23 июля 1930 года. 11:00 утра
Обжигающие солнечные лучи скользили по дубовой кухонной столешнице и плите. Скворчали котлеты, и кипело домашнее молоко. Мэри Маргарет Свон пыталась не сойти с ума в утренней суматохе. Она ничего не успевала, посуда валилась из рук, и, как назло, сегодня всё хозяйство было на ней: родители её мужа, Дэвида, уехали в город, в гости к родственникам, а сам Дэвид копался в огороде с раннего утра. К тому же их годовалая дочка Эмма капризничала, баловалась и отказывалась есть кашу на завтрак. Не давала Мэри Маргарет приготовить пирожки и выводила её из себя ещё больше. — Такого жаркого лета мы не видели очень давно. Двадцать третьего июля в окрестностях Далласа температура поднимется до ста четырёх градусов по Фаренгейту! Также синоптики предупреждают о песчаной буре, которая надвигается на Даллас с плато Льяно-Эстакадо, — бодрый голос диктора плохо вязался с тем, что именно он говорил. Мэри Маргарет застонала из-за неутешительного прогноза, стараясь засунуть непослушной дочери ложку каши в рот. — Очередной апокалипсис? Да ну к черту! Куда ещё жарче? — с досадой вскричала она. — Ладно, не хочешь — не ешь, Эмма! — Её терпение лопнуло, и Мэри Маргарет с раздражением отставила тарелку, вытерев руки о фартук. Зелёные глаза девочки радостно засверкали, и она заливисто рассмеялась, заставив мать слабо улыбнуться. Без помощи мужа и его родителей Мэри Маргарет никогда не смогла бы справиться с этой проказницей. Она не ожидала, что материнство обрушится на неё так рано, в девятнадцать лет, и заставит взять академический отпуск на год в колледже, где она училась на учительницу английского. И роль матери давалась ей с огромным трудом, несмотря на безграничную любовь к дочке. А теперь выполнять родительские обязанности мешали ещё и издевательства погоды. Их деревянный дом за две недели прогрелся настолько, что они ощущали себя словно в духовке, закутанные для лучшей прожарки в плотный слой фольги. Из-за духоты по лбу Мэри Маргарет стекал пот, и от неё не спасал даже умирающий вентилятор. Термометр за окном готов был вот-вот расплавиться, а каждый выход на улицу ощущался чистым самоубийством. В этом году лето в Техасе выдалось особенно жарким и засушливым. Казалось, погода мстительно желает стереть Гранд-Прейри, пригород Далласа, с лица земли. Ветер поднимал вихри раскалённой пыли, забивающей лёгкие и обжигающей лицо, и разносил их по узким улочкам изнывающего города. Даже большое озеро Маунтин-Крик обмельчало и почти высохло, но люди продолжали барахтаться в оставшейся жалкой лужице, ища в ней последнее утешение. Все прятались по домам, и только удивительно стойкие фермеры продолжали работать, пытаясь спасти засохшую почву. Ранчо Свон не избежало общей участи: земля в некоторых местах начала трескаться, безмолвно крича, насколько сильно ей нужна вода. Их пожухлый яблоневый сад держался на последнем издыхании и вряд ли перенес бы лето. Марго, как называл её муж, посадила яблоньки совсем недавно, и тонкие тростинки со слабыми листочками увядали под знойным солнцем. Совсем недавно зеленеющие акры лугов для выпаса лошадей и поля пшеницы сгорели под лучами солнца и превратились в неживые пустоши, по которым ветер гонял перекати-поле. Мэри Маргарет не знала, куда бежать, чтобы спасти урожай, — единственное, что могло прокормить их в Великую депрессию. Если бы не многочисленные родственники, то семья Свон имела бы все шансы не пережить эту засуху. Мало того, что адская жара создавала гнетущее ощущение надвигающегося апокалипсиса, так ещё синоптики пугали этой песчаной бурей. Мэри Маргарет взволнованно выглянула в окно, поёжилась, тяжело сглотнув, и взъерошила чёрные густые волосы. Что может быть хуже? Если буря действительно случится, то от их посадок не останется совсем ничего. И ладно, если только от урожая, но ведь может пострадать и дом! Внутри противно заныло и закрутило от медленно нарастающего волнения. Из мыслей её вырвал вошедший Дэвид, вспотевший и перепачканный в земле. Он держал в одной мускулистой натруженной руке порванный шланг, а другую вытирал о штанину рабочего костюма. Эмма, обманчиво похожая на ангелочка в своём белом ситцевом платье-разлетайке, моментом оживилась, когда увидела любимого отца, и протянула к нему маленькие ладошки, просясь на ручки. — Что случилось? — Мэри Маргарет растерянно осмотрела мужа, вздёрнула бровь, подошла и заботливо стёрла грязь с его щеки. — Чёрт! Последний шланг для полива порвался, и молоток сломался. Что за проклятие? Хотел успеть до солнцепека всё полить и забор подлатать, но не судьба, видимо. Сейчас из-за этой адской жары всё сгорит, — недовольно проворчал он и сдул прядь со лба. — И не говори. Сегодня все встали не с той ноги. У меня всё из рук валится, ничего не успеваю. Эмма отказывается есть. Ещё и эта духота, — устало вздохнула Мэри Маргарет, обмахивая себя. — Нет, так дело не пойдет. Малышка, чего это маму не слушаешься? А с папой кушать будешь? — покачал головой Дэвид. Он умылся и, улыбнувшись крошке, взял инициативу в свои руки: — Ой, посмотри, самолёт летит тебе прямо в рот. А-а-ам! — Он с поразительной лёгкостью отправил кашу Эмме в рот. А та и рада была стараться, только сверкала зелёными глазёнками и весело хохотала, разбрызгивая еду изо рта во все стороны. Мэри Маргарет уставилась на Дэвида широко распахнутыми глазами. Этот мужчина из раза в раз не переставал удивлять. Порой казалось, что дочка любит больше его, чем её. Но это, наоборот, грело Мэри Маргарет душу, ведь не каждый сможет стать таким примерным отцом в двадцать один год. Она точно знала, что Дэвид сделает всё, чтобы уберечь её и дочку от любых жизненных невзгод. — Будет. Как у тебя это получается? — ошарашенно ахнула Мэри Маргарет и усмехнулась. — У нас с ней духовная связь. Эмма, как и я, обожает самолеты. В этом весь секрет, — беззаботно рассмеялся Дэвид и пожал плечами, как вдруг неожиданно крикнул, обернувшись: — Мэри, молоко! Ох! Она совсем про него забыла. Мэри Маргарет опомнилась и бросилась к стоящей на плите кастрюле, из которой уже вовсю валил пар, а бурлящее молоко порывалось сбежать. Сегодня определенно всё было против неё: выключив конфорку, Мэри Маргарет обожглась, неаккуратно схватившись за раскалённые ручки кастрюли. Острая боль оглушила её на пару мгновений, заставив пошатнуться. — Ай! Да что ж такое-то?! — взвизгнула она, отпрянув, и испуганно посмотрела на вспухший ожоговый волдырь на ладони. — Боже! Осторожнее! — Дэвид подскочил к растерянной жене и, не теряя ни секунды, засунул её руку под воду. Мэри Маргарет зашипела, стискивая зубы. — Так. Ты, по-моему, перегрелась — такая рассеянная. Иди, отдохни немного. Я покормлю Эмму. А ещё родители звонили и просили их забрать. Съезжу в город за ними и поищу какую-нибудь противоожоговую мазь для тебя, новый молоток и шланг. — По такой жаре? Ты слышал прогноз погоды? Обещают пыльную бурю. Только её ещё не хватало. — Мэри Маргарет нахмурилась, с тревогой заглядывая в серые глаза решительно настроенного Дэвида. Вытянулась, как струна, впившись в его плечо пальцами. — Слышал. Сто процентов, ветер чуть-чуть разметает песок по дороге и всё. Верь им больше, у них по пятьсот раз на дню меняются прогнозы, — отмахнулся он. — А если ты попадешь под неё? Мне кажется, это гораздо хуже, чем дождь. Неужели их больше некому забрать? — не унималась Мэри, уперев руки в бока. — Ты где-нибудь видишь на горизонте бурю? Я — нет. Но вот родителей забрать некому: у Марка, видите ли, дел по горло, а Линда и Элиза точно не приедут сюда из Далласа, — Дэйв недовольно фыркнул. — Знаешь, синоптики не гадалки. И вдалеке есть тучи. Приглядись. Очень подозрительные тучи. Песок — это не шутки, — Мэри Маргарет указала на окно, где вдали, среди выгоревших полей, небо затягивала странная, пугающая тёмно-оранжевая полоса. Она с неторопливой вальяжностью, но решительно ползла в их сторону, незаметно подкрадываясь в попытке не спугнуть, чтобы сожрать их с потрохами. Но Мэри Маргарет чувствовала подвох. И тучи не внушали ей доверия. — Всё будет нормально, не переживай. Буквально полчаса, и я уже вернусь. Одна нога там — другая здесь. А потом я весь день буду дома, обещаю, — примирительно сказал Дэвид и, погладив по плечу, поцеловал в щеку. Он всегда действовал на неё, как лучшее успокоительное, и моментально унимал тревогу. Но не в этот раз. Его поцелуй сработал, словно секундное обезболивающее, позволяя лишь перевести дух, и накрыл фальшивым, поверхностным спокойствием, скрутившимся в тугой ком напряжения в животе. Дэвид, как и обещал, покормил малышку и ушёл к машине. Перебинтовывая руку, словно в замедлении, Мэри Маргарет видела в окне, как он садится в их потрёпанный, перекупленный с рук красный грузовик «Форд», заводит его, а тот начинает натужно тарахтеть. Нехотя, будто не желая никуда ехать. Со скрипом сдвигается с места и едет по извилистой дорожке, скрываясь за горизонтом. Мэри Маргарет тяжело сглотнула и обняла себя, провожая его взглядом: ох, зря же он поехал. Упрямый, как баран. Она не хотела его отпускать. Сердце сдавило от волнения, а волоски на руках встали дыбом из-за мурашек. Вязкая духота вокруг издевательски медленно поглощала её, заставляя невидимые молоточки со звоном стучать в голове. Как бы Мэри Маргарет ни пыталась себя успокоить, однако это было бесполезно: она знала, что всё это — огромный звонок-предвестник чего-то страшного. Она должна была его остановить, но опоздала.⚡︎⚡︎⚡︎
