***
~ 23:17 ~ Уильям сидел на кровати сбоку от француза. Пострдавший спал, даже не зная причины своей болезни, ему было до такой степени плохо. Только что по телевизору сказали, что пожар ослаб. Чаелюб вообще не мог понять, как реставраторы и власти могли такое допустить. Вроде бы профессионалы, а вот нет. Знали же, что собор деревянный! Поток мыслей англичанина, прервало мелкое копошение у него под боком, после которого послышалось и хриплое: 《 Où suis-je? 》. — Пьер? — француз повернул голову. Перед его очами предстала милая картина, растрёпанный Лондон сидевший чуть поодаль от Парижа обернулся, а его зелёные глаза выражали тревогу, шок и любовь. Но эту идиллию суждено было остановить резкой головной боли и видео вновь вспыхнувшего огня в соборе на телевизоре. — Что за чушь они показывают?! Не может такого быть!!! В Нотр-Даме не мог случиться пожар!!! Всё ведь было под контролем!!! — ответа на восклицания француза не последовало — Уильям? — чуть обеспокоено подал голос Сенье. — Это… это правда Пьер, ты очнулся как только огонь начал успокаиваться — на англичанина уставились пара растереных голубых глаз. Пьер приподнялся на локтях и посмотрел в окно. Его квартира была в доме на набережной Монтебелло, а через реку находился как раз таки Собор Парижской Богоматери. На лице винолюба отражалось негодование, а в мыслях звучало только одно слово «Как?» По щекам потекли слёзы, а от сердца оторвался какой-то важный кусочек. Хотелось кричать из всех, что есть сил. Для Пьера этот собор был большим, чем просто достопримечательность. Это и историческое, и географическое, и биологическое сердце города. Где то на углу кровати послышался звонок телефона. На него ответил чаеман, поскольку Пьер просто не мог пошевелиться от увиденного. — Ну как он там? — из трубки послышался обеспокоенный римский голос, за которым последовали невнятные бормотания Берлина. — Жив? — Да, только вот немного в шоке от происходящего. — на том конце трубки затихли, а ранее земерший Париж начал медленно подползать к рукам любовника. — Я уже взял нам с Берхардом билет к вам, через 2 часа самолёт. Лететь 1 час 40 минут, так что ждите. — из рук Уильяма вырвали телефон. — Конечно mon cher , будем ждать. — Ох, mio caro, как же я за тебя волновался, как ты? — Foutu, но как только услышал тебя стало лучше. — Ладно, иди спать. А мы пошли собираться к тебе. — До встречи Лучи. — Пьер впихнул телефон обратно Ульяму в руки и потянул его на кровать. Так они вместе и заснули***
~ 04:10 ~ Звонок в дверь, что заставил наших голубков проснуться и перестать обниматься повторяется. Пьер хромая идёт открывать. На пороге стоят Берлин и Рим. Париж впускает их. Жалуется старшему на желание, что-то съесть, пока Темзен и Шпрее сидят в сторонке, и что-то обсуждают. Лучиано, что-то накашиваривает и зовёт всех ко столу. Они едят и ложатся все спать. На утро Пьер проснётся между Ульямом и Лучиано, а на полу будет лежать Берхард с бутылкой пива. И ему станет намного лучше. Он ещё долго будет вспоминать этот печальный вечер, который перетёк в ночь с лучшими друзьями и парнем.