Hush Now (You Were Lost but Now You’re Found)

Томми замирает. Вокруг него неторопливо кружатся снежинки. Руки начинают замерзать в карманах куртки. Он на мгновенье колеблется, прежде чем, тихо вздохнув про себя, сделать шаг к мужчине, руки которого по локти засунуты в капот фургона. — Тебе, эм… нужна помощь? Квакити вздрагивает. Он достаточно резко поднимает голову, чтобы едва увернуться от удара о крышку капота. Его карие глаза удивленно моргают. — Ты… Томми, да? — Мужчина вытирает руки о штаны, оставляя масляные полосы на ткани. Он выглядит совершенно равнодушным к ним, прислоняясь к машине и бегло оглядывая Томми, скрестив руки на груди. — Что ты делаешь на улице так поздно? — спрашивает мужчина, приподняв бровь. — Иду домой с работы. — Томми пожимает плечами. — Я живу дальше по дороге. — Он дёргает головой в направлении к дому, где он живёт. Квакити почти на голову ниже его. Стройный и жилистый. Лицо пестрит неровным розовым шрамом, рассекающим глаз и край губы. Он придаёт его лицу странные изгибы, когда мужчина улыбается, расслабляясь в ответ на слова Томми. — И ты разбираешься в машинах? — Было бы немного глупо предлагать, если бы я не разбирался, — фыркает Томми, покачиваясь на пятках. — Итак, помочь? Квакити склоняет голову набок, задумчиво рассматривая его. — Что ты хочешь взамен? Томми вытаращивает на него глаза. — Что? — Я имею в виду, что как бы мне ни хотелось надеяться, что ты делаешь это по доброте душевной, — Квакити разводит руками, — я просто в это не верю. — Пауза. — А ещё я не люблю быть в долгу перед людьми. — О мой…  — Томми засовывает руки глубже в карманы, еще больше сутулясь и тяжело дыша. — Ты ни черта не будешь мне должен. — Мм, нет. Не верю. — В голосе мужчины теперь звучит нотка веселья. Он зябко переминается с ноги на ногу, его куртка действительно слишком тонка для погоды. Умный взгляд карих глаз направлен на него. — Как насчет сделки? Ты помогаешь мне с моей машиной, а я потом покупаю то, что тебе нужно. — Что-то, что мне нужно? — Томми поднимает бровь. — Какого хера? Как что? — Я не знаю, чувак, ты мне скажи. — Квакити резко ухмыляется. — Людям всегда нужно какое-либо дерьмо. — Это называется излишне усложнять ситуацию, — категорично заявляет совершенно не впечатлённый Томми. — Уже холодно и чертовски поздно, так что просто скажи, помочь ли тебе с машиной, или я, блять, уйду. — Ворчун, — смеётся Квакити. — Конечно, да. Почини мою машину, пожалуйста, до того, как я отморожу себе всю задницу. - — Итак, ты друг Уилбура, да? — Квакити сидит, скрючившись на бампере фургона и поставив одну ногу на фару. Его руки утонули в карманах синей куртки. Мужчина лениво наблюдает, как Томми работает. — Как это произошло? — Как и всё остальное? — бормочет он в ответ, долго шаря по карману в поисках брелока-фонарика, прежде чем наконец найти и зажечь его, проверяя маслозаливную горловину. — Откуда ты вообще его знаешь? — Мы не друзья, если ты об этом, — фыркает Квакити. — Однако я тесно дружу с Ники, которая близка к Уилбуру, поэтому я многое слышу и знаю. — Он пожимает плечами, когда Томми кидает на него косой взгляд. — Ты можешь обнаружить, что большинство завсегдатаев Сэма – либо старые друзья, либо знакомые. Томми издает тихое уклончивое хмыканье, возвращая пробку на место. — Нелегко привлечь внимание некоего Уилбура Сута. — В голосе Квакити есть странный оттенок. Он задумчиво растягивает слова, пока его глаза изучающе рассматривают Томми. — Но ты к тому же первый работник, которого Сэм устроил к себе, так что, возможно, что-то в тебе есть. — Я обычный грёбаный