***
За сотни лет своего бессмертия Се Лянь привык к постоянному кочеванию и поискам вечно недостающей работы. В этот раз его занесло в глухую заснеженную деревушку, которая словно застыла во времени — до того тут было тихо. Улицы опустели уже давно. На снегу не единого человеческого или животного следа. Неприметный храм выглядел заброшенным, его явно никто не посещал уже несколько лет. Крыша была наполовину снесена, а окна выбиты. Поселение заледенело и утонуло в высоких сугробах. Поняв, что жителям и без него тут тяжко, Се Лянь пошел дальше — через не менее заледеневший и устрашающий лес. Голые ветви мрачно возвышались над путником, грозясь скинуть на него шквал сосулек или огромный ком снега. Ничего из этого не пугало Се Ляня. Погрязнуть глубоко в снегу или поскользнуться на толстом слое льда — через все это он уже проходил. За всю свою долгую жизнь Се Лянь, кажется, не испробовал на себе только утопление в реке. В любом случае, он не горел желанием пополнить свою копилку неудач. Тишина в лесу стояла почти удушающая. Снег будто залепил уши Се Ляню, лишив того слуха. Внезапно сквозь ледяное безмолвие прорвался детский плач. Молниеносно опомнившись, Се Лянь начал в спешке оглядываться по сторонам, чтобы определить, откуда доносится звук. Наконец отыскав источник крика, он оцепенел. Глубоко в сугробе лежала маленькая девочка. Она почти полностью сливалась с белоснежным снегом, который, как пуховое одеяло, накрыл ее со всех сторон. Кожа девочки была прозрачной и хрупкой, словно драгоценный хрусталь. Первые пару секунд Се Лянь даже боялся прикасаться к ней — казалось, что девочка тут же рассыплется, как снеговик. Бледно-розовые глаза с застывшими в них слезами смотрели на него с опаской. Наконец сбросив с себя липкое оцепенение, Се Лянь осторожно взял девочку на руки. Та, хоть и прожигала его полным страха взглядом, не сопротивлялась. У нее просто не было сил на это. Бедняжка явно страдала от истощения — от детских милых щечек не осталось ни следа, маленькие руки безвольными палочками свисали с ее худощавого тела. Из-за ее хрупкого телосложения Се Лянь не мог сказать точно, сколько малышке было лет. На первый взгляд он бы дал ей от трех до пяти, не больше. Странным было то, что от тела девочки исходило обжигающее тепло. Се Лянь предположил, что это из-за лихорадки, однако почти сразу откинул эту мысль. Девочку не бил озноб, ее впалые щеки не покраснели. Не считая ее подавленного эмоционального состояния и излишней худобы, она была совершенно здорова. Внимание Се Ляня привлекло ярко-красное пятно рядом с выпирающими ключицами девочки. В панике подумав, что это кровь, он резко прикоснулся к шее ребенка, но почти сразу отнял руку. Се Лянь обжегся об алый кулон, который девочка испуганно прижимала к себе. Это явно был какой-то духовный амулет, выполненный, впрочем, очень изысканно и профессионально. Кроваво-красный камень висел на толстой черной веревочке, туго завязанной вокруг тонкой шеи. Амулет был украшен серебром — маленькие снежинки были аккуратно приклеены к самоцвету. Се Лянь, только дотронувшись до кулона, почувствовал нестерпимую боль от ожога, но девочка спокойно сжимала камень в руке, не обращая внимания на его повышенную температуру. Вероятно, это был согревающий амулет, который спас ребенка от обморожения. — Ты родилась с нефритовым браслетом в руке. — тепло улыбнувшись, Се Лянь снял с себя меховую накидку и закутал в нее девочку. Хоть она и не могла замерзнуть, Се Лянь чувствовал себя неловко, будучи закутанным в теплые вещи рядом с девочкой, одетой в легкое ситцевое платье. Малышка почти сразу уснула у него на руках, зарывшись поглубже в теплый плащ. Се Лянь не спеша пошел дальше, надеясь поскорее наткнуться на постоялый двор. Девочку, скорее всего, закопали в сугроб жители той глухой деревни. Се Лянь не хотел размышлять, какие могли быть причины для этого. Он не мог брать на себя право судить этих людей. Тем более, кто-то все-таки беспокоился о девочке. Амулет могла надеть добрая мать или отец, а может, совершенно посторонняя милосердная старушка. В любом случае, его мощь была очевидной. Вырываясь из потока мыслей, Се Лянь с радостью обнаружил, что ему посчастливилось прийти прямо к маленькому постоялому домику. Хотя, он не мог точно сказать, что это было за заведение. Деревянная вывеска