Внезапно включившееся радио до боли противно резануло Дэвида по ушам, идеально дополняя аккомпанемент гудящего и дребезжащего мотора, который держался на одном честном слове. Неизвестно было, что развалится первым: это ведро с болтами или его собрат-радиоприемник. Дэвида даже передернуло от треска, и он с подозрением покосился на магнитолу с качающейся внутри стрелкой. — В чём дело-то? Черта с два! — он недоумевающе вздёрнул бровь и покрутил ручку, пытаясь поймать рабочую волну. И ничего. Все станции будто с ума посходили и не собирались выдать хоть что-нибудь путное. Вместо мелодичного, вполне сносного голоска безымянной кабарешной певички из магнитолы теперь доносились вопли не иначе, как из преисподней. От шипения в голове начало звенеть, словно рядом кто-то невпопад стучал в кастрюли. Только этого не хватало в комплект к жаре, способной, наверное, даже расплавить бедный «Форд». — Да ты издеваешься? Работай, колымага! Плохо я тебя отремонтировал, — Дэвид фыркнул и использовал фирменный приём, разработанный специально для этой старой клячи: хорошенько долбанул по магнитоле. Обычно это всегда срабатывало, однако в этот раз, к его удивлению, эффекта не последовало: радио закашляло только сильнее, находясь на последнем издыхании. Эх! Вот если бы было у него больше денег, он бы первым делом купил себе нормальную машину! Свон выключил радио от греха подальше и, поёжившись, покрепче взялся за руль. Очень странно: сколько раз он проезжал в этой местности, и здесь всегда ловили радиоволны. Кроме этого дня. Да ещё и так разом! Под музыку всегда ехать было веселее, и он не замечал, как с ветерком доносился до города, но не сейчас. Сегодня вообще всё казалось каким-то странным, нагнетающим атмосферу, особенно после слов Мэри Маргарет, прокручивающихся в голове, как бесконечная пластинка. Опасно… Боже, да каждый шаг может быть опасен, особенно если на затылок летит кирпич! Приподнятое настроение исчезало само собой, стоило зародиться мысли о песчаной буре. Ну и где же она? Он взглянул на наручные часы: одиннадцать тридцать. За полчаса Дэвид должен был успеть сделать всё, а потому разве смогла бы буря донестись до города за это короткое время? Очевидно, что… Чёрт. Когда он глядел на огромные, зловещие свинцовые тучи, уходящие далеко за горизонт, ответ «да» напрашивался сам собой. Даже мысль, что — аллилуйя! — наконец-то засухе придёт конец и проливной дождь размягчит, спасёт засохшую землю, не обнадёживала Свона. В давящей тишине машина натужно тарахтела ещё более отчётливо, словно продолжая беззвучно наматывать в сознании то напрягающее шипение и постепенно капать на мозги. К тому же раскалённый, душный воздух прорывался в салон через открытое окно, и только ветер, хлещущий в лицо, слегка облегчал мучения. Бесконечные поля всегда дарили Дэвиду ощущение свободы, вот только сейчас, выгоревшие и умирающие, они заставляли его чувствовать себя абсолютно бессильным против природы. Сильный порыв завывающего ветра забросил в салон песок, обсыпав колени и левое плечо. Дэвид скривился, выплюнул крупицы, попавшие в рот и закрыл окно. Это плохой знак. Он тяжело сглотнул, прибавляя газа и надеясь поскорее приехать в Гранд-Прейри. Однако узкая дорога, сдавливаемая по бокам тисками широких степей, даже не думала заканчиваться и убегала далеко за горизонт, растворяясь в тёмно-синей, таинственной и, кажется, пожирающей всё на своем пути туче. В груди что-то тревожно ёкнуло, и дыхание перехватило на мгновение: машина неспешно направлялась прямо в пасть открывающихся дьявольских врат грозы. Проклятие! После таких засух обычно налетают смертоносные ураганы, сносящие всё на своем пути. В голове назойливыми мухами зароились мысли: «Может, не стоило ехать? Слишком жутко всё это выглядит. Надо было послушать Марго». Дэвид рвано вздохнул и поёжился, утешая себя тем, что он в машине, а буря ещё далеко. Так казалось. Он должен был успеть. Какое-то странное завывание ветра донеслось сзади, словно Дэвид летел в самолете: пробирающее до костей и заставляющее кровь холодеть от неясного ужаса. Там, на высоте, он много раз слышал подобные шумы, но сейчас это было явно что-то другое. Всего один короткий взгляд, скользнувший по зеркалу заднего вида, едва не заставил Свона отпустить руль от шока. От адского гула сердце рухнуло в пятки, и он невольно разинул рот. Нет! Не может быть! Настолько быстро… Позади него небо безжалостно пожирали поистине гигантские, монструозные, ржавые песчаные тучи, с безумной скоростью несущиеся вперёд. К Дэвиду. Они в очередной раз доказывали никчемность и слабость человека перед величием природы: им ничего не стоило догнать его крошечный беззащитный «Форд» и смести, перемолоть в груду металла за пару минут. Они возвышались над полями на многие мили, словно неудержимая лавина, за считанные секунды сметающая всё на своём пути. Маленькие частички песка сейчас могли убить за мгновения, разорвав и исцарапав лёгкие. Он никогда в жизни не видел более страшной стихии и ошарашенно застыл, уставившись на то, как тонкие, покосившиеся, похожие на спички электрические столбы скрываются в зловещей тьме. И через несколько минут его ждёт то же самое. Тело пробила ледяная дрожь, и Свон забыл, как дышать. Господи, нет! В сознании бушевал такой же ураган из паники и мыслей, и он не знал, куда податься. Вдавить ли по газам и нестись со всей силы в город или ехать обратно? А что с ним сделает буря? Дьявол, Марго была права… До чего права! Он даже представить не мог, что ураган настигнет его настолько быстро. Взглянул ещё раз в боковое зеркало, и звериный ужас со скоростью пули выстрелил ему в голову: громадные песчаные вихри кружили сзади с адским грохотом, неумолимо