работник кафе, — бросает он, прежде чем наклониться вперед, чтобы проверить аккумуляторную батарею. Он хмурится, щурясь на белые пятна коррозии и наклоняя фонарик, чтобы лучше рассмотреть их. — Когда ты в последний раз менял аккумулятор? —…Никогда? Томми фыркает, выпрямляясь. — Ага, это и может быть причиной, почему машина заглохла. Он весь проржавел, понимаешь? — он вытирает руки о джинсы. — Тебе, вероятно, также следует заменить масло и тормоза, потому что твои почти не работают, но, скорее всего, именно из-за батареи ты и встрял. — Занятно-занятно, — говорит Квакити с фальшивым весельем. — И что делать с этой хуйнёй? Мне не помешала бы машина сегодня вечером. —…Мы могли бы попробовать зарядить аккумулятор? — предлагает Томми, пожимая плечами. — У тебя есть кабели? — Разве нам не нужна для этого другая машина? — приподнимает бровь Квакити. — Чтож… — Томми указывает на ряд машин, припаркованных у дороги. - — Это определенно незаконно, — деликатно указывает Квакити, пока Томми возится с замком чужой машины. Он тихо щёлкает, и дверь открывается под удивлённым взглядом мужчины. — Мы же ни хрена не воруем, — фыркает Томми, опускаясь под руль и снимая крышку рулевой колонки, получая доступ к запутанному вороху проводов. — Мы просто… одалживаем немного энергии. — Не пойми меня неправильно, мне то вообще по барабану. Если ты сможешь запустить мою машину, я буду счастлив. — Квакити прислоняется к автомобилю, наблюдая. — Так как ты этому научился? Просто проснулся со знаниями одним утром?   — Ты хочешь, чтобы твоя чёртова машина завелась или нет? — Томми подносит один из проводов ко рту, прикусывая и проворачивая в зубах, чтобы стянуть защитный слой, выплёвывая пластик на коврик. — Молчу, — усмехается Квакити, невинно разводя руками. — Умеешь водить? — Прилично, — бурчит Томми. Он перемещается, зацепляясь одной ногой за подголовник сиденья, чтобы ещё сильнее растянуться в неловком положении. — Зачем тебе так сильно нужен фургон поздно ночью? — Честно говоря, я мог бы заняться этим утром, — усмехается Квакити, поправляя шапку, — но я помогаю друзьям перевезти кое-какие вещи на новое место. — Мужчина активно жестикулирует. — К тому же, утренняя пробка – не самое весёлое начало дня. — Справедливо. — Томми скручивает два провода вместе, и из двигателя машины доносится рокот. Его рот растягивается в усмешке, когда он разъединяет их, прежде чем схватиться за приборную панель в попытке подняться. — Готово, — объявляет он с некоторым удовлетворением. — Давай теперь подключим твой аккумулятор. Будем надеяться, что дерьмовый фургон заработает. — Эй, это отличный фургон! — протестует Квакити, но с ухмылкой протягивает ему руку. Томми колеблется лишь на мгновение, прежде чем схватиться за неё, позволяя мужчине поднять его. Тот дружески хлопает его по плечу, заставляя дёрнуться. — А если серьёзно, спасибо, чувак. Мне бы не хотелось идти домой пешком в такую ​​погоду. — Сохрани благодарность до тех пор, пока машина не заведётся. Квакити пожимает плечами. — Я всё ещё в долгу перед тобой за потраченное время. — Ты ничего мне не должен. — Я знаю, где ты работаешь. — Квакити невозмутимо игнорирует резкость его тона. Он обходит машину, чтобы открыть дверь на пассажирское сиденье и ударить по замку. Капот машины распахивается с звонким хлопком. — Я принесу тебе кое-что, за что ты проникнешься ко мне обожанием, — заявляет он, ловя кабели, которые Томми бросает ему. — Я искренне сомневаюсь в эт… сначала плюсовой! — вскрикивает он, когда Квакити пытается присоединить провода к аккумулятору. — Чёрт побери, не