давно выцвела и покосилась набок, прочитать надпись было невозможно. В любом случае, внутри здания слабо горели свечи, зажигая огонек надежды в Се Ляне. Зайдя внутрь, Се Лянь сделал вывод, что это все-таки постоялый двор. За пыльной барной стойкой стояла девушка с каштановыми волосами, заплетенными в пышную косу. Она выполняла одновременно роль официантки и кухарки. Рядом с ней стояла маленькая миска с рисом, куда девушка небрежно скидывала соевые бобы. Заметив позднего гостя, она воодушевилась и ярко улыбнулась Се Ляню. Бросив готовку, девушка побежала к нему навстречу чуть ли не с распростертыми руками. — Добро пожаловать в наше скромное заведение, — осмотрев Се Ляня из-под полуопущенных ресниц, девушка кокетливо добавила, — Шуайгэ. Впрочем, вся любовь и кокетство закончились сразу же, когда она увидела ребенка у него на руках. Заметив ее разочарованный взгляд, Се Лянь неловко улыбнулся и опустил глаза. — Э-это не моя… Повисшую тишину прервала появившаяся словно из ниоткуда старушка. Она, вероятно, была хозяйкой постоялого двора. Грубое темно-синее платье плотно сидело на ее крепкой фигуре. Полностью седые волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Несмотря на напыщенную строгость, Се Лянь сразу почувствовал, что у старушки были исключительно добрые намерения. — Май Цяо, будь добра, принеси господину горячего чая. — голос женщины был мягким и по-матерински нежным, будто перед Се Лянем стояла его родная мама. Се Лянь вежливо поблагодарил хозяйку и присел за крайний столик. В здании никого, кроме него из посетителей не оказалось. В воздухе витала приятная, домашняя тишина, только за окном еле слышно завывала вьюга, и девушка аккуратно разливала зеленый чай по чашкам. Спустя столько времени, Се Лянь наконец выдохнул. Однако его все еще беспокоила мирно спящая девочка, закутанная в несколько слоев меха. Он уже несколько раз пощупал ее пульс и проверил дыхание, беспокоясь, как бы с ребенком ничего не случилось. — Какая интересная у вас девочка! — заметив тревожный взгляд Се Ляня, воскликнула женщина, надевая пенсне, чтобы получше разглядеть ребенка. — Это не моя. — уже более спокойно уточнил Се Лянь. — Я нашел ее в сугробе рядом с маленькой деревней. Девочке повезло, что она выжила. При упоминании деревни женщина нахмурилась. Пенсне чуть не соскочили с ее крупного носа. — Неужели они все еще занимаются этим… — шепотом пробормотала хозяйка. — Простите, вы что-то знаете? — заинтересованно спросил Се Лянь, пытливо глядя на женщину. — Я жила в деревне, которую вы упомянули. — сказав это, она слегка поморщилась, вспоминая что-то неприятное. — Это место проклято до самых костей. — почти выплюнула хозяйка, на время потеряв свой нежный материнский образ. — Но кому и для чего понадобилось проклинать целое поселение? — Се Лянь непонимающе уставился на женщину. Редко появлялись демоны или другие темные сущности, которые бы жаждали отомстить целому поселению. Обычно проклинали одного человека или, максимум, семью. — Сами жители ее и прокляли. — выдержав небольшую паузу, хозяйка продолжила. — Ду Шэ — очень маленькое поселение, все друг друга знали в лицо. Никаких особых развлечений в деревне не было, и, как это всегда бывает, хлынул целый фонтан разных сплетен. Люди клеветали друг на друга, каждое действие подвергалось жесткой оценке. В таких условиях и вздохнуть тяжело было. Но самое ужасное началось, когда в деревню пришел голод. Морозы с каждым годом становились все сильнее, выращивать рис стало совершенно невозможно. Запасы кончались, люди были в отчаянии. Многие умирали от голода и обморожения, трупы лежали на каждом углу. Именно тогда жители впервые попробовали человеческое мясо. Вспоминать жутко, как люди боролись за самые свежие трупы. Некоторые родители даже обменивались детьми, чтобы не есть своих. Каннибализм распространился по всей деревне. Конечно, Небеса не поддержали их, люди к тому моменту стали сущими демонами в человеческих оболочках. Выживать становилось все тяжелее — морозы достигли своего пика. Тогда, так называемые люди, решили, что во всем виноваты несчастные дети. Если ребенок хоть чуть чуть отличался от других — будь то большая родинка, или светлые волосы — его заживо погребали под снегом. Жители погрязли в яме, которую они сами себе и вырыли. Самое интересное, что продолжая