приближаясь. Было неизвестно, выдержит ли эта старая скрипучая колымага такой напор ветра или нет. Проклятая паника лишала Дэвида способности здраво рассуждать, и ему хотелось только одного: бежать подальше от этого апокалиптического монстра — бестелесного, но опасного. Марго. Лихорадочный взгляд Дэвида упал на чёрно-белую фотографию двух его самых любимых женщин, вставленную в щель между панелью и магнитолой. Мэри Маргарет и Эмма, беззаботные и веселящиеся, сейчас, казалось, смотрели на него с фото с улыбками отчаянья. С последней отчаянной надеждой, моля их спасти. — Твою ж мать! — громко выругался Дэвид и ударил по рулю. Нет. Чёрт возьми, нет. Они же остались на ферме одни. Перед ним до боли ярко пронеслись ожившие картинки, как эта чёртова буря накрывает ферму, а Мэри Маргарет никто не может помочь, и она сама должна спасать их дом и скот. Дэвид должен был быть рядом с ними, но вместо этого попёрся, как упрямый баран, в город. Боже, его девочки! А если с Эммой что-то случилось? Ураган уже накрыл их ранчо, раз успел добраться до него. Внезапно осознание потрясло Свона настолько сильно, что на глазах навернулись слёзы, а сердце пропустило удар. Его сжимало тисками бушующих яростных стихий. Раскалённые пески, давящие с одной стороны, и гроза со сверкающими молниями — с другой. Чёртов наступающий армагеддон. Раз. Плевать на все дела, которые Дэвид хотел сделать. Глубокий вздох. Родители спокойно могут переждать всё дома у родственников. Два. Чёткое решение пришло в голову: он должен вернуться к родным, чего бы это ни стоило. Три. Свон скользнул пальцами по фотографии, шепча молитву «Господи, спаси и сохрани вас», а после резко дал по газам и круто развернулся, выжимая все силы из рычащего «Форда». Вспотевшие руки тряслись от напряжения, но он сжал силу воли в кулак и, стиснув зубы от страха, понёсся обратно, прямо в разинутую пасть песчаного монстра. В первозданную тьму, полную неизвестности. Лишь одна фраза заглушала любые сомнения: «Каково сейчас Мэри?»⚡︎⚡︎⚡︎
Мэри Маргарет разбудил странный шум за стенами. Спросонья она не поняла, что это за непонятный шорох и треск, словно по стеклу стучали какие-то мелкие крупицы. Ей вообще не хотелось вставать и смотреть, что происходит, ведь она в кои-то веки смогла урвать крохи сна вместе с шебутной Эммой. Свон хотела дождаться мужа, но отключилась, как только коснулась кровати. Она нехотя перевернулась на другой бок, пытаясь не разбудить дочь, и прищурилась, вглядываясь в окно. Солнечный просвет между штор исчез, а подозрительный звук усиливался с катастрофической скоростью. Неужели это буря? Мэри Маргарет мгновенно встрепенулась и испуганно подскочила, едва не упав с кровати из-за тумана в голове. Чёрт подери, неужели синоптики были правы? Мэри Маргарет ринулась к окну и распахнула занавески. Сердце кувыркнулось и пропустило удар, а руки неожиданно ослабли и безвольно упали. Она не могла поверить в увиденное, без слов застыв как изваяние: издалека на их дом нёсся фантастический гигантский монстр: стена из песчаных завихрений, пожирающих их поля один за другим и упирающихся в небеса. Они окрашивали мир вокруг в цвета от серовато-коричневого до ядовито-оранжевого, похожего на испарения смертоносного кислотного газа. Наступали настолько стремительно, что, казалось, за один вдох Мэри Маргарет преодолевают разом несколько ярдов. Нет. Нет! Почему так быстро?! Этого не может быть! Она ведь уснула на каких-то минут пятнадцать. Совсем недавно говорили про прогноз. Какая же скорость у этого сумасшедшего ветра? Дрожь пронзила тело насквозь, и Мэри Маргарет в ужасе отшатнулась от окна, едва успев прикрыть рот от крика. Она, как парализованная, взирала на надвигающуюся армаду песка. Никогда в жизни Свон не видела ничего настолько зловещего, чудовищного и всеобъемлющего. В голове взорвался торнадо, и мысли хаотично полетели в вихре, лишая её дара речи. Дэвид. Дэвид. Дэвид. — Нет, только не он! — Мери Маргарет взвыла и с трудом заставила себя замолчать, чтобы не разбудить Эмму. На секунду она забыла, как управлять собой, и споткнулась о ковёр, беспомощно засучив ногами и со звериной яростью стараясь отползти подальше от окна. Её Дэвид находится в самом эпицентре! Зачем? Зачем она его отпустила? От осознания этого Мэри хотелось лезть на стенку, а мозг отказывался воспринимать эту правду до конца. Если он мертв? Если с ним что-то случилось? Если в эту секунду задыхался под слоями песка? Перед глазами, застеленными пеленой слез, проносились яркие образы его смерти и смешивались с пылающей бурей на фоне в один убийственный ураган. Маргарет была уверена, что буря будет не такой уж и сильной, но к катастрофе такого неожидаемого масштаба никогда нельзя подготовиться. Она ломала все до основания, заставляя отчаянно рыдать. Мэри не знала, что делать и можно ли вообще как-то спастись в одиночестве. Ее колотило от озноба, и стучали зубы. Свон ощущала себя никчемной песчинкой против этой стихии и мрака, поглощающего спальню. Сопящая во сне Эмма, словно спасительница, выдернула ее из