трогай там ничего, пока я тебе не скажу, — рявкает Томми. — Машины – не совсем моя сфера, — немного застенчиво говорит Квакити, опуская зажимы. — Да неужели, блять. Томми разбирается в машинах только потому, что Сапнап любил в них возиться и не возражал против того, чтобы он тоже торчал в гараже, слушая, как старший подросток объясняет то и это. Томми запомнил его пальцы, запачканные в масле и жирный мазок на щеке, откуда он смахнул выбившуюся из-под банданы прядь. На заднем плане всегда играла музыка. Сапнап обычно еле слышно напевал мотив, время от времени пропевая пару строк вслух. Ноги Томми свисали с высокого стула там, где он сидел рядом с разложенными инструментами. Это был небольшой перерыв в мире только для них двоих. — Никогда не знаешь, когда такие вещи пригодятся, — сказал Сапнап, вытирая испачканные пальцы о красную грязную тряпку, продетую в кольцо на его джинсах. — Наверное, это немного неэтично для Героя, но, когда дело дойдёт до ситуации между жизнью и смертью, просто укради чёртову машину, чувак. Сапнап также научил его водить. Они наворачивали круги на заброшенной дороге, куда он привёл Томми после ожесточенного спора с Дримом, закончившегося тем, что его наставник сменил гнев на милость, тревожно потирая рукой затылок, прежде чем развалиться на диване. — Это будет полезно и для его прикрытия, — настаивал Сапнап, и это было единственное, что наконец склонило чашу весов. — Он даже недостаточно взрослый, чтобы иметь права! — Ещё больше причин уметь водить чёртову машину! — быстро отреагировал Сапнап. — Мы живем в городе, Дрим. Все здесь умеют водить грёбаную машину, поэтому Герой с вершины рейтинга, который не умеет, чертовски подозрителен! А что, если ты ранен, а? И единственный способ спастись – уехать на ебучей машине, а он не умеет ею пользоваться, что тогда? На самом деле, это не совсем вопрос жизни и смерти. Единственная причина, по которой Томми вообще остановился, заключается в том, что Квакити — друг Сэма. Но он больше не Герой, и время, когда он парился о необходимости действий прошло. Когда кабели на месте, он снова скручивает два провода в вместе, обязательно выключив радио и кондиционер. — И что теперь? — спрашивает Квакити, вылезая из машины. — Ждём, — пожимает плечами Томми. — Через несколько минут мы узнаем, сработает ли это. Квакити ищет свой телефон и вводит пароль, постукивая пальцами по экрану. — Просто сообщаю им, что опоздаю, — рассеянно объясняет он Томми. — Мне всё равно. Квакити смотрит на него, задумчиво моргая. — Не душа компании, верно? — мужчина нажимает большим пальцем на кнопку, выключая экран и засовывает телефон обратно в карман. Внезапно он вытягивает руки над собой, хрустнув позвоночником и двигаясь назад, пока не прислоняется спиной к машине, чуть склонив голову. — Знаешь, я не шутил – не думаю, что Сэм когда-либо кого-то нанимал. — Всё бывает впервые, — фыркает Томми. — Я никогда не помогал никому угонять машину, но тем не менее это происходит сейчас. — Достаточно справедливо, — посмеивается Квакити, засовывая руки в карманы куртки и топая ногами по снегу. Ему явно холодно, его дыхание рассеивается в воздухе, когда он медленно выдыхает. — Итак, какова твоя история, Томми? Ты просто однажды появился здесь и ни с того ни с сего случайно забрёл в кафе? Томми скользит по нему долгим взглядом. — Мне нужна была работа. — Как и всем нам, согласись, — утвердительно мычит Квакити. — Не буду врать, ты мог бы выбрать место похуже, чем у Сэма. Он – исключение, понимаешь? Он просто... действительно искренне заботится. — Рот мужчины мягко