питаться человеческим мясом и выбрасывая несчастных детей на мороз, люди не переставали жечь благовония и молиться Небожителям, не понимая, почему те все еще не оказали им необходимую помощь. В итоге они обозлились и на Небеса. Жгучая ненависть наполнила их сердца, окончательно превратив в демонов. — закончив свой красочный рассказ, женщина выдохнула и вытерла выступивший на лбу пот краем льняного фартука. — Не знаю, что там происходило последние пять лет, я с дочкой ушла оттуда сразу после смерти мужа. Нам повезло — раньше этот постоялый дом принадлежал моей сестре, и она приняла нас. Сейчас ее уже нет в живых, поэтому всем заправляю я, а дочь мне помогает. — сказав это, хозяйка нежно посмотрела на Май Цяо, которая, засуетившись, чуть не выронила поднос с чаем. Се Лянь некоторое время молчал. Сплетни — обычное явление для маленьких деревень, но он еще ни разу не сталкивался с их настолько разрушительным влиянием. Но больше всего ему было жалко маленькую девочку, для которой, возможно, смерть в сугробе была бы приятней жизни в подобном месте. — Насколько я помню, там еще было много ведьм, практиковавших темную магию. Проклятья и порчи — очень востребованные услуги в Ду Шэ. — горько улыбнувшись, добавила хозяйка. Остаток вечера прошел в легких отстраненных беседах, обсуждать проклятую деревню никто больше не хотел. Выпив пару кружек горячего чая, Се Лянь последовал за Май Цяо в подготовленную для него комнату наверху. Убранство заведения не отличалось особым изыском или богатством. Все было выполнено в простеньком деревянном стиле. В маленькой комнатке стояла одна двуспальная кровать, накрытая шерстяным одеялом, слегка потертые стол и стул и небольшой умывальник. Особой роскоши не было, да и Се Лянь давно от нее отвык. Главное, что комната чистая и опрятная, а остальное неважно. Проводив Се Ляня, девушка оставила ему ключ от комнаты и собралась уходить, но в последний момент остановилась. — Если это не ваша дочь, то… — без стеснения начала Май Цяо, однако Се Лянь, вмиг залившись краской, поспешно выдворил ее. Се Лянь не ложился всю ночь, не смыкая глаз наблюдая за девочкой. Та все еще спокойно спала, периодически сдвигая тонкие брови к переносице. Задремав под утро, Се Лянь почти сразу проснулся, почувствовав на себе пристальный взгляд. Такой чуткостью и проницательностью он был обязан сотней ночей, проведенных под открытым небом, когда опасность может появиться из-за любого угла. — Доброе утро. — мягко улыбнувшись, сказал Се Лянь, стараясь произвести хорошее впечатление на проснувшуюся девочку. Та смотрела на него с глубоким волнением. Ее нижняя губа немного дрожала, как будто она пыталась что-то сказать. — Не бойся, я обещаю, что не наврежу тебе. — стараясь сделать тон голоса максимально дружелюбным, сказал Се Лянь. — Смотри, у меня для тебя кое-что есть. Как волшебник, он достал изо спины небольшой кусочек коричневого сахара. Ему удалось достать немного у доброй хозяйки. Девочка недоверчиво посмотрела на Се Ляня, но потом, как маленький тигренок, выхватила кусочек сахара из его рук. Она сразу успокоилась и, попробовав лакомство, взглянула на своего спасителя уже с большей симпатией. — Я бы хотел у тебя кое-что спросить. — подождав, пока девочка доест, начал Се Лянь. — Меня зовут Се Лянь, а свое имя ты помнишь? Поразмыслив некоторое время, девочка отрицательно покачала головой. — Хорошо, а не сможешь вспомнить, сколько тебе лет? — терпеливо продолжил Се Лянь. Девочка нахмурилась и просидела молча несколько минут. Наконец, победно улыбнувшись, она радостно показала ему раскрытую ладошку. — Молодец! Оказывается, ты уже такая большая! — в шутку сказал он. Но на самом деле ему было совсем не до смеха. В пять лет девочка, кажется, почти не говорила. За все время она не вымолвила ни слова, предпочитая объясняться жестами. Найти подходящую для нее семью будет непросто. — Насчет имени, как тебе, например… — подумав немного, Се Лянь предложил, — Сюэ Тянь? Девочка не выказала особого одобрения или сопротивления. Решив, что в данном случае молчание — знак согласия, Се Лянь радостно хлопнул в ладоши. — Значит, теперь тебя зовут Сюэ Тянь! Не переживай, скоро мы найдем тебе новую семью, которая о тебе позаботится. В этот раз девочка уже была недовольна. Она вцепилась в белый рукав Се Ляня и хмуро на него посмотрела. Из