Две границы

–Пиздец, я сейчас сдохну. Луз лежит на сырой траве от моросящего дождя, все раны щипало, что больно до жути. Внутри будто ком в горле, от которого она не может откашляться и задышать полной клеткой. Вечер, на самом деле, должен был кончиться на более благоприятной ноте для неё, сидящей бы в дешёвом баре с протухшей выпивкой. А сейчас, отпизженная другим кварталом, подбирает свои органы и вставляет на место, чтобы как-то функционировать. Дракой это не назвать, её просто отпинала компания за слишком длинный язык. Даже достоинства никакого нет, её бы банда так не поступила. –И зачем полезла на рожон, не могла дождаться? — и никакого сочувствия от лучшего друга, его лицо лишь показывало, какая же она идиотка. –Дай сигарету. –А вставать не собираешься? — Луз не ответила, значит досталось знатно и по самым больным местам. Пришлось вздохнуть, полезть в карман старой куртки и найти пачку. –Опять эти гандоны с лесной? — молчаливый кивок, Хантер же поджёг сигарету, прикуривая и пряча её ладонью от противных капель. Носеда корчиться от боли в рёбрах, пытаясь перебраться в сидячее положение. Руки все в чужой высохшей крови, дрожат от холода и недавнего адреналина, а внутри ещё более сильный мясокомбинат, которые потихоньку перерабатывал всё тело. Вставать полностью пока не получается, поэтому всё ещё сидит в луже своей и чужой крови, наконец прикуривая. Смотрит, как луна выбралась из-за туч и теперь прекрасно освещает все её ссадины и синяки. Луз может поклясться, что даже эта чертова луна совершенно другая, чем в других районах. Она навевает опасности, что если будет прогуливаться молодая девчонка, её тут же облапошат и выебят какие-то наркоманы. Фонари не работают, денег хватает только на дешёвую алкашку и ролтон, не более. Луна показывает безнадёжность их существования, у них только дорога — жить здесь и давать свои правила. –Я серьёзно, будешь дальше так делать, до двадцати не продержишься, — Хантер испачкал ботинок от чей-то блевотины, фыркнул и начал вытирать об ещё зелёную траву. –Двадцать в нашем районе, как семьдесят в Хексайде — мечта, — усмехается и сразу морщит лоб от трескнувших ранок на губе. Было бы и впрямь смешно, если бы было не реально. Все, кто вырос в этой трущобе воспитывали улицы. Они сдавали души в залог, играя по выстроенным ещё давно правилам и назад дороги нет. И умереть в шестнадцать — стало уже повседневностью, а дожить до совершеннолетия, как правильная и точная партия. Улица соблюдает иерархию: высшие приказывают низшим, а они подчиняются. И чтобы чего-то здесь стоить, нужно не болтать, а доказывать действиями. Бить не тяп-ляп, а в самое слабое место противника. И как только ты сможешь доказать свою силу, сможешь чего-то стоить в этом давно забытом месте. — Я им нахуй палец отрежу, а потом сама им в рот и затолкаю, выблядки природы, — вдавливает сигарету в землю и с помощью плеча и руки друга всё же встаёт на своих двоих. Ноги не держат, приходится ещё какое-то время повиснуть на плече Хантера, произнося все матерные слова, что придумало человечество. –И кто тебя так отмудохал? –Лесные, зато я не хило так вмазала в челюсть их главарю, у него даже зуб вроде выпал, — всё ещё держится, маленькими шагами доходя до машины Хантера. Шипя от боли, всё же как-то села на переднее сиденье. –Сразу на них подумал, другие хотя бы на одного против целой стаи не лезут, засмеют же другие, — захлопнул за ней дверь. –Я только до дома дошёл, а тут мне написали что к нам опять кто-то притащился, — Хантер уже рылся в бардачке, надеясь найти хоть какие-то медицинские штуки — безрезультатно. Около их тачки проезжает чёрное бмв, горел свет и не заметить до боли знакомое лицо было бы сложно. –Только хейксадовских здесь для полного счастья не хватало, –пробубнил Хантер, тут же бросая взгляд на Луз. Носеда уже была готова выскочить и разбить каким-нибудь камнем стекла. –Сиди на месте, ты сейчас только себя опозоришь, — он прав, сил у неё нет, а синяки и царапины потихоньку начинают болеть ещё сильней. Ей итак не хило досталось, а