подступающей истерики, и Свон со всей силы хлестнула себе отрезвляющую пощечину. Нет. Нельзя. Боже, нельзя. Глубокий вдох и рваный всхлип. Дыхание сбилось к чертям. Она не имеет права поддаваться панике. Дэвид ни за что не позволил бы себе такого, да и ей тоже. Это ее дом, и никто кроме нее не сможет его защитить. Она должна спасти дочь и выстоять. Ради нее и Дэвида. — Соберись, возьми себя в руки, — сквозь зубы едва процедила Мэри и, напрягшись, поднялась. «Лошади!» — внезапно огрела ее эта мысль. Твою ж мать! Их стадо до сих пор было на выпасе в уличном загоне. Черт, а у черных рабочих сегодня, как назло, был выходной. Ужас сцепился острыми когтями вокруг ее шеи, и Мэри едва могла дышать и здраво размышлять. Она взглянула на Эмму и с трудом подавила желание сгрести ее в объятия: к ней со всех сторон подступали зловещие, сгущающиеся тени, словно пытаясь утащить за собой. Но Мэри должна была оставить ее, и оттого сердце кольнула вина: «Ты бросаешь ее в опасности». На минутку… Ведь другого выхода нет. — Спи, малышка. Я скоро вернусь, — отчаянно прошептала она и рванула из комнаты. Маргарет стремглав выбежала из дома. Ветер небывалой силы хлестнул песком в лицо, заставив резко отвернуться и сощуриться, и протяжно завывал, свистел и стонал, словно доносясь из преисподней, задирал юбку ситцевого платья в горошек. Мэри увидела, с какой яростью он треплет несчастные вещи на бельевой веревке, раскачивает и злорадно играет ими, и пронзительный холод пробежал по коже. А после она перевела взгляд на тучи. И застыла, как парализованная, ошарашенно уставившись на них. Теперь, после того, как она увидела воочию этих монстров, несущихся по небу, они показались ей еще более ошеломляющими, подавляющими и эпохальными. Даже их большой фамильный дом ощущался на их фоне песчинкой, не говоря уж о самой Мэри. Маленькая, слабая и бессильная девочка. Она жалобно застонала, сжав кулаки. Слишком огромные силы понадобились ей, чтобы оторвать себя от земли и направиться прямиком навстречу буре. Сумасшествие. Полное безумие и противоречие инстинкту самосохранения. Дэвид, как же он?.. Что с ним сейчас? Эти мысли сматывались в беспокойный клубок и помогали загонять лошадей, ударяя в голову адреналином. Он бы поступил точно так же, преодолевая свои страхи. Маргарет затрясло, как при лихорадке, и она с отчаянной яростью закричала: — Хоу! Хоу! Домой! Возвращайтесь домой, живо, — она с ходу, не ожидая от себя такого, запрыгнула на главного коня в стаде с удивительной резвостью и ударила его по бокам. Жеребец сорвался в галоп так быстро, словно чувствовал угрозу, и остальные лошади беспрекословно понеслись за ним. Бешеный гул в ушах Мэри сливался с грохотом сердца и стуком копыт, похожим на армаду колесниц, разлетающимся по всему практически высохшему полю. Ей с трудом хватало сил держаться за его гриву, да и навыки с руки подводили — в ее родном доме была лишь одна старая кляча. Мышцы окаменели, а дыхание предательски сбивалось, но Маргарет ни разу не дала слабины, несмотря на то, что слезы стекали ручьем. Лишь раз Свон испуганно обернулась и едва не слетела с коня, вцепившись в него в последнюю секунду. Все из-за ужасающего вида: там, где только паслось ее стадо, сейчас все смел и поглотил во мрак песчаный ураган. Раз. Весь мир сфокусировался только возле этой цели, и Мэри последний раз ударила, подлетая к сараю. — Господи, пусть он выдержит, — взмолилась она, оглядывая достаточно ненадежную конюшню, и затормозила. Казалось, это стадо сейчас ее затопчет и вобьет в землю. Но они не тронули ее — замерли, словно по щелчку пальцев. Маргарет поразилась самой себе, с какой скоростью спрыгнула с вожака и побежала открывать для них стойла, прикрикивая на особых растяп. Действуя отточенными движениями, которым научил Дэвид. Добраться домой. Скорее. К Эмме. Как же она там? Ее маленькое солнышко. Два. Мэри с грохотом захлопнула последнюю дверцу и кое-как закрыла тяжелые двери конюшни, стирая стекающий ручьем пот по лбу. Оттуда, из темноты, доносились дикие, взвивающиеся, испуганные ржания, и Свон, передохнув лишь мгновение, сорвалась в дом. Не успеет. Вот сейчас точно не успеет. Она приближалась к нему слишком медленно, а земля вибрировала все больше, заставляя запинаться. Монстр с фантастической мощью накрывал мир плотной первобытной тьмой позади нее, практически хватая за задирающуюся юбку и раздирая, обжигая ноги раскаленным дыханием. Всеобъемлющий гул пробирался в сознание и разъедал его, сводя с ума и вынуждая Мэри затыкать уши. Она чувствовала на языке песок. Много песка. А рыдания сами собой вырывались из горящей груди. Какого черта у них настолько большая ферма?! Какого черта все это упало на ее плечи? На завершительных шагах Свон предательски потеряла равновесие и рухнула. Так по-идиотски, практически перед самым порогом. И разодрала колени и обожглась гравием. Мэри взвыла, разглядывая окровавленные руки, но сумела подняться и доползти до двери. Три. Оглушительно громкий хлопок. Она захлопнула ее в последнюю секунду, когда чудовищная буря