изгибается в ласковой усмешке. — Он взял меня к себе, когда я был примерно твоего возраста. Может, немного моложе. Практически воспитал меня. То, кем я являюсь сегодня – полностью его заслуга. — Он смотрит на Томми пронизывающим умным взглядом. — Ты ведь уличный ребенок, не так ли? Томми колеблется, но- — Да, — признаёт он, не видя в этом никакого реального риска. — Не трудно было догадаться, — Квакити ухмыляется ему, сверкая зубами. — У тебя такой же взгляд, как и у меня. Томми просто уклончиво покашливает. — Итак, что ты будешь делать, когда мы закончим? — спрашивает Квакити после недолгого молчания. — Потому что, если у тебя есть время, я бы не отказался от помощи с переноской вещей. — Он снова топает ногой, и его тело ещё сильнее прижимается к машине. — Всё это произошло в последнюю минуту, поэтому у нас всего три движущихся объекта. Четвертый выровняет ситуацию и облегчит переноску особо тяжёлых вещей. Томми поднимает голову вверх, его собственное дыхание затуманивает воздух. Он вспоминает свою пустую квартиру. — Я не против, — говорит он раньше, чем приходит к решению. - Томми пинком распахивает дверь фургона и спрыгивает на асфальт с всплеском водянистых брызг снежной слякоти. Он вглядывается в жилой комплекс, у которого они остановились, опуская руки в карманы джинсов. Квакити уже обошёл машину, широко распахивая заднюю дверь, прежде чем поспешить к домофону. Мужчина ввёл строку цифр, наклоняясь вперёд и дожидаясь звонкого писка. До Томми долетело быстрое бормотание и тихий раздраженный смех, когда тот прислонился локтём к красным кирпичам и еле слышно разговаривал. На дворе стоял Январь, прошло два дня после Нового года. Дня, который пришёл и ушёл, распавшись за окном сверкающим блеском фейерверков. День, который Томми провёл за ноутбуком. Сидя на диване, упёршись локтями в колени, он плотно прижимал к своей груди лаймово-зелёную толстовку, пока часы, минуты и секунды того дня медленно отсчитывались. Он переминается с ноги на ногу, стягивает шапку и проводит рукой по спутанным прядям светлых волос, слегка дёргая их – своеобразно расчёсываясь. Раздаётся протяжный гул и щелчок. Квакити рывком дергает дверь подъезда, со скрипом придерживая ногой металлический дверной стопор, пока тот не зацепится за яму в мощёной земле. Голова Томми поворачивается, брови сходятся к переносице. - — Ах! — Картонная коробка грубо падает на пол и Томми видит широко распахнутые карие глаза и обвиняюще указывающий на него палец. — Это ты! Пчелиный мальчик! — Если кого-то здесь и можно назвать пчелиным мальчиком, так это тебя, Туббо. — Высокий мальчик в маске, который был тогда на катке, поднимает руку и неловко машет ему, стоя за невысоким пацаном, который всё ещё таращится на Томми. Он тайком придвигается ближе к Квакити, сузив глаза. — Ещё раз здравствуй. Кажется, я не расслышал твоё имя в прошлый раз. — Потому что я не говорил тебе его, — бормочет Томми, сожалея о всех своих жизненных выборах. — Вы уже знакомы? — Квакити вытягивает шею, удивлённо приподнимая бровь. Томми не упускает из виду подозрительный блеск в его глазах и... — Я иду домой, — решает он, разворачиваясь на пятках. — Эй- подожди, эй, Томми, вернись сюда, чувак… — Чья-то рука обхватывает его запястье и тянет назад. Томми не упускает невысказанного предупреждения, когда чужие пальцы крепче сжимаются. Взгляд Квакити скачет между ними. — Я бы не отказался от объяснения. — Этот идиот влетел в меня на катке несколько дней назад, — выплёвывает Томми, сжимая пальцы. — А после попытался обвинить в том, что я подставил ему подножку. — Ты