ее морганитовых глаз словно летели маленькие красные искры. — Прости, но я не могу взять тебя с собой. — смущенно улыбнувшись, сказал Се Лянь. — Тебе нужны теплые вещи, полезная еда, полноценная и любящая семья. Всего этого я не могу тебе дать. Хватка на руке Се Ляня стала еще жестче. Он не мог устоять перед таким напором. Только пообещав Сюэ Тянь, что он обязательно возьмет ее с собой, девочка отступила, а Се Лянь поднял руки вверх в знак поражения. Заплатив последние деньги хозяйке, Се Лянь в отчаянии посмотрел на легкое ситцевое платье, надетое на Сюэ Тянь. К счастью, женщина предложила ему взять старый зимний плащ Май Цяо, который та носила в детстве. Накидка на Сюэ Тянь повисла почти до земли, однако это был единственный вариант. Попрощавшись с хозяйкой, юноша вышел из постоялого двора. На этот раз Сюэ Тянь шла сама, отказавшись брать руку Се Ляня. Тот решил не настаивать, хоть и враждебность девочки его тревожила. Всю дорогу он пытался ее разговорить, болтая о зимних феях и рассказывая сказки про снежных духов, но Сюэ Тянь не показывала никакой реакции, сохраняя каменное выражение лица. Се Лянь надеялся найти пристанище до вечера, чтобы не заставлять несчастного ребенка делить с ним снежное ложе под покровом тьмы. Они все еще блуждали в лесах, и все, на что им оставалось надеяться, это почти тысячелетний опыт Се Ляня и его интуиция. — Сюэ Тянь, боюсь, сегодня нам придется ночевать под открытым небом. — сдавленно произнес Се Лянь. Он не обратил внимание на сохранившуюся тишину, уже привыкнув к безмолвию спутницы. Однако когда Се Лянь не услышал звук неторопливых шагов за собой, у него появилось плохое предчувствие. Сюэ Тянь не было рядом. В панике Се Лянь несколько раз оглянулся, в душе лелея надежду, что девочка просто слилась со снегом, или устала и остановилось отдохнуть где-нибудь неподалеку. Но сколько бы он не смотрел, Сюэ Тянь не появлялась. Груз вины сразу же чуть не вдавил Се Ляня в ледяной снег. Он выставил вперед руку, вокруг которой была повязана уже успевшая соскучиться Жое. Достав из небольшой сумки несколько талисманов, сделанных им вручную, Се Лянь спрятал их в широкие рукава и отправился на поиски. Ночью лес превращается в место пира для нечисти. Се Лянь не раз побывал на подобных вечеринках и не хотел повторять плачевный опыт. Сейчас он переживал за беззащитную Сюэ Тянь, которая совсем недавно почти восстала из мертвых. Внезапно Се Лянь почувствовал удар, словно кто-то врезался ему в ногу. Чуть не пнув неизвестное существо, он догадался по теплу, исходившего от маленького тела, что это Сюэ Тянь. Выдохнув с облегчением, Се Лянь поднял испуганную девочку на руки. — Все в порядке, прости своего непутевого гэгэ. — аккуратно погладив дрожащую Сюэ Тянь по голове, нежно произнес Се Лянь. — Что же тебя так напугало? Однако ответа Се Лянь и не ждал. Более того, ответ, во всей своей красе появился прямо перед ним. В свете луны на него уставилось гнилое, перекошенное сине-белое лицо. Беззубый рот был безвольно раскрыт, с вывалившегося языка капала почерневшая кровь, а покрасневшие глазницы закатились. Трупной вонью несло на несколько ли, из-за чего Се Лянь непроизвольно поморщился. Звон переломанных костей, постукивающих по земле, забивался в уши. Руки демона были вытянуты вперед, тонкие омертвелые пальцы, которых в общей сумме осталось всего пять, тянулись к своим жертвам. Все тело нечисти издавало ужасные хрустящие звуки, будто изголодавшийся волк доедал чьи-то останки, перегрызая каждую косточку. С каждым шагом от существа отваливался кусок черно-алого мяса, с хлипким звуком падая в снег. Торчащий из шеи кусок позвоночника трясся вслед за движениями нечисти, почти протыкая его полусгнившую голову. «Цзянши» — безрадостно подумал Се Лянь, заметив бумажный талисман с заклинаниями, висевший посередине синего лба. Сюэ Тянь беспомощно тряслась у него на руках, мешая вступить в полноценный бой. Се Лянь знал, что один укус цзянши ведет к не самой приятной судьбе — человек быстротечно умирает, а потом сам становится ходячим мертвецом. Такие сущности постоянно чувствовали голод и недостаток Ци. Если тварь вцепится в живого человека, несмотря на свое гниющее тело, она не отступит, пока не высосет всю энергию из несчастного. Справиться с одним мертвецом для Се Ляня не было проблемой, но если