он не хочет умирать у кого на глазах. Его дядя умер у него на глазах. Другие пауки тоже видели много смертей. Павитр не хочет добавлять к ним еще одну. Особенно с учетом того, что звал его Хоби. Павитр может быть эгоистичным в мыслях, но не в действиях. Никогда не в них. — Сигнал часов идет откуда-то тут! Майлз звучит совсем как в тот день с Пятном, так что все должно быть действительно плохо. Ладно, он умирает, это достаточно плохо. Павитр слышит, как смещают обломки, как откидывают куски бетона, наконец обнажая его воздушный карман. Павитр видит голубое небо. А затем Хоби нависает над ним. Его маска на месте, но одна линза сломана, и его красивый карий глаз заполнен страхом. По краям зрения Павитра мутнеет. — Пави! О боги! Пави, смотри на меня, — руки Хоби холодные, его пальцы длинные и покрыты мозолями от игры на гитаре. Но они держат щеки Павитра так, будто он драгоценен. Павитр улыбается, по его губам тоже течет кровь, но, возможно, это не видно за маской. Поднять руку — невероятно тяжелое испытание, но он делает это. Если на что он и хочет потратить свои последние силы, так это на то, чтобы коснуться Хоби. — Хоби, — шепчет он, глядя на чужую маску, но видя за ней лицо. Он может так живо представить себе это лицо. Он знает каждую его деталь, он запечатлел ее в своей памяти, будто высек на камне. — Молчи, блять, молчи, — Хоби кладет руки на рану, давит на нее, пытается остановить кровотечение. — Просто сохрани силы. — Хоби, — снова зовет Павитр, игнорируя просьбу лучшего друга, своей безответной любви. — Я расстался с Гаятри. — Я знаю, а теперь заткнись, Помощь! — кричит Хоби. — Мне срочно нужна медицинской помощи! — Я люблю тебя, — говорит Павитр. Хоби замирает, подымает на Павитра свой взгляд, а тот касается его щеки. — Я люблю тебя, — повторяет он, и все темнеет.***
Звук падения руки Павитра самый громкий звук в жизни Хоби. После него наступает тишина. На самом деле, вокруг ни черта не тихо. Вокруг шумно, Майлз что-то кричит, кто-то суетится. В какой-то момент Хоби оттаскивают в сторону, и бригада скорой помощи пауков забирает Павитра. Они что-то делают, Хоби не может связать их действия с реальностью вокруг него, открывается портал, Павитра грузят на носилки, привязывают к ней, и исчезают. Вокруг него все еще шумно, а он все еще ничего не слышит. Его кровь стучит в его ушах. Чужие слова стучат в его ушах. «Я люблю тебя» Павитр сказал это ему. Павитр сказал это, глядя ему в глаза. Павитр сказал это, умирая. Но он не мертв. Павитр не мертв. Теперь он не имел права умереть. — Пойдем, — знакомая фиолетовая перчатка ложиться ему на плечо. Бродяга? Что он тут делал? У него не было ни единой причины быть здесь. — Пойдем, — настойчиво повторил тот. — Тебе нечего тут делать. Хоби кивает. Да. Да. Он должен быть не тут. Сейчас он должен быть не тут. — Нам нужно в штаб, — говорит он. — Нет, — возражает Майло. — Тебе и там нечего делать. — Он сказал, что любит меня, — шепчет Хоби. Майло не выглядит удивленным. — Мы пойдем ко мне, — Майлз появляется рядом, он напряжен, он зол, но он тоже не удивлен, хотя явно слышал слова Хоби. Два придурка. — Мы пойдем ко мне, примем душ и поедим. Потом мы поспим. К этому моменту… все будет ясно, — его голос сдавливается, и Хоби как-то отстранённо понимает, что Майлз тоже хочет быть в штабе, он хочет сидеть у дверей в операционную и ждать. Но Майло тут, и он не позволит им этого. Может быть, для этого Майлз его и вызвал. Майлз единственный, кроме Хоби, кто мог его вызвать. Несмотря на все усилия, план не работает. Они успешно справляются с первыми тремя пунктами, но не не с последним. По крайней мере, не Хоби. Его мозг не позволяет ему уснуть. Он подымается с пола, выбирается из спальника, так тихо, как только может. В комнате стоит мертвая тишина. Хоби все еще слышит голос Павитра. «Я люблю тебя» Это шепот, почти хрип, он не громкий, но он оглушает Хоби и не дает ему спать. Панк смотрит на чужую кровать. Майлзы