действительно подставил мне подножку. — Туббо складывает руки на груди. — Но я прощаю тебя, мужик! Человек, любящий пчёл… — Я ненавижу их. —…не может быть плохим! — Туббо повышает голос, явно игнорируя его, и Томми дёргается. — Откуда ты его знаешь, Квакити? — спрашивает Ранбу, неловко глядя на Томми, который безмолвно игнорирует его, скривив рот и обнажив зубы. Он смотрит вниз, когда пальцы ослабляют свою хватку на его запястье. Рука Квакити поднимается, чтобы похлопать Томми по плечу. Улыбка возвращается на лицо мужчины. — Он Томми Уилбура. Работает у Сэма в кафе. — Что, чёрт подери, это должно означать? — спрашивает Томми, поворачиваясь и глядя на Квакити, который встречает его взгляд наклоном головы и странным изгибом губ. В глазах у него мерцает что-то, чего Томми не понимает. — Я ведь не ошибаюсь, не так ли? — Улыбка Квакити растягивается, превращаясь в оскал. — Вы же друзья, да? — У Уилбура нет друзей. — Ранбу аккуратно ставит на землю коробку, набитую вещами, с плохо склеенными скотчем неровными краями, в попытках уместить в неё что-то большое и круглое. — Без обид, конечно, — продолжает он, когда Томми переводит на него пристальный взгляд. — Но, эм… как это произошло? Туббо наклоняет голову. Длинная коричневая чёлка скользит на его глаза. Он с любопытством смотрит на Томми. — Не твое собачье дело, — выговаривает Томми, сгорбив плечи. — Вам нужна моя грёбаная помощь или нет? — Остынь, — Квакити поглаживает его по спине. Томми стремительно разворачивается, отступая назад и прищуривая на него глаза. Мужчина невинно поднимает руки. — Послушай, Ран не совсем ошибается. Уилбур не из тех, кто заводит друзей, так что не вини нас за любопытство. — Уилбур крутой, — говорит Туббо, и Томми бросает на него взгляд. — Но он держится особняком. — Низкий мальчик разводит руки с выражением что уж тут поделаешь на лице. — На самом деле он близок только со своей семьей, поэтому новость о тебе застала нас врасплох. — То, что Уилбур – мой друг, не ваше нахуй дело, так что вы можете просто засунуть своё любопытство куда-нибудь очень глубоко. — Томми вздыхает, склоняя голову и резко сверкая зубами. Он распрямляет уродливую складку на сердце, которой эти слова пришлись по душе. — Я здесь только из-за того, что мне нравится Сэм, а ты его… кто, псевдосын? — Он смотрит на Квакити, который равнодушно поднимает бровь, не задетый его словами. — Или мы начинаем, или я, блять, ухожу, — заключает Томми. На мгновение наступает тишина. Квакити изучает его глазами, а Ранбу и Туббо обмениваются взглядами. Тот, что повыше, пожимает плечами. — Вы слышали его, — Квакити хлопает в ладоши, заходя в подъезд. — Шагом марш. - — Подожди, я возьмусь за другую сторону… — Ранбу наклоняется, хватаясь за коробку и прижимая её к плечу так, чтобы свободной рукой поправить маску на лице. Он моргает, когда Томми поджимает губы. — Я просто хотел сказать спасибо, — говорит высокий, пока Томми медленно пятится назад из квартиры к лестнице, потому что, очевидно, лифт не работал. Фантастика. — Не нужно, — выдавливает Томми, когда между ними воцаряется неловкая тишина. — Не похоже, чтобы у меня были другие планы. — Я всё ещё благодарен, — говорит Ранбу с извиняющейся интонацией в голосе. — Я знаю… хм, я знаю, что мы произвели не самое лучшее первое впечатление, учитывая все обстоятельства, но… приятно познакомиться, Томми, и спасибо, что помогаешь нам с переездом. Томми подозрительно смотрит на него, а затем отводит взгляд, мысленно измеряя расстояние до первой ступеньки лестницы. Его кроссовки идеально подходят для этого. Хватка