другие цзянши, почувствовав аппетитную Ци, сбегутся сюда, ему придется создать барьер с помощью Жое, чтобы обеспечить безопасность Сюэ Тянь, а самому сражаться почти голыми руками. Но сдаваться так быстро он не привык. Выхватив заготовленные амулеты, Се Лянь, не выпуская из рук девочку, направил их прямо на тварь. Сильного эффекта это не произвело, цзянши продолжил надвигаться на них, перетирая кости друг о друга. В ход пошла Жое, которая все это время нетерпеливо ждала своего часа. Обиженная на то, что ею не воспользовались в первую очередь, она без энтузиазма попыталась связать мертвеца. Потерпев поражение, белоснежная лента, всем своим видом выказывая высокомерие, вернулась на руку Се Ляня. Тот приструнил ее и пообещал, что если Жое хорошо справится с задачей, он освободит ее от нарезки дров и овощей на несколько дней. Лента, уже достаточно замотивированная, ринулась в бой. Цзянши за несколько секунд был порублен на куски, которые мгновенно утонули в снегу. Не успел Се Лянь выдохнуть, как до него опять донеслись хрустящие звуки. Под лунным светом перед ним показалось еще восемь восставших мертвецов. Кто-то шел напролом, вытянув безобразные руки. Один цзянши полз по снегу, волоча свои гниющие останки. Из-за слабости и недостатка живой энергии он не мог даже подняться на костлявые ноги. Понимая, что другого выхода нет, Се Лянь опустил полуживую от страха Сюэ Тянь на землю и приказал Жое создать барьер вокруг девочки. В его походной сумке осталась пара, как оказалось, бесполезных амулетов, мешочек с вареным рисом, который в дорогу дала щедрая хозяйка и несколько бытовых вещей. В любом случае, ему оставалось только драться вручную. Не сказать, что навык рукопашного боя был недостаточно развит у бывшего Бога войны. Однако Се Лянь очень давно не попадал в ситуации, когда его непосредственное участие в битве было необходимо. Обычно Жое справлялась со всем сама, а ему приходилось добивать уже выдохшуюся тварь. Тем временем группа нечисти ускоренно приближалась к Се Ляню. Ему укусы цзянши не грозили верным обращением в ходячего мертвеца. В худшем случае он бы потерял сознание от усталости и истощения. Однако оставлять девочку одну Се Лянь не хотел. Со всех сторон к нему тянулись сгнившие, с отваливающимися прямо во время боя пальцами, руки. Неумолимая жажда крови витала в воздухе. Первому попавшемуся цзянши Се Лянь нанес один косой удар ногой в голову и два в грудь — примерно в то место, где когда-то билось сердце. Добить его не оставалось времени — сзади уже тянулись желто-белые руки с выступившими темно-синими венами. Схватив первого противника, Се Лянь развернулся на девяносто градусов и, притянув к себе другого мертвеца, столкнул двоих лбами. Триумф длился недолго — остальные шесть цзянши окружили его, постепенно сжимая кольцо. Почувствовав на плече липкую трехпалую ладонь, Се Лянь попытался перехватить противника, но в ту же секунду другая тварь, ползущая по земле, дернула его за ногу. Потеряв равновесие, юноша упал, неудачно приземлившись на копчик. Вязкий снег напоминал болото, препятствующее любому движению Се Ляня. Его тело словно сковали ледяные оковы, навсегда привязав к земле. Сумка свалилась с его плеча, амулеты и рис рассыпались по земле. Се Лянь уже мысленно извинился перед Сюэ Тянь и смирился с тем, что его список глупых «полусмертей» пополнится. Внезапно цзянши, до этого тянувшие свои жадные руки к желанной добычи, замерли. Те, кто стояли ближе всего к упавшей сумке, поплелись назад. В голове Се Ляня появилась спасительная мысль. Кучка неработающих амулетов вряд ли могла испугать живых мертвецов, тогда их мог насторожить только высыпавшийся из мешочка рис. Благословив добрую хозяйку несколько раз, Се Лянь не без труда поднялся на ноги, несколько раз чуть снова не упав в снежную паутину. Он воспользовался замешательством отступивших цзянши и, ударив тех пару раз в шею, повалил на землю. Мешочек с рисом вмиг оказался у него в руках, Се Лянь рассыпал крупу вокруг себя, создавая маленький барьер. Таким образом, цзянши не могли его достать и юноша, используя беспощадные удары ногами и руками, завалил оставшихся. Беднягу, который пытался уползти обратно в лес, Се Лянь затоптал и с легким хрустом размозжил полупустую голову. Окруженный зловонными трупами, Се Лянь стоял в центре рисового круга, с