беспощадно вгрызлась в дом, окрашивая все в болезненно пугающие ржавые оттенки. Мэри пару секунд сидела на полу ни живая ни мертвая, словно приросшая к нему, и смотрела, как за окном исчезает мир, скрываясь в чернильном мраке. Стены истошно скрипели, ходили ходуном, словно вот-вот развалятся, словно сделаны были из картона и сужались вокруг нее. Внезапно ее вырвал из оцепенения пронзительный плач Эммы. Испуганная Маргарет подскочила и побежала к ней, натыкаясь на стены и едва не ломая ноги на ступеньках. — Эммочка, мама рядом, не бойся, золотце. Только не плачь, — она ворвалась в спальню и подхватила дочь, прижав к себе. Ее маленькое сердечко так быстро билось… Наверное, она испугалась темноты. Свон забилась с ней в самый безопасный угол, устало сползла по стене и крепко обняла, укачивая и успокаивая колыбельной даже по большей части не Эмму, а себя. — Ты мерцай, мерцай, звезда! Где ты, кто ты — я не знаю. Высоко ты надо мной, как алмаз во тьме ночной. Ох… Сейчас бы очень не помешала эта сияющая звезда. Только когда на улице по-дикому завыл ветер и зашатал оконные рамы, Мэри внезапно осознала: она это сделала. Боже, да. Поборола страх и совершила невозможное для себя. Подошла к этим буйным, своенравным созданиям, оседлала и подчинила. Спасла всех и не струсила. А главное, совсем забыла про обожженную руку… Эта мысль настолько поразила Маргарет, что она пустым взглядом уставилась в стену, пытаясь переварить все. Дэвид будет ею гордиться. И с ним все хорошо. Он жив и обязательно вернется.⚡︎⚡︎⚡︎
Мотор «Форда» надрывно ревел, работая на пределе, а клубы пыли вырывались из-под его колес и взвивались в воздух, пока он мчался прямо к свирепствующей туче. Но было плевать на все. На бешено колотящееся сердце, на вспотевшие руки, вцепившиеся мертвой хваткой в руль — Дэвид не жалел машину, вдавливая газ в пол. Он удивленно смотрел на спидометр, поражаясь, что его колымага способна выдавать такую скорость. Страх пронизывал его острыми копьями от вида песчаной стены, приближающейся к нему, и практически перекрывал застывшую картинку семьи перед глазами. Казалось, что она — настоящая и непроницаемая, построенная из кирпича, а он разобьется, влетев в нее на полной скорости. Гул ветра, как дикий гончий пес, догонял автомобиль и обсыпал его пылью. Где-то позади раздался резкий грохот грома, отчего Свон вздрогнул. Все вокруг словно издевалось над его нервами, натягивая их до максимума. Ближе. И ближе. Рваный вдох перед последним рывком. Мгновение — и Дэвид пронесся через границу между двумя мирами — его и зловещей бури. Она с голодным предвкушением затрепетала вокруг него, ожесточенно заметая песком, а после захлопнула пасть. И наступила чернота. Как будто вселенная взорвалась, и больше ничего не существовало. Остались лишь тягучее, пробирающее до костей завывание ветра, тарахтение двигателя, напоминающее о реальности, и обволакивающее чувство одиночества. Он один. Словно попал на другую планету, где сколько не кричи, ответит только эхо. Техас в целом напоминал Марс, но сейчас превратился в его самое адское подобие. Неизвестно, что окружало Свон, и куда ехала машина. Может быть, уже летела с дороги в овраг за те несколько роковых секунд, на которые Дэвид ослеп. Его единственным спасительным ориентиром стал тусклый свет фар. В его дребезжащем сиянии завораживающе переливались песчинки, создавая ядовито-бурое полотно. Свон сбавил скорость и ошарашенно огляделся: за какие-то чертовы десять-пятнадцать минут наступил апокалипсис, и будто горы пепла рухнули на землю. Внутри все напряженно замерло, а ладони похолодели. Песок начал пробиваться в щели машины и сносить ее с пути. Дэвид видел силуэты во тьме, и воображение превращало линии электропередач в шатающихся, гигантских уродливых пришельцев, а любой покосившийся знак — в сгорбившегося человека. Он нервно кусал губы и задавался вопросом, насколько же огромно облако песчаной бури. — Господи Иисусе, как же там дома? — он перекрестился, совсем не понимая, как едет. Освещения хватало лишь на несколько жалких ярдов. Всего несколько миль и эти десять минут отделяли Дэвида от фермы. Хотелось гнать, что есть силы, но он не видел ничего дальше собственного носа и пробирался практически наощупь. Понадобилось пара минут, чтобы более или менее освоиться в темноте и почувствовать, что единственный, кто может навредить ему, — это он сам. Опасности во время полета на самолетах было куда больше. Свон почти отпустил страх. Почти облегченно выдохнул, понимая, что ему ничего не грозит. Но, как оказалось, слишком рано расслабился. Что-то большое внезапно мелькнуло в свете фар и выскочило наперерез «Форду». Сердце провалилось в пропасть. Сверкнул яркий отблеск красных глаз — и Дэвид вскрикнул, инстинктивно дернув руль вправо. Мир неожиданно крутанулся перед глазами, превращаясь в черное месиво. Адский грохот и скрежет железа резанул уши, и Свон внезапно зашвыряло в разные стороны как мяч. Он не успел понять, как подлетел и со всей силы ударился о стойку. Крик вырвался из груди, и жгучая, пульсирующая боль оглушила его, погрузив в еще больший мрак. Все смешалось в один смазанный кадр, и Дэвид отчаянно хватался за все подряд. Машина переворачивалась, вертелась и неслась непонятно куда, с истошным скрипом металла проскабливая землю и сминая бока. Ее словно злостно пинали, пытаясь вытрясти всю душу. О боже! Этот звук въедался ему в мозг, сводя с ума от ужаса и заставляя надрывно кричать. Удар слева. Удар справа. Хруст и звон разбившегося стекла. Нет. Господи, нет. Его будто сжимали в консервной банке с острыми краями. Только чудом в него не попали осколки. От последнего фатального удара о что-то твердое Свон заорал во всю глотку, и сознание окончательно потухло… Как же глупо он умрет… Даже не попрощавшись с Мэри.⚡︎⚡︎⚡︎