спутались в тесный клубок, Паук Земли-1610 прячет голову у груди своей альтернативной версии. Что-то подсказывает Хоби, что он слушает чужое сердцебиение. Павитр всегда так делал, в те редкие моменты, когда Хоби оставался у него на ночь. Хоби собирается открыть портал, когда замечает взгляд карих глаз. — Напиши нам, — шепчет Майло, и это разрешение. Хоби ему за это благодарен. Он появляется в штаб-квартире, и все же садится у двери в операционную Через три часа он получает известие, что Павитр будет жить. Еще через полчаса, его пропускают в палату. Кожа Павитра все еще контрастирует с белым бельем, но Хоби видит, какая она бледная. Рядом с кроватью висит мешок крови, который медленно капается через трубку в вену к его Пави. Они все еще не восполнили весь объем кровопотери. Хоби садится у койки, касается чужой руки. Она теплая, и Хоби хочется плакать, потому что лицо Павитра было таким холодным под его руками почти шесть часов назад, а это так неправильно. Павитр много чего, но никогда не холод. Хоби подносит руку к губам, целует костяшки. — Я тоже тебя люблю.***
— Знаешь, Павитр, ты настоящий придурок. Павитр не может понять, чей именно это голос. Он похож на голос Майлза, но он достаточно грубый, чтобы больше напоминать Майло, но у Майло нет ни одной причины быть тут. Павитр горд собой. Он еще не открыл глаза, но он помнит, что случилось, а так же может понять, где он сейчас. — И прямо сейчас, не смотря на то, что ты мой лучший друг, я солидарен со своим парнем. Ты — придурок. Ах. Значит, первое, все же был Майло. Павитр слабо стонет и открывает глаза. Потолок белый, слева от него есть окно. А у его койки с двух сторон сидят два Майлза и играют в карты. Одного высокого панка нигде не видно. Павитр закрывает глаза и желает их больше не открывать. — Ну, конечно, — Майло ворчит. — Ты пришел в себя сейчас. Сейчас, а не в те десять часов, которые Хоби сидел тут. — Придурок, — фыркает Майлз. — Уно, кстати, — говорит он. Павитр открывает глаза. — Хоби был тут? — Ага, — Майло закатывает глаза, выкладывая следующую карту — Ты признался ему в любви на смертном одре и ожидал, что он просто забудет об этом? Кстати, это было очень эгоистично, с учетом того, что ты собирался умереть. Ужасно эгоистично. — Мне пришлось вырубить Хоби током, чтобы он поспал, — Майлз скидывает последнюю, злобно ухмыляясь. — Мигель был готов ввести ему транквилизатор. — Ты, кстати, не думай, что ты в порядке, — Майло фыркает, собирая карты. — В тебе столько обезболивающего, что можно было бы усыпить слона. Это объясняет ощущение парение. Павитр ничего не говорит. Он не видит смысла продолжать этот разговор. — Кстати, ответ бы был «да», — говорит Майлз. — Если бы ты позвал его на свидание, — поясняет он. — Ответ бы был «да». Павитр подтягивает одеяло к лицу, и позволяет себе уснуть, лишь бы не слышать и не видеть этих самодовольных придурков.***
— Знаешь, я всегда хотел поцеловать тебя, — голос Хоби будит его, и Павитр вздрагивает, когда понимает, что говорит Хоби. — С первой нашей встречи. А потом это желание лишь росло. Но ты говорил про Гаятри, а я не хотел терять нашу дружбу. Павитр открывает глаза. Хоби смотрит в окно, и он прекрасен в солнечном свете. — Сделай это, — шепчет он, и Хоби чуть ли не подпрыгивает. Он смотрит на Павитра с ужасом, смешанным с облегчением и счастьем. — Поцелуй меня, — просит-приказывает Павитр. Хоби смотрит на него пару секунд, а потом он наклоняется к его губам, и Павитр забывает как дышать. Хобарт Браун больше не бездомный. У него все еще нет официального дома, но в комнате Павитра есть пара его кроссовок, и его куртка, а еще пару штанов, которые Павитр почему-то хотел сжечь. Хоби возвращается сюда каждую ночь, и, когда кто-то говорит о возвращении домой, Хоби представляет себе именно Мумбхэттэн. Павитр Прапхакар однажды умрет, все однажды умрут, но он надеятся, что умрет в старости и точно больше не одинокий и не несчастный. Этого достаточно.