гордостью рассматриваю проделанную работу. Убедившись, что опасности больше нет, он подбежал к Сюэ Тянь, которая послушно оставалась внутри барьера. Приказав Жое добить мертвецов, Се Лянь крепко обнял оцепеневшую девочку. Та не могла пошевелиться, смотря на него широко раскрытыми глазами. — Прости. — в один голос сказали Се Лянь и Сюэ Тянь. Се Лянь нахмурился и сдавленно посмотрел на девочку. Первое слово, которое она ему сказала — «прости». Опекун из него совсем никудышный. — Сюэ Тянь, послушай меня. — положив руки на теплые щеки девочки, начал Се Лянь. — Ты ни в чем не виновата. В следующий раз просто не убегай от меня, хорошо? Чего он точно не ожидал, так это детских слез, градом полившихся из нежно розовых глаз. — Н-не переживай так! — Се Лянь изо всех сил пытался подобрать правильные слова. — Все в порядке, я пока не совсем дряхлый, кучка цзянши для меня сущий пустяк. Как подтверждение его лжи, тупая боль в копчике дала о себе знать. Но не собственное здоровье сейчас волновало Се Ляня. Перед ним в истерике бился ребенок, а он не мог даже подобрать утешающих слов. В голову лезли только глупые пафосные фразы, которыми Се Лянь любил разбрасываться в молодости. Сюэ Тянь не переставая шептала извинения, будто она находилась на исповеди. Се Лянь лишь мягко поглаживал ее по дрожащей спине и повторял, что девочка ни в чем не виновата. На фоне Жое безжалостно разрывала трупы, слегка недовольная тем, что на нее свалили кучу работы. Наступившая тишина свидетельствовала о том, что Сюэ Тянь, устав плакать, наконец уснула. Одними губами прошептав последнее «прости», она провалилась в беспокойную дрему. Складка между бровей стала глубже, а нижнюю губу девочка поджала. Сочувственно посмотрев на неспокойное, совершенно недетское выражение лица, Се Лянь тяжело вздохнул.***
Февральское солнце освещало широкую тропинку, по которой неторопливо шли два путника. Девушка двигалась гордо, приподняв подбородок и выпрямив спину. Ее густые волосы цвета ночи развевались на ветру. Мужчина, на голову ниже своей спутницы, выглядел менее величаво. Его русые волосы были растрепанны, но взгляд смотрел живо и с интересом. — Ты уверен, что это не пустая трата времени? — голос девушки был холодным, как еще не оттаявший снег под ногами. — Цзецзе, не кипятись так. У нас этого времени навалом. — лениво зевнув и потянувшись, ответил мужчина. — Лаобань сам сказал, что в запасе аж семь лет. Я вообще не понимаю, зачем мы начали поиски так рано. В следующую секунду в глазах девушки загорелся свирепый огонь. Она моментально оказалась за спиной своего спутника и прижала к его горлу стальной клинок. — Если я провалюсь из-за тебя, я обещаю, что моя рука не дрогнет, прежде чем я отрублю твою никчемную голову. — клинок надавил глубже, оставляя тонкую алую линию. — Или же буду медленно срезать миллиметр за миллиметром твоей кожи. Начну с ног, — клинок переместился к тонким бедрам мужчины. — Потом перейду сюда, — лезвие едва коснулось скрытого за толстым слоем одежды живота, — И, наконец, с радостью воткну нож в твое жалкое сердце. — замахнувшись, девушка сделала вид, что ударила мужчину в грудь, остановив клинок в сантиметре от кожи. Маленькая дырочка появилась на черных одеждах мужчины, примерно в том месте, где безумно билось его сердце. Девушка громко засмеялась, наконец отходя в сторону. Густые черные локоны, обрамляющие ее худое лицо, затряслись вместе с ней. — Какой же ты трус! — не переставая безудержно смеяться, сказала девушка. — Но это даже к лучшему. Надеюсь, теперь ты меня понял? — опять приняв убийственное выражение лица, она выжидающе уставилась на путника. Мужчина яростно закивал головой, как болванчик. Его зеленые глаза, скрытые за толстыми прозрачными линзами очков, покраснели от ужаса. — Лаобань бы не давал нам легкое задание на семь лет. — уже полностью серьезно добавила девушка. Клинок в ее руках сверкнул еще пару раз, пока она не спрятала его в свободные темно-синие рукава.***