на коробке сжимается, пока он пятится назад. Томми напрягает плечи, когда Ранбу, слегка сгибаясь, шуршит коробкой. Он неуклюж, с его длинными руками и ещё более долговязыми ногами. — Мне жаль, если мы заставили тебя чувствовать себя некомфортно, — продолжает мальчик, когда Томми не отвечает. — Мы все… ну, мы знаем Уилбура уже много лет. Он, что-то типа, участника… хм, нашей компании друзей. — Я думал, ты сказал, что у него нет друзей, — равнодушно замечает Томми. — Это запутанно, — вздыхает Ранбу, на мгновение выглядя почти задумчивым. — Я близок с его братом… — Ты дружишь с Техно? — выпаливает Томми, останавливаясь, чтобы посмотреть на него. — Как это вообще произошло, блять? — Ты встречался с ним? — Ранбу выглядит таким же удивленным. Он выпрямляется, стараясь держаться ровно, чтобы не отправить Томми кубарем по лестнице, высокий ублюдок. — Да, — Томми хмурится. — Немного чудаковатый. Чертовски хорош собой, но мудак. — Ага, в этом весь Техно. — Рот Ранбу вытягивается в улыбке под маской. — Он- я имею в виду, он крут, не так ли? — И да, восхищение мальчика довольно бурное. Томми фыркает, отступая назад и заставляя Ранбу торопливо следовать за ним, дёргая и шурша содержимым коробки. — Техно… ну, он помог мне найти жилье после того, как я… эм- ну… у меня проблемы с памятью? — Ты говоришь или спрашиваешь? — подозрительно интересуется Томми. — Говорю, — отвечает Ранбу после недолгого молчания, с любопытством глядя на него. — Техно спросил то же самое, когда я встретил его. — Пауза. — Но да, я… ​​я действительно не помню первые… четырнадцать или около того лет своей жизни? Техно нашёл меня, и он, ну… он помог мне, купил квартиру – куда мы сейчас перевезём вещи Туббо – и записал меня в школу. — Он выглядит смущённым и чуть склоняет голову, когда они поворачивают к следующей лестнице. — Я многим ему обязан, — признается Ранбу. — Он – причина, по которой у меня есть семья, брат и сестра. Их даже двое. Томми просто пялится на него. — Круто, — соглашается он. Его живот странно скручивает, когда они достигают лестничной площадки второго этажа. — Уилбур… я думаю, он немного противоречивый человек, — размышляет Ранбу, смотря через плечо Томми и задумчиво опуская брови. — Он… он никогда не был недобрым, мне кажется, как раз наоборот. У него есть такой способ… ну, заставлять людей чувствовать себя желанными, но обычно сам он не сближается с ними. — Ранбу смотрит на него, наклонив голову. — Он харизматичный парень, и за ним присматривает много людей. — Это угроза? — Забота. — Взгляд Ранбу смягчается. В нём, на поверхности, плавает нежность. Томми этого не понимает. Или просто не хочет разбираться. — Техно очень оберегает, когда дело доходит до его семьи. Филз… — Он запинается, откашливаясь. — Фил тоже, — говорит мальчик, когда они достигают первого этажа, и тот, что повыше, останавливает его, с тихим стуком ботинок об пол. Томми сощуривает глаза. — Просто перейди к грёбаной сути. У Ранбу двухцветные волосы, чёрно-белые, идеально разделенные по пробору. Один глаз у него тёмно-зеленый, а другой тускло-бордовый. Подросток одет в слишком большую гавайскую рубашку, растянуто свисающую с одного плеча. Она оранжевая, с узором из ананасов и цветущих белых цветов.  