Не мы

Разгром в голове. Пусто, но и перегруженность чувствуется. Словно там трепещут и трепещут пустые бабочки, сотканные из тьмы. Шепчут что-то важное. Но я не понимаю что. Важность событий, я ее не понимаю. Стерта грань реальности и фантазий, бабочки с легкостью покидают мою голову, оставляя ничто. Ничто заместо нечто. Оно было хоть и не теплом, но грузом, заполняющим пустоту. Теперь же и этого груза нет. Руки чешутся. Дрожат, болят, бьют и мечут. С их пальцев идет крупная дрожь, на азбуке Морзе говоря «помогите». Но разве слепые могут увидеть их мольбы? Разве немые могут рассказать им, что руки вообще-то существуют?! Как? О, как найти выход? Коридоры в разуме извилисты и непонятны, в них не теряются, а завороженно бродят, в конце падая от истощения. Изогнуться бы в крепкий узел, ноги обнять и лечь. Плача, но покоясь с миром. Смех! Смех — вот что нужно всем собравшимся здесь! Но почему не смеетесь вы, не радуетесь, немые? Разве не смешны эти пальцы, извивающиеся в агонии? Пальцы, о которых никто не расскажет! Некто посмотрит и ухмыльнется, но не вы. Так почему? Корчите из себя моралистов, считаете достойными лишь себя знать о их горечи. А сами вы пытались им помочь? Кап-кап. Падают бардовые капли. Тук-тук — кафель их встречает. Искажать действительность так грустно. Дрожь пальцев исчезает из поля зрения, мы смотрим прямо. В комнате с красными стенами совсем тихо. Где же бабочки? Они коротали наш бесконечный досуг здесь. Почему? Здесь так тихо. Так тоскливо. Заткнись! Заткнитесь вы! Так одиноко и печально. Неужели покинули они меня нарочно? Я в этом виновата. Да как же можно столько говорить?! Я не для этого пришла! Прости. О, как тоскливо на душе. Я словно в клетке, а ее открытая дверца прожигает глаза. Я виновата в этом, знаю. Но что вина сможет сделать? Ничего. Так убирайся вон, как остальные. Тебя я не желаю видеть. И я ушла, и слова не сказав. Прости меня, мой Мир, моя Вселенная, за то, что не стерпела твой нрав. Под мышцами гудит вибрация костей. Белыми голубями они выворачивают плоть наизнанку, потроха вываливаются наземь, смеша, смеша, смеша. О, как весело!