Долгожданная теплая погода не радовала Се Ляня. Они были в пути уже месяц, и все это время он так и не смог найти постоянного жилья, таская бедную девочку по постоялым дворам и трактирам. Сюэ Тянь стала еще тише и перестала проявлять какие-либо признаки своего присутствия. Если бы не маленькая теплая ладошка, теперь крепко сжимающая его руку, Се Лянь бы вообще забыл о своей спутнице. После той ночи Сюэ Тянь ни разу с ним не заговорила. Девочка только продолжала повторять слово «прости» каждый час, как заводная кукла. Ситуацию усугубляло то, что ни в одну деревню их не пускали как раз из-за Сюэ Тянь. Из первой деревни их погнали вилами, из второй — факелами с огнем, в третьей чуть не затащили на обряд экзорцизма, обвинив в сговоре с нечистью. Белоснежные длинные волосы Сюэ Тянь и ее почти прозрачная кожа не пугали жителей. Первое, на что они обращали внимание — это морганитовые, с красными вкраплениями глаза девочки. Стоило ей поднять взгляд, как испуганные люди уже бежали за вилами и огнем, тревожно перешептываясь. Как бы Се Лянь не убеждал их, что он обычный даос, приютивший бедную сироту, жители лишь кидались в него бесполезными талисманами. — Не расстраивайся, в следующий раз нам точно повезет. — потрепав совсем разочарованную девочку по голове, сказал Се Лянь, когда их не пустили даже за ворота очередной деревни. Сюэ Тянь злобно прожигала взглядом жителей, которые кричали им вслед всевозможные проклятия. На Се Ляня же она смотрела с огромной виной, которая почти лилась из ее разочарованного взгляда. Не только вопрос о месте жительства беспокоил Се Ляня. Он все еще помнил о духовном амулете, который ярко светился на груди девочки. Сюэ Тянь никогда не расставалась с ним, а по ночам даже крепко сжимала его в обеих ладошках, как маленькое сокровище. Се Лянь не раз пытался разузнать какие-нибудь подробности о кулоне, но девочка упрямо хранила молчание. Уже под вечер они вышли к очередному небольшому поселению, расположенному у подножия горы. Домики с соломенными крышами были слегка припорошены снегом, что придавало деревне немного волшебства. Деревянные ворота казались очень шаткими и низкими, будто жители не чувствовали никакой угрозы извне. Не долго думая, Се Лянь подошел к своеобразному ограждению и подозвал близстоящих людей. — Добрый вечер, — поклонившись, сказал Се Лянь, — Извините, не могли бы вы позвать старосту деревни? Жители — двое молодых парней в расстегнутых накидках, посмотрели на него с недоумением. — У вас что-то случилось? — на их лицах промелькнуло беспокойство. — Нет-нет, просто мы с моей маленькой спутницей хотели бы найти пристанище в вашей деревне. — подтолкнув Сюэ Тянь вперед, ответил Се Лянь. Мужчины понимающе закивали. — Так вот в чем все дело! Мы обычно не беспокоим старосту по такому поводу. Добро пожаловать в Мэнь Сао! — добродушно улыбнувшись, они спокойно открыли ворота. — Покорнейше благодарю. — еще раз поклонившись добрым людям, сказал Се Лянь. Поселение было маленьким, но, в отличии от деревни Ду Шэ и других мест, в которых Се Лянь и Сюэ Тянь успели побывать, здесь царила приятная домашняя атмосфера. В снегу резвились дети, кидаясь в друг друга снегом. Мать укоризненно наблюдала за ними, но не решалась прервать этот счастливый для малышей момент. Хозяйка по соседству вытряхивала пыльный ковер с золотистыми узорами. В каждом домике горел теплый свет, дымили дымоходы, в окошках мелькали суетливые фигуры. — Вы можете на время остановиться в доме в нашем бывшем храме. Правда, в нем выбиты окна и нет двери, но это можно легко починить. — запоздало сообщили встретившие Се Ляня жители. — Это не проблема. — вежливо улыбнувшись, ответил Се Лянь. Он искренне надеялся, что это место сможет стать настоящим домом для Сюэ Тянь. Девочке были необходимы друзья, какие-то увлечения и, наконец, самая обыкновенная стабильность. За свои скромные пять лет она столкнулась с несправедливой жестокостью, ужасом человеческих душ и чуть не погибла от обморожения. Се Лянь боялся, что Сюэ Тянь не оправится от пережитого. В любом случае, он обещал сам себе сделать все возможное, чтобы обеспечить девочке счастливую полноценную жизнь. Храм действительно не представлял из себя особой роскоши. Такая же соломенная крыша, как и у остальных домов, немного прохудилась. Дверной проем был прикрыт потрепанным серо-коричневым куском ткани, края которого была слегка порваны. Внутреннее убранство также было скромным — маленький столик для подношения и забытая кем-то циновка. — Ремонт тут бы не помешал. — неловко почесав затылок, сказал один из мужчин. — Мы совсем не привередливы. — абсолютно довольный новоприобретенным жилищем, сказал Се Лянь. — Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь, можете обращаться в любой дом, вам обязательно помогут. Обменявшись напоследок любезностями, все разошлись по своим делам. Се Лянь с воодушевлением провел Сюэ Тянь в небольшую комнату. — Здесь у нас начнется новая жизнь.***