Ранбу не выглядит очень уж устрашающе, несмотря на свой рост – его плечи опущены, будто он пытается сделать себя меньше, чем является – но есть что-то в выражении его глаз, когда они на мгновение встречаются взглядами. Что-то, от чего кожа на спине Томми покрывается испариной, а в затылке начинает неистово гудеть, прежде чем мальчик перенесёт своё внимание на коробку между ними. — Я не знаю тебя, Томми, — другой мальчик тщательно подбирает слова, сжимая в пальцах картон, — но все наши – сплочённая компания, и мне бы не хотелось, чтобы именно мы начали не с той ноги. — Нет никакой ноги, — возражает Томми. — Мы не станем друзьями. Я просто помогаю, потому что мне больше нечем заняться, и мне нравится Сэм. — Он скалится. — Но, однако, мне не нравитесь вы. Ранбу мягко наклоняет голову, и что-то в его глазах заставляет Томми ощетиниться. — Так тебе было бы проще, — говорит мальчик, собираясь шагнуть вперёд, но Томми упирается ногами в пол и отказываясь сдвинуться с места. Брови Ранбу приподнимаются, пока он, в свою очередь, с осторожностью смотрит на него. — Мне плевать, — говорит он высокому мальчику, — на вашу маленькую компашку друзей, и мне откровенно похуй, нравлюсь я людям или нет. Я не знаю, чего ты сейчас добиваешься, но моя жизнь принадлежит мне и только мне, и я не одобряю, когда люди в неё вмешиваются. — Томми прищуривает глаза, губы изгибаются назад. — Ты понял меня? — Это угроза? — спокойно спрашивает Ранбу. — Я не угрожаю, — Томми делает решительный шаг назад, заставляя мальчика двигаться вместе с ним, — я обещаю. Он разворачивается, смещаясь, чтобы перехватить коробку и скаля зубы на Таббо, который прислоняется к открытой двери. Глаза подростка непроницаемы, когда они встречаются с его. — На что пялишь? — рявкает Томми. — Почему бы тебе не пойти домой, Томми? — Туббо наклоняет голову, отталкиваясь от двери. — Думаю, с остальным мы справимся. Томми, не колеблясь, отпускает коробку. Ранбу издаёт испуганный звук позади него, когда она резко опрокидывается из-за изменения веса, но Туббо бросается вперед, ловя и прижимая её к себе. Он хмурится. Ночь темна, уличные фонари расставлены слишком далеко друг от друга, образуя лишь небольшие круги тусклого свечения снегу и слякоти. Квакити прислоняется к фургону, изогнув рот и скрестив руки на груди. Томми не удосуживается сделать больше, чем взглянуть на него, прежде чем резко повернуть направо. Его более чем заебала вся эта ситуация и, в первую очередь, он сожалеет об изначальном предложении помощи. — Я всё ещё должен тебе, — кричит ему вслед Квакити. Громкий голос звенит на пустой улице. — Ты ни черта мне не должен, — рычит ему Томми в ответ. — Просто оставь меня в покое, чёрт подери! Раздается резкий шум, вздох и тихое бормотание проклятий. Томми прижимает плечи к ушам при звуке шагов позади себя. Он разворачивается на пятках и с хмурым видом отступает назад, когда Квакити останавливается перед ним. — Послушай, чувак, я не знаю, что произошло, но… я действительно благодарен за твою помощь, окей? — Невысокий мужчина трёт рукой затылок. Ветер треплет его тонкую куртку. — Тебе не нужно было помогать, но ты помог, и это… ну, короче, большинство людей просто ушли бы, но ты этого не сделал, так что ты не можешь быть таким уж плохим под всеми этими иголками.— Это было поддразнивание, понимает Томми. Однако, кровь кипит в его жилах, и ярость вытекает сквозь трещины его маски. Он друг Сэма, напоминает он себе, сжимая и разжимая руку. Практически сын, как он выразился. И… на самом деле он злится не на Квакити, даже не на Ранбу или Туббо. Он это знает. Но это не мешает гневу вонзить когти в его сердце, оставляя Томми задыхаться, когда его ребра расширяются и опускаются вместе с резким дыханием, когда он смотрит в карие глаза, в которых медленно появляется обеспокоенный взгляд, который он так ненавидит. Томми злится на себя, злится на Дрима, злится на Сирену и злится на сраного