Без надежды

Выглядел он великолепно, конечно. Глаза отливали золотом в цвет рыже-русых волос. Черная рубашка оттеняла бледное лицо. На тонких губах змеилась кривая усмешка. Повторные рецидивы обращений вообще хорошо сказались на его внешности. Сутулость и зажатость движений давно ушли, как и привычка носить мешковатые толстовки и клетчатые рубашки оверсайз, и неожиданно выяснилось, что лейтенант Котов довольно высок ростом и, несмотря на худобу, хорошо, в общем-то, сложен. Смена прически подчеркнула высокий лоб. Глаза, стали, кажется, еще больше. Прибавить к этому неуловимую грацию движений, и нечему удивляться, что Варя вцепилась в юношу мертвой хваткой. Проблема была одна, этот человек очень мало напоминал Гошу. Примерно так думала Лена, а еще она думала, что отдала бы все, что у нее было, за возможность вернуть все назад. Снова услышать заикание в словах на букву “П”, увидеть, как неуклюже Гоша переминается с ноги на ногу, не зная, куда девать руки, как робко улыбается, пряча за словами о почти братской заботе свою нелепую, полудетскую любовь. Но это было в прошлом, сейчас, облокотясь на угол шкафа, перед ней стоял красивый, но опасный зверь, настоящий человек-волк. Он появился на фоне предрассветных сумерек, едва она успела передать образец ДНК Тихону, уложив в его комнате изрядно пьяного Дена. После эксцесса на “семейном ужине” Лена ожидала от Котова чего-угодно: попыток объясниться, окриков, обвинений в предательстве, угроз, но только не этого наэлектризованного молчания, этой откровенной насмешки. Наконец, решив, что пауза затянулась, он заговорил: - Ты ведь слышала, что сказал мой биологический отец? - Ну, мы все много вчера наговорили, Гоша. О чем ты, конкретно? - Если я не рассорюсь с вновь обретенным папашей, то стану его приемником. Он, конечно, преувеличивает, играет на эмоциях, братца моего злит, но моя карьера, с таким отцом за спиной, пойдет в гору, и начальник полиции – это еще не предел. Хорошенько подумай, стоит ли ехать с Деном. - Кажется, твое благополучие и карьера – это теперь повод для гордости Вари. Ты сделал ей предложение вчера. - Для тебя так важен штамп в паспорте? Ну , мы же еще не поженились. Да и я не припомню, чтобы Ден делал предложение тебе. Так что, если ты решила стать содержанкой, имеет смысл включить мозги и не продешевить. Еще пару недель назад, Лена бы сочла абсурдным саму возможность подобного разговора между ними. Она хотела послать его матом, обозвать бешеным псом, а может быть, просто сказать, что уж точно не заслужила такого отношения от него. Не после того, как в ночи выслушивала угрозы Рыкова, не после того, как обеспечивала Котову алиби, а спустя время доставала пулю из плеча. Но к горлу подступила тошнота, от омерзения слова застряли в нем. Она молча прошла к двери мимо Георгия, распахнула ее – выразительным жестом показала на дверной проем. Улыбка у Котова стала шире, обнажив зубы с чуть заметно выступающими клыками. Не говоря больше ни слова он вышел, чуть задев ее плечом. Лена даже не могла сказать, от чего ее тошнит сильнее. То ли от того, что после всего, что они пережили, Гоша может разговаривать с ней, точно с эскортницей. То ли от того, что он действительно может считать ее продажной девкой, которая согласилась быть с Деном из-за денег его отца. А может быть от того, что в момент его ухода, когда ее плеча коснулся рукав его кожанки она едва сдержалась, чтобы не вцепиться руками в эту кожанку, ворот рубашки, вьющиеся волосы. Его лицо было так близко, можно было притянуть его к себе, поцеловать в угол рта, откуда по лицу гадюкой ползет кривая усмешка, и позабыть хоть на пять минут, что он болен и опасен, что презирает ее. Именно от отвращения к себе к горлу и подступает тошнота. Лена лежит на полу в гостиной. За стеной о чем-то переговариваются Тихон и Ден. Тихо, так тихо, что слов не разобрать. Лена вдруг отчетливо понимает, что даже уехав с Денисом хоть в Москву, хоть на Гоа они никогда не станут настоящей парой.