В голове до того противно зазвенело, что Дэвид очнулся и дернулся. Каждая его мышца вспыхнула яркой болью, и он застонал. Какого черта?.. Что это было? И что это скрипело на зубах и сушило язык? Свон закашлялся, выплевывая песок, и попытался подняться. Еще бы чуть-чуть, и он бы задохнулся. — Твою ж мать, — тихо провыл он и прикоснулся к окровавленному лбу, привыкая к темноте. Судя по всему, Дэвид вообще весь был испачкан в крови, и она текла у него из носа горячей струей. Кто это был? Чертова косуля? Наверное, она. Нашла время, когда перебегать дорогу! Он феерично перевернулся на машине, да? Именно то, чего Свон так боялся, и произошло. — Иронично, — еще не до конца придя в себя, выплюнул Дэвид и все-таки смог подняться. К его ладони что-то прилипло. Проморгавшись и почти привыкнув к темноте, он увидел разорванную, измазанную кровью половину фотографии Эммы и Марго, а после — груду металла вместо автомобиля возле себя. Именно это стало последней каплей, огрев его по затылку осознанием: от его машины ничего не осталось. Свон не на чем добираться до дома, а он остался раненым посреди пустыни во время бури и, скорее всего, навсегда будет погребен под ее толщей. Так близко от дома. Но самым плачевным было то, что единственной защитой от песка служила машина. Внутри что-то с треском надломилось, и горячие слезы потекли сами собой. От разрывающей боли в руке, возможно, сломанной, от бессилия и отчаяния. Ему конец. «Нужно было слушать Мэри…», — Дэвид прижал часть фотографии с Эммой к груди, сотрясаясь от рыданий. Тяжелый ком застрял в горле, а в сердце что-то невыносимо жгло и выкручивало. Господи, если он не выберется, то Марго останется вдовой. Эта мысль шокировала Свон настолько, что он застыл. Останется одна… Одна… С маленьким ребенком. Чертов трус! — Борись до конца, — проскрежетал Дэйв и, глотая слезы, все-таки намотал волю на кулак. В конце концов, он — будущий летчик и должен преодолевать свои страхи. С мучительным стонами, переходящими в крик, Свон отодрал себя от крыши машины, кое-как нащупал ручку двери и подергал — заклинило. Тогда ему пришлось лезть через выбитое окно, попутно разорвав штанину об торчащий осколок стекла из-за сильного озноба. Порыв раскаленного песка хлынул ему в лицо, и только тогда Дэвид понял, что действительно смог выбраться. Выполнил, казалось бы, такую маленькую задачу, но на деле — колоссальное испытание. Силы стремительно заканчивались, а дышать становилось все труднее, однако он, как мог, замотался в разорванные тряпки и побрел к склону. Самое сложное оставалось впереди — забраться на него, учитывая его сильный наклон. В обычном состоянии Свон преодолел бы его за несколько секунд, но сейчас это казалось невыполнимой задачей. Внезапно среди тьмы вдалеке промелькнул огонек. — Что это? — пробормотал он и прищурился. Сначала Дэвид подумал, что ему привиделось, но затем спасительный огонек моргнул еще раз и еще… Ледяная дрожь пробила тело: он напоминал свет в конце туннеля. Что, если он умер?.. Свон мотнул головой, отбросив все мысли и сконцентрировавшись на задаче. Поставил одну ногу на выступ, потом другую, попытался подтянуться и вскарабкаться вверх. Господи, боль резко выстрелила в плечо, заставив слезы вновь скользнуть по щекам. Но он лез дальше, сцепив зубы. Сквозь песок все ярче просвечивал непонятный свет… Дэвид глазам не поверил, жадно вцепившись в него взглядом. Фары. Машина. Где-то там ехала машина! Это его возможность спастись. Боже, спасибо! Свон отчаянно рвался наверх на звук приближающегося мотора, задыхаясь от пыли и усталости, загребал руками грязь и землю как одержимый. Еще чуть-чуть. Совсем. Мышцы напряглись до предела, и он завыл, но смог затащить свое тело на дорогу. Хотелось рухнуть балластом, но Дэвид не позволил себе такой слабины и уперся ладонью в колено, пытаясь отдышаться — яркий свет ударил ему в глаза, ослепив. Автомобиль. Черт подери, он был прав! — Помогите! Помогите! — истошно заорал Свон и замахал руками перед машиной, едва ли не бросаясь ей под колеса. Последние силы покинули его, и ноги сами собой подогнулись, упав прямо перед ней на колени. И Дэвид решил, что не сдвинется с места, пока эти люди его не заберут. — Дьявол побери! Что с вами?! Вашу ж мать, как вас так угораздило тут оказаться? — испуганно вскрикнул