Уилбура, который делает всё слишком сложным. У которого есть друзья, но не друзья, которые переступают все возможные границы, в то время как Томми всё ещё только пытается осознать, что ему теперь не всё-блядски-равно на этого человека. Под его подушкой лежит лаймово-зелёная толстовка. Он не нашёл в себе силы, чтобы засунуть её обратно после того, как нашел в глубине своего шкафа, Она всё ещё слабо пахла его наставником, с оставшимися полосками слёз на боку и забрызганной запекшейся старой кровью тканью, и Томми- Томми чертовски устал. Он перегружен и делает всё, что в его силах. Это действительно так, он должен это признать, но прошло уже два месяца, а его наставник кружится в эпицентре чего-то плохого, и Томми делает недостаточно. Его грёбаное время на исходе, и он делает недостаточно. И- Может быть, это удушающее осознание того, что у Уилбура есть люди, которым не всё равно, есть жизнь вне Томми, в то время как у него нет ничего. Уродливый поток зависти, ощущаясь чем-то густым и ужасным, окутывает его сердце и лёгкие. Свинцовая тяжесть стягивает его грудь, в напоминание о том, что он здесь чужой. Что он не такой, как они. — Эй, ты в норме? — Квакити делает шаг к нему, протягивая руку, чтобы схватить Томми за запястье. — Не прикасайся ко мне. — Томми резко отшатывается, спотыкаясь. Квакити поднимает обе руки, нахмурив брови, и делает шаг назад, когда он горбится ещё сильнее. — Ладно, чувак, я… ты хочешь, чтобы я позвонил Уилбуру? — тихо спрашивает мужчина, переминаясь с ноги на ногу. — Ты не очень хорошо выглядишь. — Со мной всё в порядке, — рычит Томми хриплым голосом, обхватывая себя руками и крепко сжимая челюсти. — Я в ёбаной норме. — Это не так, и это заметно, — вздыхает Квакити, поправляя шапку. — Послушай, сейчас ты не в том состоянии, чтобы идти домой пешком. Тем более одному. Поэтому просто дай мне позвонить Уилбуру или Сэму, чтобы тебя отвезли домой, и ты мог привести себя в порядок и притвориться, что с тобой всё в норме, как только будешь в безопасности. — Почему тебя это вообще ебёт? — ощетинивается Томми. — Почему ты остановился помочь мне сегодня? — огрызается в ответ Квакити, прежде чем сделать глубокий вдох. — Послушай, ты – ребёнок, и, нравится тебе это или нет, Уилбур и Сэм заботятся о тебе. Это фактически означает, что я тоже, поэтому… скажи, кому мне позвонить, и я позвоню, а ты можешь просто… посидеть тут и подождать. Томми – Красный Хаос, помощник Героя Номер Один, созданный, чтобы стать лучшим из лучших. Чтобы стать героем, на которого можно было положиться. Чтобы стать человеком, которому будут доверены все секреты и уязвимости его наставника, которому будет доверена жизнь самого Дрима. Томми стоит на пустынной улице напротив человека, которого едва знает. Чей фургон он починил, просто потому что не выносит тишины в своей квартире. Потому что ненавидит то, до чего его довели и в чём оставили. Я выше этого, с некоторым отчаянием думает Томми, когда Квакити вытаскивает телефон из кармана, выжидающе глядя на него. Я настолько выше всей этой хуйни. Он стоял на самой вершине мира, а сейчас опускается на грязный тротуар, отводя взгляд и стискивая зубы. Холодная слякоть тает сквозь его джинсы, но он не находит в себе сил беспокоится об этом. — Уилбур, — произносит он с покорностью, которая тяжело ложится на его плечи. — Позвони Уилбуру. — Хорошо, — выдыхает Квакити. — Я позвоню Уилбуру, так что просто… оставайся здесь, ладно? Не то чтобы Томми есть куда уйти. Нет ничего, кроме пустой квартиры, которую он ненавидит всей глубиной своего быстро бьющегося сердца.