тут ещё на элиту собирается. –Сука, встречу тебя, хуй оторву и подарю твоей мамке на восьмое марта, –Луз открыла своё окно на максимуме и точно знала, что её услышали, что сингнализировало повернувшее лицо человека. Не смотрела кто именно, парень или девочка, хватило увидеть марку машины и пассажира рядом. –Пора катиться к чертям. Мама как некстати пришла уже с работы, с кем-то общаясь по телефону на их крошечной кухоньке. Луз лишь пробежала как можно быстрее, вслед крича, что не голодна и идёт спать. Смывши с себя всю грязь после недо-драки с лесными, легла на кровать. И тогда почувствовала, что утром вставать будет ещё тяжелее, чем сейчас. Она учится в выпускном классе святой Марии (или Игоря?)— место для отбросов их города, зато мама за обучение не платит. Отца своего не помнит и вряд ли когда-то захочет что-то узнать о нём. По словам её мамы — Камиллы — он был обычной пьяницей, а она святая душа, думающая, что сможет исправить этого конченного алкоголика. Каков итог? Он скончался на улице, пьяный и воняющий потом сильнее, чем канализация. Рядом лежали шприцы, но его они или чьи-то другие никто не выяснял. Кому они сдались здесь, где люди погибают слишком часто. Это даже удивительно, что в этом ужасе еще не все закололись от безысходности. Мама же работает в круглосуточном магазине, мучается целые сутки, следующие спит, и так каждый день. Получает гроши, но Луз пока помочь не может, зато уже содержит себя полностью сама. Но Камилле лучше не знать какими методами. Девчонка, которых даже не принято бить полностью уничтожила это правило, показывая, что машет кулаками лучше, чем другие. Как бы прискорбно не было это осознавать, но парни всё равно будут превосходить в силе, но ум и ловкость в драках тоже нужно. Хотя, иногда, её настолько терзает злость, что она даже не думает ни о чем, лишь бы поскорее набить морду упырям. Так что да, она держит почти весь район в страхе, с гордостью нося прозвище «оса», потому что, казалось бы на хилую комплектацию по сравнению с тем же Хантером, кулаки жалят так же остро, как и слова. Заслужить хоть какое-то уважение среди пацанов было непросто, но Хантер был как старший брат, обучал правилами улицы, научил драться и находить больные зоны. Когда повалила в седьмом классе старшака, полностью влилась в их компанию, чему была сильно рада, ведь первая девчонка, которая защищает их заплесневелое место. В так называемой банде было около двадцати человек, смогла туда кое как втиснуться Уиллоу, за которую Луз нервно держала кулаки, а остальные были одни парни. И если Парк находилась там для защиты и какой-то помощи, всё серьёзнее обучиваясь новыми техниками боя, то её детские, по мнению Луз мечты никуда не делись. Она всё также собирается покинуть эту дыру, надеясь на лучшее, то Носеда смирилась и плыла по течению этой кровью облитой жизнью. Даже Хантер, ради сестры подал документы в университет, чтобы хоть у кого-то из семьи была крепкая земля под ногами. Сам он может спать в своей полу разрушенной тачке или вообще на улице, но сестру на такое обрекать не хочет. Она будет одна, которая растёт в неподобающей обстановке, без единственного человека, который по настоящему её ценит и хочет в её жизни только счастья. Поэтому полностью забит в учёбе, считая себе намного умнее, чем свою лучшую подругу. Луз же приняла свою бедность, что ей предстоит подохнуть, как крысе в мышеловке, ведь на самом деле все пути им закрыты. Те вдвоём называли её отсталой, а она просто думала, что повзрослела раньше их. У неё не было никого, ради которого она бы боролась. Они все в грязи, даже когда попытаются от неё убежать хоть за пределы мира, эту грязь не смыть. Это район наркоманов, проституток, спившихся людей и тех, которые держатся на волоске от пропасти. Она уже смирилась, что умрёт молодой, смерть преследует всех подростков здесь, она ходит по пятам и, один неверный шаг, в тебя пихнули нож или ты сдох от передозировки. Она встаёт утром вместе с тобой, сидит с тобой за столом и желает спокойной ночи. И вместо доброго утра