мужчина, тотчас выбежавший ему навстречу. — Папа, он же может погибнуть, такой ураганище, — ринулся за ним мальчишка, наверное, лет семи. Свон плохо его видел. — Бреннан, сиди на месте и не рыпайся. Быстро в машину, — рявкнул незнакомец и, прикрываясь рубашкой, подлетел к несчастному, подхватив того под руки. — Я Мэйсон Джонс. Господи, да что ж делается-то? Что с вами случилось? — М-машина… В кювет улетела, — дрожащими губами прошептал он, хватаясь каменными пальцами за мужчину. — Д-дэвид С-свон. — Какой кошмар! Бреннан, срочно достань аптечку, — запричитал Мэйсон и запихнул Дэйва в салон. Они что-то говорили ему, но Свон практически не понимал, что именно. Неизвестно, сколько прошло времени с его отъезда, но по ощущениям целая вечность. С плеч наконец-то словно упал бетонный блок, а в висках пульсировала мысль: «Он жив. Жив. Сходил, называется, за хлебушком и забрал родственников». Дэвид уже и забыл, что хотел их забрать. Всего какие-то полчаса или час назад у него были планы, а сейчас всего один — выжить. — Куда вас вести? В больницу? — четко и медленно спросил Мэйсон. — На Оак-Роуд тринадцать. Там моя ферма и жена с дочкой… Я хочу к ним, — обессиленно прошептал Свон. — Так мы соседи! Мы живем через несколько улиц от вас, — изумленно вскинул брови Бреннан. Надо же, какое совпадение… Дэвид лишь кивнул им в ответ и провалился в сон.⚡︎⚡︎⚡︎
Его разбудил свет, бьющий в глаза. Солнце? Свон растерянно проморгался и ошарашенно осмотрелся: действительно, на небе светило солнце. Не было ни туч, ни песчаной бури. Как будто вокруг всегда царило безмятежное спокойствие и тишина. Дэвид не сразу понял, где находится, а в памяти размытыми пятнами вспыхивали воспоминания… Они казались ненастоящими, словно сон. Но резкая боль в плече, ребрах и пейзажи заставили его поверить в реальность. Он увидел левую руку — окровавленную, перебинтованную и, наверное, сломанную, а за окном — огромные поля, засыпанные песком. Господи, до чего же смертоносная стихия здесь пронеслась: дорога, приподнятая над полями, теперь сравнялась с ними из-за песка. Свон не сдержал стон, прикрыв рот руками. Это катастрофа. Весь урожай погиб. И у них тоже. Хотя плевать… Продержатся как-нибудь, главное, чтобы Мэри Маргарет и Эмма были живы. Он перевел испуганный взгляд на водителя и пассажира. Точно, его соседи-спасители. — Спасибо вам огромное. За повязку, и за то, что не проехали мимо. Я бы погиб без вас… Мэйсон? — устало проговорил Дэвид и прикоснулся к рассеченной брови. Судя по всему, до дома оставалось немного. — Да. И Бреннан. Соседям надо помогать, — улыбнулся ему черноволосый, голубоглазый мальчишка. — Раз уж у вас разбилась машина, то я могу помочь вам и потом отвезти в больницу, когда буря в городе утихнет, — неожиданно предложил мистер Джонс. Сейчас Свон мог рассмотреть его лучше: этот мужчина очень походил на сына, такой же голубоглазый брюнет в клетчатой красной рубашке. Только с щетиной, и лет на десять старше самого Дэвида. — О боже, я буду невероятно благодарен. Врач мне бы не помешал, — слабо усмехнулся он и вдруг увидел свой дом. Сердце предательски рухнуло в пятки, и линия на кардиограмме начала бы скакать. Весь забор в полтора ярда был занесен песком, он же подпирал входную дверь. Господи, сколько же придется его откапывать. Но плевать. Главное — дом цел, его не разнесло по доскам и кирпичикам. Дэвид с трудом дождался того момента, когда машина подъехала к участку. Ничего не сказав, он тут же сорвался с места и побежал к крыльцу. Хоть бы Мэри открыла… Свон ударил в дверь лишь пару раз и застыл — та скрипнула, и перед ним предстала Маргарет. Бледная, напуганная и смотрящая на него огромными, дикими глазами. Дэвида затрясло, и он потерял вместе с ней дар речи на пару секунд. — Марго, боже, Марго, — внутри что-то оборвалось, и он взвыл, поймав ее в объятия. Миг — и последний блок разрушился между ними. Она надрывно заревела, лихорадочно скользя ладонями по лицу и прижимая к себе, словно муж может раствориться. Дэвид зарылся носом в ее волосы и целовал лоб, пытаясь понять, что все закончилось. Облегчение окатило волной: они живы. Они выстояли. — Зачем? Зачем ты меня оставил? Что с тобой? Где ты был? Я так испугалась без тебя, Дэйв, — ее заплаканные зеленые глаза смотрели на него до того испуганно, что сердце будто пронзали иглы. Мэри в ужасе оглядела его раны и заглянула за спину. — Дэйв, а где машина? — В кювете. Мне кто-то перебежал дорогу, я не справился с управлением и улетел в овраг, — сдавленно ответил он, чувствуя ростки вины. Ноги жены внезапно подкосились, и она медленно осела на пол вместе с ним. — Прости меня… Прости. — Дурак. Главное, что ты сам жив. Как бы я жила без тебя. Машина — это груда металла, а ты — нет, — застонала она, провела дрожащими пальцами по грязной щеке и спряталась в его жилетке. Свон стер льющиеся без остановки слезы и молча крепко обнял ее, ощущая дрожь хрупкого тела. — И я тебя тоже люблю, — Дэвид обессиленно прошептал ей на ухо. Вместе они справятся. Обязательно. И дом спасут, и новую машину купят.