На утро новости о новоприбывших разлетелись с невероятной скоростью. На рассвете у полуразвалившегося храма уже стояла толпа местных с плетенными корзинками в руках. Се Лянь, услышав громкие разговоры снаружи, вышел на улицу. Жители деревни с яркими улыбками на лицах, словно прищепками закрепленными на ушах, толпились у входа, по очереди вручая юноше набитые доверху плетеные сумки. — Искренне благодарю за вашу доброту, но вы чересчур щедры. — смущено улыбаясь, попытался утихомирить народ Се Лянь. — Что вы, молодой господин, староста всегда говорит, что нужно заботиться о новых жителях! — воскликнула толпа. Се Лянь, неспособный сдержать такое рвение, покорно принял все дары. Через пару минут вся их небольшая комнатка наполнилась десятками корзин с фруктами, рисом, овощами и даже мясом. — Всех покорнейше благодарю. — еще раз сказал Се Лянь. — К слову, насчет уважаемого старосты, я могу с ним встретиться? При этом вопросы лица жителей приняли слегка унылый вид. Се Лянь испугался, не ляпнул ли он чего лишнего. — Простите, молодой господин, но староста уже несколько дней прикован к кровати. Он плохо себя чувствует и не готов пока принимать гостей. Однако мы обязательно передадим ему вашу просьбу, не беспокойтесь. Все с теми же вытянутыми улыбками, жители разошлись по домам. У Се Ляня в душе зародилось странное предчувствие. Весь день юноша занимался чисто бытовыми делами. Наскоро смастерив дверь, Се Лянь искренне надеялся, что та простоит хотя бы пару дней. Наблюдая за одиноко сидящей в темном углу Сюэ Тянь, у него сжималось сердце. Алый кулон на ее груди все также сиял, отбрасывая на девочку пугающий кровавый свет. Сколько бы раз Се Лянь не пытался заговорить с ней, Сюэ Тянь только тихо повторяла одно единственное слово «прости». — Хорошо, я прощаю тебя. — страдальчески вздохнув, ответил Се Лянь. Внезапно лицо девочки словно ожило. Нахмуренные белоснежные брови наконец расслабились, кончики губ немного приподнялись, а в морганитовых глазах загорелась такая радость, что Се Лянь сам не выдержал и улыбнулся. Неужели для того, чтобы наладить контакт с Сюэ Тянь, ему нужно было сказать три простых слова? Однако не в принципах Се Ляня было лгать, особенно детям. Он до последнего не хотел «прощать» девочку, потому что понимал, что она ни в чем не виновата. — Сюэ Тянь, можно я задам тебе вопрос? — воспользовавшись моментом, спросил Се Лянь. Получив слабый кивок в ответ, он продолжил. — Откуда у тебя этот кулон? Девочка, вмиг растеряв былое счастливое выражение лица, покрылась испугом. Черно-алые зрачки расширились, а дрожащие руки прижали драгоценный кулон к груди, с нажимом вдавливая его в кожу. — Не бойся, я не причиню тебя вред. — в очередной раз повторил Се Лянь, поднимая обе руки. — Ты не хочешь его снимать? — Холодно. — кивнув, лаконично выразилась Сюэ Тянь. — Тебе будет холодно, если ты его снимешь? — нахмурившись, уточнил Се Лянь. Девочка активно закивала, нежно поглаживая амулет. В голове Се Ляня промелькнула крайне неприятная мысль. Незамедлительно он направился к сумке с вещами, которую он всегда носил с собой. Меч с ярко-красной рукоятью появился у него в руках. «Не думал, что он мне когда-нибудь понадобится. Повезло, что я его еще не заложил» — подумал Се Лянь и подошел к испуганной девочке. — Сюэ Тянь, не бойся. — опустив меч рядом с собой, Се Лянь присел на пол рядом с девочкой. — Понимаешь, чтобы убедиться в том, что ты полностью здорова, мне понадобится буквально капелька твоей крови. А потом, — Се Лянь указал на меч рядом с собой, — эта замечательная вещица начнет творить настоящие чудеса! Прошу тебя, постарайся довериться мне. — протянув руку к девочке, с надеждой сказал Се Лянь. Сюэ Тянь, почти не сомневаясь, вложила свою маленькую ладошку в руку Се Ляня. Тот достал заранее подготовленную иголку и, тихо извинившись перед девочкой, аккуратно уколол ее указательный палец. Алая кровь, идеально гармонирующая с кулоном, капнула на край меча. Внезапно послышался тихий хруст, а в следующее мгновение кончик лезвия покрылся толстым слоем льда.