ты произносишь «я всё ещё жив», ведь на её плечах лежало много драк и любая могла оказаться последней. Она не боится смерть, да и не ждёт, но в отличие от этих двоих на что-то другое и не рассчитывает. Её сейчас всё устраивает, она королева своего болота, пока поданные смотрят на неё с искрой в глазах, с уважением, то всё хорошо. Луз выпутывает их банду от мелких конфликтов, которые чаще всего сама же создаёт, оказывает услуги, беря за это плату, по типу защиту очередного ларька от других банд. И было бы в её маленьком болоте также хорошим, если бы не Хейксайд — богатейших район города. Из-за них ты вспоминаешь, что не у всех в жизни всё плохо, а они не стесняются и демонстрирует это, ухмыляясь и угарая с них. Но они им никогда дорогу не переходили, были какие-то стычки, но без происшествий. А когда смотришь, как здесь каждый подросток с пьяными родителями пытается хоть как-то добыть кусок хлеба, пахая каждыми днями, когда кому-то просто повезло. Просто повезло родиться там, посасывая в детстве не соску, найденную в мусорке, а родительские деньги. А они ведь смеются, смеются от того как ты одет, да буквально от всего, что хочется перегрызть им горло. И хоть Луз бывает безрассудной, но понимает, что нарываться на элиту не стоит. Но сегодня, когда увидела в окнах свою одноклассницу, а по совместительству свою близкую подругу Уиллоу, была готова хоть там сосчитать каждый зуб этим тварям. – Дура! – выкрикивает от боли Луз, выбрасывая очередной ватный диск, пропитанный кровью в мусорку. И сама же не понимала от какой именно боли она кричала, скорее от всего сразу, что навалилось за один вечер. Парк слишком сильно отличалась от всех людей, которые жили здесь. И если бы они не подружились ещё с пелёнок, то вряд ли бы потом хотя бы разговаривали друг с другом. Она не такая, немного похожа на Хантера, но всё равно слишком мечтательнее. Она целеустремленна, слишком милая и умная. Родители заведуют баром в другом квартале, странно только, что не свалили отсюда при первой же возможности. И папы у неё милые, волнуются за неё и по-настоящему любят и ценят. И если Луз встаёт за десять минут до учёбы, еле как принимая холодный душ, сразу заматывая синяки, то та напротив — укладывает свои волосы, гладит форму, чтобы выглядеть подобающе. Ведёт личный дневник, использует яркие фломастеры и милые наклейки на страничках. И что же такая милая девочка забыла в их банде, которая за перемену выкуривают целую пачку сигарет, а после школы зависают в заброшенном подвале, где заглушают свои проблемы пивом. Это всё Луз, нельзя винить, что та немного разбила её детские мечты, она её защитила, когда её травили старшеклассники, воровали личный дневник, читали при всех и так громко смеялись, что даже на крыше школы можно услышать. Воровали её обеденные деньги, которые всегда лежали в минималистичном голубом кошельке, получала удары и насмешки за вес, рост, внешность и свой характер. Тогда она познакомила её со своими пацанами, научили её защищаться и не бояться вылетающих зубов и своей же крови. Она стала сильнее, повзрослела, но характер остался такой же. Защищает других, которые не смогли построить репутацию, и обижает сильных, которые травили её раньше. А теперь разъезжает на дорогой тачке с элитой, которых каждый избитый подросток их района ненавидит всей душой. Кого с детства кормили с золотой ложечки, пока они питались объедками для вшивых собак. Жизнь их не любит и сердито показывает фак. *** Луз не знала как смогла встать с кровати, умыться холодной водой, потому что никто еще не заплатил за теплую, идет в школу – место, где немного пытается отвлечься от гнусных мыслях. Приземляется на парту своей близкой подруги, открывает ладонь над её лицом где лежит жвачка. – Намёк на то, что у меня плохо пахнет изо рта? — хмурится Уиллоу, но всё же забирает маленький подарок. – Это просто жест доброй воли, дура, — та же закатывает глаза. – От тебя всегда пахнет мармеладками. И это правда, ей всегда нравился её запах, он возвращает её в детство, когда мама из-за слишком сильного отсутствии в жизни ребёнка заглаживала вину мармеладками с супермаркета где и работала. Вычислить её запах легко, Луз всегда найдет её, потому что коридор уже сам пропах её потерянным детством. – Луз, так что надо? — Уиллоу жуёт жвачку, раскладывает принадлежности для будущего урока, а потом внимательно смотрит на лицо собеседницы. – Солнце моё, ты правда теперь с мажорчиками из Хексайда гуляешь?— Луз сразу переходит к делу, не желая тянуть время. Синяки итак всю ночь напоминали об этом. –Даже если и так, то что? — та облокачивается на свою руку и улыбается. Она и впрямь выросла, стала за собой ухаживать. Сразу видно, что сегодня свои пушистые волосы она выпрямила, наверное потратила на это всё утро, чего Носеда совершенно не понимала. Её украшают шрамы и синяки под глазами, волосы её уж точно не волнуют. Помыла и то хорошо. – Не встречайся с ними, — Луз начинает немного сердиться. – Почему же? — девушка явно недовольна таким раскладом. – Они все там плохие. – А мы будто ангелы, — она смеётся, не понимая значимости этого разговора. –У нас всегда будет тихая вражда, я уже не говорю, что если ты связалась с их элитной компанией Блайт, — Носеда продолжает, не собирается останавливаться. – Я хорошо общаюсь с милой девушкой Бошей, она её лучшая подруга, — Уиллоу начинает немного злиться, скрещивая руки на груди. – Они ещё хуже, чем мы. – Хуже чем ты? Боже, не смеши меня. Я выросла в районах, где один неверный взгляд на одного человека означает смерть, а ты меня пугаешь обычными людьми, у которых в жизни всё хорошо. – Ты рассчитываешь на любовь с Бошей? — влезает уже во всю глубину вулкана, который скоро взорвётся. – Ей просто повезло в жизни, она милая и чуткая, дарит разные подарки и возит по кафешкам. Вам стоит познакомиться и ты сама поймёшь, что она хорошая, — голос стал серьёзным, но всё равно видно не пьяным взглядом, как Уиллоу влюблена. – Это только сейчас, ты слышала все слухи о них, они далеко не такие хорошие, поиграется сначало, а потом разобьёт тебя. – Чего ты хочешь этим добиться? – Не встречайся с ней, — Луз уже рычит, недоумевая с глупости этого беззаботного ребёнка, который живёт в детских мечтах и мечтает о принцессе на белом коне. Всё, что нужно компании Блайт на их районе: дешёвые наркотики и красивые девочки на один вечер. Та считает себя умной, двигая очки ближе, но Носеда уже представляет как скоро из этих глаз польются слёзки, когда она поймёт истинную цель. – Я понимаю, что мы друзья, но ты не имеешь никакого права указывать мне что делать, — поднимается из-за парты разъяренная девушка. – Ну и встречайся, — она спрыгивает вслед и направляется к выходу. – Но когда Боша снимет свою маску не приходи ко мне и не плачь в моё плечо, когда эта хуйлуша бросит тебя после первого раза, — бросает последний взгляд и матерясь выходит из класса. Её ярость вышла на новый уровень, даже не смотря на то, что тело ныло от недавней драки, хотелось пойти и набить морду этим подонкам, заставить есть их землю, а на последок переломать все руки, которыми они трогали бы её подругу. Испортили её, уничтожили последнюю мечту. Она считает свою подругу ребёнком, да, но никто не смеет разрушать последнее, что у неё осталось. Она слишком другая для их грязного и ничтожного мира, красивый цветочек, который всё же смог прорасти. Ей срочно хочется размазать кого-то по стенке, но главный объект её злости в нескольких километрах, и выкурить его оттуда дело не лёгкое, поэтому достаётся двери в кладовку уборщика, которую она рьяно молотит.Немного успокоившись она выходит в задний двор школы, где уже сидят все парни. Кто-то ест украденную еду с магазина, кто-то курит, а кто-то просто дерётся со своими братками. Она прислоняется к стене, нервно прося сигаретку. -Нахуя на мажоров лезть ради девки? -возмущается пришедший Гас и сразу оказывается впечатанным в стену. -Че вякнул? — шипит ему в лицо Луз. Как Гас оказался в их банде никому не понятно, худощавый низкий паренёк, но из-за этого противники его сильно не дооценивают. Резко сядет, поставит подножку, а потом рукой прямо в живот. Сможет выпить водку больше, чем здоровый крепкий мужик. Но иногда не знает границ, за что смачно получает от своих же. – Уиллоу — наша девочка, мы не позволим с ней играться, – говорит одному, а слушают все. Она, может и не лидер, но не последний человек, который может базарить. Резко его отпускает, забирает долгожданную сигарету и присаживается на траву. Все ждут, что скажет сам лидер — Хантер, та может и является вторым лицом после него, но пусть они и лучшие друзья, очень разные. Хантер более спокойный, думает, а потом делает, напротив Луз, которая бывает слишком импульсивной, что иногда и приносит свои плоды. – Пусть эти мажоры развлекаются со своими девочками, а к нашим не лезут. Всех жду в три часа у Хексайда, приходите готовыми, будет мясо, — сказал последнее слово Хантер, который все время был рядом с Луз. – Ты уверена, что тебе стоит идти, тебе не мало досталось вчера, — она в это время проверяет пальцами свои ноющие рёбра, немного кривясь. – Уверена на все сто, если они думают, что у нас итак все плохо, то могут лезть к нашим, я их полностью поставлю на место, — твердо говорит Луз. — Они не имеют никакого права играться с чувствами людей, пора бы показать где чье место. – Пойми, что я делаю это только ради тебя, сами они на конфликт не шли, только своих же подставляем под кулаки. –Ты встречался с Уиллоу буквально год назад и знаешь её не хуже, чем я, хочешь потом чтобы она стала шлюхой в борделе, этого ты ей желаешь? Мы делаем это только ради неё. – На меня не наезжай, — пыхтит парень, легонько отталкивая плечо подруги. Да, это была первая его школьная любовь, когда даришь ей каждый день её любимые тюльпаны, а пацанам показываешь фак, которые смеются с твоих влюблённых глаз. Да, это когда хочешь не её тело, а просто её, остаться с ней подольше, поразмышлять о будущем и почему они родились в этой яме. Почему же они расстались, когда была самая сладкая и милая парочка в школе, что при виде их Луз задумывалась о себе и завидно смотрела. Ответ прост: они хотят разного от жизни, зачем тратить на друг друга время, когда потом всё равно пойдут по разным дорогам мира. Они хотели общего, выбраться из этого кошмара и начать жить как обычные люди, но у него сестра, он хочет выбраться не ради себя и своих все время пьяных родителей. А ради единственного не тронутого грязной луной лучика, у которой улыбка самая широкая при виде шоколадного маффина. Они остались хорошими друзьями, которые когда-то дарили друг другу всю любовь. Больше ничего. — Ты знаешь о чем она думает, о её планах в будущем, она мечтает об этом больше, чем мы все вместе взятые! И какая-то элита, которая для них очередная дырка хочет полностью разрушит эти мечты, — Она повторяла это всё время, надеясь, что хоть теперь до них всех дойдет зачем нужна эта драка. Она выбросила бычок на крышу, подтягивая за собой Хантера. На последние уроки они не остаются, вместе подвозят его младшую сестру до дома, друг разогревает ей еду в микроволновке, пока Ви моет руки перед обедом. Их родители в запое, стоит ужасный запах перегара и переваренных сосисок. Потом спускаются в кладовую, которая служит складом мебели. Делают вместе уроки, а после сидят на капоте машины, приехав на какой-то богом забытой мост. – Так будет не всегда, — выпивает тёплую колу Хантер, швыряя банку прямо в реку и следит за её полетом. – Клянусь, что скоро я перестану отвозить Ви в дом алкашей, которым нужна лишь бутылка. Я верю, что это случится, потому что вера — это всё, что у меня есть. — Я не хочу на тебя злиться, но я так же не хочу чтобы ты разбился, а ты разобьешься, когда осознаешь, что твоя вера пуста, — усмехается Луз. – Я всё равно не перестану верить, — спрыгивает на землю Хантер. – Иначе я превращусь в тебя. Луз делает вид, что эти слова не чуточку её не задели. Спрыгивает вслед за ним и садится в автомобиль. Они должны быть в том месте, которая полная противоположность тому, где они растут. Грустно, что Хантер всё ещё думает, что сможет стать его частью.